Последствия

      — Спасибо вам за ваш труд. Если никто не хочет ничего добавить, увидимся на следующем совещании, — Юлиус Новахроно улыбнулся рыцарям-капитанам. Не все смогли присутствовать на импровизированном собрании, но те, кто его больше всего интересовали, пришли, и в конце концов, это всё, что имело для него значение. Капитаны встали и отдали честь. Ну, почти все отдали честь перед тем, как покинуть комнату. Король повернулся, собираясь ещё раз отправиться осмотреть окрестности, но тут его остановил чей-то голос.       — Сэр? Могу я с Вами поговорить?       Его мозг обдумывал этот вопрос. Голос был женский; он готов был поспорить, что это Шарлотта, а не Дороти. Юлиус мгновенно рассчитал вероятности, ориентируясь в возможных временных потоках. Он сравнил прошлые события, предшествовавшие этому моменту: спасение Шарлотты от проклятия, тайное признание Ями своих собственных чувств несколькими месяцами позже, присоединение Асты к его отряду, восстание Глаза Белой Ночи, недееспособность Фуэголеона, инцидент с застрявшими в пещере. Всё указывало на вполне определённые события в будущем. Этот момент был перекрёстком, как и каждый момент, ведущий их либо к победе, либо к полному уничтожению.       Король повернулся к ней, улыбаясь, гадая, какой путь она выберет.       — Конечно, Шарлотта.       — Наедине? — быстро спросила капитан Голубой Розы. Юлиус заметил её руки, сжатые в кулаки, когда она смотрела на стол перед собой.       Новахроно бегло посмотрел на дверь, в которую один за другим выходили другие капитаны. Ями, почувствовав, что за ним наблюдают, остановился в дверном проёме и оглянулся на них. Его глаза были сосредоточены на стоящей возле стола женщине. Юлиус переводил взгляд с одного на другого, пока не встретился взглядом с Ями. Он мог сказать, что его протеже был обеспокоен, когда он задержался. Казалось, что что-то мучило его, когда он смотрел на Шарлотту. Она же, в свою очередь, внимательно разглядывала богатое мозаичное оформление на поверхности стола. Через мгновение Король Магов одним щелчком пальцев приказал капитану Чёрных Быков удалиться. В несвойственной для него манере Ями заколебался, но Юлиус бросил на него красноречивый взгляд, который часто бросал на молодого человека, когда ему нужно было сделать выговор, и это сработало. Король сделал мысленную пометку, что непременно поговорит с ним позже.       — Мы можем поговорить в моём кабинете. Прошу.       Новахроно быстро повернулся, ожидая, что Шарлотта последует за ним. Он не был разочарован, когда она вошла в более тесную и уютную комнату сразу после него. Маг галантно предложил капитану присесть.       — Юлиус… — Шарлотта не могла собраться и заставить себя посмотреть ему в глаза. Девушка нервно заёрзала в выбранном ею кожаном кресле. Король Магов сел напротив неё и терпеливо ждал, когда она сможет продолжить. — Я… — она сделала паузу, глубоко вдохнула и выпалила: — Я беременна.       Широкая улыбка расплылась на лице Короля. Для него это была лучшая новость. И лучший путь, ведущий в будущее. Он подался вперёд и сжал её руку.       — Мои поздравления, — его голос был мягким и полным благоговения. У него никогда не было собственных детей. С того момента, как проявилась его магия, он знал, что ему никогда не дадут такого шанса. Или, скорее, если бы он пошёл по пути, при котором у него была бы семья, они бы никогда не пережили грядущего разрушения. И никто другой не пережил.       — Ты не злишься? — спросила она, и её голос прерывался после каждого слова. Роузлей была похожа на испуганного оленя.       — Почему я должен злиться? Дитя — это наивысшее благословение, — Юлиус снова сжал её ладонь в знак поддержки. Теперь больше нитей исчезло с намеченного пути, ослабляя силу ответвления, ведущего к поражению, и укрепляя ту, которая вела к победе. В его голове вспыхнула вереница новых возможностей, расчётов и вероятностей. — Я уверен, что она будет замечательным человеком. Ты сказала Ями?       — Как ты узнал?       — Просто удачная догадка? — «предположил» Новахроно в надежде, что этого будет достаточно, чтобы удовлетворить её любопытство. Он ненавидел объяснять, откуда он знает то, что знает, а тем более рассказывать, как он всё это время тайно сводничал. Манипуляции со временем — штука сложная, труднее только объяснять их. — Напряжение между вами росло в геометрической прогрессии после того как вы застряли в пещере. Честно говоря, оно вышло из-под контроля гораздо раньше, — Юлиус усмехнулся, — К тому же, Ями постоянно отзывается обо мне как о том самом чудике, который слишком много знает. Я удивлён, что он не поделился с тобой этим умозаключением.       — Я знаю, что вы друзья, но…       — «Друзья». Довольно интересное слово, чтобы описать наши отношения, — голос мужчины был далёким. Король погрузился в раздумья и расчёты.       — Он… Он что, рассказал тебе о том, что произошло в пещере?       Юлиус покачал головой. Ями никогда ни с кем ни о чём не говорил, у него своя голова на плечах, а Король Магов занят своими собственными мыслями.       — Нет, конечно, но ему и не нужно. Было несложно догадаться.       Капитан Голубой Розы насупила брови, глядя на него. Её голубые глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию.       — Он прав, ты — чудик, который слишком много знает.       — Между прочем, этот «чудик» может читать Ями, как раскрытую книгу. Что-то изменилось в нём после того инцидента. Я не знаю, что именно, но что-то важное. Он стал… Другим. К тому же, Ями не был бы собой, если бы не попытался что-то сделать в пещере, пока вы были наедине. Честно, я бы очень удивился.       Шарлотта залилась краской.       — Он был влюблён в тебя годами. На самом деле, было больно смотреть, как вы сами затягиваете Гордиев узел, отрицая свои чувства и пытаясь их игнорировать так долго.       — Он… Он меня любит? — спросила девушка с вновь коснувшимся её лица выражением глубочайшего удивления. Она недоверчиво покачала головой. Юлиус сочувственно улыбнулся и кивнул.       — Может быть, «любовь» — это слишком сильно сказано, но влечение к тебе? Однозначно, — Новахроно уже давно заметил, как взгляд Ями постоянно блуждал по Шарлотте и всегда к ней возвращался, ещё тогда, когда он был молодым рыцарем под его командованием. Его неподдельный интерес и бездействие в этом вопросе зацепили внимание Юлиуса, ведь у Сукехиро никогда не возникало проблем в ухаживании за другими женщинами, и он без колебаний бросался на новые увлечения. Однако с ней у Ями всё было по-другому, и это было одной из нескольких нитей, заставивших Новахроно перейти от мыслей к действиям и расследованию в отношении неё, что привело их к сегодняшнему моменту. — По крайней мере, после битвы при Шалене.       Юлиус внимательно следил за ней. Шарлотта вспомнила, что действительно видела там Ями. Они разделили поле битвы и тепло костра, но почти не разговаривали друг с другом. Наблюдая за ним на поле боя, Роузлей ещё больше укрепилась в мнении о нём как о варваре. Он сражался подобно зверю, напоминая ей разъяренного быка больше, чем какое-либо другое животное, которое могло прийти ей на ум. Воительница задавалась вопросом, что же он увидел в ней тогда, что привлекло его. Тогда она была холодна и совершенно не заинтересована в нём, возможно, лишь несколько месяцев спустя, когда он разрушил проклятие, грозившее поглотить её и всё, что ей было дорого. Даже после этого она годами боролась и отрицала свои чувства.       — Шален, да?       — Но он никогда в этом не признается, — Король вновь улыбнулся. — Я едва ли не клещами вытянул это признание из него после того, как он разрушил твоё проклятье. И это было самым окольным, ни к чему не обязывающим образом, — Новохроно вздохнул, улыбаясь воспоминаниям. Он посмотрел на Шарлотту, которая, казалось, искала в своих воспоминаниях какие-либо признаки того, что всё им сказанное является правдой. — Тебе стоит сказать ему, — нарушая затянувшееся тишину, добавил маг.       Девушка посмотрела на него в замешательстве, прежде чем вспомнить, почему они вообще это обсуждали. Услышав эти слова, она почувствовала, как её кровь похолодела от страха, а кожа побледнела.       — Но что мне делать со своим отрядом? Я не могу их бросить. Они, наверное, всё равно так подумают, когда узнают.       Юлиус откинулся на спинку кресла, прижимая пальцы к губам — задумавшись. Он просто смотрел на неё в молчании какое-то время.       — Может быть, и так. Может быть, они почувствуют себя преданными, но ты не можешь контролировать их реакцию, и ты не сможешь вечно хранить это в секрете. Прошло уже сколько, два, три месяца с момента обвала?       — Да.       — И я предполагаю, что у тебя не было других тайных свиданий? С Ями или кем-то ещё?       Шарлотта пребывала в ошеломлении.       — Что?! Конечно, нет.       — Значит, уже совсем скоро ребёнка будет не скрыть.       Она поёрзала на стуле, обдумывая варианты.       — Я должна уйти. Ты можешь найти мне замену. Я… Я вернусь домой, и… — воительница всхлипнула и вытерла мокрые от слёз глаза.       — Я не прошу об этом, Шарлотта. Я никогда не попрошу тебя отказаться от того, что тебе так дорого, — Юлиус потянулся к руке подчинённой и снова сжал её. — Но ты должна решить, какой план действий предпринять, кому раскрыть эту тайну, какую именно информацию доверить, и когда. Всё же, я считаю, что тебе стоит сказать об этом по крайней мере ему …       Капитан Голубой Розы глубоко вздохнула, прежде чем встать.       — Спасибо за уделённое мне время, — со вновь вернувшейся солдатской выправкой она отдала честь.       Король поднялся и обнял свою подопечную.       — Единственное чего бы я хотел, чтобы это произошло раньше, — Видит Бог, я достаточно старался, чтобы свести вас двоих вместе, — мысленно добавил он. — Этот ребёнок — благословение, Шарлотта. Вот увидишь. Она будет потрясающей, и я надеюсь, что смогу с ней встретиться, — прошептал он, прежде чем отстраниться. Юлиус взглянул на неё сверху вниз, его руки лежали по-отечески на её плечах. Он вновь улыбнулся, прежде чем она кивнула.       — Дай мне знать о своём решении. Если почувствуешь необходимость уйти в отставку, я поддержу тебя. Но я надеюсь, что ты останешься.       Наблюдая, как девушка прошла небольшое расстояние до двери и закрыла её за собой, Юлиус Новахроно сразу же повернулся к своему столу, чтобы найти потрёпанный красный блокнот. Быстро пролистывая его, пока не нашёл нужную страницу, он перечеркнул несколько строк, прежде чем вернуться на несколько листков назад и обвести кружком определённые разделы. Глядя на свои нацарапанные записи, он покачал головой. Ребёнок был уже здесь и рос в утробе матери, но они практически на грани поражения. Маг задавался вопросом, проживёт ли он достаточно долго, чтобы увидеть её рождение, но он был всё более и более скептично настроен, когда смотрел на путь, пройденный в прошлом, и на варианты будущего. Он знал, что его время скоро придёт, и ему нужно было спланировать, как обойти это препятствие. Юлиус обязан привести в движение то, что должно произойти после.       Его не страшила собственная смерть. Он видел её во всех возможных вариациях так много раз, что страх растворился подобно туману. Единственное, что его пугало, так это то, что может произойти без него. Он боялся, что дети могут оказаться недостаточно сильными.       Шарлотта стремительно промаршировала по коридорам, выходя из здания. Погруженная в собственные мысли, она позволила своим ногам вести её. Юлиус сказал, что она должна рассказать Ями, что он заслуживает знать. И она хотела, действительно хотела. Но она также всё ещё чувствовала, что, возможно, всё, что произошло между ними, было ошибкой, и этот ребёнок — их самая большая оплошность. Девушка вздохнула, коря себя. Ей никогда не следовало поддаваться на его, как бы назвать, чары, потому что он ни в малейшей степени не был очарователен. Она снова вздохнула, зная, что вина лежит на ней, на её желании, её слабости.       Ей следовало быть сильнее, контролировать себя, держать свои эмоции и желания в узде. Пока она шла, в голове невольно всплыли слова её предшественницы.       — Я рада, что ты всё ещё с нами, Шарлотта, — голос пожилой женщины был резким, холодным и лишённым всякой крупицы человеческого тепла. Её темные глаза хищно наблюдали за всем вокруг, они выделялись на её суровом лице, подчёркнутые тугим пучком седеющих волос. — Я бы очень не хотела потерять такого многообещающего молодого рыцаря.       — Благодарю, госпожа, — Шарлотта почувствовала, как её сердце затрепетало от страха под пристальным взглядом, который, казалось, проходил сквозь плоть в самые глубины её существа, раскрывая все самые сокровенные секреты.       — Хотя ты не разрушила проклятие сама, не правда ли?       — Нет, мэм. Сейчас я понимаю, что не смогла бы справиться. Возможно, с моей стороны было глупо даже пытаться.       Женщина усмехнулась.       — Девчонка, никогда не бывает глупо наращивать собственную силу или иметь возможность полагаться на себя.       — Да, мэм, — Роузлей уткнулась взглядом в пол. Какой же глупой она была, так недооценивая себя, но что ещё хуже — это то, что она с готовностью прислушалась к словам Ями.       — В конце концов, ты можешь рассчитывать только на себя, Шарлотта. Не забывай об этом.       — Никогда, капитан.       — Хорошо, смотри мне. А теперь свободна.       Девушка отдала честь и повернулась к двери, когда капитан окликнула её.       — О, и Шарлотта. Не позволяй этому мешать твоим обязанностям.       — Конечно, капитан.       — И кто бы ни снял проклятие, я надеюсь, он достоин твоей силы. Если мужчина вообще может быть достойным.       Роузлей кивнула и какое-то время наблюдала, ожидая дальнейших комментариев от капитана, но та снова переключила внимание на бумаги на столе. Шарлотта вздохнула, прежде чем повернуться к двери.       С тех пор Шарлотта задавалась вопросом, достоин ли он её, или она просто глупышка, которая втюрилась в Ями Сукехиро. Большая часть того, что она видела, подтверждало её представление о нём, показывало, каким варваром он мог быть, и постоянно доводило до белого каления. Ей часто хотелось, чтобы это был кто-то другой, хоть кто-нибудь, только не он, кто разрушил проклятие. И всё же она никак не могла выбросить из головы то, как он просил её доверять окружающим, пытался убедить её, что её не будут считать слабой, если она будет полагаться на других, если будет доверять другим. Его слова глубоко засели в ней, и с тех пор она никак не могла их выбросить из головы.       Однако теперь, после того как она всё-таки уступила желанию близости к нему, всё её существо глубоко внутри понимало, что проклятие не могло быть снято никем другим.       Шарлотте совершенно не хотелось разговаривать, поэтому, когда молодой пространственный маг, дежуривший в той комнате, в которую она вошла, и телепортирующий людей по королевству, мягко ей улыбнулся и без лишних слов открыл для неё портал, это было благословение.       Пройдя через портал, Роузлей оказалась перед входом в оперативную базу своего отряда.       — Я ждала тебя, — проговорила невысокая девушка примерно её возраста из-за ворот, отделяющих территорию от внешнего мира.       Капитан Голубой Розы стремительно маршировала по дорожке к основному зданию.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила темноволосая девушка, изо всех сил пытаясь соответствовать шагу капитана. — Мутит? Головокружение?       — Эмберлин, я отлично себя чувствую, — Шарлотта метнула быстрый взгляд на других членов отряда, мимо которых они с незваной спутницей проходили.       — Это замечательно, хотя тебе действительно стоит сократить использование пространственной магии, особенно сейчас. Считается…       — Ш-ш-ш, — Шарлотта раздраженно шикнула, прежде чем повернула к Эмберлин. Прежде, чем заговорить, она судорожно огляделась, проверяя, нет ли кого-то в зоне слышимости. — Тебе нельзя об этом распространяться, по крайней мере, сейчас, пока я… пытаюсь разобраться со всей этой ситуацией.       Невысокая девушка скрестила руки на груди и встретила взгляд своего капитана с жёсткой непоколебимой решимостью.       — Капитан, я твой врач. Меня волнует твоё здоровье и здоровье ма… — она добавила тише, — и здоровье малыша, которого ты носишь под сердцем. — Она тоже посмотрела по сторонам, убеждаясь, что никто не подслушивает. — Я соглашусь с твоим желанием не разглашать эту информацию, но тебе необходимо чётко следовать моим рекомендациям. Если что-то может быть небезопасным для тебя и ребёнка — ты слушаешься меня.       — Ну, вообще-то, уже угрожает, мы на пороге войны. Насколько, чёрт возьми, это безопасно? — Роузлей вздрогнула, когда слова сорвались с её губ — его слова, его грубость. — Прости. Я не знаю, что на меня нашло.       — Шарлотта, ты беременна, у тебя перепады настроения, и ты становишься эмоциональной. Это совершенно нормально.       Капитан Голубой Розы вздохнула. Она не была первой забеременевшей в отряде. Время от времени кто-то из девушек перебарщивал с развлечениями во время отпуска, либо же те отчаявшиеся члены отряда, в чьи задачи входила исключительно грязная или мелкая работёнка, находили утешение в объятиях кого-то из тех немногих мужчин, что они могли встретить на своих рабочих местах. Шарлотта знала, что это был единственный побочный эффект их интрижек, поэтому никогда не отчитывала подчинённых, когда что-то подобное всё же случалось. Вместо этого она предлагала им декретный отпуск и всегда с радостью приветствовала тех, кто решил вернуться в строй. Также она всегда облегчала жизнь девушкам, которые принимали решение остаться до конца срока. Роузлей взяла за правило навещать новорожденных малышей, ей это нравилось, и она старалась увидеть каждого из них как можно скорее.       Но она даже подумать не могла, что именно ей однажды придётся принимать такое непростое решение. К тому же, она всё ещё понятия не имела, как сообщить эту новость своему отряду. Шарлотта повернулась и быстрым чеканным шагом продолжила путь к главному зданию.       — И что ты имела в виду под словами «мы на пороге войны»? — Эмберлин практически бежала за ней, чтобы не отставать.       — Глаз Белой Ночи действует всё более дерзко и решительно. Король Магов считает, что уже совсем скоро они начнут крупное наступление. Но Юлиус это Юлиус, он либо не обладает большими разведданными, либо не делится ими.       — Тебе нужно уйти в отставку, Шарлотта.       — Я не могу этого сделать. Кто сможет меня заменить? Ни у кого из наших нет такого боевого опыта, как у меня. Никто раньше не сталкивался с этими чудовищами. Эти люди не похожи на армию Алмазного Королевства, эти… террористы гораздо хуже.       — Разве Мира не подходит?       Шарлотт в ответ на это лишь молча усмехнулась.       — Анаис? — выдвинула Эмберлин новое предположение, чем вовсе заставила Шарлотту закатить глаза.       — Никто не готов к тому, что грядёт, Эмберлин. Я должна вести наш отряд, несмотря на то, что это рискованно.       Доктор вздохнула.       — Просто пообещай мне, что ты будешь осторожна.       Шарлотта согласно кивнула.       — Обещаю, — она вошла в свой кабинет через тяжёлую резную дверь, после чего закрыла её за собой. Шарлотт полагала, что у неё есть одна, в лучшем случае две свободные минуты прежде чем Сол найдёт её. Девушка прислонилась к деревянной двери.       — Я не могу рассказать ему, — Роузлей принялась вслух убеждать саму себя. — Я просто должна избавиться от этого, покончить с этим, двигаться дальше, — но она вспомнила, как обрадовался Юлиус, услышав это новость. И, как ей показалось, он этого ждал.       Шарлотт осторожно провела ладонью по пока что подтянутому животу, надеясь ощутить, как там, внутри, растёт и развивается маленькая жизнь. Она знала, что что-то не так, постоянно замечала это ещё в течение недели после того, как её спасли. Роузлей была готова к тому, что ей с трудом удаётся отгонять от себя мысли о Ями. Она неделями предавалась фантазиям с ним каждый раз, когда они оказывались в относительно тесном контакте друг с другом. Она была готова к тому, что эти фантазии станут более яркими.       Чего она точно не ожидала, так это недомогания. Каждое утро она просыпалась с ужасной тошнотой, иногда её даже рвало. После этого её состояние всегда приходило в норму, Шарлотта чувствовала себя намного лучше, но ей всё равно потребовались недели, чтобы уговорить себя пройти обследование у врача.       Когда Эмберлин осмотрела её, от неё стали поступать странные вопросы: Когда у Шарлотт были последние месячные? (Она не могла вспомнить, несмотря на то, что большую часть её жизни всё проходило как по маслу.) Начала ли она чувствовать тягу к каким-то конкретным продуктам или испытывать отвращение к еде? (Роузлей больше терпеть не могла шоколад, но ей до смерти хотелось клубники, несмотря на то, что для неё ещё не сезон.) Часто ли она хотела в туалет? (Ей казалось, что её мочевой пузырь уменьшился до размеров напёрстка.) Была ли у неё интимная близость с кем-то? (Шарлотт залилась краской и отказалась отвечать.)       Эмберлин просто не мигая смотрела на неё, от удивления прикрыв рот рукой, и ждала, пока подруга по отряду чистосердечно признается. Но та не могла заставить себя рассказать ей, с кем она позволила себе быть настолько близко. Эмберлин не поняла бы. Никто бы не понял.       Шарлотта и сама едва понимала.       Капитан Голубой Розы оторвалась от двери и прошла через всю комнату к столу, чтобы просмотреть книги учёта и планы. Сейчас ей нужно было думать о других вещах, более насущных. Собрание не принесло хороших новостей. Менее важные вещи могут подождать. Ребёнок может подождать. Объяснения могут подождать, по крайней мере, какое-то время.       Ями может подождать.       Шарлотта до сих пор не имела ни малейшего представления, как же ей сообщить эту новость. Этот мужчина был противоречив, он был совершенно непреклонен в том, что их шальная выходка не была бессмысленной, но в то же время не отличалась серьёзностью намерений. Капитан Голубой Розы отчаянно пыталась сосредоточиться на отчётах о недавних миссиях своих подчинённых, но мысли уносило совершенно в другое русло.       Если бы он просто играл с ней и не подразумевал под этим ничего серьёзного, — думала она, — зачем же он тогда прислал эту розу?       Закатав рукав, Шарлотта провела пальцами по чёрной ткани, завязанной вокруг запястья. Она носила её, не снимая с того самого момента, когда нашла голубую розу на своём столе спустя несколько дней после происшествия с пещерой. Её шипы украшала эта тканевая лента. Девушка внимательно посмотрела на обтрёпанный край, перебирая пальцами нитки.       Она должна ему рассказать. И она это сделает, но сначала надо придумать, как.