Слишком простая

Прошел один изнурительный месяц после расставания с Шай. Долгие семь лет нежной и острой любви отучили Эмерсона быть таким...одиноким. От этого стало неуютно, непонятно, тяжело и страшно. Этот месяц с небольшим был малым введением в другой жизненный коридор, поскольку на этаж выше у них забраться так и не вышло. Она была ему девушкой, женой, сестрой и лучшей подругой, и представьте: лишиться всех сразу. Вопросы от внутреннего "Я" порхали над ним все это время, требуя ответа. -Нужна ли тебе другая? -Через время подумаю, не сейчас,-отвечает он. -Это несправедливо. -Может быть,-пожимает плечами Эмерсон. -Это ты что-то сделал не так, и все пошло не туда? -Не знаю,-устало бормочет Барретт, прогоняя вопросы небрежным жестом руки. -У нее все нормально? -Наверное, я понятия не имею,-раздраженно отвечает он, пролив кофе на журнальный столик. -Существует машина времени, чтобы вернуться назад? -Она мне не нужна, все итак чудесно,-отмахивается Эмерсон. -Посмотри на этот столб, он же кривущий. -Согласен,-кивает он, усердно стирая грифель персиковым ластиком. Трет Барретт столб настолько усердно, что бьет локтем мужчину.-Извините,-резко кричит он. Мужчина быстро удаляется, предварительно окинув его полным презрения взглядом. Глазами проводив мужчину до выхода из кафе, он уловил чудо-птицу. Это была девушка. Темно-синяя юбка с белыми цветами странно смотрелась вместе с громоздкими туфлями, причем явно неудобными. Девушка с потрепанной "косичкой в косичке" почти везла открытые туфли за собой, сморщив нос, вероятно, от боли. В самодельной, аляпистой вязаной сумке пиликает телефон, и негодуя, она берет его в руки, пока ждет своей очереди. Видимо, сообщение или новость ее не устроили, и она решила позвонить кому-то. Действительно, в разговоре она упомянула "проклятые ботинки из крокодиловой морды", значит дело было именно в них. Барретт был готов поклясться: она вот-вот заплачет либо от невозмутимости собеседника, либо от ненависти к туфлям-убийцам. Когда очередь дошла до нее, шатенка спешно утопила телефон в сумке, делая заказ. Что-то в словах, сказанных кассиром, ее насмешило, и на губах с рыжеватым блеском заиграла легкая улыбка. -Любопытно. -Ничего любопытного,-мысленно вспылил он, не желая избавляться от роскошного образа бывшей девушки.-Синяя майка с надгробьями и крылатым скелетом, отлично!-саркастически добавляет Эмерсон. -Да и руки из нужного места: пояс из бусин и кисточек симпатичный, серьги с перьями... -Да, это все здорово, но мне это не нужно,-отнекивается Барретт. -Ты же наблюдаешь за ней, значит, тебя это немного интересует. -Мне просто интересно, проявлять интерес-это нормально. Тем более, меня теперь ничто и никто не ограничивает,-хмурится он, сталкиваясь взглядами с шатенкой. Кусочек челки и часть прядок были покрашены, а с правого уха свисала дополнительная сережка с пером. -Похоже, сама это все провернула. -Шай бы не стала краситься абы как. У меня была совсем другая девушка-невеста,-ответил Барретт, поставив точку. Девушка долго оглядывалась по сторонам, надеясь, что на нее никто не смотрит. Почти никто. Покраснев, она наклонилась, оборачивая стертые в кровь ступни какими-то кусками простых дуговых листьев. Небось, что-то вроде подорожника. -Она же неплоха? -Нет-нет-нет! Слишком простая для меня,-отрицательно мотнул головой Эмерсон, провожая убегающую девушку скучающим взглядом, пока та не затерялась на многолюдном перекрестке.