Алый томный взгляд был устремлён в окно, выходящее на незнакомую улицу, такую же незнакомую ему, как и все в округе. Разнообразные здания и строения, своеобразная мода, люди, кои, казалось, были постоянно в заботах и хлопотах, но в то же время будто с какой-то лёгкостью в сердце. Уильям не мог быть уверен в своих наблюдениях, возможно, он просто хотел думать о том, что людям в этом городе жизнь не приносит великой скорби, печали и ненависти.
— Эй, Лиам! — уже который раз позвал его Шерлок, и только сейчас блондин слегка вздрогнул и резко повернул голову в сторону недовольного Шерлока. — М..?
— Все в порядке? О чем призадумался?
— Ах...всего лишь пустяки, — его уголки губ приподнялись, дабы сказать, что все правда в порядке, но беспокойство с лица Шерлока никуда не ушло.
Холмс не стал допытываться до Уильяма и, вернувшись к упаковке немногих его вещей, решил переключиться на более насущную тему.
— Что ж, к счастью, тебя выписали из этого места, пропитанного хандрой, и мы наконец-таки сможем жить в квартире, приготовленной нам незаменимым Билли, — Уильям тихо усмехнулся на его фразу и ответил.
— Ты так говоришь, будто это не твоя заслуга перед медсёстрами. К слову, напоминаю, что ты всеми Богами клялся, что будешь заботиться о моём здоровье, а теперь собираешься отправиться со мной в кругосветное путешествие или...что ты задумал, Шерли? Моё физическое состояние все ещё действительно слабое...
— Ох, да перестань Лиам. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что и тебе, и мне будет так комфортнее, а насчёт того, куда мы отправляемся, не переживай, ведь
А: мы идём не пешком;
Б: я и так забочусь о твоём здоровье.
Ты понимаешь, о чем я? — он задорно ему улыбнулся.
— Понятия не имею, но твоя привычка интриговать людей остается за тобой. Но все-таки зачем мы собираем вещи сейчас? Мы могли бы сделать это после того, как придем...или приедем с того места, в которое ты собираешься меня сводить.
— Да, но я делаю это заранее, чтобы впоследствии ты не заходил сюда лишний раз, а я бы просто взял уже собранные вещи, и мы бы со спокойной душой переехали с этой коморки в хорошую и уютную квартирку.
Лиам прошёлся взглядом по всей палате, стены которой были раскрашены в нежные тона, и медленно провел ладонью по белой простыне, на которой сидел.
— Я бы вовсе не назвал это место коморкой. В конце концов, мы попали сюда вместе, Шерли. Мы вместе побороли здесь пучины смерти после долгого сна. И это место...теперь оно имеет большое значение в моем сердце, — спустя несколько секунд с мягкой улыбкой и чуть покрасневшими щеками он добавил: — Тем более, Шерли, я буду находить любой уголок уютным, если там будут приобретенные тобою цветы, — он кивком указал на вазу, в которой стоял небольшой букет свежих амариллисов¹. По словам Шерлока, настолько прекрасных, будто он смотрит не на цветы, а в очи носителя красного.
Холмс замер от его слов. Он сразу подумал о том, что, возможно, выразился не так, как стоило бы. Несомненно, в какой-то мере он разделял чувства Уильяма насчёт этого места, однако...он не отказывался от своих слов.
Шерлок действительно хотел поскорее уйти отсюда и никогда больше не возвращаться.
Ведь каждый день, с тех пор как он проснулся, больше всего он ждал, когда то же сделает и Лиам. И ничем не измерима была боль в его душе, которую он испытывал, видя Уильяма в таком положении. Единственное, что хотел Шерлок, — ещё раз увидеть его теплую улыбку, навсегда запечатлеть его глубокие,
чарующие глаза. Но в то же время ему было до ужаса страшно. Страшно представить, что его взгляд будет таким же мертвым, как и в
тот день на мосту.
Ему казалось, что он ждал Уильяма неизмеримо долго.
Хотя Шерлок знал, что когда-то носящему бремя прогнившего в обществе будет нелегко смириться с тем, что он
почти в порядке, он понимал, что, возможно, ему никогда не удастся вытащить его из состояния меланхолии, но...детектив должен был сделать все, что в его силах.
Закончив с упаковкой вещей, уже одетые в неброскую одежду юноши вышли на улицу.
— Давно я не мог выйти на улицу так свободно, как сейчас, — сказал Уильям, а затем добавил: — Где же наш кэб?
— Брось, Уильям, мы можем разок поехать на чем-нибудь другом? О, вот например! — он подбежал к большой тележке с сеном, в которую были запряжены две лошади, и, быстро что-то обговорив с владельцем, с лучезарной улыбкой подозвал к себе Уильяма, открывая перед ним маленькую деревянную дверцу с другого конца, при этом забавы ради сделав небольшой реверанс.
— Прошу, месье.
Удивлению Уильяма не было предела. Он так и продолжил стоять с распахнутыми глазами и ртом, пока дар речи не вернулся к нему.
— Шерлок, мы будем ехать в тележке с сеном..?
— А почему бы и нет, Лиам? Здесь его немного, так что мы не утонем, — он взял все в свои руки и, залезая на высоту первым, подал ладонь Уильяму. — Ты ведь возьмёшь меня за руку
в этот раз?
К горлу Уильяма подкатил ком.
Тогда Шерлок тоже протянул ему руку. Он хорошо это помнил, словно кошмарный сон, который будешь вспоминать всю жизнь. И как же ему в тот день хотелось протянуть свою испачканную в крови руку в ответ. Но он не мог. Все должно было пройти по плану, который с треском провалился, стоило на горизонте появиться Шерлоку Холмсу.
Однако его ничего не останавливало сделать это сегодня. Сегодня, как и завтра, как и вовек.
Его рука коснулась чужой, теплой и сильной, которая потянула его на себя, отчего они неуклюже свалились в массу под ними.
— Вперёд и с песней! — крикнул Шерлок, ударяя кулаком в небо, и тележка тронулась с места.
Дорога была довольно длинной, но им обоим она вовсе не казалась долгой. Солнце грело землю, но жарко не было, ведь замечательный теплый денёк сопровождался лёгким дыханием прохладного ветра. И именно сейчас был тот момент, когда они могли забыть обо всем и наслаждаться этим спокойным временем, проведенным с нотками забавы.
— Ох, мы почти на месте! — радостно воскликнул Шерлок, чуть привстав, чтобы оглядеться, и тут же остановил Уильяма, когда тот собирался сделать то же самое.
— Нет-нет, тебе пока нельзя смотреть, хм...я закрою тебе глаза, прежде чем мы дойдем. Будьте так добры, остановите, месье, — обратился он уже к извозчику, который — Шерлок мог поклясться — вздохнул с полным облегчением и, видимо, сделал для себя заметку: не сажать в его транспорт кого бы то ни стало, ведь кто знает, что в голове даже у с виду нормальных людей.
***
Первые пять минут все вроде как было вполне хорошо; юноши тихо лежали и говорили о чем-то своем. Кучер даже не вслушивался в диалог. Но потом, уйдя в себя, мужчина вдруг осознал, что тележка сзади странно шатается. И, повернувшись, он увидел, как двое взрослых кидаются в друг друга сеном! Судя по тому, насколько меньше его стало, они не то чтобы жалели. Конечно, один из них, тот, что был со светлыми волосами, первым заметив суровый взгляд, сразу начал извиняться, а второму так и хотелось дать оплеуху, ведь по выражению лица ему было
немного наплевать.
После случая с салютом из его сена бедный кучер старался хоть изредка прислушиваться к безумным идеям этих двоих. А также пообещал себе просто выкинуть их из бесплатной повозки, но почему-то каждый раз, когда они начинали баловаться, как малые дети, не делал этого.
Было ещё кое-что. Этим больше всего был вдохновлён именно парень с темными волосами и довольно запоминающимся, четко выстроенным голосом.
Но так казалось лишь на первый взгляд.
Добравшись наконец-таки до места, на котором они сошли, он понял, что мистер с темными волосами делал все это, дабы отвлечь от чего-то своего партнёра.
То, как он смотрел на него, то, как старался ради него, как говорил с ним — все это было нечто таким обыденным среди людей, но при виде этой парочки казалось чем-то удивительным и прекрасным.
Они оба вызвали у мужчины теплые чувства. И на краткий миг он было подумал, что ему очень хочется узнать их историю. Он предполагал, что наверняка юношей свело друг с другом нечто большее, чем простое стечение обстоятельств.
— Как ваше имя? — неожиданный вопрос как и для кучера, так и для самого Шерлока, от которого он и прилетел.
— Я...просто кучер, мистер.
***
— Ты готов? — останавливаясь, спросил Шерлок.
— Все это время ты вел меня вперёд, закрывая мне видимость, как я могу быть не готовым?
— Тогда... — он убрал ладони с глаз Уильяма, и Мориарти увидел то, от чего на несколько мгновений остановилось не только сердце, но и время.
Прохладный ветер дул в лицо, волосы, созданные из капель солнца, небрежно развивались, а глаза наполнялись слезами.
Уильям резко повернулся и неожиданно для юноши, стоявшего немного позади, кинулся в его объятия. С судорожным дыханием из его уст вылетело еле слышное:
—
Шерли...
Он прижался лицом к широкому плечу.
Это так странно для Мориарти, ведь обычно он не позволял своим эмоциям ступать дальше своего сердца, но он просто показывал свою слабость здесь и сейчас.
И он хотел этого.
Хотел хоть раз не бояться ничего и просто утонуть в объятиях того, кто никогда не осудит и поймет его.
Он знал это.
— Прости, я так сентиментален...
— Все в порядке, Лиам, — спокойно сказал Шерлок, смыкая руки за его спиной. Право, он не ожидал такой реакции, но, кажется, лучшего сейчас быть просто не могло. Он был счастлив стоять вот так, с самым дорогим ему человеком, в одном из самых красивых мест природного мира.
— Знаешь, я...я видел это уже, — он немного отстранился от удивленного детектива, дабы посмотреть в его глаза. — Когда я потерял сознание...когда думал,что мертв. Я видел это место. Здесь...здесь было все также, — юноша повернулся на встречу к бесконечной красоте, аккуратно проходясь рукой по одним из тысяч полевых цветов. — У меня появляется ощущение, Шерли, что я могу потерять сознание от удивительных ароматов всех этих цветов, — с лёгкой улыбкой заметил Уильям.
— Да, Лиам! — Шерлок пробежал немного вперёд. — Только посмотри сколько здесь цветов! Их очень много, словно бескрайний яркий ковер, не находишь? Я знаю, что ты любишь цветы, поэтому, увидев это место, я решил, что тебе понравится, —он задумчиво огляделся и, присев в высокую траву, издал восторженный возглас: — Они уже созрели!— он аккуратно сорвал несколько штучек земляники, поднес одну ко рту Уильяма, и тот, поняв его намерения, приоткрыл свои очаровательные уста.
Шерлок медленно клал по одной в щель, образовавшуюся между пухлых розовых губ Мориарти, стараясь не касаться их лишний раз, но получалось совсем иначе. В конце концов он подловил себя на мысли, что смотрит только на них, задерживая большой палец на нижней губе, ведь, увы, он нарвал слишком мало.
И он знал, что взгляд блондина устремлён на его собственные уста.
На краткий миг они встретились взглядами. Было не понятно, красны ли их лица из-за солнца, или из-за чего-то другого, понятно лишь то, что их намерения по отношению друг к другу в этот момент прояснились.
Они стояли слишком близко, а сердца в груди бились слишком часто, чтобы их губы в итоге не соединились на целую вечность для них и несколько секунд для кого-то другого.
