***
— Мам, я буду выглядеть стрёмно. И вообще, у меня дела. — Какие? За своими книжками чахнуть? — Амели вставила каблук в проем двери, когда сын хотел слинять. — Мы должны поддержать Адриана. — Пусть вначале его папочка придёт, — Феликс скрипнул зубами, отпуская ручку двери: мама вошла в его комнату. — Не дерзи. Это проблема Габриэля, что у него нет времени на сына. А мы с тобой всё равно как два тухлых яйца в этом доме. Ты, я и… твоя работа! — Я могу купить тебе билеты в театр, кино, музей… — Феликс, — теперь уже Амели стиснула зубы. — Тебе нужно развеяться. — Мам, ты только что сама признала, зачем туда меня тащишь, — блондин хмыкнул. — Во-первых, чтобы найти мне девушку. Во-вторых, чтобы полюбоваться на Адрианчика. Заметь, моя личная жизнь на первом месте. Я усёк? Амели так и хотела добавить в рифму "я сейчас тебе сама всеку", но она все-таки была доброй мамой. — Ты. Идешь. На бал. Ради мамы, брата и своего отдыха. Работа не убежит. Давай, не обеднеешь, — она хлопнула его по плечу, прижимая к стене. — Придём, поздравим Адриана и свалим? — Фел вывернулся и завалился в кресло с книгой. — Будем вместе с ними встречать рассвет, — Амели гордо скрестила руки на груди. — Я буду сидеть в углу за темным столом и писать презентацию. Феликс продолжал торговаться самым неудачным образом. — Выпьешь, погуляешь, потанцуешь. — О нееет, — Феликс тихо засмеялся, поднял руки вверх и покачал головой. — Женщина, я не танцую.***
Когда два года живешь большой мечтой, принять её несбыточность больнее всего. Маринетт испытывала разочарование во всём: в себе, в любви, частично в жизни. «Дура… просто дура. Зачем красилась час? Зачем шила это бросающееся всем в глаза платье? Потратила два года жизни на глупости, на пустые мечты, на свое унижение». Хотелось плакать. Так, чтобы повыть и поскулить. Но на щеках было сухо. Губы дежурно улыбались. Одни глаза, потухшие от боли, выдавали её трагичное состояние. Аля вначале подбадривала и подпаивала Маринетт, не зная, что правильнее говорить: что Адриан и мизинца её не стоит или что у каждого свой путь в жизни, и Маринетт ещё найдёт своего суженого. Но на фразе "Арест козёл" Дюпен-Чен злилась, а на словах "другой парень" у неё дрожали губы. В итоге Нино устал смотреть, как Аля трётся около Маринетт, а не об него, и с извиняющимся видом все-таки увёл свою девушку на медленный танец. По его мнению, Аля только сыпала соль на раны, а не затягивала их. — Маринетт, прекрасно выглядишь, — парень из класса на год младше, тоже приглашённый на мероприятие, подстроился к зажатой и серой от боли девушке. — Не хочешь… — Нет, извини, — Маринетт отрезала раньше, чем он договорил. Полный бокал в её ладонях покачался. Она упорно смотрела то в пол, то сквозь людей, то на блёстки на платье. Очень хотелось уйти, но пришлось бы пробиваться сквозь толпу, а там Адриан, Кагами… — Почему? — Потому что занято. — Тебя уже кто-то пригласил? У Маринетт воздух засвистел сквозь зубы. — Я же сказала, что не танцую. Ещё раз прости, не хочу тебя обидеть, но откажусь.***
— Ты мог пить пина-коладу и дома, — мадам Грэм де Ванили недовольно стучала ноготками по столу. Адриану помощь явно не требовалась, он лихо отплясывал с Кагами. Да и в принципе половина зала была влюблённой, а половина орала в пьяном угаре. Но Амели знала, что скоро медляк. И по её подсчетам.. Девочек было явно больше мальчиков, так что её сын явно не лишний. — Если ты ищешь мне партнёршу, то я уже нашёл ее, — Феликс даже не посмотрел на мать, прикусывая трубочку зубами. Он листал вполне интересную статью, которую хотелось дочитать, потому что дома ещё были запланированы дела. — Кто? — Амели чуть не перепрыгнула с одного края дивана на другой. — Хм, — Феликс широко ухмыльнулся. — Я, как истинный джентльмен, приглашу лучшую в мире женщину… Тебя. — Прибью, — Амели улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой. — Что? Ты же хотела, чтобы мы повеселились? — Феликс, ты настолько не заинтересован в дамах, что хочешь танцевать с мамой! Другой бы на твоём месте просто сбежал. — Видишь, я прекрасный сын. — Скажи, почему ты не хочешь ни с кем познакомиться? — Потому что так поступают только придурки, — Феликс не сдержался, выключая телефон и поднимая на мать задолбанный взгляд. — Мам, — он мягко сжал её руку: — Прости, но это правда глупо. Искать свою судьбу в толпе пьяных школьников! — Фи, они младше тебя на четыре года. — Но я выше того, чтобы так знакомиться, — Феликс сказал слишком твёрдо, отпуская мамину кисть. Ему не нужны отношения. И он не сумасшедший. И не гей. И вообще у него много дел и других забот. Он не школьница в мини-юбке, чтобы бегать на дискачи в поисках приключений. Уже хватит того, что он сюда приперся, пожал брату руку, а потом наблюдал за тупыми конкурсами и развратными танцами полтора часа. Остальные пять минут до начала медленного танца они просидели в тишине. Амели с надутыми губами смотрела на танцпол, цокая, когда видела, что к симпатичным девушкам подходили парни. Феликс сразу же забил, уткнувшись в текст о прогнозах на будущий год. Начался медленный танец. Сразу погасли пошлые малиновые и зелёные огоньки. Зажглись белые и жёлтые лампочки, маленькие, как кристаллики, и именно поэтому волшебные и притягивающие внимание. — Там есть свободные девушки, — Амели пнула сына под локоть. — Ма-ам, не-ет, — Феликс продолжил впитывать в себя слова и предложения. Хотя ему уже порядком становилось плохо от атмосферы в зале. Пьянь, ругань, духота, визги. — Вау, Хлою пригласили сразу два парня, — Амели посчитала, что это привлечет внимание Фела, и он хотя бы поднимет голову. — Удивлен, что ещё нет драки за неё. Или из-за неё… — Феликс весело хмыкнул, ставя пустой бокал на стол. Взгляд, оторванный от экрана телефона, зацепился за стройную фигуру в центре зала. Феликса привлекло то, что девушка в таком красивом платье, сразу бросающемся в глаза, одиноко стояла у колонны и не танцевала. Раньше он её не замечал (возможно, она была адекватной и не участвовала в дурных конкурсах). Он прищурился, пытаясь разглядеть её лицо через тусклый свет и туман от прожекторов. Она была грустна. Это стало заметно по сгорбленным плечам и сжатым в странной комбинации пальцам. Феликс проследил за тем, куда была направлена голова брюнетки. Хлоя и какой-то темноволосый чел… ещё пара дико влюблённых, не стесняющихся так лапать друг друга… и милашка братец с Кагами. А, ну понятно… «Очередная отвергнутая фанатка?» — Куда ты смотришь? — Амели с видом маньячки стала оглядываться по сторонам. — Ты почему такой задумчивый? Кого увидел? А? — Заметил девушку, которая грустит, — Феликс вздохнул, взял телефон со стола и снова начал читать, но уже без прежней внимательности. В голове было как-то муторно и не получалось сосредоточиться. Амели полезла в сумку и достала красивый и аккуратный бинокль. За те две секунды, что ей удалось вырвать себе, она смогла увидеть милую, но очень болезненно смотрящую в сторону танцующих девушку. В больших голубых глазах стояли слезы. — Мама! — Феликс вырвал бинокль и сжал его в кулаке. — Мы так вообще на сумасшедших похожи!.. — Иди к ней, — Амели скрестила руки на груди, гордо вскинув голову. — Эта девочка плачет. — Да с радостью! — Феликс, на удивление, встал из-за стола и с особой грацией поправил лацканы пиджака. — Ты… ты… провокаторша. Он, прежде всего, был зол. Мама бы ещё подзорную трубу пронесла. Да как же это глупо и стрёмно! Сидеть на молодежной вечеринке и высматривать кого-то в бинокль! Лучше бы ушёл в туалет и исчез на час-два, а потом бы забрал маму и поехал домой пить кофе, смотреть сериал и писать презентацию. А лучше бы поругался с ней ещё утром и не поехал на этот дискач. Если бы алкоголь не сразу принесли, он бы терпел нападки фанаток братца. А когда все с самого начала напились, он почувствовал себя спокойнее, занимая места в уголку. Но нет, мама добавила жару. — Бинокль… это же как нужно быть одержимой… Фел шёл вперед наобум, с каждым новым шагом просто вымещая своё взрывоопасное состояние. Он вообще не хотел танцевать… Блондин резко остановился, вспоминая, зачем встал из-за стола. Пригласить на танец, потому что мама вывела его из себя? Та девушка стояла в пяти шагах от него и что-то со сложенными ладонями объясняла парню в зелёной рубашке. Тот, кажется, получил отворот-поворот. Интересно, она плачет потому, что отказывает другим? Или все-таки из-за его шикарного братика? У того, наверное, на счету папины миллионы и сотня разбитых сердец. Феликс хотел повернуть назад, но тут же зажмурился. Ну уж нет. Лучше попытаться и хоть на время отвлечь маму от бешеных идей. Она так на несколько часов перестанет искать ему пару. Меньше позора будет. Фел прокашлялся, поправил пуговки и сделал несколько больших шагов к девушке, стоящей к нему полубоком. — Разрешите пригласить вас? Маринетт вздрогнула и медленно обернулась на голос. Вместо твёрдого отказа в её глазах появилось сомнение. — Я Феликс, брат Адриана, — Фел слегка улыбнулся, как бы напоминая, где она его уже видела и кого он ей напоминает. При упоминании имени брата губы Маринетт дрогнули. Она молчала. Её смутило то, как он к ней обратился. Было чуждо слышать в такой обстановке вежливое "вы"... Она знала, что у Адриана есть брат и что он должен быть сегодня на вечеринке, но из-за своего опоздания так и не увидела его среди гостей. Феликс был настолько похож на Адриана, что живот болезненно сжался. В профиль, в анфас, чертами лица… глаза не зеленые, а голубые. И улыбается он по-другому. Не так крышесносно. Но как же он похож. До мурашек. Словно Адриан два раза причинил ей боль. Первый раз — начав встречаться с Кагами, второй раз — тем, что был ксерокопией брата. — Всё в порядке? — Фел удержался от того, чтобы щёлкнуть пальцами. Он не любил тормознутых. — Вы очень похожи с Адрианом, — Маринетт опустила глаза в подол платья, не зная, что сказать. Они плохо друг друга знали, возникло некомфортное ощущение. — Прости, но я не танцую. Было неловко говорить ему "вы", пусть они и не были знакомы близко, и уже в третий раз отказывать приглашающим. — Я тоже, — Феликс оперся на стол рядом с Маринетт, скрещивая руки на груди. — Но за мной следит мама. — Что? — Маринетт не сдержала смешок, и Феликс увидел в её глазах треснувшую светом грусть. — Кто? Мама? — Вон, посмотри на тот диванчик. Феликс тоже резко перешёл на "ты". Маринетт даже не пришлось искать женщину блондинку, потому что она её сама нашла, замахав руками. — А ты, кажется, грустишь из-за моего брата. Маринетт дёрнулась, зло посмотрев на Феликса и забыв про весёлую маму. — Тебе смешно с этого? Она вновь ощутила себя униженной и оскорбленной. Вдруг заиграла новая мелодия, не такая тихая и медленная, и Адриан с Кагами решили взять перерыв и подойти к столам. — Я так понимаю, ты согласна? — Феликс схватил Маринетт за запястье, потянул на себя и вместе с ней оказался среди танцующих. Маринетт увидела за спиной Феликса только кусок объемной прически Кагами. Парень быстро увёл её вглубь зала. — Я не говорила "да", — из-за разницы в росте лоб Маринетт доставал Феликсу до подбородка, и девушка могла только видеть его насмешливую улыбку. Руки Фела тепло и легко лежали на её талии. Не было ощущения, что он боится её потрогать, или состояния, что он никогда женщину в руках не держал, поэтому крепко схватился за неё. Они стояли, слегка покачиваясь в такт музыки, пока вокруг кто-то вальсировал, целовался, обжимался и пытался раздеть друг друга. — Ты бы выдержала стоять рядом с Адрианом и Кагами? — Феликс хмыкнул, и Маринетт показалось, что в его голосе было больше доброжелательности, чем сарказма. — Но я и танцевать не хотела. — А ты пересиль своё "не хочу". Иногда танец и музыка выбивают все лишние мысли из головы, — Феликс вытянул руку Маринетт, вкладывая её пальцы в свою ладонь. — Я так понимаю, мы оба заложники ситуации? — Маринетт смущенно отводила глаза от того угла, где были видны макушки милующихся Адриана и Кагами. — Интересно, что из-за моих родственников, — Феликс завершил её мысль лёгким подмигиванием. — Мы пока топчемся на месте. Предлагаю начать шевелиться, — он дотронулся до женской лопатки, притягивая девушку ближе к себе. Маринетт по инерции подняла голову, в ничтожной близости рассматривая его лицо. — Я не особо… вообще… — Маринетт начала что-то мямлить, ощущая себя скованной. Её смущал стреляющий взгляд Альи, которая тоже вернулась к столам, и у которой так и читалось на лбу "Ты когда его успела заарканить?!" — Танцую… — Да тут никто не умеет танцевать, — Феликс презрительно осмотрел ближайшие пары. — Только дергаются, как в припадке. Ты просто иди за мной шагом, и всё… Феликс с интересом наблюдал, как девушка прячет свои длинные ресницы от его рубашки, пытаясь отодвинуться, и как старается не смотреть на место, где стоят брат с Кагами. — Неужели тебя совсем не успокаивает, что, когда Адриан танцевал с Кагами, тебе предложили танец сразу двое парней? — Трое, — Маринетт безучастно поправила его, переставляя ноги. Как раз сейчас был шанс уйти, потому что Адриан не танцевал, но это выглядело бы ужасно… бросить Феликса посреди танцпола… к ней возникли бы вопросы со стороны Кагами, Али и самого Фела! — Где ты купила такое платье? — Феликс резко сменил тему. Маринетт вскинула брови, удивляясь его прямолинейности. Её обычно о таком спрашивали девочки. — А зачем тебе? — она слегка улыбнулась. — Хочу знать, кто составляет конкуренцию месье Агресту, — Феликс говорил это явно с удовольствием, а не с боязнью, что дядюшка обеднеет. — Я сама шью, — Маринетт развела плечами, смущаясь. В глазах Феликса блеснуло восхищение. «А ведь как это необычно… она шила платье, чтобы покорить брата. Для Адриана, папочка которого такое платье никогда бы не догадался даже нарисовать. Эх, могла бы двух зайцев завалить». — Оно великолепно, — Феликс слегка наклонился к её уху, замечая, что на них смотрят Адриан и… как там её? Анна? Алиса? Которая ещё блог ведёт и орёт постоянно. Братец во все глаза наблюдал за их парой, а у подружки Маринетт на поиски отпавшей челюсти пора было вызывать полицейских собак. Маринетт этих взглядов не замечала из-за высоких спин танцующих, поэтому только вздрогнула от горячего шепота и покраснела. — А ты… чем занимаешься? — Маринетт неловко двигалась, боясь наступить на туфли парня. Нужно было как-то поддержать разговор, раз он начал её расспрашивать. — Ну, я конкуренцию Габриэлю не составляю… хотя хотелось бы, — он усмехнулся. — Я архитектор. Ломаю стены, строю дома, выслушиваю от клиентов двухчасовые желания сделать траву фиолетовой, а дом прозрачным… — Неужели такие есть? — Естественно, причем фриков всегда больше, — Феликс улыбался спокойно и легко. Маринетт только силилась поднять уголки губ, не трястись, не плакать, не смотреть по сторонам и пытаться говорить. Феликс поджал губы. Ему окончательно стало жаль её. Она не уступала по красоте и привлекательности Хлое, выделялась на фоне других девушек, её приглашали на танец за пять минут три раза, а она убивалась по его брату… да и к тому же Маринетт была явно адекватнее других людей в зале. — Ты бы не хотела выйти на улицу? У девушки впервые в глазах появились проблески любви к жизни. — Здесь уже нечего делать среди пьяных. А раздеваться, как они, я не планирую, — Фел хмыкнул в сторону целующихся и указал на дверь. Маринетт ничего ему не ответила, но так сильно стиснула накрашенные губы и сильно кивнула, что просить дважды не потребовалось. Ладонь Фела сползла с талии ей на руку. Он повел её через толпу, с жадностью толкая дверь в коридор, а потом дверь на улицу. Только на лестнице Маринетт вытащила руку из его хватки и осталась стоять на ступеньке. Кожу обдало холодом и жаром. Летней ночью было прохладно, но из-за угара, в котором они находились почти два часа, руки и ноги горели. —Ты не хочешь прогуляться? Погода самое то, — Фел сунул ладони в карманы и обернулся к потирающей локти девушке. Он уже и забыл, что собирался ехать домой и пахать над завтрашним проектом. Маринетт помнила, что обратно они собирались идти или все вместе с Альей и Нино, или вызывать такси. Ехать одной домой так рано не хотелось, родители бы явно устроили допрос… Да и ей казалось, что она зайдёт в комнату и будет всю ночью удобрять подушку слезами. — Можно пройтись до набережной… — она пожала плечами. В голове ещё плавала мысль о том, что Феликс стремился провести с ней время… жалел? Или ему понравилось с ней общаться? Хотя, учитывая её ответы, ему пора бы убегать от неё. Она скучная, уставшая и неразговорчивая. — Сомневаюсь, что на таких каблуках ты дойдешь, — он достал из кармана ключи от машины, и у него за спиной сработала сигнализация. Загорелись красные фары. Фел лёгкой походкой прошел к автомобилю, открывая дверцу пассажирского сидения. — Прошу. Он краем глаза заметил, как мать, следящая за ними в окно, с визгом захлопнула шторку. У неё в фантазиях он уже Маринетт везет к ним домой… Маринетт сделала два неуверенных шага вперёд. Для неё любая машина без крыши была чем-то заоблачно дорогим. А уж их хозяев она представляла настоящими педантами и выскочками. Феликс хоть и выглядел солидно и выделялся на фоне толпы, но был достаточно милым. Даже его замечания насчет Адриана уже не так царапали сердце. — Знаешь, я очень некомфортно себя чувствую от того, что мы так мало знакомы, — она перебирала складки платья, когда Феликс сел за руль. Свежесть улицы и отсутствие Адриана потянули её на откровения. — Тебе, наверное, смешно наблюдать за моими попытками привлечь внимание Адриана. Феликс с совершенно спокойным выражением лица ответил, заводя машину: — Вовсе нет, — автомобиль сорвался с места, и растрепавшиеся пряди волос полезли Маринетт в глаза. Запахло розами и мокрым асфальтом. — Если бы я был на месте Адриана, — Фел повернул руль вправо, на секунду оборачиваясь к девушке. — То я бы между Кагами и тобой выбрал тебя. Маринетт тут же нервно засмеялась. И от смущения, и от внезапности, и от такой откровенности. — Кагами ему не пара, — Фел повёл плечами, морща губы и смотря на дорогу. — А ты… не стоит так убиваться. Маринетт почувствовала, что готова взорваться. Ей не нравилось это слово. Оно было таким же ужасным, как и другие клише, которые говорили в подобных ситуациях. Она не убивалась. Она впервые полюбила человека настолько сильно. Чтобы думать о нём постоянно, засыпать с его образом в голове, плакать и от счастливых, и от грустных моментов с Адрианом. И сегодня всё разбилось, как хрусталь. Вчера он говорил, что её и ребят ждёт сюрприз. Вот и сюрприз — его девушка. Кагами. Маринетт отвернулась, смотря на ночной город. Рыдания не лезли в горло, но на душе снова стало противно и тяжело. Кое-где встречались редкие прохожие, горели лампочки и фонари, в отдаленных уголках города звучала музыка. Феликс громко вздохнул. В любой другой ситуации он бы ушёл, уехал, сбежал, устав наблюдать за человеком, который страдает по пустякам. Да, Маринетт не выглядела одержимой фанаткой, но он почему-то был уверен, что даже самые искренние чувства к его брату скоро пройдут. Надо только дать ей время, а самому заняться своими делами. Но какая-то внутренняя цепь тянула его к Маринетт, как бы запрещая оставлять её одну. Алиса-Анна или Алла (он всё ещё не мог вспомнить имя Али Сезер) была в хлам, её парень тоже в неадеквате, Адриан привязан к Кагами, вокруг толпа пьяных дебилов, злая Хлоя… что Маринетт одной делать среди них? — Мы едем на набережную, к ресторану. Маринетт совсем потеряла нить их разговора и момент, когда она дала повод звать её в ресторан. «Он? Меня? В ресторан?» — Ааа… — Танцевать. Там прекрасная музыка, — Феликс запрокинул руки за голову, когда машина затормозила на светофоре. — Я думаю, ты мечтала о том, чтобы танцевать вальс с Адрианом, в этом самом платье и под охи и вздохи ребят. Иначе бы не стала отказывать каждому встречному, м? Маринетт внимательно слушала его, в каждой паузе улавливала громкий стук своего сердца. — Но у вас там все набухались, а мой брат хоть и является юным трезвенником, но уже занят одной… в общем занят. Я попытаюсь исполнить твою маленькую мечту. Маринетт во все глаза рассматривала блондина. Она сглотнула, снова отмечая, насколько он похож на Адриана в профиль. Если смотреть на него мутным взглядом, то это будет вылитый Агрест. Но в Феликсе чувствовались стойкость, зрелость (даже при том, что он был старше всего на четыре года), спокойствие и уверенность. Рядом с ним не замирало сердце и не болел живот, как с Адрианом. Феликс был приятен ей. И глаза у него не сверкали так, как у Адриана. От Агреста несло мгновенным очарованием, а от Феликса чем-то приятным и располагающим. Как можно так хорошо и чётко понять её желания за один вечер и ничтожные двадцать минут их разговора? Он ей в душу залез? Или всё прочёл по глазам, в которых отражался Адриан? — Я… — Маринетт отвернулась к окну, придерживая кулачком подбородок. — Ты угадал. Её переполняло такое количество эмоций, что больше ничего не получалось сказать. Машина остановилась на парковке рядом с табличкой "Это место не занимать". Девушка открыла рот, взволнованно оборачиваясь по сторонам. — Но тут же… — Забей, — Фел махнул рукой, выходя из машины и показывая ей знаком, что поможет открыть дверцу. — Как тебе ресторан? Маринетт, покидая салон автомобиля и ступая на тёплый асфальт, на мгновение ощутила себя звездой Каннского кинофестиваля или красной дорожки. Всё вокруг горело мелкими огоньками, будто она попала в мультик "Рапунцель". Словно тысячи горящих факелов зажглись с их приходом. Лианы обнимали дубовые колонны, за которыми находился оркестр, а в глубине жёлтого зала виднелись столики и десятки людей. На веранде было пусто, танцплощадка тоже оставалась незанятой. Внизу тихо качались лодки. — Это великолепно, — Маринетт хрипло прошептала, зависая с приоткрытым ртом. Феликс смотрел ей в глаза, в которых отражался вид на набережную. — Прошу, — он вытянул их ладони, помогая девушке подняться по ступенькам. Маринетт опомнилась, когда они уже очутились перед оркестром, и Феликс подошел к дирижеру, что-то зашептав ему на ухо. Чем больше он говорил, тем сильнее смущалась Маринетт, заламывая пальцы. Телефон в сумке завибрировал входящими смс. «Мари, ты нде» Аля явно выпила лишнего, потому что уже не попадала по буквам. «Ты де того красавчика откопала?» Начинается… «Это его второй отец?» «Я УЗНКЛА» «Это его брат прикинь» «Тебе нужно красивое бельё?!!» Маринетт вырубила телефон, сдерживая визг. Всё, Сезер в стельку, её мысли с этапа "мы только сегодня узнали, как друг друга зовут" переключились на секс. — Феликс, — Маринетт заметила, что парень к ней возвращается, и затараторила раньше, чем он подошёл. — Послушай, мне очень приятно, что ты решил исполнить эту мечту, но всё как-то быстро, странно и… ну, этот ресторан. Он же денег стоит. И у тебя наверняка есть другие дела. Спасибо, что так поступил, но… — Ты хочешь отказаться? — Фел был максимально прямолинейным. — Да, — Маринетт опустила глаза в пол, как нашкодивший котёнок. — Дирижёр друг нашей семьи, — он мягко взял Маринетт под локоть, уводя вперёд. — Если я предложу ему денег, он не постыдится снять ремень и не вспомнит, что мне уже не пять лет. А времени у меня до утра целых шесть часов. Маринетт стала улыбаться совсем искреннее, теряя всякий контроль над собой. В глазах заискрились слезы. Его тёплое и доброе отношение к ней никак не сходилось со временем их знакомства. Было непривычно ощущать себя такой красивой, в шикарном платье и с повышенным вниманием мужчины, как две капли воды похожим на Адриана. — Просто расслабься, — Феликс нежно подхватил ладонь Маринетт своей рукой, обнимая девушку за талию. — Знаешь, как квадратом ходить? — Ну, — Маринетт почему-то забыла, как вообще ноги должны стоять. — Да вы с Адрианом идеальная пара. Он тоже все время забывает, — Фел фыркнул. — Смотри, если мы идём назад, то ты делаешь шаг левой ногой. Идем вперед — правой. Веду я. Маринетт подняла на него взгляд, пытаясь сдержанно кивнуть. В пальцах стояла дрожь, спине было жарко, нос через каждые две секунды ловил запах его парфюма. — Музыку! — Фел крикнул дирижёру. — И!.. Он сделал шаг вперёд — Маринетт пошла назад, рассматривая свои ноги, чтобы не отдавить партнёру туфли. — Смотри на меня, — Феликс слегка надавил ей на талию. Маринетт по инерции выпрямилась, ловя глазами его взгляд. Из-за того, что они стали близко, и Маринетт ощущала грудью лацканы его пиджака, её лоб доставал ему до носа. Их ноги периодически переплетались, Феликс прекрасно слышал музыку, иногда замедляя темп или ускоряясь. — Мне кажется, мы бы так не танцевали в зале, — Маринетт грустно улыбнулась. — Я не думала, что все так напьются. — Да реально, — Фел с видом знатока фыркнул. — Как будто откинулись с зоны. Когда я учился в Швеции, там всё было максимально жёстко. И вальс у нас проходил в стиле девятнадцатого века. — Наверное, очень красиво? — Меня брюки чуть пополам не разрезали, — Фел вдруг отпустил талию Маринетт, отдаляясь от неё. — Давай, на согнутых локтях. Они вначале отдалились, а потом сделали шаг друг к другу, и Маринетт наконец увидела глаза парня на уровне своих. При лунном свете они стали темнее. Манящий голубой цвет, напоминающий драгоценный камень. Что-то среднее между бездонным синим морем и нежным бескрайним небом. Необычный цвет. Феликс снова вернул руку ей на талию, приближаясь так, что Маринетт могла дышать ему в шею. — У тебя прекрасно получается, — он решил выкинуть глупую, но нужную шутку. Вдруг сработает, и у него получится её поддержать. — Сейчас научишься танцевать, потом хоть кто-то из вас двоих с Адрианом на свадьбе сможет вальс продемонстрировать. Маринетт совсем по-дружески пнула Фела кулачком по плечу. То он говорит ей забыть про Адриана, то продвигает идеи их скорой женитьбы. — Может, Кагами сама его бросит, — Феликс умудрялся и говорить, и танцевать, и слышать музыку. — Даже не знаю, что должно произойти, — Маринетт помялась и снова стала сереть от грусти и воспоминаний. Как же Адриан романтично обнимал Кагами на вечере… Феликс услышал знакомые нотки в песне и решил сделать то, что изначально не планировал. Маринетт так обязательно вылезет из своей петли печальных мыслей. — Готова полетать? Фел сказал как-то сдавленно, что до Маринетт не сразу дошло, что он имел в виду. Музыка через секунду стала громче, а руки Феликса оказались на её коленке. Маринетт резко взмыла вверх, по инерции хватаясь за крепкие плечи Фела. Они закружились по площадке под тандем скрипки и фортепиано. У обоих горели и сверкали глаза. Маринетт чувствовала себя феей, парящей где-то в розовых облаках, и нервная улыбка сменялась восторженной, а потом снова становилась напряжённой от того, что Феликс подхватил её на руки.***
Маринетт повесила платье в шкаф, устало опускаясь с чашкой молока и растаявшими конфетами в кресло. Телефон продолжал взрываться от смс Али, которая после её слов "я дома, всё в порядке", стала бомбить в чат вопросами о Феликсе. Девушка мечтательно уставилась в окно, игнорируя фотографии Адриана, которыми была увешана вся стена. Мысли об Адриане не исчезли, но потухли. Их подавляли воспоминания, связанные с Феликсом. Маринетт вдруг поняла, что ей требовался этот танец. Тёплые объятия, ощущение быстрого, но такого красивого и романтичного полёта, милые и бессмысленные шутки, пустые разговоры. Она бы никогда не подумала, что чужой человек может принести ей за пять минут вальса столько приятных эмоций. Талия помнила его тёплые руки. Макушка ощущала его дыхание. Хотелось вновь оказаться единственной парой, для которой играет один из лучших оркестров Парижа. Держать ладонь в его пальцах, улыбаться, смеяться. Хотелось повторить. И Маринетт желала верить, что это не последняя их встреча.***
Феликс тихо прикрыл входную дверь, разулся, стянул с себя пиджак и прошёл на кухню, где, как он и ожидал, с чашкой чая и зефиром поджидала мама. — У тебя же диета? — он хитро глянул на часы. Час ночи. — А у меня праздник, — мадам весело стукнула чашкой по столу. — Нуууу? Где были? Как её зовут? Кто она? — Зовут Марта. Были мы у прилавка. Она продала мне витамины, потому что является фармацевтом, — Феликс поставил на стол баночку с таблетками для укрепления ногтей, которые обещал купить маме ещё вчера. А они с Маринетт как раз ехали мимо круглосуточной аптеки. Амели внутри взбесилась, но внешне осталась непоколебимой. — Хорошо. А та девушка… с вечера? Феликс запрокинул голову, начиная пить ледяной сок. — Вкусный. Надо попросить Жака ещё заказать, — Фел кинул пустую бутылку в урну и прошёл к плите, где должен был остаться ужин. — Ты не знаешь, Жак готовил рагу? Амели заскрипела ногтями по столу. Он издевается. Она тут личной жизнью сына интересуется, а он ищет во втором часу ночи свои грёбаные брокколи и капусту. — В контейнере. В холодильнике. В правом отсеке, — Амели быстро закивала. — Спасибо, — Фел издевательски поблагодарил, усаживаясь за стол с вилкой и контейнером. Он так хотел есть, что отбросил все приличия. Его костюм все равно уже ничего не спасёт, он полностью пропитался духами и алкоголем из зала, где была вечеринка. — Откуда у неё такое шикарное платье? — Кстати, написала мне массажистка, сказала, что на завтра тебе освободилось место, — Фел сделал вид, будто вспомнил что-то безумно важное, а когда мама выстрелила следующим вопросом, запихал в рот помидор и капусту. — Куда ты её возил? — О, сообщили, что завтра завозят новую продукцию с кремами, съезди, может, что-то понравится. У меня в пиджаке брошюра осталась, — Феликс спокойно жевал свой ужин, будто мама всё это время молчала, а он только вкидывал рандомную информацию. Остальные пять минут они просидели в тишине. Амели допила третью кружку чая, Фел закончил нахваливать рагу, вытер губы и собрался уходить, краем глаза замечая, что мама готова заплакать. Он встал, подошёл к столешнице за спиной Амели, сдержал смех, а потом обернулся и наклонился к уху женщины: — Завтра планирую позвать её погулять. Мадам сорвалась со стула, сразу закидывая сына вопросами. — А как её зовут? Что она говорила? Откуда у неё такое платье? Ты влюбился? А гдеее вы были? — Спокойной ночи! — Феликс впервые поднимался по лестнице с такой мечтательной улыбкой.