* * *
“ Ты кажется из необщительных. - он заглядывает в глаза. Его взгляд. Ощущался тогда по - другому. Тогда он был холодным, пустым и отчужденным. Никаким. А сейчас он тёплый, греющий. Множество оттенков зелёного, а лёгкие мазки золотого и темно - синего добавляли некую загадочность взгляду. Густые ресницы хлопали изящно. — Может даже друзей нет? “ Комаэда на такое не знает что ответить. Это правда. Это факт. Но как отреагирует на это сам напарник? Отвернется? Засмеёт? Проигнорирует? Или как - то этим воспользуется? А может даст объясниться? В горле пересохло. — Никого нет. - Комаэда сжимает сухие губы. — Да ну? - тонкие брови поднялись. И теперь глаза блестят очаровательно. Это самое забавное удивление, что видел Комаэда. Такие чистые и невинные эмоции. Как он умудрился сохраниться таким к двадцати одному году? Взгляд спускается на приоткрытые губы. Комаэда сам весь бледный, как лист бумаги и мертвый. Он бесполезен и никчёмен. Только пачкает всё вокруг метафоричной грязью. А Макото живой. Губы вон какие красные, будто помадой красили, а после целовались страстно. Уголки губ вздымаются вверх и вместе с ними еле заметные веснушки на щеках и на остром носу, тоже усмехаются. Одной улыбкой душу лечит. Светится ярче звёзд. Красивее сладких рассветов. — Тогда я буду твоим другом и наставником. Звать тебя как вообще? — Комаэда Нагито. - фамилия и имя. — Макото Наэги. - имя и фамилия. Макото заигривающе щурится, улыбается, показывая зубы. — Вот и чудненько. Может расскажешь о себе что - нибудь? Заодно и пообедаем. А то есть охота. — Хорошо... - соглашается Комаэда. Друг... Напарник... Наставник. Комаэду никогда не приглашали на совместные обеды. Ни в саду, ни в школе, ни в семье. А тут ребёнок, похожий на луч солнца, ведёт его в какую - то забегаловку. Да песню себе какую - то напевает. Его светло - каштановые волосы весело торчат в разные стороны, а острый ахогэ качается, будто танцует. А что рассказывать? Комаэда — сама посредственность. Ничего из себя не представляет. Ноль. Пустота. Ничего. И, кажется, хотя на самом деле нет, напарник смиряется с этим. Макото находчивый, никогда не сдаётся, вселяет надежду в других. Наверное поэтому его все любят. Он ведь идеальный. А у идеальных людей нет никаких недостатков, верно?* * *
Длинные бледные пальцы открывают крышку и тут же из ушка для фитиля зажигается огонёк. Маленький такой и тёплый. Прямо как сам Макото. Кончик сигареты касается пламени, зажигается. И никотиновый дым охватывает лёгкие. Затяжка первая. Вторая. Алые губы сжимаются, то расслабляются. Расфокусированные глаза наблюдают за тем, как кончик сигареты тлеет в темноте. Нагито был в шоке. Он за все годы знакомства с Наэги даже не подозревал, что тот курит. Они стали почти как братья. По крайней мере, Наэги считал Нагито таковым. От этого душа больно ныла. Нагито не должен был допустить, чтобы у его надежды появлялись такие вредные привычки. Когда он успел? Завидев такую реакцию, мальчишка чешет затылок, — Поделиться? Нагито от изумления кивает. Случайно. Наверное ему не хотелось ставить в неловкое положение наставника. Ведь как никак, а ему двадцать шесть лет — уже взрослый, может сам решать, что можно, а что нет. Правда в глазах Нагито его возлюбленный навсегда останется таким, каким он был в двадцать один год. Взгляд невозможно отвести, настолько красив наставник в любое время суток, в любом состоянии и что бы он не делал. Наэги хмыкает. — Эта была последняя. - однако ему не мешает вынуть из - под губ сигарету и вставить её в губы Нагито. Ученик втягивает дым, после чего сгибается по полам и начинает кашлять. — В первый раз куришь? Ну, ничего, рано или поздно пришлось бы. - лукаво улыбается наставник. Щёки бледного лица тут же краснеют. Это ведь не прямой поцелуй. Романтичная близость. И сердце падает в пятки от этой улыбки. Для Нагито самый настоящий фейерверк. Для Наэги ничего. Просто забота, чтобы с ума не сойти на такой работе. Наэги умудряется выкурить по нескольку сигарет за день, а если умер новичок в отряде — целую пачку, а то и две. Они оба делают вид, что привыкли к смертям новых знакомых и друзей. Но продолжают ночью разделять общие слезы, одну сигарету на двоих в объятиях и братских утешениях. И так Нагито начал курить. Может хоть так Наэги начнёт видеть в нем не брата, а возлюбленного? Это ведь не глупо, да? Ведь есть надежда на взаимные чувства. Нагито не выдержит отказа, поэтому тянет. Долгое время тянет. Составляет план. Наблюдает. Меняет план. И ничего не делает. Он просто пытается быть рядом. Правда результата всё равно никакого. Ведь признаться в любви никогда не поздно, да? Так ведь? Не поздно?* * *
— Какие твои любимые цветы? - однажды спросил Комаэда, вбивая данные на ноутбуке в строку. Аристократичные пальцы быстро перемещались по клавиатуре, активно печатая. Где - то он вычитал, что букет цветов — лучший подарок, чтобы выразить свою любовь к кому - то. А также хороший старт для того, чтобы завоевать сердце наставника. — Ромашки. - незамедлительно ответил Наэги. — Символ любви, семьи и нежности, верно? — Агась! - Напарник мечется по кабинету туда сюда в волнении. Пытается скрыть, но это всё равно заметить просто. Наэги останавливается у окна с дрожащими руками. Время действовать. Комаэда тихо встаёт из - за стола. Осторожно на цыпочках подходит к напарнику и обнимает со спины. Руки оглаживают живот, пальцы рисуют узоры. Он не знает где оставить руки. Предчувствие плохое. Будто бы это последняя встреча парней. Комаэда наклоняется к шее, трётся носом о нежную кожу. Пахнет солёной карамелью. Сухие губы примкнули на мгновенье к шее. Он пытается запомнить всё до мельчайших деталей: как запах насыщается в зависимости от места, насколько сладкая кожа, какое дыхание у наставника, такт сердцебиения. Комаэда пытается запечатлить всё это навечно в своей памяти. На что получает удивлённый взгляд со стороны Наэги. Надежды нет. И никогда не было. Это было очевидно. Комаэда никогда не сравнится с той, в которую влюблён его предмет воздыхания. Признаваться будет бесполезно. Сердце сгорает до тла, каждый раз, когда мысль об этом проскакивает в голове. Хочется взять пистолет, приставить к виску и спустить курок.* * *
Этого не должно было произойти. Никак нет! Их отряд терпит крах. Зажимают со всех сторон враги. Не откуда ждать помощи. Макото тяжело ранен, он из последних сил отстреливается из пистолета. Ему тяжело дышать. Тело прожигают безумная боль, в глазах темнеет, голова кружится. Нагито еле на ногах стоит, в итоге спотыкается о собственные ноги, падает. Этим хотят воспользоваться. Та противная девчонка с двумя хвостами, желающая свергнуть правительство Токио, просто потому что ей стало скучно. Но его закрывают. Наставник, не смотря на ранения, ринулся защитить ученика. Оглушающий выстрел. Девчонка в итоге мертва, но какой ценой? Отряд разгромлен, некоторые даже трусливо сбежали и стали жить гражданской жизнью. За исключением этих двоих. Если быть более точным... Нагито единственный, кто остался работать. " Живи ради меня. " - последние слова, что прохрипел наставник, который позволил себя заключить в объятия перед смертью. Слабая и искренняя улыбка всё ещё на бледном лице, замазганное алой кровью. И Нагито винит себя за то, что даже будучи в крови наставник выглядит завораживающе. Всё становится нечётким. Нагито пытается что - то сказать, его мозг от перенапряжения отключается.* * *
Четвёртое февраля 20ХХ года. За день до собственного дня рождения, мальчишка умер от большого количества тяжёлых ранений. Он пожертвовал собой, чтобы спасти своего напарника. Нагито не хотел пропускать похороны из - за своего плачевного состояния. Он хотел убедиться лично. В его седой голове не сходилось, не верилось, что это могло быть правдой. Макото был ведь одним из лучших, как он мог так умереть? Как он мог позволить? “ Знаешь, Нагито, если я умру, то это ведь ничего страшного. Я ведь... Заслужил. Из - за меня мои прошлые напарники теперь спят глубоко под землёй. Я должен принять их судьбу. Я ужасный наставник по правде говоря. " Нет... Это неправда! Руки дрожаще сжимают огромный букет ромашек. Слезы обжигают глаза. Глаза все красные от бесконечных рыданий. Хочется кричать, порвать голосовые связки, да так чтобы потом все барабанные перепонки лопнули. Хочется прекратить существовать. Раз и навсегда. Эмоции берут вверх, горячие слезы застилают глаза. Нагито всё равно, что он плачет на публике, что на него все смотрят. Его пытаются успокоить. Всё тщетно. Тот в итоге падает на колени. “ Поэтому будь добр, не совершай мои ошибки из - за лёгкой мести. Я верю в тебя, братец. “ Пятого февраля — в день рождение Макото Наэги состоялись массовые похороны. Нагито всё же оставляет букет на могиле, прошептав тихо - тихо: люблю. Он не хочет, чтобы кто - то ещё знал об его чувствах. Поэтому даже притупил чувства, что взяли вверх над разумом. Хотелось коснуться бледного лица, который был подобен этим самым лепесткам ромашки, крепко обнять и никуда не уходить. Организация не позволит. Ей на самом деле плевать. Всем им на самом деле плевать. Они просто организовали эти похороны, чтобы просто сообщить о том, что они делать будут дальше. Да когда они все сдохнут?! Гребанная Эношима, тупая ты сука, гори в аду вместе с кланом Киригири. Да что б все эти животные познали отчаяние. Они ведь не заслуживают жить. И Нагито не заслуживает жить. Он обязательно исправит это! Это будет лёгкая месть!* * *
Эта последняя сигарета, которую выкурит Нагито. Эта сигарета, отдана Макото перед тем, как тот последний раз улыбнулся, сказав, что любит Нагито, как брата. Как брата. Ваза падает и разбивается о пол. Маленький букет ромашек, что и так были не в самом лучшем состоянии, теперь окончательно засохнет. Его никто уже не вернёт обратно. Дым от сигареты вскоре исчезает. Влажные глаза опускаются вниз. С высока все кажется таким маленьким и крошечным. Аж смешно. Макото бы обязательно рассказал о том, как ему нравятся ночной город и его атмосфера. Нагито выдыхает остатки никотина, прикрывает глаза. Белые ресницы чуть подрагивают. Макото сейчас бы точно накричал на него. Он был бы в истерике. Юноша разворачивается спиной к городу, встаёт на носки и падает в никуда. Всего одно мгновенье. Пятое февраля. Десять часов вечера. Комаэда Нагито свёл счёты с жизнью, сбросившись с многоэтажного здания. Спустя ровно час здания, принадлежащие секретной организации “Фонда Будущего" под руководством клана Киригири, были взорваны. Пострадало сорок три тысячи человек, большая часть из которых тут же умерли на месте. Джин Киригири в следствии взрыва погиб, его дочь Кёко Киригири доставлена в реанимацию. Дальнейшая судьба клана Киригири неизвестна. "В конце концов ты же разрешишь быть твоим другом и в следующей жизни, да?"