Властью, данной мне

      Исфет… на что я надеялась? Действительно поверила, что Амен меня не заметит? Нужно было раньше думать… сразу брать пример с Феонои… оказалась бы уже дома в теплой кровати. Вместо этого я нагло и жадно рассматриваю Амена, пока его испытующий взгляд направлен на меня. Сколько раз за последнее время он предупреждал меня быть осторожной и, особенно, не разгуливать ночью? Амен до сих пор не знал о том, кем я на самом деле являлась… но нет сомнений, что он догадывался. Слишком много раз Амен ловил меня, слишком много раз его глаза загоняли меня в клетку, а мое лицо становилось слишком красноречивым. Отчего-то и я сейчас чувствую себя смелее обычного… неужели наша близость так влияет на меня?       Мне бы сейчас наперед продумать все слова, которые меня оправдают в ближайшем будущем, а Амен не будет подозревать хотя бы еще одну ночь, но я лишь жадно смотрю на его тело. В памяти сразу же всплывают воспоминания о том, какое оно на ощупь. Настолько приятное, что я готова днями и ночами лежать на Амене сверху. Чувствую, как краснею от этих мыслей… и стоит мне услышать аромат граната и мирта, я понимаю, что он уже рядом. Хотела его, и от него же постоянно бежала…       Мелкая дрожь накрывает мое тело… уж точно не от страха. Предвкушение и интрига наполняют нутро. Боги, этот мужчина сводит меня с ума и знает это. Амен многое мне позволял, но и требовал взамен не меньше. Были ли Верховный эпистат и шезму хоть раз за всю историю настолько близки? Сомневаюсь.       Мысленно я огрела себя по лицу, чтобы наконец взглянуть на Амена. Оценить по его выражению, насколько сильно я влипла. Амен походил на хищника, который огромным усилием сдерживает себя, чтобы не наброситься на свою добычу.       — Эва, — он тяжело вздыхает, слегка запрокинув голову к верху, и вновь переводит пронизывающий взгляд на меня. — Мне действительно нужно привязывать тебя к кровати после заката? Я жду объяснений, на этот раз пусть они будут более правдоподобными.       — В чьей комнате? — Исфет… это было необдуманно.       — Не играй со мной, — строго проговаривает Амен, заставляя меня затаить дыхание. — Что в руках?       Приходится самой перевести взгляд, чтобы вспомнить, что я держала… обо всем позабыла, стоило мне встретить Амена на своем пути. Мне нужно срочно бежать, иначе эта ночь обернется против меня, когда я и так не в лучшем положении.       — Это от ткачихи Нейт, — отвечаю я, замечая, что для Амена это не звучит убедительно. Он протягивает свою ладонь. — Амен, платья на тебя будут малы. Поверь мне на слово.       Он меняется в лице, и я почти уверена, что Амен хотел улыбнуться, но сдерживает себя… как и обычно. Даже со мной он редко себе позволяет быть настоящим. И почему я себя сейчас выделила? Видимо… мне хочется этого, но я знаю, что Амена нужно научиться бояться и остерегаться. Он представлял огромную опасность для всех черномагов, и для меня, вероятнее всего, тоже… Но мое глупое сердце не было в этом убежденно до конца.       — Весело? — он вскидывает светлую бровь, угрожающе смотря на меня… но это напускное. — Ты приехала в Фивы заниматься делом, а не наряжаться не пойми для кого. — Амен скептически оглядывает меня с ног до головы, и вновь протягивает руку. — Отдавай. Сейчас же.       — Ты ревнуешь? — специально провоцирую его я… даже не зная, какого именно эффекта ожидаю. — Это тело, — уже тише проговариваю я, наклонив голову набок, и сильнее сжимая в руках накидку, — принадлежит только тебе.       — Играешь, — грубым голосом заключает Амен.       Как только я вижу, что Амен тянется ко мне ближе, кровь буквально закипает… Возбуждение, которое словно змеей обвивает меня, заставляет бежать. Поздно, но я не прекращала никогда пытаться. Мне кажется, что так я выиграю время, но на деле не успеваю даже открыть дверь, как на нее обрушивается огромная лапа зверя. Откидываю голову назад, уже зная наверняка, с чем она столкнется. Сильное тело Амена возвышается в миллиметре от меня. Его запах заставляет мелко дрожать.       — Ты ведь знала, что так просто я тебя не оставлю, — низким голосом Амен шепчет мне на ухо, от чего дыхание сбивается. — Думаешь, твое бегство оставит меня равнодушным, а погоня не привлечет?       Проклятье… мое сердце спотыкается и падает вниз по лестнице, стоит Амену договорить. Бежать от него действительно безнадежно, но хотела ли я по-настоящему от него убежать? Уже после нашей первой близости я не была так уверена.       — Молчишь? — его пальцы проводят по линии подбородка, дальше легко касаясь шеи, а после убирают волосы набок. — И боишься?       — Я не боюсь тебя.       — Зря.       Чувствуя угрозу в голосе Амена, безрассудное, импульсивное чувство поглощает меня, делая ужасно мокрой. Все, что я хочу сейчас, так это позволить ему обладать мной. Как же быстро Амен стал моей главной слабостью, но это недопустимо.       Двигаюсь вперед, заранее зная, что и это будет провальным ходом, ведь рука Амена уже запуталась в моих волосах, притягивая обратно к себе. Его мягкие губы требовательно накрывают мою шею, пока сильная ладонь скользит по моему телу, спускаясь ниже и ниже.       — Если сейчас я окажусь внутри тебя, уверен, что выбью из твоей головы все мысли о побеге.       Исфет, как же он прав, и именно этого я опасаюсь. Амен обвинял меня в игре, когда сам был профессионалом. Ощущение его пальцев слишком приятное, когда он проводит ими по животу… даже сквозь ночнушку чувствую насколько его ладонь горячая и твердая.       Амен останавливается, как только чувствует мое напряжение. Резко разворачивает меня лицом к себе и сурово смотрит, оценивая. Проклятье… что мне делать? Признаться в очередной раз, что возбуждена настолько, что Амен это сможет понять в один момент, едва ли коснувшись низа моего живота?..       Делаю шаг назад, ударяясь о дверь, и пытаясь открыть ее. Амен молча наблюдает за мной, но я знаю, что он не видит страха на моем лице, а лишь нетерпение… Мне бы побеспокоиться о том, что Дии нет, и вернуться она может в любой момент, да только плевать… и Амену, знаю, тоже.       Мне удается открыть дверь, и под настойчивым взглядом светло-голубых глаз я прохожу внутрь и останавливаюсь. Боги, надеюсь, что он не будет ждать особого приглашения.       — Что ты задумала? — злая усмешка появляется на его устах. — Все равно тебе придется отдать эти чертовы тряпки.       — Силой, Амен, заберешь их силой.       Вызов в моем голосе настолько сильный, что кажется будто я отвесила ему пощечину. За подобное Амен точно может отрезать язык. Он не привык к непослушанию.       — Твое желание?       — Твое.       Напряжение вокруг нас практически осязаемо, и Амен набрасывается на меня словно изголодавшийся зверь. Он везучий охотник, потому что добыча с легкостью отдается. Его губы требовательно и грубо сминают мои, пока ладони не оказываются на бедрах, приподнимая и заставляя обвить его крепкий, будто из стали, торс. Подушечки пальцев касаются обнаженной кожи, и я поддаюсь, не в силах более сопротивляться.       Моя рука обвивает его широкое горло, слегка сжимая, Амен отпускает мои губы, напоследок кусая и оттягивая нижнюю, и поднимает свои глаза. Он знает, что я не причиню ему вреда, не только потому, что моя нужда в нем стала не так давно очевидной.       — Сильнее, — требует он. — Сейчас в твоих руках настоящая власть.       — Что ты готов отдать за свою безопасность?       Амен мягко улыбается, оценивая мои слова. Стоило нам спрятаться от покрова ночи, он открывается мне, заставляя желать его больше. Его большие руки сжимают сильнее… я не могу с уверенностью сказать, что не думала о том, что эти руки станут причиной моей смерти.       — Ты думаешь, что я так быстро сдамся? — кусая подбородок, спрашивает он.       Язык проводит по месту укуса, отбирая почти необходимую мне боль. Она не позволяет окончательно опьянеть. Амен опускает меня на пол, и я делаю несколько шагов назад. Это не бегство, он все равно заполняет все мое пространство. Амен наступает медленно, я вновь забываюсь, от чего спотыкаюсь об подушки, падая на них же. От слабого удара закрываю глаза, тихо простонав. Но стоит мне их открыть, как вид Амена возвышающегося надо мной заставляет мой рот почти наполниться слюной. Это дико. Сумасшествие.       — Так нравится больше? — смею дерзить в попытке защититься.       — Хочешь сказать, что заранее продумала все свои действия? — медленно киваю в ответ, кусая губу. Боль должна отрезвить меня. — Маленькая лгунья. — Недовольство сверкает в моих глазах. — Не смотри так оскорбленно. Ты заслуживаешь наказания, Эвтида.       — Так ты пришел в мой дом, чтобы отобрать вещи или наказать меня?       — Непокорная… — он слегка опускается, хватая меня за лодыжку; это заставляет почти упасть на подушки, но я придерживаюсь локтями. — Вернее всего будет оставить тебя одну, когда я уверен, что окажись мои пальцы внутри, я найду тебя мокрой и готовой.       — Не сможешь, — заметно нервничаю, услышав перспективу.       — Ты меня плохо знаешь. — Это так, но его твердое желание я все же замечаю.       — Дай мне узнать тебя лучше, — прошу я, ведь действительно хочу. — Ты сам все видишь и понимаешь. Что нужен мне. Нужен настоящий ты.       — Возможно ли это, пока ты пропитана тайнами?       — Это не мешает тебе, когда ты сверху.       — А должно?       Его вопрос остается без ответа, потому что Амен опускается передо мной на колени. Тень в его глазах настолько сильна, что мне кажется, они теряют цвет, стоит Амену начать снимать с меня ночнушку. Он уже видел меня обнаженной, но каждый раз его взгляд требовательный и изголодавшийся. В этот момент я хочу пробраться в его голову, чтобы узнать насколько порочны его мысли.       — Ты тоже. — Амен, будто приходит в себя, отвлекается от моего тела, и переводит вопросительный взгляд на мое лицо. — Тоже разденься.       Он усмехается… знаю, что Амен и так вышел от лекарей в одних штанах, но мне этого мало. Я требовательна, когда дело касается Амена. Когда тело касается Амена. Одной рукой он хватает меня за талию, и разворачивает коленями на пол, пристраивая мою задницу ближе к себе. Заставляет меня встать перед ним на четвереньки, и это выбивает из меня остатки здравого рассудка. Амен запускает свободную руку в мои волосы, крепко сжимая.       — А теперь я хочу, чтобы ты смотрела на нас. — Теряюсь, не понимая, что он имеет в виду, но его рука направляет мою голову в сторону… зеркала. Нет, нет, нет... это уже слишком. — Будешь выполнять мои условия, и ты сегодня кончишь.       Только его грубость настолько сильно заводит меня. Заставляет безоговорочно подчиниться. Но я жадная, и хочу большего. Не знаю, что именно сегодня заставляет меня желать этого.       — Буду, — шиплю в ответ, тяжело дыша от интенсивности его захвата, и пальцев, что касаются живота и спускаются к вершине бедер. — Но и ты тоже будешь.       — Не требуй то, что еще не до конца смыслишь.       — Неужели? — мой взгляд дразнит его в отражении зеркала.       Вместо ответа Амен скользит языком по моему плечу, пока его пальцы проводят по промежности, касаясь клитора и заставляя прикрыть глаза в блаженстве. Вхожу во вкус, слегка покачиваясь, и чувствую, что он улыбается. Мне достаточно открыть глаза, чтобы убедиться в этом, увидев в отражении. Стоит взглянуть в зеркало на уровне своих ног, я ощущаю, что мое лицо начинает гореть. Но Амен продолжает кружить внизу, наблюдая за моими эмоциями. Сильнее прижимаюсь к нему, изнывая в пытке. Его твердость внушительна и желанна, я не решаюсь попросить, но по выражению его лица я вижу, что он ждет именно этого.       Амен прижимает мое лицо к подушке так, чтобы обзор оставался предельно ясным. Прогибаюсь сильнее, пока его горячая ладонь проходит по позвоночнику, вызывая ледяные мурашки. Тихие стоны вырываются из моего рта... чувствую, как он берет контроль над моим телом. Большой палец давит на клитор, пока указательный наполняет меня, не ощущая препятствий. Более громкий стон раздается в комнате, и я прекращаю наблюдать за нами и утыкаюсь лицом в подушку, пока Амен добавляет второй палец. Он начинает медленно скользить вперед и назад, подготавливая меня к более серьезному проникновению.       — Мне нравится твоя отзывчивость, — хриплый голос заставляет меня закатить глаза; этот мужчина стал грехом похуже, чем быть шезму и притворяться писарем. — Не сдерживай себя.       Как бы не так… быть тише дается с трудом и без того, а Амен совершенно не помогает. Он дразнит, заставляя меня насаживаться на его длинные пальцы.       — Если нас кто-то увидит здесь? — почти задыхаюсь я от интенсивности его движений, но я становлюсь с ним слишком болтливой, какой никогда ранее не была. Влияние Амена, не иначе.       — Думаешь, они удивятся? — усмешка срывается с его губ, я вижу это в отражении зеркала. — Лишь слепой не заметил, как часто ты оказываешься рядом.       — Можно подумать, это я к тебе прихожу, — притворно обиженно проговариваю, но не продолжаю, вновь громко застонав от его грубого вторжения… это почти подводит меня к краю. — Сегодня дразнишь меня ты… а завтра этим займусь я, эпистат.       — Правильно, Эвтида, не забывай, кто я такой. Никогда.       Его пальцы выскальзывают, заставляя меня чуть ли не заплакать от появившейся пустоты. Амен резко наполняет меня размером куда внушительнее, и хоть я и ждала этого, не могу сразу же расслабиться. Удовольствие граничит с приятной болью. Мне это нравится больше, чем вообще должно. В следующий раз я не удивляюсь, что стану поклоняться соитию с Аменом.       — Не переставай смотреть. — Он вновь направляет лицом к зеркалу, сжимая мои щеки одной рукой. — Запоминай абсолютно все, что я с тобой делаю.       Не сомневайся, Амен, я помню все, что с тобой связано слишком отчетливо и ярко. Больше, чем необходимо. Когда-то же все закончится? Эту мысль Амен из меня выбивает очередным толчком. Набирает скорость, врезаясь в меня так отчаянно и требовательно, что от удовольствия мои глаза почти видят затылок. Слишком хорошо, чтобы отпускать его. Массивная рука ложится мне на груди, настолько большая, что почти полностью накрывает, сжимая. Твердые соски болят от прикосновений его ладони, возбуждая еще сильнее. Амен с легкостью притягивает меня, прижимая к своему телу. Темп становится медленнее, но проникновение все таким же глубоким. Отчаянно вжимаюсь в него, и его хриплый стон топит меня в блаженстве. Внутри будто струны натягиваются, мне не хватает всего чуть-чуть…       — Амен, пожалуйста…       Даже не мои слова заставляют его опустить меня грудью обратно на подушки, сколько то, как я сильно начинаю сжимать его член. Грубо и беспощадно, словно я в чем-то провинилась, Амен двигается во мне. Было ли это его наказанием? Мои громкие крики вновь сбивают все мысли, но слыша его хриплые стоны, я готова разорваться на части от удовольствия. Искры проносятся по всему телу, доводя до пика… уничтожая меня высшим исступлением среди всех возможных. Опять утыкаюсь лицом в подушку, чтобы мои стоны не оглушили Амена. Он наполняет меня жадно, ускоряясь до предела… чувствую, что до сих пор держу его в своих тисках, и он изливается внутри меня, опуская голову мне на спину.       — Пожалуйста, Эвтида, — выдыхает он, мягко целуя лопатку.       Он выскальзывает из меня, но я знаю, что Амен все также тверд. Рухнув на живот, не открывая глаз, я перекатываясь на спину, устраиваясь на подушки. Мне нужно прийти в себя. Собрать себя, если быть точнее. Неожиданно Амен ложится на мой живот. Тяжесть даже приятна… все дело точно в нем. Никаких больше оправданий. Мои пальцы ловко пробираются в его мягкие волосы, и я начинаю их поглаживать, слегка массируя голову.       — Только не делай этого.       — Что? — тихо спрашиваю я.       — Не думай обо мне лучше, чем есть на самом деле, — пустым голосом отвечает Амен. — Иначе тебе будет больно.       — Не отталкивай меня. — Он поворачивает голову, чтобы встретиться со мной взглядом… Его глаза смотрят слишком многообещающе. — Тогда и я не стану этого делать.       — Требуешь взаимности?       — А разве можно по-другому, эпистат?       Амен не спешит отвечать, он лишь отворачивается от меня, глядя в потолок. Не буду упрашивать… Амен любит принуждать, но это совершенно не в моих интересах. Признать, сейчас я наслаждаюсь нашим единением. Нравится ли это ему также, как и мне? Хочу верить, что если он остался, значит, так и есть.       — Завтра после заката явишься ко мне, — неожиданно заявляет он. — Твой наставник явно плохо справляется со своими задачами.       — А ты не против преподать мне урок, да? — мы вновь встречаемся взглядами, в которых можно прочитать вызов, а напряжение между нами лишь растет.              — Я могу стать для тебя кем угодно, шезму…