is it too late to talk?

      — ты ебучее животное, — выплевывает пабло ему прямо в лицо, заставляя ухмылку автоматически появиться на блестящем от пота лице винисиуса. ему забавно наблюдать за подростком, который полный ноль в контроле своих эмоций. — заткни пасть, малолетка, — чьи-то руки крепкой хваткой разворачивают его в противоположную сторону, и бразилец готов поклясться, что убил бы, будь они не на стадионе в девяносто тысяч человек. его толкают в спину, но он успевает повернуть голову, чтобы последний раз насладиться агрессивным взглядом этого мальчишки, но в миг жалеет об этом. потому что взгляд больше не злой, лицо расслабленно, и он кажется ебучим мишкой в руках ебучего педри гонсалеса, которому сейчас хочется только руки сломать. ну да, конечно, кто же ещё тебя будет успокаивать теперь, когда этот ключевой игрок хави вернулся в строй и может продолжать нагибать всю ла лигу. точно не левандовски, слова которого во время всплеска агрессии на тебя не действуют, и уж совсем точно не бальде, с которым ты провёл намного больше времени. конечно, блять, нет. именно ебучий педри гонсалес. бразильцу кажется, что он реально получит красную сейчас, если не успокоится и не забьет хуй. супер. — зачем ты до него доебываешься? он мелкий, подросток обычный, их легко вывести, — говорит кроос, прикрывая рот рукой, чтобы никто ничего не понял. — да прикалывает меня его бешенство, так до ручки можно человека довести, — винисиус снова вспоминает красное от злости лицо и улыбается. тони только задумчиво отводит взгляд, и игра возобновляется. не то чтобы винисиус последовал совету карима и закрыл рот в сторону игроков барселоны. ему было вообще плевать на ком он фолит или кого оскорбляет. единственное злое лицо, которое он замечал, выглядело очень смешно в сочетании с оленьими глазами, при всем желании выражавшие все кроме ненависти. когда бразилец получил красную за пять минут до конца матча, смешно было только ему. гави фыркнул на то, как пафосно для игрока мадрида винисиус уходил с камп-ноу, и продолжил игнорировать нарастающее чувство в груди, разрывающее глотку своей неожиданностью. когда игра заканчивается ничьей, и гави остаётся последний в раздевалке барселоны, он пытается не думать о чужих руках на своей талии, не думать об укусах в районе плеч, не думать о «хороший мальчик» на ухо и точно не думать о своих позорно громких стонах из-за обычных поглаживаниях внутренней стороны бедра. — не хочешь извиниться за сегодняшнее? — винисиус спрашивает, пока пабло голый и раскрасневшийся сидит у него на коленях, скрывая румянец в шее бразильца. — не вижу нужды, — испанец мямлит, выдыхая старшему в ключицу, и винисиус прикрывает глаза. он готов потратить вечность, отдать все, что у него есть, главное - прижимать к себе смущающегося мальчика, который все ещё пытался отрицать свои чувства. — правда? вообще не видишь? — нет, — пабло громко выдыхает, когда ладонь старшего ложится на его позвоночник, и жмется ближе, восполняя отсутствие контакта за эти две недели, — я скучал. — ого, сам пабло гави сказал, что умеет скучать? что за день сегодня? — винисиус улыбается, целуя того в макушку. — перестань издеваться, — гави отстраняется, — сейчас сюда зайдёт хави, и нам пиздец. — то есть тебе не все равно на хави, но все равно, когда ты фолишь на мне? — бразилец закатывает глаза, продолжая улыбаться. — это другое, придурок, — пабло чувствует ускоренное сердцебиение и краснеет ещё больше, — мне пора, педри меня убьет. — м, здорово, — улыбка с лица пропадает моментально, — не забудь сказать, чье имя на спине ты носишь регулярно раз в неделю и почему выбежишь из этого ебучего стадиона весь растрепанный. винисиус встает слишком резко, поставив гави на пол, начиная искать свои вещи и избегая любого контакта с младшим. — вини? — пабло чувствует предательское чувство покинутости. — что случилось? винисиус, кажется, сейчас взорвется. — ничего, — старший даже не поднимает глаз, — если будете трахаться, то не забудьте презерватив, не хочу подцепить какую-нибудь хуйню от тебя. пабло молчит, пабло чувствует ебучий ком в горле, и пабло хочется исчезнуть прямо сейчас, забыть про винисиуса и про то, что он сказал ровно пять секунд назад. пабло не думал, что может быть так больно. когда дверь раздевалки хлопает, винисиус не удивляется. когда дверь раздевалки хлопает, винисиус думает, что это худший день в его жизни.

***

когда проходит месяц с их последнего секса, винисиус понимает, что дни могут быть гораздо хуже. фотографий в ленте с подписью «золотое дуо барселоны» и «замена хави и иньесты» меньше не становится, поэтому лучшее, что может предпринять бразилец — это выкинуть телефон в ебучую мусорку и никогда не вспоминать о нем. ровно на следующий день он ему оказывается не нужен вовсе, потому что «золотое дуо» он видит своими глазами. их взаимопонимание восхищает кого-угодно, но не винисиуса джуниора. на вопрос родриго «что с тобой?» в перерыве он лишь отмахивается. после игры, как назло, рафинья замечает его на парковке и с теплой улыбкой лезет обниматься. проблема, честно говоря, была не в рафинье, а в каменном лице рядом, которое винисиус узнавал только по огромным щенячьим глазам. гави не смотрел на него совсем, его взгляд был вероятнее всего расфокусирован, и винисиус поклялся всему живому, что он ненавидит гребанные класико. рафинья что-то активно рассказывает и сбегает на середине, говоря гави подождать, потому что «забыл кое-что отдать» винисиусу. гави бубнит себе под нос, и старший тяжело вздыхает. — если ты хочешь что-то сказать, говори мне в лицо и так, чтобы я слышал, — джуниор хмурится. пабло вздрагивает, переводя непонимающий взгляд на парня напротив. — я думал ты не разговариваешь с мальчиками, которые могут тебя чем-то заразить. — что ты, блять, несешь? — ровно месяц назад ты сказал мне об этом и уже не помнишь? похвально. каждый раз, когда мы трахались, ты забывал с такой же скоростью? — гави уверен, что если бы сейчас проводили конкурс «как много тонн желчи вы можете вылить на человека», то он бы победил без всяких сомнений. — не неси хуйни, пабло, — гави заглушает чувство, которое просыпается у него после «пабло» винисиуса, — надеюсь, ты не трахался с гонсалесом, пока мы трахались. — как-то не планировал трахаться с лучшими друзьями, — гави давит надменную улыбку, проклиная рафинью в очередной раз. — с лучшими друзьями? разве не вы лижитесь на поле каждый раз? — винисиус отрезает все воспоминания, когда сердце жгло каждый раз во время их взаимодействий. — ты знаешь, что я тактильный человек, блять, я веду себя так со всеми друзьями. перестань выебываться, — гави злится по-настоящему. — трахаешься ты тоже со всеми, а не только со мной? — бразилец не хочет слышать ответа. — не неси хуйни, вин, — единственное, что хочет пабло сейчас, это попасть домой и заснуть, забыв обо всем, как о ночном кошмаре. винисиус правда держался, но провел большим пальцем между бровей младшего, разглаживая складки. взгляд гави потеплел моментально, и винисиус проклял себя за это тоже. потому что губы, оказавшиеся на его губах, кажется, сводили его с ума. конечно же, никого из них не волновало, что они на парковке, и их могли заметить. — прости меня, — старший прижался лбом к лбу гави, — прости меня, малыш. гави кивает, потому что сердце бьется слишком сильно. даже для него. — я скучал, ангел, — винисиус говорит что-то в последний раз, потому что пабло настойчиво затыкает его обратно поцелуем. в этот момент рафинья дает подзатыльник родриго со словами «я говорил, а с тебя тыща евро, друг».