Меланхолия

Уже десятый день Армин не выходил из дома. В основном просто лежал на жесткой кровати и смотрел в потолок, пытаясь прогнать все мысли. Уже десятый день подряд Армин пытался выкинуть из головы тот ад, что он застал. Он не мог спать. Он с трудом ел. Перед глазами все время мелькали те картины, которые он застал, лица, переполненные ужасом, предсмертные крики. Странно, что ему удалось выжить. Сбежать, как последнему трусу. Сбежать по первому указанию, не успев даже просто попрощаться. Наверное, зря его тогда впустили обратно, за стены. Зря успокоили. Зря сказали, что хорошо, что, вообще живой. С кучей синяков, царапин и ссадин, но живой. Это была самая неудачная операция из всех, проводимых ранее. Если кто-то еще и выжил, то, скорее всего, ограничен во всем. За два дня гиганты уничтожили почти всех. За два дня никто так и не подал сигнал об отступлении. Все боролись. Беспощадно. Не жалея ни себя, ни титанов. Все боролись до последнего в то время, как он просто трусливо прятался. Забавно, что его не сожрали первым. Забавно, что его вообще не обнаружили тогда. Это даже смешно. Добравшись до стен, он хотел попросить о помощи. Он хотел спасти товарищей хоть так. Но его никто не услышал. Все лишь усмехнулись, сказав, что сами напросились. Светловолосый, протянув руку с зажженной спичкой, поджигает свечку. В такой темноте даже столь мелкого светила хватает, чтобы видеть, что вокруг. Правда, это и не сильно нужно. Просто дело привычки. Уже десятый день подряд Арлерт не может нормально поспать. Десятый день подряд его мучают кошмары. Синяки под глазами уже давно приобрели черный цвет, а вялость ограничила движения. Кажется, стоит ему встать, он упадет. Повалится без сил. Вставать уже нет смысла. Кажется, к нему иногда кто-то приходит. Кажется, врач. Так он сам назвался. Каждые два дня его навещает этот странный уже чуть ли не пожилой мужчина. Каждый раз разговаривает, заставляет поесть. Забавно, но с ним, правда, становится немного легче. Хоть ненамного. По ночам же только и остается делать, что смотреть через окно на звездное небо, некогда бывшее таким загадочным. Помнится, раньше, когда еще и первую стену не атаковали, они с Эреном часто смотрели на звезды. Просто так. Из старых, чудом уцелевших книг, вычитывали различные истории, связанные с этими самыми мелкими светилами, и мечтали хоть немного приблизиться к ним. Парнишка закрывает глаза руками, тщетно пытаясь себя успокоить. Не выйдет. Все они мертвы. И, возможно, он бы мог хоть кого-то спасти. Это, верно, глупо. Глупо уже каяться. Все равно поздно. Эти слезы - не больше, чем глупая попытка пожалеть себя. Это понятно. Просто уже ничего иного и не остается. Голова с каждым часом болит все сильнее. Слезы, верно, тратят много сил. Глаза слипаются уже сами по себе, не повинуясь каким-либо причинам. Это стандартно. Впервые за десять дней Армин смог заснуть. Не видя кошмаров, ничего не помня. Просто провалиться в крепкий сон. Это, действительно, отчасти было честью для него. Наверное, уже давно прошел полдень. Скорее всего, светловолосый впервые за столько времени посмотрел через окно на дорогу. Людей не было. Сейчас все предпочли отлежаться. Голова все еще отдавала уже притихшей болью, ходить стало чуть полегче. Это уже хорошо. Это уже прогресс. Сегодня врач к нему не придет. Сегодня можно опять отлежаться. Сегодня можно опять думать, смотря в уже посеревший потолок, почти не моргая. Но сегодня это уже немного легче. Сегодня можно все обдумать трезво. А, кто знает, ведь, может, и выжил кто-то еще?