Огни ночного города

Холодный ветер бережно касался зелёных кудрей, побуждая мальчика блаженно прикрыть глаза, подставляясь под ласковые порывы, и вдохнуть свежий воздух полной грудью. Он был почти счастлив, сидя здесь, на крыше здания, ночью в одиночестве. Его мимолётное счастье омрачалось лишь тягучей болью свежих травм, полученных по вине его одноклассников, но даже это не было столь значительным здесь и сейчас. В конце концов, Деку привык. Несмотря на поздний час, город продолжал жить, и Изуку находил это прекрасным. Его увлекал свет ночных огней, шум машин, слабое мерцание звёзд на небосводе. Да, звезды были чудесны, пусть их и было не так хорошо видно. Наблюдая за заторможенным движением ночного города, Изуку был слишком далеко в своих мыслях, чтобы услышать тихие шаги позади него. По правде говоря, он иногда выпадал из реальности настолько, что сложно было вернуть его обратно. Тем не менее тихий и спокойный вопрос смог выдернуть его из мира грёз: - Извини, не мог бы ты немного отодвинуться от края? Мидория испуганно вздрогнул, разворачиваясь и машинально выполняя просьбу, даже не успев нормально её обдумать. Оказалось, его отвлёк парень примерно того же возраста, что и сам Изуку, хотя он был немного выше. Его волосы были наполовину белыми и наполовину красными, а на правой стороне лица выделялся шрам, кажется, от ожога. Из-за плохого освещения нельзя было сказать точно, но Деку показалось, что его глаза были разного цвета. Внешне незнакомец казался спокойным, но слегка прикушенная губа выдавала его напряжение. Но когда Изуку послушно отодвинулся от края, парень позволил себе облегчённый выдох. Деку залился краской, поняв, о чём подумал этот незнакомец. - И-извини, это не то, чем показалось. Я вовсе не собирался прыгать или что-то вроде того, мне просто нравится смотреть на звёзды. Казалось, парень ему не поверил, но, спустя секунду, он опустился и сел рядом с Мидорией. Теперь мальчик мог убедиться, что его догадка с гетерохромией оказалась верна - глаза действительно были разного цвета. - Хорошо, — он не стал возражать его попыткам оправдаться. Вместо этого парень едва заметно, так, что Мидория подумал, будто ему показалось, улыбнулся, — Меня зовут Тодороки Шото. Зелёноволосый мальчик удивлённо вскинул брови, а после ослепительно улыбнулся. Он не мог потерять возможность обрести нового друга, если уж судьба была к нему благосклонна. - Меня зовут Изуку Мидория. Приятно познакомиться, Тодороки-кун! *** Ночные посиделки на крыше стали для них чем-то вроде традиции. Ночи были тёплыми, но если вдруг холодало, то Изуку просто приносил плед и они продолжали сидеть так до рассвета. Оказалось, что они стали соседями - Тодороки недавно переехал и жил теперь на один этаж выше Мидории. Изуку очень удивился, когда узнал, что он живёт в квартире абсолютно один. Сам Изуку мог выбираться на крышу только потому, что его мама часто работала в ночную смену и почти никогда не ночевала дома. Шото не был особенно разговорчивым, поэтому говорил в основном Мидория - расспрашивал о причуде Шото, рассказывал какие-то забавные истории о себе, говорил об интересных вещах, которые узнал недавно и много, очень много, анализировал причуды героев. Тодороки, слушая увлечённую болтовню своего нового приятеля, признавал, что тот был очень умным. Изуку знал много интересных вещей, подмечал незаметные детали и имел большое количество идей для каждой из причуд каждого героя. Однажды он принёс свою тетрадь, куда записывал свои мысли на этот счёт, и Шото не смог скрыть своего восхищения. Многие идеи Мидории были гениальными. - Знаешь, наверное, этими записями о героях и их причудах я пытаюсь компенсировать отсутствие причуды у меня, — спустя некоторое время признался Изуку, и это был действительно большой шаг для него. Его с самого детства презирали за его беспричудность, поэтому он просто не мог не бояться, что Шото тоже станет пренебрежительно относиться к нему. Это было бы закономерно и лишний раз подтвердило бы то, о чём не уставал повторять Каччан – он был ущербным и бесполезным Деку, от которого нет никакого толку, который только и делает, что мешается под ногами. И который, на самом деле, никому не нужен. Но Тодороки не отвернулся, не скривился, не сделал ничего, что выдавало бы отвращения или пренебрежения. Наоборот, он подумал, что Изуку был удивительным. И отсутствие причуды только подтверждало это, потому что даже без суперсилы он был намного лучше, чем многие обладатели причуды. По правде говоря, Шото считал Изуку восхитительным. Мидория очень удивился, когда вместо ожидаемой гримасы отвращения, его притянули в несмелые, но очень тёплые объятия. И это было так неожиданно, так приятно, так обнадеживающе, что мальчик просто расплакался. Они провели остаток ночи в объятиях друг друга под тихие всхлипы Изуку и его же невнятное бормотание, где разобрать можно было только "Спасибо". Но ближе к утру Изуку просто уснул и Тодороки ничего не оставалось, как привести его к себе. Так он впервые оказался в квартире Шото. А потом буквально в ней поселился. Это получилось как-то само собой, но Мидория всё чаще стал оставаться у Шото с ночёвкой, и постепенно в чужом доме у него появилась своя зубная щётка, своя пижама, своё одеяло и своя подушка. Тодороки не был против. Нет, он был только за. Присутствие друга оживляло его пустую, одинокую квартиру, делая её намного уютнее и светлее. Но Изуку всё ещё надо было идти в школу, в то время как Шото продолжал своё обучение на дому. И тогда у Мидории появились первые проблемы - скрывать следы издевательств оказалось труднее, чем он думал. Мысль о том, чтобы рассказать всё новому другу панически пугала Мидорию, так что он очень старался, чтобы не дать Шото узнать о побоях, которым ежедневно подвергался мальчик. Регулярно на его теле появлялись новые синяки и ссадины и, как бы не хотелось, постоянно списывать это на неуклюжесть не выходило. Благо, за закрытой одеждой не было видно его травм, но пижама всё ещё была довольно открытой, поэтому Мидория сильно рисковал. И, в конце концов, всё тайное становится явным. Иногда совершенно случайно. Кто же знал, что Бакуго и его компания в тот день решат напасть на него не так далеко от дома, в незаметном тёмном переулке. Кто знал, что именно через этот переулок лежал путь в любимый магазин Шото. Пакет с только что купленными продуктами выпал из рук парня. Кажется, разбились яйца и овощи высыпались на пол. Кажется, это было абсолютно неважным. Потому что Изуку, его Изуку, сейчас был прижат к стене и, о боже, на нём была кровь. Его кровь. Мидорию окружили несколько парней, во главе которых стоял блондин, очевидно, руководящий этим актом насилия. По смиренному и даже отчаявшемуся виду Изуку, Тодороки понял, что это происходило не впервые. Кажется, никто из этой банды не заметил присутствия рядом кого-то ещё, потому что они как ни в чём не бывало продолжали издеваться: - Что, Деку, отвык немного от этого? - Мы все были немного заняты экзаменами, но, не беспокойся, мы всё ещё помним о тебе. - Бесполезный уёбок. Блондин, стоящий к Изуку ближе всего, угрожающе поднёс руку ближе к нему, и его ладонь заискрилась. - Деку, чёртов задрот. Что, жизнь мёдом показалась? Ты такой тупой, кусок дерьма, если думал, что я так просто отстану от тебя. - К-каччан, я.. Мидория испуганно распахнул глаза, когда первым из всех заметил Тодороки. Именно в этот момент Бакуго замахнулся, чтобы дать ему пощёчину. Именно тогда Тодороки Шото впервые вышел из себя. Лёд, совершенно неожиданно стеной вырос между Изуку и Бакуго. Слишком быстро, чтобы кто-то мог убежать, Тодороки так же приморозил всех присутствующих к земле. - Что за херня?! - заорал Кацуки, взрывая ледяные оковы на своих ногах, но он был отброшен назад очередной ледяной волной. - Изуку.. Тодороки мгновенно казался рядом с Мидорией, осматривая его на предмет тяжких увечий. Быстрый осмотр показал, что кровь текла из ранения на голове, а все руки зелёноволосого покрывали мелкие ожоги и синяки. - Т-тодороки-кун, э-это не то.. Рука ласково опустилась на чужую кучерявую макушку и осторожно потрепала мальчика по волосам. Сейчас Изуку казался слишком хрупким, слишком уязвимым, и от этого у Шото болело сердце. - Чш-ш.. Всё хорошо, не говори ничего. Дай мне разобраться с этими.. «Ублюдками.» Парень встал, подходя к Бакуго. Тот уже оклемался от удара и, кажется, был действительно зол. - Ты, сукин сын! В душе не ебу, кто ты такой, но не смей лезть в мои дела! - Заткнись. Сейчас на стороне Шото были тяжёлые, но действующие тренировки от его отца и чистая ярость. Бакуго, пусть и был очень талантлив, но его самостоятельные тренировки и текущие возможности не шли ни в какое сравнение с силой Шото. Поэтому, одолеть зарвавшегося высокомерного хулигана не было чем-то особо сложным. Хватило пары минут и Кацуки оказался почти полностью запечатанным в ледяную глыбу. Лёд должен был растаять в скором времени, поэтому, не беспокоясь о запертых во льду, Тодороки подошёл к Мидории и просто взял его на руки, не слушая его обеспокоенного бормотания. Изуку дрожал, ему, очевидно, было больно, и это заставляло Шото сдерживать себя от намного более жестоких действий по отношению к этим тварям. Они добрались до дома в молчании, а Шото не мог отделаться от мысли, что Изуку слишком лёгкий, слишком хрупкий и слишком уязвимый. Что его было просто необходимо защитить. Тодороки особо не задумывался о природе этих мыслей, но зелёноволосое чудо стало слишком дорогим для парня за последние несколько месяцев. Он больше не мог представить вечер без их разговоров - сначала на крыше, а потом, когда стало холоднее, на кухне. Присутствие Мидории стало привычным, необходимым для Шото. Он слишком к нему привязался. И он не был против этого. - Тодороки-кун.. - Несмело позвал его Мидория. Ему было страшно, его всё ещё потряхивало и он очень переживал. - Как ты себя чувствуешь? Сильно болит? - Перебил его Шото. Получив неуверенный кивок, он нахмурился и набрал кого-то по телефону: - Алло, старик? Мне срочно нужен врач. Направь его ко мне в квартиру, пожалуйста. И, не дожидаясь ответа, сбросил. Он был уверен, что Старатель пошлёт сюда лучшего врача и в кратчайшие сроки. И он был прав, потому что через шесть минут в дверь постучались. Приятная женщина-врач быстро осмотрела Изуку и заключила, что ничего особо опасного в его травмах, слава Богу, нет. Она, применяя свою причуду, лишила чувствительности некоторые места, чтобы боль не донимала Мидорию некоторое время, обработала все ранения, выписала освобождение от школы на неделю и рассказала, как нужно следить за травмами. Тодороки внимал каждому её слову, и по нему было видно, что все указания он будет выполнять с особым рвением. В скором времени врач ушла. Тогда, сев рядом с Мидорией, Шото молча притянул его в объятия. Аккуратно, нежно, как тогда, на крыше. И Изуку снова расплакался. А потом начал говорить. Много говорить, он выложил всю подноготную, все страхи, всю боль и обиду. Он, фактически, рассказал тогда всё, что преследовало и терзало его долгие годы. А Шото слушал и не перебивал. - Они.. Это же не моя вина, что я родился без причуды? На самом деле это никогда не было причиной их действий, это было просто оправданием! Они все просто хотят самоутвердиться, доказать себе, что круче. Это так глупо, но даже если бы они не отыгрывались на мне, это был бы кто-то другой. Они всегда нашли бы повод для унижений. После этого они стали немного ближе. Немного более откровенными и искренними друг с другом. Спустя пару дней Шото рассказал о своей семье. Рассказал о своём детстве, о мёртвом брате, об отце и о матери. О том как получил свой шрам и о тяжёлых, изнуряющих тренировках с его отцом. Он рассказывал медленно и спокойно, будто бы это была не его история, но, в конце концов, ему было четырнадцать, и он наконец почувствовал, что может выговориться. Он не хотел скрывать это от Изуку теперь. *** Постепенно приближалось начало учебного года. Шото должен был попасть в Юэй по рекомендации, так что ему не нужно было волноваться об экзамене. Но Изуку был взволнован, он буквально был на взводе. Потому что он не знал, куда подавать документы, не знал, кем он хочет быть. Мечта стать героем должна была остаться лишь мечтой - в конце концов, Изуку смирился. Он не сможет стать героем без причуды, это нельзя было отрицать. Тодороки, в тайне от Мидории, принудил Старателя написать рекомендацию на Изуку и подал в Академию его документы. Поэтому, того приняли в общеобразовательный класс без особых вопросов. Конечно, то был не геройский курс, но это всё ещё был Юэй и там всё ещё были лучшие учителя. Он был уверен, что там сила интеллекта Мидории и его способность к анализу раскроются в полную меру при поддержке учителей. А ещё там Тодороки мог бы приглядывать за ним, чтобы убедиться, что тот в безопасности.