***
Под кожей Теодоры скользит недовольство — только устроившись в новом городе, из-за собственной опрометчивости, ей придётся менять место. Как можно было назваться своим именем? Как же Одри? Для чего она выдумывала эту личность? Фредерик сидел напротив и грел свои длинные пальцы о стакан моккачино. Корни светлых, отросших волос, цепляли взгляд и она не могла убрать руку со своего кольца. Хотелось то ли расплакаться, то ли рассмеяться — может всё-таки память её подвела? И Фридрих не умер в далёком тридцать восьмом от лейкоза, а тоже стал бессмертным и они просто разминулись? Но перед ней сидит Фредерик — молодой парнишка, который видит Теодору в первый и последний раз и который так старательно кусает язык. Хочет что-то спросить, разрядить обстановку, но волнуется из-за слишком сосредоточенного лица женщины. За годы жизни вместе, за годы ежедневного обдумывания и воспоминаний, она уже наизусть знала каждую эмоцию. И распознавала их так же быстро, как если бы всё это время Фридрих был рядом. — Так почему вы сидели на ступеньках дома? — А!.. — воодушевлённо открыв рот, молодой человек резко ударился дернувшейся ногой об стол и тут же сомкнул губы в неразборчивом ругательстве. — Меня, с-сегодня, кажется о-о… отшили. Глупо было п-пытаться стать ближе со с-своим другом. «Разве так можно ответить на вопрос о ступеньках?» Она кивает и касается своего стакана с зелёным чаем. Еле сладкий, с тремя кубиками льда и обилием мяты. Запах чая навевает приятные, далёкие воспоминания, а холод напитка возвращает в реальность. «Вот ты и застряла где-то между прошлым и настоящим, пока распиваешь чаи с копией Фридриха!» — внутренний голос недовольно вскричал. — У вас очень красивые родинки на руках, — она улыбнулась, наблюдая за ним. В сердце заскреблись кошки. — Правда? С-спасибо. Теодора, у в-вас такое имя… И в-вы сама… — он пытался подыскать слова, но выходило с трудом: он густо раскраснелся, смотря то на свои руки, то в глаза женщине, — В-вы будто не отсюда, н-не из этого м-м-мира или д-даже стол-летия! Она накрыла его руку своей и ласково заулыбалась. С чувств и эмоций, что дарил ей Фридрих, будто слетела столетняя пыль. — Не стесняйтесь меня. В какой-то степени, я на самом деле очень древняя. — Ч-что?! Н-нет, Д-дора, я н-не это!.. — Всё в порядке, я знаю, что вы не это имели в виду и не хотели меня обидеть своими словами. Фредерик поджимает губы, в напряжении смотря на Теодору. Она кивает и гладит тыльную сторону ладони, а парень заметно расслабляется. «Теодора, что ты себе позволяешь?! Совсем на старости лет мозги себе отшибла? На первого встречного кидаться! Видел бы тебя Джон, с ума бы сошёл». Но не позволить себе лишний раз коснуться этого знакомого незнакомца она просто не могла! Не имела права! Мёртвые не возвращаются, а перерождения душ и быть не может, но вот он, сидит прямо перед ней. Светлые волосы, которые он старательно закрашивал чёрным, так же старательно пытались показаться миру. От Фридриха у него мягкий взгляд и даже заикание — она готова была поклясться, что сходит с ума. — З-знаете, Д-дора, у меня чувство, будто м-мы знакомы уж-же лет сто. И с в-вами так хорошо, что я д-даже заикаюсь меньше. — Не льстите ли вы мне, Фредерик, чтобы потешить моё эго? — её глаза сверкнули, а парень искренне возмутился и раскраснелся. — Чт-то вы! Теодора! — он чудом удержался на своём месте, хотя всем видом показывал, что остаться на месте стоит ему невероятных усилий. Возможно, свою роль сыграла его рука в ладонях Доры. — Не гово-орите такого. Я честен с в-вами. — он нахмурился. Отпускать его не хотелось. Уходить тоже. Хотелось сесть рядом с ним прямо на этом месте и больше никогда, никуда не отпускать. Но она с лёгкостью разжала пальца и вцепилась в свою чашку. Теодора глотнула чая, чувствуя, как он смывает горечь печали с горла и вздохнула. А Фредерик, кажется, был расстроен тем, как легко она отпустила его. «Не глупи, Теодора. И без того достаточно глупостей. Не дай себе прикипеть к незнакомому человеку, которого ты видишь в первый раз в жизни. Это не Фридрих, нечего связываться с ни в чем не виноватым молодым человеком!» Лёд в её стакане почти растаял. Только она собиралась открыть рот, чтобы попрощаться, как Фредерик заговорил: — Дора, да-давайте прогуляемся до городского п-парка? Я н-не х-х-хо… — он сомкнул губы и с силой укусив себя за язык, продолжил, — Я не хочу с вами расставаться. — Я тоже, — улыбка сама поползла по её губам, Теодора её не ждала и не звала. Но сдержать её была не в силах, — Фредерик, не хотите и поужинать после? Я знаю одно прекрасное место здесь. — С вами я т-только «за».***
28 мая 2023 г. в 23:07
Молодой человек склонил тёмную макушку над руками и не шевелился. За свои сто тридцать с хвостиком Теодора успела отругать себя за излишнюю сентиментальность уже миллионы раз, но вот она вновь закрывает глаза на очередной самовыговор и садиться рядом с молодым человеком на ступеньки. И прежде, чем она устроилась рядом, Теодора синхронно чихнула с парнишкой. Из окна первого этажа донеслось пронзительное: «Мяу!» Она уставилась перед собой, разглядывая носки ботинок.
— У вас всё хорошо?
— Д-да, всё от-отлично.
В груди внезапно похолодело и кольцо, с сороковых висевшее на шее, вдруг обожгло кожу холодом. Она не поверила своим ушам и повернулась лицом к молодому человеку.
— Почему же вы в такой хороший день протираете чужие ступеньки штанами?
— Изв-извините, я сейчас у-у-уйду.
— Я не выгоняю вас. Просто интересно. В конце концов, я же протираю ступени с вами.
Его плечи вздрогнули от смешка и парень выпрямился. Пронзительно-голубые глаза, со светлыми ресницами, как грабли расцарапали душу. Фридрих смотрел на неё сквозь толщу времени и событий.
— М-меня зо-зо… — Теодора наизусть знала эту эмоцию — он злится сам на себя, за то, что не может сказать с первого раза, и кусает кончик языка, как будто это чем-то поможет. — Меня зовут Фредерик, — медленно расставляя все звуки по своим местам, он наконец-то улыбнулся.
— Рада знакомству, Фредерик. Теодора, — она потянулась за рукопожатием, чувствуя дрожь внутри.
И пусть в этой стране она живёт под другим именем, и пусть ей не свойственно такое поведение — этот человек слишком сильно похож на Фридриха. В глубине души заскребло от осознания: как бы сильно ей этого не хотелось, но мёртвые не возвращаются.
Правда, она исключение.
— В-в-вз… Взаимно, Теодора, — его эмоции читались как открытая книга, молодой человек пожал её ладонь и сердце пропустило удар. — Может, в-вы согласитесь вы-выпить со мной кофе? — нос парнишки стремительно краснел, а глаза начали слезиться. Он снова чихнул.