Герой поневоле

— Это… её дом? Шей стоял напротив монструозного особняка, обвитого острым и крупным забором, через который невозможно было бы пролезть и самому сильному герою. И дело совсем не в том, что забор три метра в высоту — это самая простая его часть. На каждые несколько десятков метров из заборов также выходили столбы, на коих вертелись камеры, замечая каждую пролетающую мимо муху. Было бы это всё, то я бы не заострил на этом месте внимания. В каждом из этих столбов, своевременно вместе с камерами работали крупнокалиберные турели, способные обратить тело человека в ничто всего за несколько секунд. Можно так же заострить внимание на других способах защиты этого места: десятка профессиональный охранников, снайперов на крашах, специальных роботов, задача которых в мирное время убирать газон, а в час опасности убивать, но не задерживать нарушителей. Хотя даже так было понятно, почему столько охраны сторожили пусть и большой, но всё же обычный особняк. Пусть вас не обманывает его название, Шей даже сначала не поверил, что это здание является особняком не из-за того, что оно маленькое, а наоборот из-за его необычайно громадных размеров. Сначала показалось, что это театра, ведь через окна виднелись тёмные, но всё же дорогущие коридоры, усыпанные золотом и антикваром. Для чего наш герой вообще сюда пришёл? Что же, Мей и он вправду взялись за дело, что отправило Кьёку в больницу, всерьёз. Сначала Шей думал, что можно пустить всё на самотёк — позволить героям делать свою работу, но чем дольше он обдумывал произошедшее, тем больше убеждался в том, что его невмешательство лишь сильнее усугубит проблему. Ему казалось, что не поторопись он, то на голову тут же рухнет беда. Сестра опять говорила, что у неё дела, отец занят, а мать вне досягаемости. Это пугало больше всего, ведь произошедшее могло повлиять и на них. Мей пригласила Шея в свой особняк. Она сказала, что тому следует позвонить ей, как тот придёт, что наш герой и сделал, но в ответ лишь пустые гудки. Он звонил ещё раз и постоянно делал шаги навстречу основному входу; мысля, что о нём могли просто забыть пролетала всё чаще. Но только подобравшись к главному входу — точно пропускной пункт — его остановил человек в дорогом деликатном костюме. У человека были чёрные усы и, представившись, он уведомил нашего героя, что Мей не может его принять, ибо занята и слишком сожалеет. Человек отвёл нашего героя в особняк и запер за ним дверь. Точно Шей попал в совсем иной мир! Столько богатства и света струилось по тёмному коридору, в котором нежилась тень. Несмотря на то, что шторы не были завешаны, свет всё равно не попадал в коридор, отражаясь на полу лишь малыми лучами солнца, что миновало эту сторону. Пусть и тень накрыла Шея, он все ещё с достаточной простотой вглядывался в вещи, которые он встречал, и, чтобы не юлить, была обнаружена кладезь знаний! Теперь этот особняк всё меньше походил на театр, обращаясь в музейную шкуру. Не хватало только табличек с припиской, которая в полной мере объяснит то, чем эти вещи являются. Шей миновал картины, что были увенчаны золотой оправой. Многие шедевры прошлого, и настоящего простирались перед ним. Были ли они подлинны? Для нашего героя это не важно, ведь ничего из этого ему не понравилось. Даже в крупном помещение, которое было темнее всего, орудия различных эпох висели на стенах, словно они не обрывали чужие жизни. Чувствовался фальшь. Нет, Шей не был эстетом и не требовал, чтобы всё было увешено, например, цветами, но для него это выглядело как попытка выставить себя знатоком во всём, без знания этого. Шей разбирался в оружие, но давно отрешился от него. Шей любил цветы и не боялся поговорить о них; Шей любил изучать медицину, но не смел говорить о ней перед теми, кто не был умнее него самого, ведь даже так он не идеален и ошибку совершить может с небывалой лёгкостью, особенно в такой сложной науке. Но он не смел коллекционировать, к примеру, шедевры искусства, ведь ничего в них не понимал. Ему сложно было бы коллекционировать карточки ввиду их ненадобности для себя. Это та самая черта, которая может поселиться в человеке, который не понимает. Я может и не говорил, но чувствую нужно осведомить вас в том, что Шей не идеален как живое существо, а ещё менее как человек. Он обладает той ужасной чертой, при которой люди следуют идеи непонимания и непринятия того, чего они не умеют. Так хороший художник не понимает, как можно плохо рисовать; так писатель стыдит тех, кто не умеет писать. Шей был точно таким. Он не понимал, как можно не знать о цветах ничего; так же он не понимал, как можно быть сведущим в искусстве. И всё лишь потому, что сам он не понимает. От размышлений его оторвала большая картина, что возвышалась вверх по лестнице. В этой темноте (а почему-то картину скрывало сильнее всего), даже Шею было сложно разглядеть очертания, но он видел семью, однако сказать, радуется ли она он не мог. Хотя теперь он спрашивал себя, семья ли это? На него смотрели два человека. Он не смог разглядеть их лиц, но глаза почему-то сияли настолько ярко, что сами его ослепляли. Но не это было тем, что ждало его в особняке. Неожиданно у его носа пролетел нож. Металлический и холодный, Шей это почувствовал ясно и отвлёк голову назад, только по носу потекла кровь. Тут же топот; Шей огляделся по сторонам; топот стихает, а Шей концентрируется. Глаза для него ныне были рудиментов, что во тьме не сулят ему спасения. Каждый блик, малый свет во тьме отвлекает внимание и пугает, вводя в ступор от неожиданности. Именно так глаза и закрылись, отдавая всю свою прыть ушам, что хватались за любой шорох, и перед Шеем кто-то явился. Наш герой ничего не видел, но специально для Вас, читатель, я раздвину пелену тьмы и скажу, с чем же нашему герою предстоит сойтись лицом к лицу, и… Что же, я удивлён. Перед Шеем появился человек в балаклаве с тактической бронёй, точно такой же, что он встретил в библиотеке. Открой наш герой глаза, то он бы впал в полую ярость, в которой ему предстоит впасть чуть позже. Но даже так человек не обладал теми особенностями (кроме брони), коей обладали солдаты в библиотеке. Во-первых, он не использовал оружие, отдавая предпочтение своей причуды. Разрывая перчатку, на свободу высвобождались когти, точно из металла, готовые разрывать всё, что попадётся им по пути. Человек махал, даже не пытаясь задеть Шея. Сложно было описать, то ли это невежество, то ли человек недооценил нашего героя, но даже так он не старался и словно толкал его в ловушку. Шей этого не понимал. Он лишь задавался вопросом, почему его атаковали и под тягостью этих раздумий он попал в тот капкан, что для него был уготован. Его ногу, прямо в месте, куда Ахиллесу вонзилась стрела, цепь окружила ногу. Потянули. Шей оказывается в воздухе, в положении, которое он ненавидит больше всего. В такие моменты терялась опора, в которой он так сильно нуждался прямо сейчас. Изменить направление своего полёта, находясь без опоры он просто не мог, ибо подчинялся законам, что правили миром. Он пролетел человека, что его подтянул и ударился об стену, сбивая с той металлические орудия, что падали на пол. И появились перед ним не двоя, а троя людей, идентичные даже по росту. Один, что когтями атаковал, стоял в стороне, прячась в тени. В далеке, на втором этаже, на перилах сидя уже был второй, тянущийся за ножами на поясе. Третий же был перед Шеем и крутил он конец кусаригамы, на котором, прикреплённый к цепи, находился металлический шар. Шей слышал всё и тут же, подхватив один из мечей, бросил его словно копьё. Он не знал, как правильно это сделать, ибо не пользовался холодным оружием, поэтому даже не попал в цель. В ответ в него прилетели ножи, от которых он увернулся, подставляясь под удар металлического шара. Это подкосило дыхание Шея. После удар по спине, но уже тем концом шара, который я бы для простоты назвал просто серпом, Шей зашипел от боли. Это дало понять, что люди, нацеленные на убийство нашего героя, сами не боятся попасть под раздачу, ведь тот, кто готов убить должен быть готов так же отдать и свою собственную жизнь. Потянув за цепь, человек рассекает на спине Шея рану. Не столько глубокую, как могло бы быть, но даже она выявилась бы на спине огромным шрамом, будь она не у Шея. Кровь потекла и люди остановились, словно это конец, которого они добивались. Человек с кусаригами тут же попытался вернуть шар себе, но это была ошибка. Шей схватился за шар, а после, обмотав цепь вокруг своей руки, притянул человек к себе. Казалось, что человек пытался укрепить своё тело каким-то странным зелёным полем, что повторял контуры его тела. Но удар Шея разрушил этот ужасный панцирь, вбивая человека в пол. Кажется, что я слышал отчётливый хруст костей. Появился тот, кто обладал когтями. Ныне его удары были свирепее и били точно по цели, пусть Шей и умудрялся постоянно избегать нападения. Была попытка остановить когти с помощью цепей, но те он прошил как масло раскалённым ножом. Так что Шею пришлось отступить. Человек с когтями ловил на себе все орудия, которые Шей мог найти на полу. Но все они были бессмысленно против когтей этого человека. Шей не знал, как подобраться, ибо в размерах этот человек на порядок превосходил Шея и, стоит ему подобраться, так тут же его телу будет разрублено на несколько частей, которые он уже не сумеет собрать воедино. Отступление было выбрано не просто так. В звоне Шей приметил над головой люстру, что, дай ей толчок, так она упадёт и раздавит нападавшего. Проблема лишь состоит в том, как бы сыграть на неожиданности? Что ж, с этим у Шея не должно быть проблем и у него получилось скрыться. Солдат не видел Шея, но идеально ощущал то, как ступает он по второму этажу. Второй схватился за ножики и, бросив их, пробил какую-то фигуру. Но стоило подобраться, как та фигура обратилась бронёй, которая стояла подле рыцарского портрета. — Он… — впервые за всё время посмел высказать Солдат, — …сбежал? — но на него тут же кто-то напрыгнул. Шей сжал руки, втянув шею солдата в тиски. Тот брыкался, кидался и старался сбить Шея, унося того в стену. Однако сил у него словно не было и причуды, которая может спасти его, также. И тело обмякло. Остался последний. Последний стоял, оглядываясь по сторонам. Он видел мало, но почему-то с уверенностью ориентировался и шагал, даже не смотря себе в ноги. Теперь он не слышал; в мыслях у него Шей был побеждён, но лишь медленно солдат шёл к тому месту, над которым возвышалась тяжёлая люстра. На ней восседал Шей, вслушиваясь в тихий шаг солдата. Это искусство, с помощью которого Шей сдерживал щебетание люстры, точно призрак восседая на ней, не имеет названия, ведь знают его столь мало людей, что и именем оно обзавестись не могло Наконец солдат подобрался. Он сделал неаккуратный шаг — громче всех остальных — и ступил на лестницу, что вела ко второму этажу. Тут же послышались цепи, что, разбивая в песок, пустили люстру в свободный полёт. Непонятно почему, но солдат не увернулся. Он мог, но не стал по непонятной причине. И Шей спустился на пол. Потребовалось немного времени, чтобы найти по звукам кряхтения под завалами люстры того человека, что на него нападал. Очки сломались, открывая карие глаза, присущие многим жителям этой страны. Шей взглянул и его объял гнев, ведь сейчас свет зажегся, и увидел он то, во что был облачён солдат. Эту броню он сразу узнал, и почему-то пронеслись перед лицом те события, что отправили его в больницу. Руки сами потянулись к шее солдата, который не сопротивлялся. Его лицо, сокрытое под маской, было спокойно, а тело непринуждённо расслабилось. Лишь зрачок его сжался, когда руки ребёнка обхватили его шею стальной хваткой. Но Шей не хотел его убивать. Он после толкнул, ударил и вбил его в стену, уставившись чёрными, полностью пустыми глазами цвета вороньего крыла, на солдата, который покорился нависшему страху. Что-то он видел и что-то кричало внутри него, что в этих глазах есть что-то больше, чем просто страдания. Но что именно он даже не знал. — С-стой… госпожа… — Что вы здесь делаете?! Где Мей? — он сильнее сжал его шею, подставив свой кулак к животу солдата. — Лучше бы тебе ответить, не то изнутри помрёшь. Шей вновь себе противоречил. Он хотел, чтобы ему отвечали, но сам сжимал шею врага с такой силой, что не мог тот дышать. Солдат хрипел, стараясь сдержать глаза от заката, но лишь сильнее он ощущал в ушах пустое биение своего сердца. А потом лишь звонкий голос. — Шей! — девичий голос пронзил его уши и воздух вновь вернулся в лёгкие. — Мать твою, Мей, ты в порядке?! — несмотря на всю злобу и беспокойство Шея, его сильно впечатлило спокойствие девочки, что шагала по лестнице. Её взор носился по помещению, захватывая каждую трещину и всех тех людей, что сражались с Шеем сейчас. Она смотрела и на него и вновь завидев эти тёмные кристаллы у него вместо глаз, ухмыльнулась, не чувствуя страха. Побуждало это в ней интерес, пробуждало это в ней желание забрать его себе под крыло. — Ты не солгал… Ты и вправду уникален, — она поправила волосы, ибо находилась в пижаме и розовых тапочках, что не подходили красе этого места. — С тобой всё в порядке? Они тебя не тронули? — Шей пусть и выражал беспокойство, но оно таило в себе двоякое дно. — Они? — она посмела смеяться ему прямо в лицо. — Если бы они меня тронули, то брат бы их убил. И никакая страховка им бы не помогла, — и вновь Мей оглядела солдат. И всё же Шей сумел её удивить. Он сумел превзойти все её ожидания. Она думала, что он пусть и бахвалиться, но в купе со своей бравадой обладает так же способностями, что похвальны для его возраста. Конечно, она не смела выставить перед ним тех, кого её брат бы называл «уникальными», но даже так он сумел разобраться с ними удивительно быстро. — Что ты ещё скрываешь от меня? — Шей встал в немой ступор. — Почему ты говоришь… Они не пришли за тобой? — он не отвечал на её вопрос, ведь всё ещё был в тисках ситуации, что с ним приключилась. — Конечно же не за мной, — она прошла рядом с ним, не снимая улыбки. — Они за тобой! То есть, я их сюда подослала, чтобы они тебя проверили, чего непонятно? — и вновь Шея объял чистый гнев. Его повергли в беспокойство лишь бы уведомить, что всё было напрасно. И смотреть на это чёртову дуру (а именно такой её Шей сейчас и считал) он просто не мог. Хотелось ей врезать. Не сильно, а просто, чтобы вправить мозги, но стоит ли тратить сейчас силы зазря? Он сжал кулаки, стараясь успокоить себя, но не смел слова запереть. — Ты тупая? — Мей не сняла улыбки. — Проверка? Мать твою, не хочешь проверить, как разлетается твоя голова на куски? — а тут Мей, точно рыбак, пустила на крючке приманку рыбёшке. — Я у доктора проверяюсь, так что цвет своих костей я знаю. И у тебя они, кстати, тоже белые, или подожди, может не белые? — Шей вновь встал в ступор. — Неужели угадала, вот я умная! Мей ожидала, как Шей на неё броситься. Она поэтому и вертела перед ним руками, привлекая, точно, как быка. Но её надеждам было суждено низвергнуться. Шей вновь сжал кулаки, но не чтобы ударить её, а в успокоение себе. Он выдохнул и поднял на неё свой тёмный взгляд. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — он не запнулся, словно и вправду слова её не вбили в его сердце холод всего несколькими минутами ранее. — Ох, Шей, а мог подыграть, — она потянулась себе за пазуху… и раздался выстрел. Удивительно, как в руках этой маленькой девочки обычный пистолет казался больше обычного. Она, высунув язычок, закрыв один глаз, устремила мушку на Шея, сжимая палец в курке. И раздавшийся выстрел требовал стать ответом на все её вопросы. Выстрел прозвучал громкий и в уши сильно отдал, что звон объявился. Шей, конечно, упал. Мей опустила оружие, сделала шаг к нему ближе. Она не понимала, что же произошло, ведь всё должно было пойти по-другому. Она опускала взгляд и видела, как со лба его текла кровь. Сделав шаг поближе, стараясь всмотреться ему в лице, Мей отскакивает от того, что вскочил Шей. В его глазах пылала чистая злоба, но не было больше тех огромных чёрных кристаллов, лишь малые точки, размером с жемчужину, прыгали с пола на Мей, которая улыбалась. Она видел, как Шей потянулся ко лбу и, достав пулю, отбросил её. Нет, та не прошла через кости, а став лишь круглой пластиной вонзилась в его бледную кожу. — Вот, я же говорила, — но не сможет она увидеть того, как быстро двигается наш герой. Не заняло и секунды как он, подобравшись, выхватил пистолет и плечом откинул Мей от себя. Она упала, ударилась затылком, зашипела и потянула руки к нему. — Вот бы ты был поосторожнее с дамой! — вставала она. — Был бы мой брат здесь, тебе бы так просто не поздоровилось. — Ты совсем охуела? — быстрым движением Шей разрядил пистолет, хотя думал, что его стоит сломать. — А если бы я не выжил, то что? Мозги бы мои по полу собирала, — он гневно махал рукой, не выпуская из той пистолет и для Мей выглядел больше смешным, нежели устрашающим. — Лучше бы ты вернул себе глазки, а то так даже не интересно, — она подошла поближе, встав прямо перед ним. — Ты не мог не умереть, дурачок. У тебя же металлические кости! — и заулыбалась. — Откуда… — Шей тут же запугал сам себя, поверив, что она и вправду что-то да знает, но сейчас, что удивительно, его окружало спокойствие. Она была на расстоянии вытянутой руки, да и то, что она знает о костях, не делало её шибко опасной. — Ну знаешь, только что пуля не пробила тебе череп — это раз. Во-вторых, медицинские отчёты никто не отнимал, хотя от меня и пытались их скрыть, представляешь! В-третьих… а что в-третьих? — и она остановилась. Шей не понимал, кто это девчонка? Кроме того, что она сестра владельца крупнейшего конгломерата Японии, за ней стояло что-то ещё. Тут были не только деньги — они подкреплялись и разумом, и чувствами. Опасное сочетание, которое с лёгкостью поставит на колени и Шея. Он даже забыл, что Доктор пытался скрыть о нём информацию, из-за чего винить его будет не очень-то скоро. — Но знаешь что? — вновь объясняла она. — Почему ты такой сильный? И как можешь так быстро регенерировать? — она указала пальцем на него самого и скала одно: «Спина.» А на спине не было ран. Только рваная майка осталась. — Что ж, тогда тебе стоит сходить к своему доктору, потому что у тебя шиза. У меня не было раны, а что насчёт силы… просто хорошо питаюсь и занимаюсь спортом. — Так? — Всё ради человека-паука, — и Мей впервые сняла за этот день улыбку с лица. — Шутить это не твоё, — она сделала шаг в сторону солдата, который лежал, всё откашливаясь и стянула с его головы шлем. — Но, скажем так, я удовлетворена твоими словами. Узнаёшь? Она показала ему шлем, не забывая вертеть тот по сторонам. — Я не уверен. — Шей, — привлекла она его внимание. — Мне нужен ответ. — Да, я его узнаю, — и вновь улыбка растеклась по её лицу. — Тогда я знаю, кто нам может помочь… Конец главы 1 — 10