Сплетаясь в линии судьбы, Течет песчаной нитью время…
Путь от Гермополя до Фив обещал быть долгим. Они только выехали из города, а Эва уже вся извелась. Солнце нещадно палило, жаркий воздух, казалось, испытывал на выносливость. Плюсом ко всему в жар ее бросала другая причина. Вернее, другой. Амен. Они ехали в одной тесной колеснице, и от его взгляда, разговоров и движений совершенно некуда было деться. Если бы не еще один охотник, который также ехал вместе с ними, ситуация была бы совершенно плачевной. Эва старалась лишний раз не смотреть в сторону эпистата, но, когда подобное происходило, он обязательно ловил ее взгляд. Поэтому, подумав и решив, что крутить головой по сторонам — идея так себе, она уставилась на линию горизонта, временами разглядывая однотипный пейзаж, окружающий их. И угораздило же ее в самом начале этого, судя по всему, нелегкого пути так неуклюже свалиться на Амена! Прилипла к нему, как саранча к свежему ростку пшеницы! А ему эта ситуация будто бы понравилась, позабавила уж точно. Будь неладен этот камень, попавший под колесо их повозки! Эва украдкой вытерла лоб от выступившей испарины и прикрыла глаза, гоня прочь мысли, и дала себе отдохнуть. Солнце клонилось к горизонту, готовое ласково нырнуть за теплые песчаные барханы. Оставшаяся часть дня прошла спокойно. Эва и эпистат за все это время обменялись несколькими фразами и пару раз передали друг другу кувшин с водой. Амен следил за каждым ее движением, за каждой ее эмоцией, пусть даже и незначительной. Ему определенно доставляли удовольствие ее неловкость и смущение, которые она так пыталась скрыть. И ведь не побоялась сесть с ним в одну повозку. Несомненно, он видел, как ее хрупкое, изящное тело бросало в дрожь от их малейшего взаимодействия. Почему она так дергалась? Решительная, гордая, прямолинейная — эта девушка в нем точно вызывала интерес. Только Амен пока не мог понять, с чем все это связано. Они едва знакомы, меньше суток, но все его внутренние инстинкты были обострены. Будто он вышел на охоту. Возможно, чувства были спутанными еще по той причине, что он подозревал их наставника Реммао в черномагии. Но одно он ощущал ясно: все его существо тянулось к ней. К этой нахальной, острой на язык девчонке. Словно она была его целью. Желанной и такой упоительно манящей. Амен всегда доверял своему чутью — оно его еще никогда не подводило. От подобных мыслей уголок его рта дернулся вверх, а взгляд вернулся к Эве. Та спокойно разглядывала что-то впереди и выглядела расслабленно. — Привыкла к тряске? — ухмыльнулся эпистат, обратившись к ней. — Более чем, — Эва повернулась к нему. — Надеюсь, я не продолжу сотрясаться по привычке, когда мои ноги коснутся земли. — А вот это мы скоро узнаем. Сейчас будет привал. — Амен отвернулся, раздавая указания Тизиану. Тот внимательно выслушал, затем кивнул, поднялся и, развернувшись к ним спиной, звонко свистнул, привлекая внимание впереди идущих. Наездники, которые ушли чуть вперед с лошадьми, необходимыми вещами и припасами, внимали немым знакам Тизиана. После своеобразного диалога караван медленно свернул налево, направившись к берегу Нила. Было решено разбить лагерь у воды. Все это время Эва наблюдала за Аменом из-под опущенных ресниц. Старалась делать это осторожно, чтобы он не заметил того, как откровенно она его разглядывала. По необъяснимой ей причине он приковывал к себе ее взгляд. Интриговал. Вызывал у нее дрожь. Собственная реакция очень удивляла Эву. Вместо того, чтобы бежать от эпистата куда подальше, не высовываться, не контактировать с ним и тем более не привлекать к себе внимания, она все делала в точности до наоборот. Тянулась к этому яркому огню, словно пустынный мотылек. Ходила по лезвию. Испытывала дикий восторг от колоссального выброса адреналина. О, она так любила рисковать! И это приносило ей немало бед. Эва совершенно не училась на своих ошибках в этом вопросе. Опасность, исходящая от Амена, придавала особый вкус игре, которую они затеяли. Это только подстегивало ее. Разжигало неподдельный интерес и… желание? Незримый бог, она что, хотела его?! Хотела этого безжалостного охотника?! В какой момент это произошло? Эва сглотнула, продолжив рассматривать мужчину перед собой. Его до боли внушительное, накачанное тело, которое украшали шрамы то тут, то там, притягивало к себе внимание. Его полуулыбка, задумчивый взгляд и то, как он с прищуром смотрел на Эву, — все это вызывало в ней трепет. Будто Амен знал все ее тайны. Ее взгляд скользнул по его торсу. Она принялась рассматривать косые мышцы, которые красивым изгибом уходили под кромку штанов, пресс, словно высеченный из мрамора, и то, как напрягалась его сильная грудь, когда эпистат двигался. Широкие рельефные плечи, шея с мужественно выступающим кадыком и эти губы, наверняка очень требовательные в поцелуе, и… и эти губы сейчас что-то говорили, обращаясь к ней. Эва моргнула, выныривая из своих мыслей. Приподняла голову и наткнулась на насмешливый взор кристальных глаз. — Понравилось кататься? — Амен хохотнул. Звук его голоса напоминал урчание тигра. — Аа… Что? — она облизнула пересохшие губы. — О чем так задумалась, Эвтида? — Пауза. Он с интересом смотрел на то, как ее щеки заливает румянец. — Видимо, о чем-то важном, раз с третьего раза не расслышала, что мы остановились на привал. Амен ловко перемахнул через борт колесницы и протянул ей руку: — Давай, помогу выбраться. Эва молча вложила свою ладонь в руку эпистата, а тот, в свою очередь, совершенно не церемонясь, подхватил ее второй своей рукой и опустил на землю. — Вы так всех египтянок на руках носите? — она вернула себе уверенность и теперь дерзко смотрела на Амена. — Нет, только тех, кого встречаю ночью в подворотне, — его ладонь все еще лежала на талии Эвы, а прямой взгляд, казалось, мог проникнуть прямо в душу. — Мне пора, эпистат, друзья заждались, — она намеренно выделила это обращение, усмехнувшись, не дав эмоциям вырваться наружу. — Иди, — совершенно безразлично ответил тот, проведя кончиками пальцев по ее коже и убрав руку. Та спокойно отвернулась, стараясь не выдать своей дрожи, и пошла в сторону кучковавшихся друзей и наставника, чувствуя, как горит то место, которого только что касался Амен. — Не. Надо. Ничего. Мне. Говорить, — натянутая, как струна арфы, Эва приблизилась к друзьям, отчеканив каждое слово. — Кому расскажешь, что сам эпистат облапал шезму, не поверят! — Реймсса точно развеселила эта ситуация, поэтому он, не сдерживаясь, пошел в атаку со своим сарказмом. Реммао шикнул на него: — Не время паясничать. Эвтида, внимания он уделял тебе достаточно, что есть, то есть. Он пытался тебя «прочесть»? Что он у тебя спрашивал? — На самом деле ничего особенного. Просто разглядывал. Разговоры были о простом. Навряд ли ему удалось меня «считать». Если бы такое произошло, мы бы с вами сейчас не говорили. Вся компания двинулась к берегу. Наставник задумчиво потер подбородок: — Так, Реймсс и Исман, берите все вещи, несите сюда. Пока будем готовиться к ужину и ночевке, пусть девушки сходят, омоются. Эва и Дия облегченно выдохнули. Благодарно кивнув наставнику и взяв необходимые вещи, они направились искать укромное место для личных нужд.***
Эва со вздохом погрузилась в воду, вынырнула, перевернувшись на спину, и блаженно прикрыла глаза. Воды Нила смывали усталость и напряжение, скопившиеся за день. Пролежав так немного, Эва подплыла к Дие. Взяв из ее рук мыльную пасту с медом и миндальным маслом, она принялась мыть голову. — Ты же не станешь отрицать, что эпистат пялился на тебя? — та нарушила тишину, обратившись к Эвтиде. — Недвусмысленно! — Ох, Дия, и ты туда же, — Эва обреченно вздохнула. — Не вздыхай так. Тебе же будет проще справиться со спором. Ты его очаровала. Ну надо же! Заведомо проиграл шезму, а говорили, что он чует нас на расстоянии. Как же, — Дия залилась громким смехом. — Дорогая, я от своих слов не отказываюсь и хочу напомнить, что это была моя инициатива, — Эва прищурила глаза, глядя на нее. — Или вы уже успели что-то придумать? Я права? Хотите, чтобы я станцевала для эпистата или, может быть, сразу отсюда направилась к нему голышом? Хитрая улыбка Дии стала еще шире: — Ты не угадала, однако мыслишь в интересном направлении. А-а-а-ай! — она взвизгнула и захохотала, когда в нее полетел сноп брызг. — Я очень жалею, что поблизости нет ни одного крокодила, желающего укусить тебя за самую выступающую часть. А-а-а-ай! — теперь визжала и смеялась Эва, потому что Дия, перехватив эстафету, начала брызгать в нее водой. — Так и скажи, что тебе не терпится узнать! — очередные брызги воды разлетелись в стороны. Дия нырнула, чтобы отплыть от Эвы подальше. — Конечно, мне не терпится! Не терпится надрать вам задницы, но сначала… — она зачерпнула ладошками воду, омывая голову и плечи. В лучах закатного солнца ее мокрое тело приобретало гладкий бронзовый оттенок, — …я вас все-таки выслушаю. Дия скорчила гримасу и показала язык: — В таком случае нам нужно выбираться из воды. Я хочу перекусить и высушить волосы у костра. — Да, ты права, я очень хочу есть! — поддакнула ей Эва. Девушки выбрались из воды, продолжив хихикать и подначивать друг друга, совершенно не догадываясь о том, что издали за ними наблюдала пара небесно-голубых глаз. Амен не слышал их разговоров, однако слышал смех, всплески воды, а когда поднялся посмотреть, откуда звук, смог разглядеть и силуэты. Он знал, что Эва там, чувствовал это. Потому встал, как вкопанный, совершенно не боясь так откровенно смотреть в ту сторону, где купались девушки. Пурпурно-багряные сумерки придавали пикантности моменту. Эпистат осознавал, что Эва стоит там совершенно голая. Ее наготу скрывали только вода и вечерний полумрак. Он представлял, как эта самая вода касается ее плоского живота, ее упругих красивых ягодиц, течет между ног, прикасаясь к самым нежным, чувствительным местам. Представлял, как вечерний воздух обнимает ее обнаженные плечи, как напрягаются соски от такого контраста. Картина, возникшая перед глазами, заставила Амена стиснуть зубы и сжать кулаки. Взгляд стал острым. Его накрыло желание. Первобытное. Дикое. Отрицать это было бессмысленно. Его тело реагировало на эту колючую, хитрую девчонку даже на расстоянии. За спиной послышались шаги, возвращая Амена в реальность: — Эпистат, — окликнул его Тизиан, — отряд ждет распоряжений. — Да, я сейчас. Начните пока с итогов пребывания в Гермополе. Мне необходимо знать точное количество присоединившихся к нам человек. Отдельно лекарей, отдельно писарей. Задача ясна? — бросив последнюю фразу, Амен встал вполоборота. — Да, — Тизиан коротко кивнул и зашагал обратно. Эпистат склонил голову, разглядывая себя и усмехаясь. Спасибо широкой и легкой ткани штанов, в которых его явное возбуждение было не так заметно, иначе пришлось бы «размахивать» своим кхопешом направо и налево. Из его груди вырвался смешок, который он тут же подавил. Сделав пару глубоких вдохов и надев на лицо маску суровости, Амен направился к лагерю.***
Переодевшись в свежий наряд и устроившись у костра, Эва сушила волосы, пробегаясь по ним кончиками пальцев на манер гребня, периодически промакивая полотенцем. Дия сидела рядом, повторяя тот же ритуал. — И когда же вы, наконец, поделитесь со мной своими извращенными идеями? — Эва покосилась на нее. — Совсем скоро. Поверь, ты будешь в восторге от масштабности этого заговора, — в глазах Дии вспыхнул огонек азарта. — Когда все соберутся к ужину, Реймсс озвучит то, что ты должна будешь сделать. — Что-то мне подсказывает, что я вас прибью! — Эва кинула в сторону Дии маленький камушек, та увернулась. — Надеюсь, Реммао не услышит и не узнает об этом. Иначе не сносить нам головы. — Судя по всему, он уже у себя в шатре. Либо ужинает и обсуждает дальнейшие дела с другими сопровождающими, — Дия пожала плечами. — Пока ты копалась в своих вещах, он сказал, что не присоединится к нам вечером. Поэтому мы предоставлены сами себе. О, а вот и Реймсс с Исманом. Парни двигались в их сторону, несли провизию и расслабленно о чем-то беседовали. — Пожалуй, отнесу полотенце и соберу волосы. — Эвтида поднялась и направилась к шатру. Скрывшись за пологом скинии, она не видела, как к их очагу последовала еще пара гостей. Эва бросила холщовое полотенце на сундук, стоявший у постели, и взяла гребень, чтобы расчесать волосы. Отделив две густые пряди у лица, она свернула их в плотные жгуты и закрепила на затылке, позволив оставшимся волосам рассыпаться по плечам и спине. Полог шатра колыхнулся, впустив вошедшего. Эвтида, уверенная, что вошла Дия, не оборачиваясь, бросила через плечо: — Давай я заплету тебя, пока парни возятся с приготовлениями у костра. — Навряд ли это будет уместно смотреться на моей голове, — раздался за спиной мужской бархатный голос. «Незримый бог!» — Эва сглотнула. Взяв себя в руки, повернулась к вошедшему с самоуверенной улыбкой: — И вам добрый вечер, эпистат. Что вас привело в такой час в нашу обитель? Он ухмыльнулся в ответ, разглядывая Эвтиду с ног до головы. — Добрый вечер, — он растягивал слова. — Решил узнать, как вы устроились. — Амен прошел вглубь шатра, разглядывая типичное убранство временного жилища. К несущим столбам скинии были подвешены небольшие масляные чаши, которые наполняли помещение мягким светом, создавая дополнительный уют. Спальные места девушек располагались дальше от входа, на небольшом возвышении от земли, а рядом с ними по обе стороны стояли сундуки с вещами. В центре поместился невысокий импровизированный стол, на котором находились кувшин с водой и чаша с финиками. Обведя помещение взглядом, Амен вернул свое внимание к девушке. Эва выглядела спокойно и уверенно, если бы не блеск в глазах и учащенное дыхание, которое она на удивление легко скрывала, встав в расслабленную позу и продолжив водить гребнем по волосам. Только вот от эпистата это не укрылось. Она была очень взволнована, и он это видел. — Когда прибудем на место, мне нужно, чтобы ты зафиксировала всю общую информацию, которой мы будем обладать, — Амен отвернулся от Эвтиды и принялся мерить шагами периметр шатра, подбрасывая что-то на ладони. Только сейчас Эва разглядела у него в руках гранат — крупную, сочную, рубиновую ягоду. Он бросал его вверх и снова ловил, продолжая говорить ей, чем она будет заниматься в Фивах. Эвтида пыталась сосредоточиться на словах эпистата и их смысле, но никак не на мышцах, которые перекатывались под кожей Амена при его неспешных движениях. Получалось с трудом. Казалось, своим присутствием он заполнил все пространство, в том числе и в голове Эвы. Свежий травяной запах мирта коснулся ее носа, заставив мысли пуститься в пляс, подбрасывая воображению то, как пахнет кожа Амена вблизи. Какова она на ощупь. И каково будет снова прижаться к нему, точно как в колеснице, только ещё ближе. От волнения и непрошенных образов во рту стало сухо. Эва мотнула головой, будто пыталась таким образом избавиться от этих мыслей. Небрежно бросив гребень на сундук, она прошла к столику. — Зачем вы мне все это говорите? — наполнив глиняную чашку водой из кувшина, Эвтида сделала два жадных глотка и продолжила: — У вас несколько кандидатов в писари, думаю, знать эту информацию должны все. Продолжив держать емкость, одной рукой она уперлась в талию и с вызовом посмотрела на Амена. — Все верно. Помимо информации, о которой ты говоришь, будет много работы. И я хочу, чтобы ты все это курировала. Каждый из людей будет фиксировать определенные данные, а вот объединять их вместе, вести отчет, собирать все воедино будешь ты. Я хочу, чтобы ты стала моим помощником. Была всегда рядом. Под рукой. — Амен лукаво нахмурился, покручивая спелый гранат в руке. — Под рукой? — Эва повторила вопрос. — Возможно, вы просто хотите, чтобы я была на коротком поводке возле вас, эпистат? — она ехидно улыбнулась. Амен в два шага оказался рядом с Эвой. — Перегибаешь, девчонка. — Эпистат склонился ближе, заглядывая этой самой девчонке в глаза. — Скажи, твой острый язык достаточно помогает тебе в жизни? — Вполне, — Эвтида спокойно смотрела на Амена, хотя сердце отбивало бешеный ритм, разгоняя кровь по венам. Он шагнул в сторону, обходя сбоку и оказываясь за ее спиной. Его взгляд коснулся шелковых волос, потом скользнул по точеным смуглым плечам. Амен слегка наклонился вперед, вытянув руку с гранатом перед Эвой. Его глубокий голос зазвучал возле уха, дыхание защекотало ее шею. — Знаешь, что обычно говорят про эту ягоду? — не дожидаясь ответа, продолжил: — Сладкий вкус в горькой оболочке. Я думаю, это про тебя, Эвтида. Протяни руку. Эва послушалась, подставив ладонь. Крупный плод с соцветием оказался в ее руке. — Полакомись, он очень вкусный, — Амен развернулся и зашагал к выходу, произнеся последние слова. Эвтида осталась одна. Со своими мыслями и в полном недоумении.***
Откинув полог шатра, она вышла на воздух, все так же держа в руках гранат. Друзья сидели по струнке, с прямыми спинами и, судя по всему, смотрели по направлению, в котором только что ушел эпистат и сопровождавший его охотник. — Вы похожи на пустынных зайцев, честное слово, — справившись с волнением, Эва хохотнула вслух. Синхронно повернувшись, Реймсс, Дия и Исман уставились теперь и на нее. — Сначала в объятия к верховному эпистату падаешь, теперь в шатер к себе приглашаешь. Любительница острых ощущений, — Реймсс, первым придя в себя, съехидничал. — Тебе весело? Договоришься, Рейм, я натравлю на тебя шакалов, — Эвтида изобразила оскал, усаживаясь у костра. Напряжение после встречи с Аменом начало сходить на нет, и она позволила себе расслабиться и шутить. Горячий ужин улучшил настроение, друзья спокойно беседовали, иногда смеясь друг над другом. Исман подал голос: — Реймсс, ты вроде бы говорил, что придумал, как скоротать время? — Точно. И в этом нам поможет Эвтида. — Реймсс перевел на нее взгляд. — Вижу по твоим глазам, что ты догадываешься, о чем я. — Конечно, догадывается, — Дия заговорщически жевала финик. — Исман, кто тебя за язык тянул? — Эва сузила глаза, исподлобья посмотрев на друга. — Я здесь ни при чем! — тот поднял руки в знак капитуляции. — Я даже не знаю, что он имеет в виду. — Все ты знаешь, — Реймсс сдал Исмана с потрохами и повернулся к Эвтиде. — Итак, наша милая подруга, мне поведали, что ты сама ввязалась в этот спор. И я кое-что придумал. Тебе предстоит пробраться в скинию эпистата и проникнуть в его сны, — нарочная пауза. — Естественно, когда он уснет. Задача не из простых, но ты справишься, мы уверены. Три пары любопытных глаз уставились на Эву: Исман — удивленно и с открытым ртом, Дия — с интересом и предвкушением, а Реймсс — насмешливо и с вызовом. — Вы точно ненормальные! Где мозги обронили? Если он меня поймает, я сдам всех вас, — она помолчала. — И конечно же да, я справлюсь, — как можно увереннее произнесла она, не обращая внимания на похолодевшие руки и землю, уходящую из-под ног.***
Легкое движение, и вот она уже внутри большого шатра, остается в тени, присматривается к спящему эпистату. Пробраться сюда удалось незамеченной. Было далеко за полночь, и все, кроме постовых, спали. Ступая босыми ногами по песку, обойти их не составило труда. Двигаясь бесшумно и не спеша, Эвтида приблизилась к спальному месту. Сердце гулко стучало в груди. И как она вообще пошла на это? Если Реммао узнает, он лично оторвет ей голову. В том, что Амен уснул, сомнений не оставалось. Он лежал на спине в расслабленной позе, в одних лишь штанах, освободившись от лишней одежды. Левую руку он закинул за голову, одну из ног согнул, слегка отведя в сторону. Такой спокойный, с ровными красивыми чертами лица. Эвтиде был нужен тесный контакт. Чтобы проникнуть в его сон, она должна была касаться Амена. Со стороны головы подойти было нельзя: там стояли какие-то вещи и небольшой приземистый стол. Забраться с другой стороны тоже не представлялось возможным: там свисал импровизированный балдахин, отходящий от стены скинии. Поэтому оставалось только одно… Аккуратно ступив на матрас, Эва перекинула ногу через эпистата, медленно опустившись на него верхом. Упираясь коленями в постель, она старалась не задевать его тело, держа себя на весу. Легким движением откинула свои волосы назад, чтобы те не мешали. Расставив руки по обе стороны и не думая больше, она приблизилась к лицу Амена. Секунда, и их лбы соприкоснулись. Эвтида почувствовала тепло, как это обычно бывало. Ка Амена была мягкой, светлой и так искрилась. Но вдруг… Пустота. Она плотнее сжала веки, предполагая, что теряет связь, и в этот же момент почувствовала, как по ее бедру скользит ладонь. Резко распахнув глаза, она наткнулась на взгляд небесно-голубых глаз. — Вот так сюрприз, — спокойно и тихо произнес Амен. Реакция была незамедлительной: Эвтида дернулась, чтобы сорваться в бегство, однако инстинкты эпистата опередили ее действия. Схватив ее за талию и шею, он резко перевернулся, вдавив ее в постель. — Куда собралась, шезму? — Амен процедил это сквозь зубы полушепотом. — Я не… Вы… Не так все поняли, — Эва во все глаза смотрела на эпистата, пытаясь совладать со своим страхом. — Не смей мне так нагло врать, черномаг! От тебя сейчас на несколько метров несет запретной магией! Ты думаешь, я этого не чувствую? — рука Амена обхватила ее затылок, сжав волосы. — Ты совсем ненормальная, раз пробралась сюда и решила испробовать на мне свои штучки. Говори, кто еще! Кто из вас? — он сильнее стянул волосы Эвы, запрокинув ее голову и заставив смотреть в глаза. — Никто. Я единственная, — она буквально выплюнула эти слова. — Очень правдоподобно звучит, шезму. Но меня так просто не проведешь. Вашего наставника тоже подозреваю. А я уж начал думать, почему ты так притягиваешь мое внимание? Дело, оказывается, вот в чем, — холодные яркие глаза эпистата смотрели прямо в душу. — Может быть, вы просто думали не той головой? — в другой ситуации Эвтида пожалела бы о своих словах, но не сейчас. — Твой острый язык тебе сейчас не поможет, — Амен отпустил ее затылок и потянулся куда-то рукой. К горлу Эвы прижалась холодная сталь. Клинок был острым. Она вздернула подбородок выше, продолжив смотреть прямо на эпистата. — Не боишься. Отчаянная, — он ухмыльнулся. — А если так? Лезвие, касаясь кожи, метнулось вниз по шее. И еще ниже. Клинок нырнул в ложбинку между грудей, под скрещенную ткань платья. С небольшим усилием Амен качнул рукой вверх, вспарывая верхнюю часть одежды Эвтиды. Дорогой шелк, скользнув по телу, мягко опустился по краям. Эпистат придвинулся вперед, прижался ближе, снова подставив к горлу Эвы клинок. Он был настолько близко, что ее теперь обнаженная грудь вплотную прижималась к его торсу, а дыхание Амена касалось ее губ. Он смотрел яростно, прямо: — Хм-м, не боишься. Даже сейчас, — в кристально небесных глазах плескалось разочарование, гнев и… страсть? Внутри, внизу живота Эвы зарождалось тепло. Несмотря на всю опасность, исходящую от эпистата, близость его тела вызывала ответную реакцию. Его бедра настолько плотно и интимно прижимались к ней, создавая приятное давление, его запах, окутавший ее и пробравшийся в сознание, лишал возможности здраво мыслить, а ее соски начали твердеть и приятно покалывать от трения о его тело. — Нет, — голос Эвы звучал тихо. Она спешно облизнула губы, боялась, что интонация выдаст ее: — Если хочешь меня убить — не тяни, — она с вызовом смотрела в кристально холодные глаза, готовая абсолютно ко всему. Повисло молчание. Взгляд Амена вдруг изменился, стал расплавленным, горячим, как озеро оазиса. — Убивать я тебя не хочу, — он сделал паузу. — Я хочу тебя… Взять. Грубо. Дерзко. Глубоко. Так, как ты этого заслуживаешь, шезму. Так, как ты этого заслуживаешь, Эва. Кажется, что из ее груди выбили весь воздух. Она замерла. Глаза расширились, но не от страха. От ответного необъяснимого желания. Эва сглотнула, губы приоткрылись. В следующую секунду Амен склонился ближе к ее лицу. Их дыхание смешалось. Ему не нужно было слов. Он понял все по взгляду Эвтиды — такому открытому, полному возбуждения. Она сдалась ему, но не как шезму верховному эпистату, а как женщина мужчине. Клинок отлетел куда-то в сторону, тихо звякнув. Он накрыл ее губы своими, совсем не церемонясь, проникая языком в ее горячий бархатный рот. Все, что сейчас происходило, было таким невозможным для них. Мозг не хотел воспринимать эту реальность, но тело Амена говорило другое. Так же, как и тело Эвтиды. Она извивалась под ним, прогибалась в спине, прижимаясь ещё ближе, обнимая его поясницу своими изящными ногами. Эта девушка. Такая головокружительно-упоительная, такая неправильная и порочная. Свободной рукой он сжал ее запястья над головой, лишив возможности прикасаться в ответ. Ему это нравилось. Оторвавшись от ее губ, Амен лизнул их языком, тем самым сорвав первый стон Эвы. Эпистат ухмыльнулся: — Такая ты мне нравишься больше. Покорная. Подо мной. С широко разведенными ногами. Тон, с которым это было сказано, не оставлял сомнений в том, что Эву сегодня ждали только сладкие муки. Отпустив узды самоконтроля, Амен рвано и спешно снял оставшуюся на ней одежду. Эвтида, приподняв бедра, помогала в этом, поглаживая его руки, то цепляясь за них, то отпуская. — Нетерпеливая, — эпистат снова навис над ней, жадно впившись в губы. — Не дождетесь, — прервалась ненадолго Эва и снова потянулась за новой порцией поцелуев. Амен остановил, поймав ее лицо ладонью. Огладив скулы, опустил руку ниже и слегка сжал пальцами шею Эвтиды. — Продолжаешь бороться со мной, — его шепот звучал у самого уха. — Не стоит. Ведь в итоге проиграешь. А наградой для меня будут твои стоны, шезму. В доказательство этих слов другая ладонь эпистата заскользила по ее животу. Опустилась ниже, накрывая лобок. Средний и безымянный пальцы скользнули по влажным складкам, обводя клитор с двух сторон, двигаясь вверх-вниз нарочно медленно. С губ Эвтиды сорвался полувздох-полустон. Она неосознанно двинулась вперед навстречу ласке. — Какая нехорошая девочка, — движения руки эпистата становились быстрее. — Я даже толком тебя еще не касался, а ты уже вся мокрая. Пальцы Амена резко скользнули внутрь, заставив ее протяжно застонать и сжаться вокруг них. Эвтида готова была поклясться, что сейчас кончит, потому что ее возбуждение достигло пика. — Сумасшедшая, — эпистат выдохнул ей в губы, снова терзая их, покусывая и посасывая, нахально исследуя ее рот языком. Эва терялась в ощущениях. Голова опустела от мыслей, тело горело от прикосновений и ласк, отзываясь на них очень чутко. Все вокруг перестало существовать. Остался только он — Амен. Позволив себе больше, ее руки заскользили по его рельефному торсу, поглаживая каждую мышцу, слегка царапая ногтями. Пальцы Эвтиды добрались до кромки штанов и нырнули под нее. Она бесстыже обхватила его неприлично большой, твердый и пульсирующий от возбуждения член. Амен замычал от удовольствия, не прекращая поцелуй. Эва, набравшись смелости, пошла дальше. Привстав, выбралась из-под него, заставив подвинуться, и потянулась к штанам, снимая их. Больше не нужно было слов, теперь они бросали друг на друга многозначительные страстные взгляды. Отшвырнув ненужную вещь куда-то в сторону, Эва опустилась перед эпистатом на четвереньки и, не дав ему опомниться, обхватила его пенис губами. Амен запрокинул голову, отдавшись этой похабной ласке, и застонал. Она заскользила языком по всей длине туда-сюда, облизнула головку по кругу и снова жадно проглотила его член, не заметив, как сама начала стонать. Эва бесстыже подняла взгляд на эпистата. Его взор был затуманен, с поволокой от возбуждения. Ясные голубые глаза горели дикой первобытной страстью. Амен по инерции задвигал бедрами. Запустил руку в ее волосы и сжал их, не стесняясь и глубже проталкивая себя в ее рот. Перед его глазами заплясали яркие вспышки. Нет, он не может сейчас просто кончить. У него очень большие планы на Эвтиду. Приподняв ее, эпистат легонько швырнул ту обратно на подушки и навалился сверху. Головка его члена потерлась о мокрое, нежное, горячее лоно Эвы, дразня. Не медля больше ни секунды, Амен вошел в нее во всю длину, глубоко. Та содрогнулась, прогибаясь в пояснице. Он изогнулся волной, толкнув навстречу Эвтиде свои бедра. Уронив свою голову ей в ямочку между шеей и плечом, эпистат надрывно и по-мужски задышал. Услышав в ответ протяжный стон, Амен, совершенно потеряв контроль, начал резко и грубо трахать Эву, упиваясь властью над ее телом и душой. Привстав, он подхватил ее под ягодицы, вжавшись в них пальцами. Яростно и с упоением насаживая Эву на свой член, любовался тем, как ее кожа, покрытая испариной, мерцает в полумраке шатра. Снова наклонившись к Эвтиде, эпистат потянул ее на себя, усаживая верхом, лицом к лицу. Сжал ее талию, приподнимая и опуская, раскачивая вперед-назад. Эва уловила ритм, перехватив инициативу. И вот уже она управляет им, двигает бедрами, прижимаясь ближе, запускает пальцы в его волосы, гладит широкие плечи и грудь, касаясь каждого шрама, вдыхает аромат его тела, такой умопомрачительный. Эва склонилась к шее Амена, лаская ее, провела влажную дорожку языком, до самых скул, прикусила мочку. Из его груди вырывался низкий стон удовольствия. Эва, как в бреду, в страстном опьянении откинулась назад, удерживаемая руками эпистата, начала двигаться как змея, гибко, то плавно, то быстро, позволяя члену Амена плотно и по всей длине входить в нее. — Великие боги, Эва… — голос эпистата совершенно охрип от возбуждения. Его слова дрожью пробежали по телу Эвтиды, затянувшись в тугой узел удовольствия внизу живота. Амен опустился на простынь, вышел из нее и, не церемонясь, перевернул на живот. Быстрым рывком дернул ее бедра вверх, придерживая рукой за плечи, придавливая Эву таким образом к постели. От этих действий она невообразимо развратно прогнулась в спине, полностью открывшись Амену, влажная и блестящая, готовая принять его снова. Тишину, нарушаемую дыханием двоих, рассек звонкий шлепок. Эва дернулась и застонала. Эпистат снова размашисто шлепнул ее по ягодице, одновременно с этим глубоко вгоняя в нее свой член. Ее ноги задрожали, давая понять, что она сейчас достигнет оргазма. Амен зашелся в диком темпе, словно отбойный молот, приближаясь вместе с Эвой к сладкой развязке. Он приподнял ее, позволив выпрямиться. Его рука принялась ласкать дерзко торчащую грудь, сминая ее, сжимая соски между двух пальцев. После ладонь добралась до шеи, обхватив ее. Эпистат притянул Эвтиду спиной к себе. Не прекращая двигаться, произнес: — Я был прав, — его голос, казалось, гипнотизировал, проникал под кожу. — Те слова действительно про тебя. Горькая снаружи, сладкая внутри. Пальцы второй руки уже ласкали Эву, умело надавливая на клитор, толкая ее в пропасть безумного наслаждения. Оргазм мощными волнами начал накатывать на нее, унося с собой, заставляя ее сознание опустеть. — Амен! — она выкрикнула имя эпистата, пульсируя и часто сжимаясь вокруг него. Из его груди вырвался утробный стон. Ещё пара толчков, и он резко вышел, сжав свой член рукой, густо и обильно кончив на ягодицы Эвы. Несколькими минутами позже… Эва не помнила, как ее протерли влажным полотенцем, как уложили и укрыли, заключив в объятия. — Я решу, что с тобой делать, Эвтида. Завтра. А сейчас засыпай, — это было последним, что она услышала перед тем, как провалиться в сон. Ресницы эпистата подрагивали, когда он засыпал, нежно обнимая девушку. Если быть откровенным, Амен совершенно не знал, что предпринимать. Он чувствовал, что не хочет причинять Эве боль. И эта мысль, звенящая на задворках сознания, расставила все точки — он не будет раскрывать ее секрет. Пока.