Knees and freckles

      Чонгук слукавит, если скажет, что ему не нравится то, как Тэхён смущается. Как мелко дрожит в его объятиях. Как стесняется даже самой, казалось бы, невинной ласки.       Чонгук никогда не делает то, что Тэхёну неприятно. Тэхён никогда не говорит «нет». Он смотрит неуверенно, даже порой загнанно. Словно бы крошечный зверёк, который сам пришёл к хищнику. Сначала долго ластился, но как только большой тигр лизнул огромным языком его крохотную мордочку, то тут же испугался.       Ведь он такой большой.       Такой взрослый. Чонгук.       Мужчина.       У Тэхёна парней никогда не было, о чём он рассказал ему сразу же. А девушек можно пересчитать по пальцам одной руки. По двум пальцам одной руки. Чонгуку ещё только предстоит узнать, что секс у него был лишь с одной из них.       Чонгук ведёт ладонью по тонкой щиколотке. Не сдержался.       Тэхён согласился «попробовать» уже как два месяца назад, и всё это время Чонгук стойко лишь держал его ладонь, нежно поглаживая пальцы и переплетая с ними свои. Чонгук запоминал каждую крохотную, робкую улыбку и не отдавал Тэхёну назад руку, пусть тот и боялся того, что у него от волнения потеют ладони. Чонгук лишь переворачивал его ладошку в захвате и целовал костяшки, наблюдая, как Тэхён каждый раз с удивлением смотрит на это.       — А это нормально?       — Почему нет?       — Не знаю…       — Я тоже не вижу причин, почему целовать твои руки может быть ненормальным, воробушек.       Чонгук обнимал ненавязчиво, вдыхал невесомый аромат жвачек и цветов с кожи и волос Тэхёна. Целовал в макушку и веснушки. Тушил губами пожар на мягких щеках, который после разгорался с новой силой.       Чонгук привёз его на вечерний сеанс в автомобильный кинотеатр. На экране крутили романтическую комедию, где уютная история любви была мастерски вплетена в реальность и приправлена красивой музыкой, путешествиями по американской глубинке и юмором.       — Я бы тоже хотел так — проехаться на машине по стране, — Тэхён замирает, чувствуя лёгкое головокружение.       Они расположились на заднем сидении автомобиля Чонгука. Очень целомудренно, рядом, плечом к плечу. Тэхён по привычке надел драные шорты. Сначала в их руках было по коробке попкорна, но спустя полчаса Тэхён устал от него и поставил на пол, чтобы не сильно далеко. Чонгук от этого был только в выигрыше, потому что предложил Тэхёну откинуться на спинку и вытянуть ноги, положив ему на колени.       Спустя два месяца пробований, Тэхён решился. Спустя десять минут понял, что гораздо удобнее и приятнее смотреть фильм, когда голова лежит у Чонгука на плече, а сам он обнимает его одной рукой, пальцами неторопливо выводя узоры на плече и оголённой коже под рукавом футболки.       Ладонь Чонгука поднимается чуть выше, неторопливо поглаживая худую ногу, едва доходя до манящих коленей. Хочется опуститься перед Тэхёном на собственные и расцеловать их. Кажется, в фильме герои как раз встречают рассвет. Тэхён не уверен, потому что дрожит от ласковых прикосновений, чувствуя, как в голове постепенно набегает кисель из волнения и неловкости.       Тёплые, шершавые пальцы мягко кружат по медовой коже, задевая коричневатые волоски и слегка почёсывая ногтями. У Тэхёна сбивается дыхание.       — Чонгук, ну зачем ты, — он хочет убрать ногу, но мужчина мягко надавливает на неё, показывая, что не нужно. — Неприятно же, волосы.       Сверху возле его макушки слышится лёгкий смешок.       — Волосы — это у меня, — Тэхён краснеет. Чонгуку, конечно, виднее, что там у него. Это Тэхён всё время в драных вещах ходит, а Чонгука он ещё не видел ни разу ни в чём кроме брюк или джинс. Тем более, не видел без них.       — Чонгук…       Тэхён поднимает на него глаза, но видит лишь часть профиля мужчины: кожу, что намного светлее его собственной, едва заметную щетину, кончик круглого носа.       — Да?       Пальцы Тэхёна слегка сжимаю ткань рубашки на груди Чонгука, что заставляет мужчину опустить взгляд на Тэхёна. Чонгук понимает всё без дальнейших слов, просьб или объяснений. Он буквально видит это во взгляде Тэхёна, в том, как едва приоткрыты его губы. Чувствует в том, как тот подрагивает от волнения, сильнее сжимая несчастную ткань, и в том, как стремительно колотится его пульс, когда вместо того, чтобы поглаживать плечо, Чонгук, поудобнее усевшись, проводит пальцами по его шее.       Он улыбается ему тепло и так радостно, будто подарок распаковывает, а сразу после теми же самыми пальцами, поворачивает к себе лицо Тэхёна поудобнее. Чтобы уже секунду спустя поцеловать его, забрав себе его самый первый подобный поцелуй. Вероятно, что самый трепетный, волнительный и сладкий в мире. Неторопливый, сначала едва ощутимый, а спустя мгновения глубокий, горячий и мокрый. Где-то в перерывах, между жаркими касаниями губ и языка, глотая кислород, Тэхён слышит ласковое «мой воробушек». Бесконечное число раз. Поцелуй с сердцем, стучащим где-то в горле, робким дыханием и тихими стонами. И, что уж тут лукавить, немного с привкусом карамельного попкорна.       Но Тэхён уверен, что сладкий поцелуй вовсе не от этого.