...
17 июля 2023 г. в 11:05
В том, чтобы иметь двух бойфрендов, помимо очевидных плюсов вроде двойной порции любви и кофе по утрам был ряд не таких очевидных минусов: необходимость бронировать номер на двоих с дополнительной кроватью, спать на которой никому не придётся, а ещё тем фактом, что если одному доставалось что-то, это самое что-то требовалось и другому.
Потому Ренджун старался всё своё драгоценное внимание уделять Джено и Джемину равномерно и дозированно. Хотя по большей части им удавалось сохранить баланс, в этом году, когда они впервые выбрались на Чеджу и долго плескались в море, прямо у раздевалки после купания и душа случился серьёзный — нет, вычеркните, — совершенно идиотский конфликт.
— Почему это я должен уступать? — фыркнул Джено. Он стоял, скрестив руки на груди, по которой стекали капельки невысохшей душевой воды, заставляющей его литые мышцы блестеть, и Ренджун засмотрелся чуть дольше обычного. Он до сих пор пытался привыкнуть к тому, что двадцать четыре часа в сутки с ним рядом двое настолько привлекательных парней, а теперь, когда они из-за жары всё реже оказывались одетыми…
— Не делай драму, Ноно, — Джемин, закинув полотенце на шею, покачал головой и упёрся руками в бедра, будто специально демонстрируя бургящиеся мускулы рук и груди. Улыбка его была по-прежнему теплой, но глаза метали молнии. — Это же очевидно, у тебя опыта в этом не так много, да и…
— В том, чтобы намазывать лосьон на кожу, не требуется специализированного опыта, знаешь ли, — вздернул бровь Джено. — Так и скажи, что пытаешься отыграться за то, что пока ходил за завтраком, мы трахнулись в душе.
— Отыграться? — глаза Джемина нехорошо сузились. — Теперь, когда ты сказал это, я подумал, что было бы неплохо заняться сексом прямо здесь, в раздевалке. Как ты смотришь на это, детка?
Рука его обвилась вокруг талии, и Ренджун зашипел от раздражения, смешавшегося с болью. Боже, он умудрился обгореть в первый же день своего отпуска, а теперь эти двое устраивали скандал в публичном месте, не поделив его задницу. Если бы он не знал, что Джемин и Джено уже больше десяти лет состоят в нежнейшем бромансе, подумал бы, что они друг друга едва могут терпеть.
— Я смотрю, что вы оба охренели, — он рванул на себя дверцу раздевалки, промаршировал внутрь. — Кажется, я неделю не смогу лежать на спине, а вы оба вместо того, чтобы заткнуться и помочь мне, наводите переполох. Всё, вон отсюда. И знайте, что вы оба виноваты в том, что я буду мучиться по дороге домой из-за спины, не получившей ни капли лосьона, а всё из-за вашей глупой ревности.
Он потянул на себя дверцу и даже почти успел её захлопнуть, но на гладком дереве сжалась сильная ладонь.
— Прости, милый, — пробормотал Джемин, и в голосе его проступила вина. — Мы сейчас же сделаем всё необходимое.
Стянув вниз плавки, Ренджун обернулся через плечо, и приязненно, хотя и всё также раздражённо, цыкнул. Ну конечно, они запёрлись в кабинку вдвоём, хотя и прекратили ругаться. Джено стоял в правом углу, рылся в рюкзаке, пока Джемин, ухватив полотенце, принялся сушить его волосы.
— Сами высохли бы, — буркнул Ренджун, кусая губы, чтобы не начать улыбаться. Он намеревался сохранять сердитый фасад, а то эти двое точно выкинули бы очередной фортель, — на улице тридцать градусов.
— Просто позволь мне позаботиться о тебе, — мурлыкнул Джемин, оставляя короткий поцелуй на покрасневшей, обожжённой коже шеи, и Ренджун ойкнул, втянул голову в плечи:
— Больно.
— Прости, прости. Я поцелую там, где не больно, хочешь?
Единственным местом, где Ренджун не обгорел, было то, что скрывалось — уже не скрывалось — под плавками. Он хмыкнул от такого очевидного намека, но сказать ничего не успел: Джемин опустился на колени, чтобы звонко чмокнуть неприкрытую ягодицу, и Ренджун вздрогнул. Смущение смешивалось с возбуждением, стремительно формировалось в тягучий, жаркий ком в груди и животе. Он обернулся, поймал взгляд Джено. Тот смотрел не мигая, пристально и горячо — пустил язык скользнуть по нижней губе и молча протянул Джемину баночку с лосьоном.
— Вдвоём будет быстрее, — сказал он, и Джемин кивнул. Улыбка его стала предвкушающей и лукавой, и руки, ловко выдавив лосьон, огладили спину.
Он потянул на себя, заставляя Ренджуна сделать пару шагов назад, для того, чтобы освободить место для Джено спереди: Ренджун ощутил себя окружённым, пойманным, и сердце сладко ёкнуло в груди. Они были такие большие, хотя и ненамного выше него — сложно было не думать о том, как сила эта может быть использована для удовольствия. Джемин и Джено постоянно посещали тренажерный зал, и словно продолжали соревноваться в том, кто сможет нарастить более внушительные мышцы. И хотя представления их о внушительности этой отличались — Джено считал, что мускулатура должна быть просушенной и четко очерченной, а Джемин старательно наращивал массу, — уступать друг другу не собирались. И, боже, у Ренджуна от одной лишь мысли о своих горячих бойфрендах коленки подгибались, а тут они были совсем близко и не совсем одетые — ну как он мог оставаться равнодушным?
Джено ткнулся губами в его приоткрывшийся в удивлении рот, и скользкие от лосьона пальцы его проскользили на груди, будто невзначай цепляя соски.
— Что… ты делаешь? — с придыханием поинтересовался Ренджун, сам не зная, от кого желает услышать ответ, и Джено ухмыльнулся, однако голос прозвучал из-за спины, прямо на ухо.
— А что ты хочешь, чтобы мы сделали?
«Трахнули меня так, чтобы я забыл о том, как зудит от солнца кожа и всё сладко трепещет внутри».
Сказать этого Ренджун, конечно, не мог: хотя теоретически идея о том, чтобы предаться разврату со своими парнями прямо здесь, в раздевалке на пляже, была заманчивой, он не мог позволить себе быть безответственным. Да, стены у кабинок были бетонные, и двери закрывались плотно. Но если… если вещи становились более горячими, сдержать стоны и всхлипы было практически невозможно, а Ренджун не был настолько наивным, чтобы думать, будто бы никто ничего не услышит. Да и вообще, они находились в публичном месте! В общем, они не будут заниматься таким здесь, и точка. Разговор закрыт.
— Вот так, Ноно, открой пошире ротик, — Ренджун всхлипнул, когда Джено вдруг опустился на колени, и Джемин, прижавшись сзади не вполне одетым собой, протянул руку, чтобы вплести в дженовы влажные волосы.
Только сейчас Ренджун осознал, каким твёрдым был: член его жался к подтянутому животу, болезненно красный, украшенный капелькой предэякулята на головке. И Джено смотрел на него с жадностью узника пустыни, впервые увидевшего оазис с водой.
— Что ты… — договорить он не успел: высунув язык, Джено широко лизнул вдоль члена, захватил в тесный плен своего рта головку и втянул щёки.
Едва успев поймать стон рукой, Ренджун поперхнулся слюной, но отдышаться ему не позволили. Глядя снизу вверх, Джено медленно погрузил его до основания, невинно моргнул. Лицо его начинало розоветь, и член, обтянутый эластичной тканью плавок, заметно дёрнулся, наливаясь возбуждением.
— Нас же поймают, — скандально зашептал Ренджун, срываясь на всхлипы и тщетно пытаясь отстраниться.
Но бежать было некуда.
Спина, где он прижимался к Джемину, жглась, но боль эта была почти приятной: острая и сладкая специя их общей одержимости.
— Ох, милый, — проворковал Джемин. Ладонь его, лежащая на животе, спустилась ниже, окольцевала член, обласканный чужими губами. — Если боишься, почему так течёшь? Неужели тебя заводит мысль о том, что нас застанут в такой компрометирующей позиции, да ещё и втроём?
Судорога, пробившая Ренджуна молнией, заставила коленки подкоситься, но Джемин держал слишком крепко, чтобы позволить ему упасть. Сердце грохотало в груди так, что уши закладывало. Но даже через этот шум Ренджун слышал сбитое дыхание Джемина и те влажные звуки, с которыми рот Джено принимал его член.
— Ты всё ещё такой растянутый, детка, — сдавленно пробормотал Джемин, притираясь к нему сзади, и внутри всё невольно вздрогнуло от жаркого предвкушения. — Ноно хорошо потрудился с утра, да? Я бы мог войти в тебя прямо сейчас.
Подушечкой большого пальца он надавил на нежную дырочку, и Ренджун заскулил. Тело его тряслось, будто не зная, чего хочет больше: сбежать от этого невыносимого удовольствия или получить больше, больше, пока не рассыплется на осколки.
— Не надо, нас точно услышат. Нас поймают, Джемин, — срывающимся голосом попросил он, но тело предательски выгнулось, прижимаясь там, где хотелось почувствовать его больше всего.
Дыхание Джемина сбилось, он едва слышно выругался.
— Вот что мне с тобой делать, детка? — вздохнул он, припечатывая слова метким толчком. Член его скользнул между ягодиц, пачкая их скользкой, горячей смазкой. — Мы ведь все знаем, что ты совершенно не умеешь быть тихим, когда тебя трахают. Знаешь, потому мне было так досадно, когда, подойдя к нашей комнате, я уловил твой сладкий голос. Прямо в коридоре, представляешь? — сбито дыша, продолжил он. — Тебе ведь было всё равно, кто услышит, не так ли? Главное получить твёрдый член глубоко внутри. Ты ведь и сейчас хочешь этого, милый.
Он уткнулся носом в волосы на затылке, оставил долгий, многозначительный поцелуй. Ренджун слышал его лихорадочно стучащее сердце и жаркий шепот, проникающий прямо в отравленный сладостью рассудок:
— Тебе стоит только попросить. Мы с Джено что угодно для тебя сделаем.
Оторвавшись от своего занятия, Джено солнечно улыбнулся, и хотя глаза его сияли любовью, в уголках рта затаилась развратная, сладкая насмешка.
— Что угодно, детка, — хрипло согласился он, стягивая вниз свои плавки, чтобы высвободить болезненно красный, налитый кровью член. — Ты ведь знаешь, мы от тебя без ума.
Язык его высунулся, лениво лизнул головку, и последние капли благоразумия сорвались с губ откровенным стоном:
— Пожалуйста!.. — Ренджун вплел дрожащие пальцы в дженовы волосы, направил себя внутрь его красного рта, жмурясь.
Нет, если бы он продолжил смотреть, как Джено, сведя брови, стонет, обхватывает себя ладонью, чтобы начать двигаться в такт движениям языка, то точно бы кончил. Это было бы слишком унизительно: Джемин ещё не успел получить своей доли удовольствия, и потому следовало сдержаться. Подождать.
Сплюнув на ладонь, Джемин смазал себя перед тем, как медленно толкнуться внутрь — Ренджун увидел столь яркие звёзды перед глазами, что вдруг осознал что нет, он не может ждать. Заведя руку за спину, он сжал пальцы на чужой ягодице, заставляя прижаться ближе, проникнуть невыносимо глубоко. Джемин застонал, уронил голову на плечо. Горячее дыхание его опалило шею.
— Я люблю тебя, детка, — пробормотал он, метя губами кожу. — Кажется, надолго меня не хватит. Ты такой потрясающий.
— Кончи в меня, — горячечно всхлипнул Ренджун, ритмично подаваясь назад. — Я люблю тебя, я люблю вас обоих!..
Слишком. Это удовольствие было слишком сильным, он едва мог сделать вдох и лишь едва слышно вскрикнул, когда Джемин задвигался резче, заставляя их бёдра соприкасаться с громкими, неприличными звуками, бросил взгляд вниз — Джено, поймав его взгляд сквозь склеенные от слёз ресницы, застонал, пуская мучительно приятную вибрацию по члену, и сознание мигнуло перегоревшей лампочкой, погружаясь в блаженную темноту.
— Вы оба будете спать на диване до конца отпуска, — прошипел Ренджун, пристегиваясь.
Он неловко пошевелился, морщась от ощущения, как горячая липкость вытекает из него на кожаное сидение авто. Ну почему он продолжал потакать их безумным идеям? Теперь он вынужден был провести весь путь до отеля вот так, с дрожащими от афтершоков ногами, горящей солнечным ожогом спиной и пачкая сидения итогом чужого удовольствия. Джемин, усаживаясь за руль, зубасто, сияюще улыбнулся.
— Ну чего ты, милый? — миролюбиво переспросил он, и Ренджун взвыл.
— Чего?! Нас выгнали с пляжа, едва полицию не вызвали! Где мы теперь будем купаться, я тебя спрашиваю?
— Вообще-то, я знаю неподалеку хороший дикий пляж, — робко заметил Джено, перегибаясь с задних сидений, и Ренджун пристально уставился на него. Неужели хотя бы у Джено хватало совести понять, что они двое были виноваты? — Там нет людей. Совсем.
Он опустил ресницы вниз, облизнул губы, заставляя их влажно блестеть и — ладно, оба они были одинаковые. Бессовестные и очаровательные, и не способные держать руки при себе. Самые чудесные бойфренды, от которых Ренджун был ровно так же без ума, как и они от него.