Узы

      Я знала, что рано или поздно это случится, и когда дверь со скрипом распахнулась, уже не было той реакции, того страха как раньше. Не могу сказать, что смирилась, просто пришло какое-то осознание. Осознание того, что сейчас мне не дано что–либо изменить, как-то на свою учесть повлиять. Сидя со скрещенными ногами на покрывале, я не подавала вида, что заметила появившегося в дверях гостя и все так же смотрела на покрывало под собой.       В это время звук шагов дал мне понять, что он приблизился к кровати. Звука, означающего, что дверь за ним закрылась, я не услышала. - Кто тебя освободил?       Я молчала. Только давление, исходящее от него, увеличилось. По скрипу кровати я поняла, что он облокотился о поручень у подножья кровати и склонился надо мной. - Кто? – голос погрубел. Он злился. - Тебе так хочется видеть меня скованной? – я промолвила это, не поднимая головы. Делать этого не хотелось, но мне казалось, что если я продолжу молчать, хорошо это не закончится.       Он слегка отстранился и уже не так сжимал руки на поручне. Этой фразой я явно застала его врасплох. Хотелось поднять глаза, чтобы посмотреть на его реакцию, но выдавать свой интерес я не собиралась. - Я должен знать, у кого еще есть ключ, кто еще может войти к тебе. Не каждый здесь проявит к тебе снисхождение, поверь! - Правда? – я вскинула голову. – Ты так говоришь об этом, как будто не ты, а он приковал меня к кровати, и не он, а ты освободил, когда, между прочим… - я замялась. Продолжать фразу было не лучшей идеей, и я вовсе замолчала. - Кто? – тихо спросил он. - Не скажу! – прошептала я.       Свет за его спиной был ярче, чем в остальной части комнаты, и я поняла, что дверь открыта. Мысль о том, как бы выбежать и найти выход, так и дергала меня за ухо, сидя словно маленький дьяволенок на плече.       Безликий выпрямился. И уже было хотел что-то произнести, как я обрубила его. - Пить хочу. Налей в стакан из раковины воды, – мои глаза неотрывно смотрели на пуговицы его костюма. Я старалась не смотреть ему в лицо. Так было менее страшно, и чувствовала себя так увереннее.       К моему удивлению он послушал и, взяв с тумбочки стакан, направился к ванной комнате. Мое сердце забилось сильнее. Руки немного затряслись. Было страшно предпринимать такие опрометчивые действия, но фраза второго безликого о том, что я теперь никуда от него не денусь, пугала еще больше. Я сунула руку под подушку и положила ладонь на рукоять ножа. Услышав плеск воды и сжав нож в руке, я рванула к двери как обожженная. Оказавшись за ее пределами, я понеслась вдоль коридора, надеясь найти какую-нибудь выглядящею как парадная, дверь. Было не ясно на каком этаже я нахожусь, так что надеяться на лучшее – это все, что мне оставалось.       О, как же билось мое сердце, казалось, что секунды отмеряются минутами. Ноги резко, но неуклюже двигались по выбранной мной траектории, казалось, что коридор бесконечен и завершается лишь горизонтом, после чего все повторится, и он окажется бесконечным.       Надежда, было, мелькнула в моей душе, как меня под грудью обвили черные тугие векторы. Они сдавили мою грудную клетку так туго, что стало тяжело дышать. Тут же они обвили и мои ноги. Я сразу пихнула нож за пазуху штанов и опустила сверху футболку. С усилием векторов я повисла в воздухе.       Меня охватил ужас. Дергая руками и ногами, я изо всех сил пыталась выпутаться, но это было так же тщетно, как если бы я пыталась порвать своими никчемными силенками канаты. Векторы развернули меня лицом к источнику моих пут. Безликий стоял ровно, его руки были расслаблены. Если бы я судила по внешнему облику, то решила бы, что он абсолютно спокоен и даже равнодушен. Но грубые, тугие тиски его векторов убеждали меня в обратном. Они пронесли меня по воздуху и подняли так, что мое лицо было на уровне с его. Он приблизил меня на расстояние пары сантиметров от своего лица. Мои руки лежали на векторах, что сдавливали грудную клетку и не давали выхода учащенному дыханию. Казалось, еще чуть-чуть, и я просто тресну. - Пожалуйста, – только и промолвила я. Он все также пристально смотрел мне в глаза. Я была в полнейшем ужасе, думая: убьет он меня сейчас или предварительно изрядно помучает. Какого-либо благоприятного исхода я не представляла.       В следующее мгновение произошло то, что, пожалуй, никак не вяжется с моей трусливой и нерешительной натурой. Видимо, нервы сдали уже окончательно, и мне казалось, что уже просто было нечего терять. Правой рукой я выхватила нож из-за пояса и, размахнувшись, устремила лезвие прямо в грудь безликого. Мое запястье перехватил вектор и с такой силой сжал его, что от боли нож тут же выпал из моей ладони, и я еле слышно простонала. Услышав это, безликий ослабил хватку, а после и вовсе убрал вектор с моей руки.       Я была на грани. Ком, подкатывающийся к горлу, едва не выпускал истерические всхлипы. Я с силой вцепилась в его пиджак и просто содрогалась в предистерических конвульсиях.       Понятия не имею, чем руководствовался безликий, но его векторы ослабили хватку, и он просто взял меня на руки, как в тот день в парке, и направился в сторону комнаты, из которой я так хотела сбежать. Пересек ее порог, поднес меня к кровати и уложил на нее. Когда он положил меня на кровать и бережно укрыл покрывалом, я уже глухо ревела в подушку, ожидая его следующий действий. Их не последовало. Преследователь отошел от кровати и вышел, закрыв за собой дверь.       Когда я немного успокоилась и присела, облокотившись о поручень, мой взгляд упал на прикроватную тумбочку. На ней стоял стакан с водой. Полный.