Ещё раз, Грейнджер

      Собственное отражение в зеркале раздражало Драко Малфоя. Безупречный черный смокинг отлично подчеркивал его подтянутое тело, а белоснежная рубашка делала его лицо вкупе с платиновыми волосами еще более бледным. Он плотно сжал челюсти, отчего скулы отчетливее заиграли на гладковыбритом, суровом лице, и с остервенением в тысячный раз пригладил волосы, уложенные десять минут назад. Одна надоедливая прядь так и падала на лицо, а это выводило из себя. И не только это.       Сегодня Драко выводило из себя буквально всё. Не с той ноги встал. Кофе был недостаточно крепок. Бумажная волокита в виде отчета ждала своего череда в Министерстве Магии после очередной командировки. Зелья, которые он пил с завидной регулярностью и покупал в Лютном переулке, становясь автоматически постоянным клиентом тамошней лавочки, заметно поднялись в цене, и теперь за них каждый месяц придется выкладывать кругленькую сумму. Астория сегодня была более нежной и заботливой, чем обычно. Соскучилась. От такой приторности у Драко всегда сводило зубы, но в этот день особенно.       Малфой перестал пялиться на своё отражение, отойдя от зеркала и теперь меряя гостиную шагами.       Он, конечно, понимал, что на самом деле это всё высосанные из пальца причины его нервозности. Основная причина прибыла сегодня в Лондон после месячной американской командировки. Чёртова Гермиона Грейнджер, всеми любимый и уважаемый Министр Магии, словно паук, уютно устроилась в мыслях Драко и, обвив плотно их своей паутиной, заняла собой всё пространство в его голове.       За тридцать дней Драко получил лишь несколько коротких весточек от неё. Всего насчиталось пять сухих, шаблонных предложений. Он понимал, как тяжела её работа, ведь сам полностью погружался в свою, отдавался ей без остатка, чтобы порой заглушить всё остальное, но элементарное беспокойство временами обуревало его, а Грейнджер, похоже, никак за столько лет не смогла взять в толк, что Драко тоже волнуется, что ему элементарно мало простых писем, которые она под копирку пишет всем приближённым, будто утреннюю сводку новостей. Драко хотелось почувствовать Гермиону хотя бы через эти пресловутые строчки, слова, написанные её рукой, представить, с каким лицом она пишет, что тоже чертовски скучает и что с нетерпением ждёт, когда снова сможет вдохнуть его запах, ведь он сам изнывал от того же.       А сегодня утром, будучи в Министерстве Магии, Драко увидел её впервые за месяц. Увидел и рассвирепел.       Гермиона быстрым шагом пересекала Атриум, окружённая своей постоянной свитой из секретарей и помощников, которые на ходу вручали ей бумажки и болтали без умолку. Но Драко больше поразило не это, а то как выглядела Гермиона. Пышная, львиная грива по всем правилам сорокалетних леди, была чопорно и туго заколота сзади, сильнее натягивая скальп, тем самым открывая въедливому взору заострившиеся скулы и пугающе темные круги под глазами. Серый твидовый, строгий костюм висел, как на вешалке, оставляя весь образ Гермионы желать лучшего, как похоже и её состояние в целом.       В тот момент Драко почувствовал не только леденящую ярость, которая поднималась из нутра и с током крови била прямо в мозг, он ощутил, с какой неистовой силой зачесались его кулаки, чтобы со всей присущей ему художественностью разукрасить холст по имени «лицо Рональда Уизли». Муженёк видимо сопровождал жену в качестве мебели, раз не смог проследить, сколько раз та ела в день. Драко мог поспорить, что были дни, в которые Гермиона не ела вообще. Зато кофе пила литрами, к Трелони не ходи. А раз заряд бодрости обеспечен, то и сон можно было послать к чёрту. Драко криво усмехнулся. Обычная практика для Грейнджер ещё со школьной скамьи. Вечная зубрилка и педантка до мозга костей.       Сегодня вечером Малфой был намерен потребовать объяснений от своего Министра. И не только их.       Вереницу размышлений прервала появившаяся Астория, которая стремительно пересекла комнату и встала спиной к мужу:       — Помоги застегнуть, пожалуйста, — пропела она, убирая волосы наверх. Драко молча взялся за бегунок и потянул наверх, едва касаясь загорелой кожи кончиками пальцев. Астория на днях вернулась из очередного отдыха в жаркой Испании. Зима в Лондоне её угнетала, а Драко был бы и вовсе не против, чтобы всю зимовку дорогая жена проводила за пределами Соединённого Королевства. Ему было так проще.       Драко никогда не любил Асторию по-настоящему, но она была хорошей женщиной, которая, как и любая другая на этой земле, заслуживала настоящей любви, а не вечных игр в полуправду или откровенной лжи. Ему было легче, когда её не было рядом.       Он думал, что после Войны, он отучится обманывать на каждом шагу, изворачиваться, словно уж на сковородке, притворяться, а самое главное — перестанет терпеть и ждать, живя от момента к моменту. Но всё осталось неизменным. Поменялись лишь обстоятельства. Теперь жизнь была вне опасности, можно было спокойно дышать и наслаждаться, жаль только, что судьба решила поиграть с ним, и в этой партии исполняла роль стервы. Теперь ему приходилось терпеть свою жизнь в собственном доме, играя роль прилежного и любящего мужа, и ждать каждой встречи с Гермионой Грейнджер, которая так и осталось для него недосягаемой мечтой, исполнившейся лишь отчасти. Оковы обстоятельств неумолимо держали их вот уже пятнадцать лет.       Пятнадцать долгих, чёртовых лет, грязно сыгранных на два фронта.       В такие моменты Драко себя ненавидел. Время утекало сквозь пальцы, как песчинки, а он так и стоял на месте, презираемый самим собой за трусость. Единственное, за что он был благодарен себе, так это за понимание, как ему осточертело быть таким. В особенно тяжелые минуты Драко с трудом сдерживал рвотный рефлекс, стремящийся наружу, будто вместе с ним уйдет и всё то, что Малфою так опостылело.       Каждый раз ложиться с Асторией в постель, клянясь себе, что это последний раз, когда он выполняет супружеский долг. Каждый раз, когда он выпивал очередную порцию зелья, которое уберегало их картонную семью от нежелательной беременности, он клялся, что больше не пойдет за ним в Лютный, потому что оно ему больше не понадобится. Каждый раз, когда он видел расстроенную Асторию после очередного «не получилось!», Драко кривил лицо, пытаясь выдавить из себя сочувствие, крепко обнимал жену, пряча облегченную улыбку в её волосах, которая вырисовывалась сама собой, и шептал слова утешения.       Но Драко всё также спал с ней, упивался зельем и врал. Снова и снова.       Вот и сейчас, тяжело сглотнув, Драко старался не смотреть на Асторию, которая, повернувшись к нему и по-кошачьему улыбнувшись, прильнула к мужу, оставила томный поцелуй на его шее, а руками начала спускаться ниже по спине.       — Мы так опоздаем на приём и помнём твоё прекрасное платье, — Драко старался убрать холод из голоса, но взгляд женских глаз подтвердил ему, что он облажался, и дабы сгладить углы, оставил на губах Астории легкий поцелуй.       Сегодня он рассчитывал целовать губы только одной женщины. Женщины, которую он искренне любил.       Драко взял Асторию за руку, и они оба направились к камину, чтобы по системе Летучего пороха переместиться в Министерство Магии.       Несмотря на то, что приём ещё не начался, в Атриуме уже было негде яблоку упасть. Драко не любил людские сборища, но работа обязывала ежедневно заряжать социальную батарейку, и за годы практики сей процесс был отточен до совершенства, как и отполирована привычная маска делового человека. Поэтому Малфой без проблем влился в толпу чиновников, передав жену в общество ей подобных женщин и слегка кивнув Пэнси Паркинсон, которая с недавних пор затесалась в их ряды, снова выскочив замуж. Сам же он, взяв бокал игристого шампанского с подноса, сделал глоток, надеясь, что не пожалеет об этом, но тут же разочаровался поморщившись. Всё-таки это не его пойло. Он предпочитал что-то более терпкое и крепкое, что поначалу обжигало горло, а затем приятной змейкой спускалось в желудок, со временем туманя разум.       Высматривая, где бы можно было раздобыть виски, Драко затылком почувствовал Гермиону. Толпа начала расступаться перед ней, приветствуя и отдавливая ноги сзади стоящим. Кто-то наступил Драко на дорогие, тщательно отполированные домовиком туфли, и отпихнув наглеца, Малфой оказался в первом ряду расступившейся толпы.       Гермиона не шла, она плыла между людей, одаривая их своей улыбкой, некоторым пожимала руку или просто кивала в знак приветствия. Она держалась бесподобно, как всегда, ведь её этому учили. Министр Магии должен всем нравиться, и Гермионе Грейнджер, Министру, который держал на своём посту дольше всех своих предшественников, это удавалось с завидным превосходством.       Драко заметил, что все признаки стресса и недосыпа исчезли с лица Гермионы, словно утром это был совершенно другой человек. Её стилисты безукоризненно поработали. Но Драко больше поразило другое. Выбор её платья. Черное платье, спереди лишь черная ткань, водопадом струящаяся до пола, открывающая руки, но спина оставалась полностью открытой и давала место для манёвра воображению.       Малфой почувствовал, как сердце забилось чаще, с усердием качая больше крови, которая потом устремится вниз к уже возбуждающемуся члену. Это платье он сам подарил Гермионе в прошлом году. Сегодня она впервые его надела.       Драко усилием воли не закатил глаза. Месяц воздержания, даже от самых элементарных ласк и самоудовлетворения, давал о себе знать. Но ожидание должно было быть вознаграждено. Обострённые, изголодавшиеся чувства, обещали подарить незабываемое наслаждение, довести до исступления, поглотить и оставить томиться его в руках Гермионы. Желательно навечно.       Они поравнялись друг с другом. Лишь мимолётное соприкосновение взглядов. Ток, который ощутили только они, прошиб их от макушки до кончиков пальцев. Драко чертовски захотелось к ней прикоснуться. От этого стало почти что физически больно, но Гермиона отвела взгляд первой, продолжая непринуждённо двигаться вперёд, и Драко смог перевести дух. Семенящего за женой Уизли, Малфой оставил без внимания, снова пригубив игристой кислятины, чтобы как-то прийти в себя и переключиться.       Нужно подождать совсем немного. Уж это Драко умел лучше многих.       — Всё хорошо? — спустя время Драко подошёл к Астории со спины, утыкаясь носом в её волосы и обвивая руку вокруг её талии.       — Конечно, дорогой, мы отлично проводим время, — Астория улыбнулась, взглянув на мужа снизу вверх.       — Я пойду поболтаю с Блейзом и Ноттом о делах. Не знаю, насколько затянется. Постарайся не скучать, — Драко поцеловал её руку на прощание и поспешил скорее затеряться в толпе. Ему казалось, что облегчение, которое он испытывал с каждым шагом, удаляясь от Астории всё дальше и дальше, оставляло следы, и он бежал словно вор, стараясь улизнуть от мракоборцев.       В длинном коридоре, ведущем к кабинету Гермионы, было пусто, и Драко по пути восхвалял небеса. Лишние вопросы и нежелательные встречи сейчас были бы совсем некстати. Перед её дверью Малфой перевёл дух, снедаемый предвкушением.       Ручка двери опустилась под его нажимом, пропуская его в просторную комнату с высокими потолками. Сейчас она была погружена во тьму, лишь одинокая канцелярская лампа озаряла маленький кусочек пространства вокруг себя, в которое попадала лишь часть Гермионы. Её тонкие, аккуратные руки сейчас увлеченно перебирали груду бумажек на столе.       Его шаги были не слышны, но Гермиона его чувствовала своей кожей, которая электризовалась с каждым его новым шагом к ней. Внутри Грейнджер уже горела, но изо всех сил старалась сохранять невозмутимость. Когда Драко встал позади неё и обдал горячим воздухом её затылок, Гермиона захотела уже тогда наброситься на него и послать всё к чертям. Но закусив губу, она продолжила перебирать листки бумаги, уже не особо соображая, что делает.       — Ты можешь хотя бы сегодня не заниматься работой? — его голос звучал хрипло и низко. Гермиона уже и забыла, как он прекрасен и как способен возбуждать её. — Сегодня мы поднимаем бокалы в твою честь! Новое соглашение с МАКУСА, которое ты выбила, сыграет нам на руку. Ты заслужила отдых.       — Это только начало. Ещё столько предстоит сделать, — Гермионе было лестно слышать похвалу от Малфоя. Что касается работы, он — один из немногих, кто действительно понимал, поддерживал и разделял её рвение. — Чтобы остаться на ещё один срок, мне нужно собрать как можно больше голосов, а для этого надо доделать кучу проектов. Кстати, как твоя поездка во Францию?       Драко поставил бокал с остатками шампанского на стол, и пока Гермиона говорила, слегка убрал в сторону копну её распущенных волос, успев вдохнуть их запах. Запах, который он не спутает ни с чем, доводивший его до исступления и уже давно ставший его Амортенцией.       — Ты реально хочешь сейчас поговорить о моей поездке? — Драко усмехнулся, прижимаясь к Гермионе сзади вплотную, словно впечатываясь в неё, и оставил на освободившемся кусочке её лебединой шеи легкий, но влажный поцелуй. Гермиона, почувствовав разгоряченные губы на своей коже, смогла лишь рвано вдохнуть и угукнуть на вопрос мужчины, сжимая в ладони лист бумаги. — Контракт на поставки мы заключили. С французской делегацией об ответном визите договорились. Вы можете не переживать, Министр, международные дела под контролем.       Руки Драко начали своё путешествие по прекрасному для него, женском телу. Одна легла на талию, прижимая к себе крепче, другая начала комкать платье, поднимая его всё выше и открывая доступ к более интересным местам.       — Рада слышать, что… — Гермиона запнулась, когда горячие пальцы Драко легли на её трусики, которые, как она предполагала, уже намокли. Слишком долго она не видела этого мужчину, от которого у неё сносило крышу. Которого она жаждала. — Что у вас всё под контролем, мистер Малфой.       — О, мисс Грейнджер, у меня всегда всё под контролем, особенно то, что касается работы! Вы же меня знаете, — его томный шепот обжёг ухо, заставляя покрываться кожу Гермионы мурашками ещё больше. — Но вижу, что у вас не всё под контролем. Смотрите-ка, я ещё даже не поцеловал вас как следует, а вы уже ждёте меня. Так сказать, с распростёртыми объятиями.       Два пальца Драко с легкостью погрузились в разгоряченное лоно Гермионы, отодвинув ее кружевные трусики. Он тут же почувствовал, с какой силой мышцы её влагалища обхватили его пальцы, и глухой стон сорвался с губ Гермионы. В этот момент Драко сам был готов застонать.       Малфой играл грязно, нечестно, но сейчас больше всего на свете он хотел только одного — доставить Гермионе удовольствие, заставить её не кричать, но хотя бы шептать его имя. Слишком они изголодались друг по другу. Они уже слишком взрослые и слишком хорошо изучили тела и души друг друга, чтобы обманывать и обманываться.       Он продолжал двигать пальцами внутри Гермионы, не забывая большим пальцем затрагивать чувствительную вершину её клитора, а другой рукой раздражал нежную кожу соска через ткань платья, когда Гермиона, в тысячный раз поддавшись Малфою, откинулась на крепкую мужскую грудь, обхватила рукой сзади его шею и уже откровенно начала насаживаться на его искусные пальцы, с каждой секундой ощущая приближающуюся лавину.       Грейнджер не могла продолжать эту борьбу внутри себя. Она только хотела, чтобы внутри неё были пальцы мужчины, которому она принадлежала. Лучше не только пальцы, но и его член, при мысли о котором сладостный спазм снова накрыл её. Ей хотелось его всего, без остатка. Чтобы Драко тоже был в её власти, как и она находилась в его. Сейчас и всегда.       — Малфой, хватит играть со мной, — произнесла Гермиона, растягивая слова от сбившегося дыхания.       — Пожалуй, ты права. Есть ещё так много всего, что я с тобой не сделал.       Драко больно прикусил мочку её уха, а после облизнул, что создало контраст ощущений, вихрем прошедшему по Гермионе. Она не успела опомниться, как оказалась, наконец, лицом к лицу со своим личным змеем-искусителем. Её губы хотели коснуться его, исследовать все его тело, но получилось только мазнуть по подбородку. Драко уклонился, чем привёл Гермиону в замешательство, но его пальцы, которые уже покинули тёплое и влажное лоно, прошлись по её губам. Сам он лукаво улыбнулся, а Гермиона на мгновение подавилась вдохом.       — Расстегни платье!       Его шёпот казался Гермионе оглушительным, но две жемчужные пуговицы сзади легко поддались. Ткань сначала упала на живот, а потом, с помощью одного усилия, растеклась лужицей возле их ног. Трусики постигла та же участь.       Ладонь Драко от губ начала путешествовать к шее, а далее между грудей, не забыв обвести каждый сосок эстетически великолепной для него груди. Спускался ниже и его взгляд, и осознание того, что она стоит перед ним, такая совершенная, в одних туфлях и черных чулках, сносило остатки крыши, которую он так пытался удержать, чтобы не поддаться зверскому желанию прямо сейчас подмять Гермиону под себя и оттрахать так, чтобы слышало всё чёртово Министерство Магии.       Будь он художником, он бы написал картину своей личной Афродиты, которая стала бы вершиной его карьеры!       Драко ничего не говорил, а Гермиона понимала его без слов, когда Малфой легонько наклонил её плечи назад, она расположилась на собственном столе, прямо на куче важных бумаг. Воспоминание того, что здесь она обычно проводила важные совещания, а теперь извивалась от желания, переполняющего её, заставило щёки заалеть.       — Чёрт, Драко! — Гермиона вскрикнула от неожиданности, когда почувствовала вереницу быстрых и горячих поцелуев на своих бедрах. Ей удалось лишь слегка поднять голову.       Малфой устроился в её кресле, пододвинув его к столу, и теперь, уютно устроившись, созерцал открывшийся ему, потрясающий вид. Он разложил её, как блюдо на званом обеде, и теперь намеревался полакомиться им сполна.       Первое прикосновение умелого языка Драко воспламенило Гермиону. Оно было неторопливым, начинающимся от входа во влагалище и до вершины клитора, там, где сейчас было всё сосредоточение Гермионы. Малфой знал все точки Грейнджер, знал, как растянуть или как ускорить удовольствие. Знал, что она ненавидела, когда он с напором толкался языком в её влагалище, чередуя это с круговыми движениями по клитору. Ненавидела, потому что это было чертовски, беспощадно прекрасно.       Драко обхватил двумя руками её бедра, пододвигая ближе к краю стола, чтобы усилить проникновение, а Гермиона, теряя контроль, вцепилась в копну его платиновых волос, меняя угол и прижимая ближе к себе. Ещё ближе, желательно так, чтобы сам Малфой навечно поселился не только в её голове и сердце, но и под кожей.       — Драко… Я скоро, — стон Гермионы прервался резким сладостным спазмом, который настиг её так внезапно, что одна свободная рука резко дернулась в сторону. Что-то со звоном упало на пол.       Гермионе казалось, что она могла кончить лишь от одного поцелуя и пары движений его пальцев или языка, так сильно она жаждала его, но у Драко видимо были другие планы. Все ласки он прерывал на начале финишной прямой, заставляя чувства распаляться до кипящей лавы, которая собиралась внизу живота.       Хватка Гермионы ослабла, и Драко поднялся на ноги, подавая руку Грейнджер, чтобы она смогла сесть. Он не отводил от нее хищного взгляда, в котором плясали озорные чёртики, когда потянулся к бокалу шампанского и осушил его, выпив остатки. А затем, наконец, подарил ей такой долгожданный, томный и влажный поцелуй.       Её вкус, смешанный со вкусом игристого шампанского теперь играл на их языках. Драко улыбнулся сквозь поцелуй. В таком сочетании этот напиток был не так уж и плох! В этом поцелуе уже не было ничего нежного или медленного. Малфой собственнически захватил её рот, с остервенением проводя своим языком по её, пока Гермиона коряво, насколько позволяли дрожащие пальцы, освобождала его от одежды.       Пиджак с бабочкой скользнули на пол. Пуговицы рубашки ни в какую не поддавались, и Гермиона принялась за ремень его брюк, слегка приспуская их вместе с нижним бельём, когда Драко, усмехнувшись, взял крошечных, перламутровых предателей на себя.       Когда Гермиона, наконец, достигла цели, обхватив уже стоящий и налившийся член, Драко не смог сдержать низкого, пропитанного пороком, стона. Её твёрдые, но неторопливые движения руки по стволу вперемежку с легкими поцелуями, которыми она сейчас покрывала его шею, грудь, ключицы, заставили его задрожать, но ещё было рано сдаваться. Не так быстро!       — Не сегодня, детка, — Драко остановил девушку, когда она уже хотела опуститься перед ним на колени. — Хочу ощутить, как горячо и влажно внутри тебя прямо сейчас.       Гермиона улыбнулась, шире раздвигая ноги, приглашая, а Драко не заставил себя долго ждать. Положив одну руку ей на спину, а другой направляя разгорячённый, пульсирующий член, он вошёл в неё, пытаясь плавно погрузиться, но чёрт, там было так мокро и горячо, так отвратительно хорошо, что одним резким движением преодолев оставшееся расстояние, Драко поймал вскрик Гермионы своим ртом, захватывая и утягивая её в свой поцелуй. Малфой дразнил, заполнив собой всю её, но после двигаясь.       — Драко, если ты сейчас не начнешь двигаться, я… — Гермиона подавилась словами, когда он подхватил её под бёдра, крепко вжимаясь пальцами в кожу, и приподнял, отходя от стола, параллельно отмечая, какой неестественно легкой она стала. Грейнджер обхватила ногами его торс и вцепилась руками в плечи, сминая ткань рубашки. Оставаясь всё ещё внутри неё, Драко давал Гермионе время привыкнуть её мышцам к его размеру.       — Как хорошо, что ты наконец-то решила поставить у себя в кабинете диван, — Драко устроился на мягких сидениях, увлекая Гермиону в очередной страстный и развратный поцелуй, ловя её ртом усмешку.       — Поставила как раз для таких случаев!       Гермиона уже больше не могла терпеть, она нуждалась в движениях его твердого члена внутри неё, поэтому взяла инициативу на себя, начав сначала слегка раскачиваться на нём, чередуя с редкими скачками.       — Чёрт, я так скучал по тебе! — Драко не препятствовал ей, позволяя своей женщине установить темп. Он решил заняться её налившейся грудью и стоящими сосками, которые заметно обделил до этого. Драко чередовал легкие укусы с круговыми и сосущими движениями, чем доводил Гермиону до сладостного исступления. Она в долгу не осталась, начиная насаживаться на него интенсивней и быстрее.       — Ты не представляешь, как сильно скучала я. Ночами я пыталась вспоминать тебя, но поняла, что лучше тебя настоящего и твоего члена ничего нет!       — Спасибо за комплимент, Грейнджер! — беззвучный смех Драко сотряс его грудь. От этих слов ему захотелось зацеловать её до потери сознания, до онемения всех частей тела.       В кабинете смешались темнота, запах порока и звуки шлепков уже влажных тел напополам с тихими, неконтролируемо вырывающимися, томными стонами.       — Я уже близко, — Драко проговорил это куда-то Гермионе в ключицу. Захватив её руки одной своей за её спиной, он другой помогал ей глубже насаживаться на него, давя на бёдра. — Вместе?       — Как всегда, — Гермиона подходила к пику вслед за возлюбленным и теперь, балансируя на грани.       Им не хватило пары толчков, нескольких секунд до кульминации.       — Гермиона, ты здесь?       Тошнотворный голос Уизли раздался по ту сторону двери, и Драко готов был грязно выругаться и разорвать Рональда на маленькие кусочки. Ему было достаточно лишь открыть дверь, чтобы застать свою жену в столь компрометирующей позе, чтобы всё стало понятно. Так глупо попасться!       Они оба замерли в напряжении. Драко закрыл рот Гермионы рукой, лишая любой возможности произнести хотя бы писк, но Грейнджер, в отместку лишь сильнее сжала его член мышцами своего влагалища. Запрещённый приём, который всегда доводил Драко до пика. Чтобы самому не издать ни звука, он прикусил нежную кожу её ключицы, гарантируя, что оставил свой след.       — Мистер Уизли, думаю Министр уже спустилась обратно к гостям.       Малфой был так благодарен одному из помощников Гермионы, который отвадил Рона, что когда все звуки стихли он снова атаковал рот Гермионы, теперь уже не теряя ни секунды. Адреналин, циркулирующей теперь в крови, сделал своё дело, и они оба, сделав несколько резких толчков, уже не стесняясь громких звуков, достигли пика. Спонтанная отсрочка, предоставила им возможность прочувствовать фантастический оргазм, накрывающий их с головой мириадами разноцветных, фонтанирующих фейерверков.       Драко почувствовал, как наполняет Гермиону до краёв, принося ей ещё несколько секунд бушующего, горячего блаженства, и впервые пожалел, что сегодня выпил зелье.       Несколько следующих минут они провели в тишине, переводя дыхания и стараясь угомонить сердцебиения. Гермиона подарила ему ещё один томный, сладкий поцелуй, прежде чем выскользнуть из его объятий.       Малфой любовался, как она голой продефилировала до стола, подняла с пола своё платье, его пиджак и начала одеваться. Желание, которое было удовлетворено пару минут назад и сейчас лишь теплилось слабым огоньком внутри, заиграло с новой силой.       Сколько бы они не были вместе, как часто бы он не доказывал ей свою любовь, ему всегда будет мало. Драко хотелось, чтобы Гермиона принадлежала ему, желательно вечность. Пожалуйста. Разве он так много просит?       — Я хочу, чтобы это Рождество мы провели вместе, — Драко произнёс это, застегивая запонки на своей рубашке, несмотря на Гермиону, но он почувствовал, как она остановилась, смотря на него.       Их рождественские подарки всегда вручались с опозданием. Вырываться из семей, чтобы поздравить друг друга, получалось только ближе к Новому Году. Их пятнадцатое совместное Рождество не должно было стать исключением.       — Ты же понимаешь, что это невозможно. У меня Уизли, у тебя Астория. Да и Гарри обещал приехать с Джинни на эти праздники, — она отвернулась, начав снова лихорадочно перебирать бумаги и искать свою палочку, когда Драко рывком повернул ей к себе и заставил посмотреть на него, подняв её подбородок.       — Я знаю, но мне надоело это, Гермиона. Я люблю тебя! Я хочу видеть тебя не только урывками, хочу любить тебя, не боясь быть застуканными. Мне надоело врать и скрывать свои чувства к тебе. Почему мы не можем, наконец, зажить так, как сами того хотим? Рождество, дни рождения, годовщины. Я хочу видеть только тебя! Просыпаться с тобой! Видеть тебя! Любить тебя!       Гермиона Грейнджер не рассчитывала сегодня плакать, но слёзы предательски стали собираться в уголках её глаз. Она понимала его, как никто другой. Она разделяла его чувства, и ту же усталость, что скопилась за пятнадцать лет этой абсурдной беготни. Пора было что-то менять!       — Я люблю тебя! И я обещаю сделать всё, чтобы это Рождество мы провели вместе, — она тихо прошептала, накрывая его губы своими, скрепляя клятву, которую, без сомнений, он давал ей в ответ.       Конец играм, несчастливым бракам и лжи!       — Ещё раз, Грейнджер, — Драко не отпустил её руки, когда она отстранилась, направляясь к двери. — Я не распробовал.       Её поцелуи были лучшим видом одновременного наслаждения и пытки. То, что она вкладывала в них, обнажало его душу, заставляло её трепетать в руках Гермионы, надеясь на исцеление, искупление и лотерейный билет, который даст шанс побороться за счастье рядом с ней. С женщиной, рядом с которой трепетала его душа.       — Как будешь уходить, закрой дверь, — Гермиона оставила ещё несколько невесомых поцелуев на его щеках и носу, а потом, улыбнувшись напоследок, выпорхнула за дверь, чтобы снова предстать перед гостями со стандартной маской и выученными речами.       Он провожал её взглядом, не торопясь выходить следом. Ему нужно было подумать. Продлить мгновения тишины перед неизбежным оглушительным взрывом, который грядёт, стоит ему только покинуть кабинет.       Под туфлей что-то хрустнуло, и подняв ногу, Драко заметил тоненький металлический обруч. Подняв его и рассмотрев на раскрытой ладони, Малфой горько усмехнулся. Весьма символично. Жёлтое, узкое, почти невесомое обручальное кольцо Гермионы теперь покоилось на его безымянном пальце, едва налезая на вторую фалангу. Должно быть, оно слетело с пальчика Грейнджер, когда они разделяли наслаждение.       Она никогда не любила золото. Предпочитала серебро, но продолжала его носить, предоставляя всем красивую, добрую картинку о крепкой, любящей семье. Но ничего подобного там и в помине не было. Как и в его нынешней семье.       Драко не носил своё обручальное кольцо, только семейную печатку на левом мизинце. Но смотря сейчас на это ненавистное ему золотое кольцо, он дал себе клятву, что наденет на палец Гермионы самое лучшее кольцо, которое она только пожелает. Кольцо, которое будет достойно не только её красоты, но и прекрасной души, если такое существует на свете. И своё кольцо, которое она оденет ему, он будет носить с гордостью.       Пора рассеять тьму и перевернуть страницу. Ступить на новый путь вместе, крепко взявшись за руки.       Драко подумалось, что он слишком редко говорил Гермионе, как сильно любит её. Он будет говорить это чаще, ведь он нашёл счастье в её сердце, душе и постели.       А потом Драко спросит её ещё раз, став на одно колено. И будет спрашивать ещё раз, и ещё. До тех пор, пока у неё не останется причин отказаться.