Идея выпить чего-то покрепче после рабочего дня возникла спонтанно. Много времени не потребовалось, чтобы воплотить идею в жизнь. На удивление, многие экстрасенсы поддержали затею и почти сразу согласились устроить небольшое застолье. Уговаривать никого не пришлось. Стаканы размерно наполнялись скотчем и с каждым выпитым – напитка становилось меньше, а гениальных идей все больше и больше.
– Я считаю, что скучно так сидеть. Нужно рисковать. Нужен азарт, эмоции. Поэтому предлагаю сыграть во что-то. – заявляет Влад. Очевидно, экстрасенс всегда был из ряда веселых и задорных парней, а алкоголь лишь придал ему новую порцию активности.
– Во что? Шашки да карты? У нас много людей для такого. – интересуется Виктория.
– Кстати, в карты на раздевание можем сыграть. – Влад игриво ведет бровями.
Лина незамедлительно присоединяется к диалогу:
– Нет, я пока еще не настолько пьяная. – тут же хохочет, а после делает несколько глотков.
– Если я проиграю, то вам же хуже будет. – говорит Надежда Эдуардовна, после чего комната наполняется смехом.
– Можем в Твистер сыграть. – Марьяна предлагает это абсолютно серьезно, несмотря на то, что сама идея звучит глупо, если учитывать тот факт, что нет ничего для этой игры.
Череватый раньше остальных понимает всю ситуацию, поэтому быстро находит выход:
– Предлагаю обойтись примитивным. Сыграем «на слабо»?
Уговаривать опять-таки никого не пришлось.
Экстрасенсы удобно поставили стулья, создавая небольшой круг. Изначально игра проходила весьма спокойно, без экшена и безрассудных заданий. Но когда скотч в который раз наполнил стаканы, а участники игры их с легкостью опустошили – все заиграло новыми красками. Добавить игре огонька решил Гецати.
– Я давно следил за нашими ведьмочками. Признаться, иногда меня удивляет как они цапаются друг с другом. Мне вот интересно, смогут ли дамы сделать шаг к примирению?
Вика выгнула бровь. Не совсем понимая, что хочет сказать мужчина.
– Что ты предлагаешь? – быстро следует вопрос.
– Тебе слабо
поцеловать Марьяну?
Влад от удивления присвистнул.
Брови женщины поднялись вверх, демонстрируя удивление. Подобная реакция была и у Марьяны.
– Как именно? В щечку? – насмехается Вика.
– Это было бы слишком просто. Поцеловать по-взрослому. С языком. – Костя с большой гордостью произносит каждое слово, словно уверен, что ведьма не сделает этого. Словно знает, что она уже проиграла.
– Не слабо. – после недолгих раздумий, твердо отвечает Райдос и поднимается со своего места.
Марьяна на секунду застывает в шоковом состоянии, после чего отрицательно качает головой. На лице у женщины натянутая, неуместная улыбка.
– Может кто-то спросит мое мнение? Лично я не буду этого делать. – она вновь отрицательно качает головой, переводя взгляд на свои руки.
Виктория хмыкает, стоит на месте, пока губы расползаются в усмешке. Она только пристально смотрит и молчит, ожидая еще одного ответа.
Но Марьяна непреклонно стоит на своем.
– Нет, не буду.
– А что так? Зассала, Романова? Слабо? Тогда признай значит, что ты облажалась.
– У меня муж и семья. Я не собираюсь целоваться с кем-либо из этой комнаты. – горделиво вскинув подбородок, отвечает Марьяна.
– Играешь тогда зачем? – прямо спрашивает.
– Я только наблюдаю.
– Можешь делать это в сторонке. – Виктория показывает рукой на дверь.
– Ну вот знаешь, – Марьяна легонько хлопает себя по коленке, – забыла спросить Викторию Райдос.
– Память надо тренировать, чтобы не забывать.
– Девушки, дамы, женщины, стоп. Камеры даже не снимают, а вы такую перепалку устроили. Не хватает только драки и чипсов. Подождите, я сбегаю чипсы куплю и продолжите. – в отличии от ведьм, Череватого данная ситуация только забавляет.
– После нескольких стаканов еще устроят. Не торопи события. – Губы Гецати расплываются в победной усмешке.
Вика переводит на мужчину весьма презрительный взгляд. Но молчит.
Марьяна, кажется, ушла в себя, потому что не реагирует вовсе.
– Так какое задание? – спрашивает Райдос.
Гецати пробегает взглядом по экстрасенсам и задерживает свое внимание на Джебисашвили.
– Раз Марьяна не играет, то Лину целуй.
– Почему обязательно женщину? Вроде мужчин достаточно здесь.
– Выглядит интереснее.
Райдос в немом вопросе приподнимает бровь. Но затем обращается к Лине.
– А ты то играешь хоть?
– Играю.
– Ну тогда иди ко мне, детка. – иронично, абсолютно театрально произносит Вика,
цитируя некогда сказанную Марьяной фразу в одном из видео.
Лина как подросток хихикает, тем не менее выполняет указание женщины. Она подходит ближе, Райдос рукой обхватывает шею и притягивает светловолосую к себе для поцелуя. Главенство занимает Виктория, ритмично проникая языком в чужой рот.
Романова все же наблюдает за происходящим. Она ничего не говорит, лишь презрительный взгляд выдает ее реакцию на возникшую картину. Марьяну
не цепляет то, как женщины целуются. Марьяну, кажется,
тошнит.
– Вау. – Гецати аплодирует, – Задание выполнено. Есть друг друга не обязательно.
– Делов то. – отвечает питерская ведьма, отстраняясь.
– Лина, ну как? Какую оценку ставишь Виктории Райдос? – Владу любопытно.
– Однозначно твердая десятка. Целуется хорошо. Я даже чуть растерялась вначале.
Вике приятно, хотя на другую реакцию она и не рассчитывала.
– Ого. Будь на твоем месте Романова, тогда оценка была бы единица, – Череватый решил не упускать возможность подколоть Марьяну, но после быстро перевел тему, – я предлагаю выпить еще и продолжить нашу увлекательную игру.
Последующие полчаса они выпивают еще, игра не продолжается, потому что каждый находит себе новое увлечение по душе. Виктория, например, часто курит на балконе.
Она открывает дверь, уверенно вступает в кромешную тьму, зажимает в зубах сигарету и щелкает зажигалкой, поджигая. Первая затяжка безумно приятная. Вике так хорошо, пока в темноте она не замечает Марьяну.
– О, и ты здесь.
– Да, дышу воздухом. – так просто отвечает женщина.
– И я дышу. – кратким кивком Райдос указывает на сигарету в пальцах.
Марьяна молчит. Вика же вдыхает дым, еще больше одурманивая себя. Курить ночью приятно. Курить после шотландского виски – особенно приятно.
Марьяна вдруг разрезает тишину и щелкает зажигалкой, поджигая свою, откуда-то взявшуюся, сигарету.
– А муж - то разрешил курить,
Марьяша? – Виктория приподнимает бровь, задавая этот вопрос.
Она знает, что это не ее дело, ее не должно заботить чем занимается и как реагирует муж Марьяны на привычки женщины, но она все равно спрашивает. Хочет укусить Романову. Не буквально, конечно, но хоть словесно.
– А ты волнуешься? – «вопросом на вопрос» – это тоже хорошая тактика.
– Конечно. Надо проследить, проконтролировать. Вдруг еще делаешь что-то наперекор мужу. Будет ай-яй как нехорошо.
Марьяна несколько молчит. Делает глубокую затяжку, пытаясь получить необходимое количество никотина.
– Ты ведешь себя как сука. Все пытаешься меня укусить, побольнее словом сделать, подъебать, – женщина вновь затягивается, выпускает клубок серого дыма и, глядя в глаза собеседнице, задает вопрос :
– Но может стоило бы сначала подойти и посмотреть в зеркало? Твой муж знает, как его женушка целует других женщин?
Райдос усмехается, ликует.
Ей нравится чувствовать, как Марьяна реагирует на нее, как Марьяну передергивает, как она нервничает и злится.
– А что, ты ему рассказать хочешь? Так, вперед,
Марьяночка. Вперед.
Она зачем-то называет ее Марьяшей, Марьяночкой. Но это явно не тот милый контекст, который закладывают, когда так называют. В этом ласковом прозвище яд, которым Виктория охотно делится.
Марьяна выгибает бровь. Словно в этом незамысловатом жесте спрашивает: «
Ты серьезно, Вика?»
– Может ты не знала, но в отношениях, тем более длительных, есть такая штука как доверие. Мой муж мне доверяет. Ровно так же, как и я ему. Поцелуй с Линой в контексте игры он так и воспримет.
Марьяна внимательно смотрит.
– То есть, для вас это нормальная практика? Твой Муж тоже может поцеловать какую-то или какого-то в контексте игр?
– Это вопрос доверия. Не всегда нужно в ноги падать и бояться, что от тебя уйдут из-за малейшей оплошности. – женщина вдыхает дым, после чего тушит сигарету и выбрасывает окурок в пепельницу.
– А у вас точно семья? Больше похоже свободные отношения, в которых абсолютно нормально целоваться, а может даже и трахаться с кем-то. – Романова следует примеру и тоже тушит сигарету.
– А я смотрю тебе тема эта интересна. Все успокоиться не можешь. Марьяна, повторю в последний раз: мой муж меня любит и мне доверяет.
Женщина выбрасывает окурок в пепельницу и задумчиво хмыкает.
– Так часто пытаешься доказать, что тебя любят. У меня складывается впечатление, что ты сама себя хочешь в этом убедить.
– В отличии от тебя, мне не нужно заслуживать эту любовь. Не нужно, чтобы меня контролировали. Я взрослая девочка, которая в праве решать, что ей делать.
– Интересно получается. – Марьяна улыбается. Все, что говорит Вика кажется ей смешным и нелепым.
– А ты вообще знаешь, что такое семья, Романова? Это ведь не только красивые фоточки в инстаграме.
– Но, как я понимаю, еще поцелуи с другим человеком? – Улыбка сияет на лице.
1:1. Ничья.
Вика начинает злиться. Алкоголь вперемешку с сигаретами действует решительно. Она медленно сокращает дистанцию между ней и Романовой. Стоит весьма близко. Склоняется к уху, чуть задерживается, вдыхая запах женщины, а затем шепчет:
– Ты еще та стерва, Романова. Раздражаешь меня. Невероятно.
– Я тоже от тебя не в восторге. Ты отвратительная.
Виктория усмехается, едва касается носом шеи. Медленно вдыхает запах.
Марьяна пахнет хорошо. Марьяны хочется касаться.
Убить или касаться – желание равноценное. Но Вика выбирает второе. Она проводит носом по шее, вдыхает ее запах, выталкивая из собственных легких весь сигаретный дым.
Чужое дыхание отдает жаром, вызывая реакцию у Марьяны.
– А у тебя мурашки по телу. - в подтверждение питерская ведьма касается пальцами чужой руки. Гладит кожу и теряет контроль.
– Знаешь, я тебя не перевариваю, Романова. Если ты где-то, то тебя всегда слишком, – шепчет куда-то в шею, – и это «слишком» касается всего, – она шумно вдыхает ее запах, –
Блять. Как же хорошо ты пахнешь. – зачем-то вслух произносит.
– А от тебя несет сигаретами. Ужасно. – таким же шепотом отвечает.
– От мужа, по всей видимости, никогда не несет сигаретами? - зачем-то задает вопрос и чувствует, как ревность потихоньку распространяется по венам.
– Не несет.
– Надо же, как повезло. – с очевидной наигранностью произносит. После чего не выдерживает и мягко касается губами шеи.
Ждет, пока Романова ее оттолкнет. Но этого не происходит. Тогда Виктория мелкой россыпью покрывает поцелуями бледную кожу.
А Марьяна, кажется, совсем не против. Сама подставляет уязвимую шею. Прикрывает глаза и наслаждается касанием губ.
– То, что сейчас ты делаешь это часть твоих доверительных отношений? – Как бы невзначай спрашивает.
– То, что ты сейчас позволяешь мне делать – часть любви к мужу? – отвечает Виктория.
Романова шипит, когда Райдос прикусывает кожу на шее.
– Имей совесть. Если целуешь, то не оставляй следов. – шепчет Марьяна, обнимая женщину одной рукой.
Виктория тут же зализывает место укуса. Проходится поцелуями по шее, рисует языком невидимые узоры, оставляя после влажный след. Ноги Марьяны в какой-то момент становятся ватными.
– А то что, боишься, что муж увидит ? – хрипло шепчет.
– Ты сегодня хочешь обсудить моего мужа?
Нет, конечно, нет. Она не хочет обсуждать никакого мужа. Более того, она не хочет, чтобы у Марьяны,
ее Марьяны, он вообще был.
Женщина пальцами обхватывает точеный подбородок, в самые губы шепчет:
–
Тебя хочу, Романова.
Марьяна переводит взгляд на чужие губы. Она дразнится. Невесомо касается и чуть отстраняется. Уворачивается, когда питерская ведьма пытается ее поцеловать. Викторию это только раззадорило. Она грубым движением прижимает темноволосую к стене, впиваясь в губы требовательным поцелуем. Руки путаются, пробегают по телу, касаются, гладят. Поцелуй долгий, властный. Когда Вика чуть прикусывает и оттягивает нижнюю губу, а Марьяна издает сдавленный стон, становится очевидным, что в этой схватке лидирует Райдос.
Марьяна шумно выдыхает, когда Райдос нарочно всасывает кожу, оставляя на шее яркий след.
– Черт, что ты творишь, Вика?
– Мечу свою территорию, а может передаю
привет твоему муженьку. Называй как хочешь.
«
Твоему муженьку» – фраза, которая действует на нее как триггер. Марьяна неожиданно трезвеет. Словно на нее выливают ведро ледяной воды. Она понимает, что они заигрались.
– Сбавь обороты, Райдос. Приземлишься больно.
Марьяна убирает чужие руки и буквально выскальзывает из объятий.
Виктория резко понимает всю трагичность и нелепость ситуации: две замужние женщины обсуждали свои отношения, каждый хотел доказать насколько эти отношения хороши, но вышло нихуя не убедительно, раз обе потеряли рассудок буквально от компании друг друга.
– Не касайся меня больше. Мне
неприятно. – голос кажется ледяным, Марьяна – скалой.
Виктории не больно. Она всего-то словно получила звонкую пощечину от Марьяны. Все так глупо.
Пиздец, как глупо.
Губы расплываются в ухмылке. Не потому что это забавно, а потому что ухмылка – уже защитная реакция. И Виктория ухмыляется, демонстрируя напускное безразличие.
– Никогда, Марьяна. – обещает она.
