… Покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь — как раз умрем.
А. С. Пушкин
Тишина. Наверное, Ребекка уже начала забывать, каково это, поэтому нервно переводила взгляд с окна на дверь. Нет, она никого не ждала. Попытки лечь спать не увенчались успехом, хотя обычно она отключалась, как только голова касалась подушки. Непривычное чувство утраты ходило за ней попятам. Кто же знал, что обретение будет сродни потери? Уокер не верила сама себе. Лишь его прикосновения говорили на языке истины. Поэтому она вздрагивала каждый раз. Поэтому он не позволял себе лишнего. Ночь прошла бессмысленно, Ребекка спала с переменным успехом. Собравшись, она казалась такой, как и всегда. Но было как-то не по себе. Ей. Уже не в первый раз. Он всегда улыбался ей, словно ничего из того, что ранит их обоих, не произошло. Он любил смотреть на неё, и это причиняло ей боль — она почти никогда не улыбалась в ответ. И он никогда не обижался. Возможно он догадывался, а, может быть, точно знал. Ангел позволяла ему придерживать её за локоть, позволяла поглаживать плечи, брать её руку в свою. Но не ближе… И разговоры о чувствах она обрывала самыми разными способами. Однако он не отдалялся… И не приближался. Словно ему было этого достаточно. Словно это всё, что он когда-либо хотел. Но она помнила о том, что он когда-то говорил ей… Смотря за ужином на Мисселину, горящую чистотой и невинностью за километр, и Геральда, что очень тихо говорил ей что-то, неотрывно глядя на неё, она понимала, почему они вместе. Понимала, почему эта свиду слабая блондинка из раза в раз открывает свою израненную душу любимому. Ведь «свиду» здесь — ключевое слово. Мисселина сильная, её нравственный стержень не даёт ей впасть в отчаяние. Для неё любовь и честность — высшие ценности. К счастью, её избранник оказался достоин этой привязанности. Ребекка знает, что она не такая. И он не такой. Неожиданно Мисселина ловит на себе взгляд Уокер и не знает куда себя деть. Неужели она так пугает её? Или ангел так смущается? Ребекка хочет закатить глаза, но из-за уважения просто отворачивается. И тут же встречается с пронзающим взглядом того, кого минуту назад здесь не было. Ей хочется просто встать и уйти, но как бы это глупо ни было, она снова смотрит на Мисселину. Бессмысленно. Кому какое дело? — решает она и уже более смело глядит на него. Он садится почти напротив. Какое-то время Уокер не разрывает зрительную связь, но он не видит ничего в её глазах, лишь покалывание энергии на кончиках пальцев говорит ему о том, что она испытывает хоть какие-то эмоции. Лёгкая улыбка вновь касается его губ, и он видит, как меняется её взгляд. Он делает определённые выводы. И они совсем не в пользу укреплённых стен в душе Ребекки. Она как всегда уходит первая, и он идёт за ней. — Винчесто, — проговоривает Уокер, остановившись. Это не вопрос, поэтому он не отвечает. Он подходит к ней и без лишних слов берёт за руку. Винчесто практически не смотрит на неё, пока ведёт дальше по коридору, да и она не поднимает глаз. — И ты ничего не скажешь? — вскоре спрашивает она, примерно понимая, куда они направляются. — Ты не любишь пустой болтовни, — произнёс демон. Это звучало так просто и естественно. Ни доли упрёка или шутки. Так, словно это было обыденностью. Вот оно. То, почему он занимал в её душе особенное место. То, почему она так сторонилась его. То, почему она боялась снова обжечься. Он заставлял её чувствовать спокойствие. Винчесто был тем, кто понимал её и кому она действительно доверяла, несмотря на всё, что произошло. Только он смотрел на неё и действительно видел её. Она не была удивлена, когда демон открыл дверь в свою комнату и, не отпуская руки, завёл её внутрь. Прикрывая дверь обратно, он следил за её реакцией. Ребекка продолжала смотреть куда-то мимо него. Тогда он наклонился к ней и, едва касаясь, провёл носом по её щеке. Она не отстранилась, лишь спросила: — Зачем мы здесь? Они встретились взглядами. Винчесто начал безмолвный диалог, и Уокер не стала игнорировать его. В его красно-карих глазах не было конкретики, но лишь они говорили понятнее слов. И она так же открылась ему. — Ты никогда не говорила об этом, — тихо проговорил он, когда Ребекка покачала головой. — Но ты догадывался. — Да. Он взял обе её руки и аккуратно наклонился к её лицу. Уголки её губ на мгновение поднялись, после чего она снова замотала головой. Винчесто лишь наблюдал, как на её лице сменяются эмоции, пока её нос не прочертил мягкую линию уже по его щеке. Он изобразил удивление, на что она, теперь уже не сдерживаясь, закатила глаза. — Я больше не умру, — прошептал он, прежде чем коснуться её губ своими. Он ощутил её грустную улыбку прежде, чем она ответила на поцелуй и крепче сжала его ладони, переплетя с ним пальцы. Ребекка не узнавала себя в стремлении продлить эти мгновения. Она знала, что поступает опрометчиво, ведь слишком легко было сказать, что не умрёшь, а она так легко позволила себе расслабиться. Винчесто понимал, что для такой, как Ребекка, пути назад не бывает, поэтому её порывистый и нежный поцелуй подарил ему надежду, что для него она сделает исключение. Уокер отстранилась и отпустила его руки, чтобы заправить ему за уши его же тёмные локоны. — Мне так больше идёт? — со смешком спросил он. — Так ничто не мешает, — ответила она и притянула его к себе, вовлекая в ещё один поцелуй. Он обнял её за талию. И только сейчас осознал, как ему не хватало этой близости. Поддавшись порыву, он чуть не поднял её, но тут же осадил себя. Сейчас было не самое лучшее время для таких страстей. Точнее, он знал, что Ребекка не оценит. Уже совсем скоро она вновь разорвала поцелуй, но в этот раз просто прижалась к его груди и начала прислушиваться к размеренному биению его сердца. Они оба чувствовали, что всё самое страшное только начинается. Знали, что они оба будут сражаться в первых рядах. Верили, что наступят лучшие времена. Надеялись, что не потеряют друг друга в кромешной тьме. И лишь сердце просило покоя.