Пять недель назад
Национальное агентство разведки Республики Корея
Парень скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая, что не особо сильно хочет выслушивать в адрес своего профессионализма комментарии и откидывается на спинку кресла, потираясь спиной о деревянную спинку. Неудобно пиздец, лопатки ломит. Но он терпит, внимательно слушая доклад одного из сослуживцев, держит маску спокойствия и похуизма, просверлив в столе уже наверное сотую по счёту дырку за эти адские двадцать минут в кабинете начальства. Галстук, затянутый слишком туго, давит на горло, не позволяет лишний раз нормально вздохнуть полной грудью и трется о кожу сквозь ткань рубашки, раздражая блондина все сильнее. Мало того, что душно и сквозь жалюзи по лицу лупит летнее солнце, нагревающее воздух до нестерпимой жары, в которой они сидят и парятся, как в бане. Ещё и начальник, слишком громко ездящий по ушам про их «непрофессионализм» и халатность. Желание насрать на правила приличия, уважение к старшим и ляпнуть что-то по типу: « Раз вы такой умный, почему бы вам самому это не выполнить так, как нужно». Но Чонгук упорно сдерживается, покачивая носком кроссовка под столом, и сводит брови, стоит начальству упомянуть его имя. — Чонгук. Я вполне доволен твоим последним заданием. — Мужчина поправляет оправу очков, теребя ее в пальцах, и задумчиво облизывается, одобрительно кивая каким-то своим размышлениям. — Наши подозревают Ли Вея в заказе своего партнёра. Я хотел, чтобы именно ты занялся этим делом. — Это тот, которого разрабатывает шестой отдел? — уточняет парень, поднимая на шефа взгляд из-под свисающей, отросшей чёлки, и откладывает шариковую ручку на стол, прокручивая в голове все данные на китайца. — Именно, наша задача выяснить все возможные варианты и предотвратить заказ на некого Ким Тэхёна. — Мужчина отодвигает в его сторону папку с документами, среди которых лежит оперативная съемка и хмурится, хрипло прокашливаясь. — Вышестоящие лично просили меня заняться этим. Он довольно известная шишка в криминальном мире. Им не хотелось бы иметь проблемы ещё и с ним. — Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, я понял, шеф. — Парень встаёт из-за стола и берет в руки довольно толстую папку, уважительно поклонившись, покидает кабинет, направляясь к своему столу. Раз начальство требует спасти задницу бандита, то так уж и быть, все равно римминг для налаживания хороших связей делать не ему. Хотя такое все же раздражает. С криминалом всегда учили бороться, а не сотрудничать и покрывать. Чон никогда такое не приветствовал, даже когда работал опером, не прибегал к варианту иметь осведомителя, не бывает хороших бандитов и воров. А стремление правительства иметь хорошие связи с головорезами и наркоторговцами, ему мало понятно. Чонгук гулким шлепком бросает документы на стол и плюхается в кресло, отпивая уже успевший остыть кофе, по вкусу превратившейся в помои, если быть честным. Он цепляет край папки, открывает и читает документы, разглядывая снимки, прикреплённые скрепками по краям, чувствует его жопа, ночь будет долгой.***
Дверь чёрного входа, на которую направлен объектив камеры, с характерным визгом открывается и наружу выходит мужчина средних лет, наступая лакированными ботинками на сырые бетонные ступеньки. Он поправляет солнцезащитные очки, которые совсем ни к чему в темное время суток и двигается к машине в сопровождении охраны, представляющих из себя амбалов в чёрном. Объектив медленно приближает изображение, попадающее в кадр, дабы уловить побольше деталей и камера щелкает, делая серию снимков. Человек, стоящий в тени, натягивает козырёк кепки ниже, скрывая свое лицо, и ухмыляется, сжимая пальцами рацию на груди. — Объект под наблюдением. Машина, в которую сел мужчина, выезжает с парковочного места, покидая зону видимости.***
Ночной город горит яркими, цветными огнями. Высотки и здания уже погасли, уступая место клубам и барам, только изредка мигая одинокими окнами на верхних этажах. Чем темнее, тем больше вывесок видно на улицах, заполненных людьми. Они мельтешат огромными толпами, заполняя популярные в Каннаме места, и громко разговаривают, в попытке перекричать шум и музыку. Суета. Если одним словом можно описать ситуацию. Где-то поодаль на трассе ездят патрульные, громко сигналя, преследуют очередного «гонщика», обращая на себя внимание некоторых зевак. В это время суток Сеул меняется кардинально, почти до неузнаваемости. Чонгук приспускает форточку, впуская в салон прохладный, сырой после дождя воздух и сминает обёртку от кимпаба, шелестя фольгой. Упаковка летит в пакет, стоящий на пассажирском сиденье, и парень облизывает губы от соуса, пережевывая остатки. Он включает планшет, лежащий на коленях, и щурится, стоит экрану загореться, понижает яркость, листая вкладки с сайтом ночного клуба. Множество фотографий и отзывов от посетителей вип класса, меню и множество не интересующей херни. Конечно, всё это не в открытом доступе, а на обычном сайте ярко красного цвета готического стиля указано только время работы, адрес и меню бара. Но Чонгук не Чонгук, если бы не вошёл в систему, незаметно хакнув регистрационное окно для входа вип клиентов. На «чёрной стороне» намного больше интересного. Блондин закусывает нижнюю губу, задумчиво цокая языком, и приближает один из кадров, на котором видно самого владельца B.P Ким Тэхён пошло улыбается, сверкая своими раскосыми, хитрыми глазами, придерживая брюнетку, сидящую на бёдрах, за ягодицы, пальцами пробираясь под юбку. Выглядит довольно вызывающе, даже учитывая то, что видно, как девушке нравится такое внимание. Складывается ощущение, что эти длинные пальцы вот-вот начнут двигаться, пробираясь дальше, пролезут под кружевные трусики, едва заметные на кадре. Блять. Чонгук шипит сквозь сжатые зубы, не до конца понимая собственную реакцию. Он сглатывает накопившуюся слюну и смотрит на лицо мужчины, глаза которого смотрят точно в камеру, в самую душу. Дьявол. В паху терпимо покалывает, а мягкие складки начинают пульсировать и намокать от выделяющейся смазки. Чон вдыхает полной грудью, расслабляет напряжённый пах, совершая ошибку, и раздражённо откидывает планшет в сторону, пробираясь рукой под спортивки. Потёк. Только от одних невъебенных глаз, нагло улыбающихся и пожирающих сквозь экран. И все-таки долгое отсутствие секса даёт о себе знать. Очень сильно даёт знать. Планшет тихо пиликает, мигая всплывшим уведомлением, и вибрирует, оповещая о новом посте открытого сайта, опубликованного несколько секунд назад.Администрация B.P club
Минуту назад.
Требуется бармен в ночную смену казино. Всe подробности при встрече с работодателем.
Требования: Высшее или среднее образование.
Опыт работы: кафе или бары.
Откликнуться — нажмите «Да»
***
Громкие уверенные шаги отлетают от стен пустого, узкого коридора, освещённого красными светодиодными светильниками. Мужчина в чёрном костюме размеренно шагает все дальше, отдаляясь от служебной двери, через которую все тише слышны биты колонок и пьяные выкрики «золотой» молодёжи. Он пропихивает руки в карманы своих узких брюк, заранее сверив время на часах, и проходит внутрь одной из комнат, переступая порог вип-зала для бильярда. Его встречают заинтересованные, внимательные взгляды нескольких личностей, непринуждённо стоящих вокруг стола с алкоголем в руках. Брюнет щурится, недовольно поджимая губы, и подходит ближе, подхватывает с подноса стакан с виски, болтая лёд на дне. Его взгляд темнеет, стоит китайцу напротив хищно ухмыльнуться, поднимая свой бокал. «— Какой же тост ты хочешь предложить. Точно не счастье и здоровье. Но смелости сказать это вслух у тебя не хватит, потому что я мгновенно перегрызу тебе глотку, Ли Вей. » Тэхён отзеркаливает его выражение лица, делая глоток жгучего напитка, и берет в руки один из шаров, задумчиво вертя его в руках. — Раз уж все здесь, то предлагаю начать. — Прокуренный, низкий бас нарушает накаленную тишину, от которой хочется поморщиться, открыто показав, что общество всех здесь ему мало приятно, но Ким только кладёт шар в пирамиду, усаживаясь на диван.***
День сегодня дерьмовый и даже хороший качественный минет от какой-нибудь левой красотки или красавца из толпы, плотно кучкующейся внизу на танцполе его мало улучшит. В голове, как назло, рой ненужных мыслей, не дающих расслабиться. Но Тэхён только раздражённо дёргает уголком губ, отставляя от себя стакан и обводит взглядом зал со столиками, останавливаясь на барной стойке. Внимание привлекает бармен с выкрашенными в блонд волосами, завязанными на затылке в забавный хвост, он доброжелательно улыбается клиентам, разливая напитки, и чему-то кивает. Красив, хоть отсюда не очень-то и видно, но красив, определённо. Тэхён облизывает губы, закусывая нижнюю, и пристально следит за его действиями, игнорируя диалог, который ведут его друзья. Новенький, это точно. Он бы запомнил его и трахнул бы в обязательном порядке. — Тэхён? — Намджун щелкает пальцами перед его лицом, заставляя вздрогнуть, и улыбается. Если это сделал кто-нибудь другой, то остался бы без руки. Брюнет вопросительно вздергивает бровь, поворачивая голову в его сторону, и морщится от ярких бликов, пробивающихся сквозь тонированное стекло, отделяющее их от зала с танцполом. Отсюда вниз хороший вид. Видно всех, но не видно тебя. — Тебе не кажется, что Вей стал борзеть, а ты продолжаешь потакать его наглости. Он слишком зазнался. — Старший брат явно недоволен, при упоминании тупорылого китайца на его лице начинают играть желваки. — Мне не нравится, как идут дела. — Мне тоже. — Встревает Хосок, отпивая из своего бокала вино, и облизывает верхнюю губу. — Ощущение, что он что-то задумал. Источники говорят, что правительство и NIS в последнее время зашевелились. Это напрягает. — Ты нанял нового бармена? — Мужчина игнорирует серьёзность темы, непринуждённо покачивая ногой в такт песни, и косится в сторону стойки. Никогда не понятно о чем он думает, какие эмоции испытывает. Завсегдатый покерфейс и тёмные глаза его главная маска. Порой этот похуизм раздражает, но это настолько привычно, что Джун только хмыкает, прослеживая его до боли знакомый взгляд ёбаря до бара. Братик довольно любвеобильный в сексуальном плане. — Ну, ты же уволил предыдущего. Хотя обижаться на то, что тебе не дали, глупо. — Хорошенький. — Но с сюрпризом. — уточняет Чон, намерено разжигая в чужих глазах интерес, и хмыкает, оттягивая момент. А у Кима в глазах уже черти пляшут. — В плане? — Загляни в его досье. Тебе понравится.***
Чонгук протирает бокалы полотенцем, висящем на левом плече, и осматривается по сторонам, внимательно изучая помещение. Ему необходимо запомнить все, до мельчайших деталей, отсканировать и в скором времени согнувшись в три погибели над столом, начертить, составив точный до миллиметра план здания. Он оставляет потертый до блеска бокал на полку под баром и берет в руки виски, стоящий на стеллаже за спиной, наливая клиенту в солидном костюме стакан, когда тот протягивает купюру, прокоментировав: — Без сдачи. Мужчина подмигивает, забирая свой алкоголь, и уходит обратно к покерному столу, оставляя блондина в покое. Парень берет в руки тряпку, протирая столешницу барной стойки, и сканирует толпу, сидящую за столиками, мысленно подмечая про себя знакомые лица. Неужели клуб Кима собрал почти всех криминальных личностей, ведь знают же, суки, что тут их никто не тронет. Пройти собеседование не составило труда, а к поддельным документам не было ни одной придирки. Все сделано чисто и чётко, как он любит, надо будет угостить третий отдел говядиной. Он не стал врать про свое имя, возраст и особенности. Поменялись только место работы, образование и прописка с адресом проживания, номер левого телефона для связи, что пришлось заменить на время операции. Все как и всегда, ничего нового. Блондин давит порыв, хмыкнув, ставит на поднос подошедшему официанту бокалы с напитками. Подняв взгляд на его лицо, он сразу понял кто перед ним, вплоть до размера обуви и роста. У него фотографическая память на документы. Чонгук заигрывающе улыбается, комментируя, что у парня по имени Хасон отличная укладка, на что тот смущённо тянет уголки губ вверх и уходит в сторону столиков. Среди сидящих внимание привлекают тёмные глаза, в упор смотрящие именно на него, почти не мигающим взглядом. Ким Тэхён собственной персоной. Не женат. Тридцать два. Четвёртая группа крови. Бабник. И множество сопутствующих фактов, прочтенных на досуге, всплывают при виде мужественного, хмурого лица, не выражающего никаких эмоций, как и глаза. Изучает. Гук опускает голову, размешивая в стакане ликёр, и поджимает губы, дабы не ухмыльнуться. Блять, этот взгляд может довести до трясучки. Так и кричащий, что Чонгук его зацепил. Орущий, что владелец карих глаз уже представляет, как разложит его прямо тут. Уж по глазам младший читает отлично. «— Наглец.»***
Смена, закончившаяся почти час назад рано утром, когда уже взошло солнце, дает о себе знать. Парень закидывает голову назад, подставляя её под горячие капли воды, больно бьющие по векам, и жмурится, лениво намыливая голову. Возможно, за столько лет работы в органах Чонгук и привык подолгу не спать, высиживая в засаде долгие часы или проводя операции в ночное время, но глаза все равно ноют и слипаются от недостатка сна. Придётся настраивать новый режим, привыкая отсыпаться днём, пока город гудит. Ну, или в крайнем случае пить много кофеина. Хотя, куда ещё больше, непонятно. Вся мусорка в банках и синяки такие охуенные под глазами, что пизда. Парень выключает кран, наматывая на бедра полотенце, и выходит из душевой кабины, протирая запотевшее зеркало рукой. Он смотрит на свое отражение, изучая собственные изгибы широких плеч, усеянных татуировками и снимает полотенце, закидывая его на шею. Вообще, по обычному опустив взгляд можно увидеть член, но не в его случае. Гук усмехается, проводя ладонью по выбритому паху к порозовевшим краям мягких складок и закусывает измученную от нервов губу, вспоминая пытливый, пристальный взгляд, пожирающий каждый миллиметр его тела, не скрытого столешницей. Черт. Ничем хорошим это не кончится, чувствует его интуиция. Но факт того, что хочется раздвинуть ноги перед этим человеком, разжигает и злит одновременно. Чон медленно отходит от раковины, выключая в ванной свет, удаляется вглубь коридора съёмной квартиры, что предоставило начальство. В планах желанный сон и хороший отдых, так соблазнительно маячащий на горизонте, совсем близко.***
Мужчина хлопает дверью, проходя в тускло освещенное помещение, и снимает пиджак, ослабляя галстук на шее. Ему требуется сон, однозначно. Он устало вздыхает, усаживаясь в кожаное кресло, и берет в руки папки, листая отчёты по финансам. Неужели этим больше некому заняться? Хотя, ну да, остался же только он. А доверить это кому-то не приближенному себе дороже. Тэхён включает настольную лампу, следя за тем, как медленно ползёт полоска загрузки на ноутбуке и сонно моргает, прокручивая в голове, получается, уже вчерашний день. Порой трудно понять, когда и что было, ведь за временем в основном следить некогда. Он заворачивает рукава рубашки, испачканные в чужой крови, и листает одну из папок. Выбивать долги самостоятельно достаточно муторно и долго. Хитрые суки много берут, загребая в свои ненасытные рты побольше, а когда истекает время и нужно возвращать то, что задолжали, денег нет. Ну, ничего, Тэхён и натурой взять может, органы нынче хорошо стоят. Чем черт не брезгует. Один из листов, лежащий в куче, падает под ноги, привлекая внимание, и мужчина раздражённо цыкает, нагибаясь под стол. Поднимает документ, бегло вчитывается, изучая строчки, и удивлённо поднимает брови, натыкаясь на раздел с особенностями работника. Такое у него в первый раз. Он заинтересованно читает остальную информацию в досье и расплывается в плотоядной пошлой улыбке, замечая на фотографии блондина, стоящего за барной стойкой в ту ночь. — Чон Чонгук, значит. Интересно.***
— Птица гнезду. Объект вошёл в зону видимости. — Рация на груди шипит, вырывая из размышлений, и Чонгук нажимает на кнопку, когда доклад от снайпера прерывается. — Гнездо птице, держать на прицеле. Стрелять по команде. Как поняли? — Он разжимает пальцы, поправляя воротник, туго застегнутой каски с эмблемой спецназа, и ерзает на пассажирском сидении фургона, стоящего среди высоких кустов в засаде. — Вас понял. Жду команды. Чонгук смотрит на свои наручные смартчасы и толкает язык за щеку, удобнее перехватывая автомат. Пора. Нужно начинать, пока крысы не побежали с «корабля», почуяв опасность. Он поднимает голову, обводя взглядом сидящих бойцов, иногда перешептывающихся, чтобы не перебить звук из рации. Неделю назад NIS в очередной раз засекли попытку сбыта крупной партии через посредников. Схемы, как всегда, не отличаются оригинальностью от слова совсем. Всё банально, неумело и предсказуемо. Как и выбор места сделки. Мелкие сошки совсем обнаглели, так в открытую торговать у них под носом. — Ты видел близняшек из Атомик? Они такие сасные. — Один из бойцов улыбается, протягивая сослуживцу телефон, и тыкает пальцем в экран с фотографией. Тот одобрительно кивает, показывая класс, и поднимая голову, натыкается на суровый взгляд Чона. Парень смотрит с укором, недовольно сведя брови к переносице, но молчит, ожидая, когда второй оторвется от мобильника. Спецназовец пихает его в бок, заставляя вздрогнуть и убрать телефон. Неужели они думали, что Чонгук не заметит, чем они заняты. Все же их профессия и работа не мешает им быть детьми. — Простите, босс. — Начинаем захват. — Чонгук подносит вторую рацию с антенной к лицу и натягивает защитные очки, выпуская людей из машины. Они поочерёдно выбегают наружу, на корточках приближаясь к стене здания с выбитыми окнами, и встают в боевую готовность, закидывая внутрь дымовые шашки. Чонгук выходит следом, задвигая дверь тонированного фургона, и шагает внутрь, сжимая между губ зубочистку. Ночь сегодня хорошая, безоблачная. Звезды видны, красота. И воздух более-менее чистый, все-таки окраина города, рядом с лесом. По заброшке раздаются звуки выстрелов, звон стекла и крики. Напуганные птицы с деревьев улетают прочь, шурша листвой. А через пару секунд все утихает и парень вальяжно заходит в одну из комнат, отодвигая рукой плёнку, висящую на входе вместо двери. Он поджимает губы, выплёвывая изжеванную палочку на бетонный пол, и обводит взглядом иностранцев, придавленных к полу, почесывает пальцами изгиб открытой шеи. — Ну, хелоу, что ли.***
Сказать, что «дни» работы проходят тихо — это соврать. У Чонгука отличная выдержка и он может держать спокойное выражение лица столько, сколько захочет, но блять. Его настолько начинают подбешивать эти тупые лица, вальяжно рассевшихся вокруг бара, бандосов, на лбах которых он видит статьи, что руки чешутся нацепить наручники и в участок, чтобы не взгляды свои похотливые, свинотские на него кидали, а нервничали, пока он будет тыкать им в еблища доказательства, от которых они хуй отделаются. Но он терпит, выслушивая в свой адрес всякие «малыш» или «сладкий», и дежурно улыбается, разливая дорогое пойло. Если начальство сказало сидеть на жопе ровно среди этих упырей и следить за объектом в тылу, то он будет сидеть. Чонгук наливает стакан воды, протягивая его Хосоку, подошедшему к бару и сдувает с лица мешающиеся пряди. Чон благодарит его, забирая стакан, и отходит к одному из игральных столов, наблюдая, как лучший друг в очередной раз выигрывает у очередного лоха в покер, выкладывая карты на стол. Тэхён победно скалится, оголяя ровный ряд верхних зубов, и толкает язык за щеку, болтая остатки коньяка на дне стакана. А, ну и сам владелец сего места, тоже та ещё проблема, по хорошему следить должен Чон, но выходит почему-то наоборот. Именно за ним постоянно пристально наблюдают, излишне часто мелькая перед глазами, как будто специально. Неужели мистер Ким думает, что парень настолько глуп, не заметит такого очевидного поведения. Сколько за последнюю неделю его работы мужчина наведывался в этот зал? Постоянно. Он живёт тут. Количество взглядов и ухмылок в свой адрес тоже сложно пересчитать, даже учитывая хорошую память. И это, сука, будоражит. Возбуждает не на шутку, блять. Конечно понятно, что это просто сексуальный интерес и он даже подозревает, чем именно он вызван, но все равно колени иногда подрагивают. Нет, Ким не обладает суперспособностью возбуждать с одного только взгляда, но вспоминая все детали его тела, особенно жилистые руки, с длинными, аккуратными пальцами, Чонгук начинает намокать, представляя, как они проникают в него. — Принцесса, повтори мне. — Мужчина встаёт напротив него и облизывает губы, подставляя под руки стакан. Парень вздрагивает, понимая, что задумался, позволяя интересу взять верх, и пропустил момент, когда вышеупомянутый подошёл к бару. Он перестаёт протирать измученный бокал, уже скрипящий от чистоты и кивает, нагибаясь, чтобы взять нужную бутылку. — Моё имя Чонгук, а не принцесса. — Он накладывает в стакан лёд под пристальным, хищным взглядом лисьих глаз, доливая янтарный алкоголь, и ставит протертый бокал на полку. — Я знаю, принцесса. — Мужчина делает акцент на последнем и хрипло смеётся, сверкая глазами, отходит обратно к столу, наблюдая, как очередной дебил пытается обыграть теперь уже Хоупа, лениво перебирающего в руках фишки. Вот же блять. В таком темпе проходит почти месяц, все размеренно и однообразно. Меняются только лица, посещающие танцпол и казино. Сколько бы Чонгук не бегал глазами по толпе, иногда заменяя других барменов внизу для разнообразия, подозрительных личностей он так и не нашёл. В NIS тоже все как воды в рот набрали. Сиди, мол, тихо, выполняй свою часть работы и не сбивайся с курса. «Дом» — клуб, клуб — «дом», магазин, мало ли тебя пасут. Пасут, он не овца, чтоб его пасти. Чон раздражённо фыркает, застегивая пуговицы рубашки от униформы, и с громким хлопком закрывает шкафчик, выходя из служебного помещения в зал. Ему надоело сидеть на иголках в ожидании непойми чего. Может это был ложный донос и он просто тратит свое время, терпя эти пожирающие взгляды на своём теле. Он прощается с уходящим с дневной смены барменом, пожимая ему руку, и встаёт за стойку, по наработанной привычке закидывает полотенце на плечо. Очередная скучная и серая ночь тянет к нему свои руки, желая обнять и сказать «— Привет! Давно не виделись».***
Тэхён затягивается, придерживая тлеющую сигарету двумя пальцами, и жмурится, выдыхая облако дыма, что растворяется в небе. Он запихивает озябшую руку в карман косухи, наблюдая, как ко входу клуба подъезжает тёмный мерседес, останавливаясь прямо напротив него. Каковы шансы, что через мгновение одно из окон опустится и ему в лоб прилетит пуля. Они велики. Вей наглая, хитрая тварь решил убрать его из доли, захапав все себе. Теперь он уверен в этом на все сто. Как и в том, что к нему приставили «охрану». Правительство все-таки дорожит их дружбой в виде солидной кучи денег, что отстегивает им Ким. Кто именно, он не знает, да и если честно, наплевать. Интерес к чему или кому-либо штука для него редкая. Но этот парень с карамельными глазами, смотрящими в самую душу, как будто знающие его самые сокровенные тайны, привлекает настолько, что руки дрожат, стоит представить его прикосновения или голос. Он помнит каждый его взгляд, каждую эмоцию, когда парень задумчиво закусив истерзанные губы, сверлит взглядом пол и улыбку, даже фальшивую и дежурную, но улыбку. Про то, как блондин переодевался в униформу пару дней назад, оголяя изящные, но мощные изгибы, лучше умолчать. — Ты его не то, что глазами трахаешь, а прям лицом между ног готов зарыться и сожрать. — Хосок удовлетворённо хмыкает, замечая недовольство в лице друга, стоит ему попробовать его подъебнуть и наблюдает за барменом, поджигающем рюмку с самбуку. — И я в скором времени это сделаю. — Ну, ну. Тэхён шипит сквозь зубы, чувствуя, как окурок обжигает пальцы и выкидывает бычок на асфальт, прижимая пяткой. Пора заняться делом, а потом уже думать о «глупостях», лезущих в голову.***
Зал в какой-то момент начинает пустеть, стоит Киму и его помощникам зайти внутрь, усевшись за один из столов, посетителей начинают выводить из помещения, выслушивая недовольства и пьяную ругань людей, которые вот-вот могли выиграть и сорвать куш. Охрана хлопает дверью, оставляя мужчин наедине, и Тэхён наливает себе ром, осушая стакан за пару глотков. Он напряженным, хмурым взглядом сверлит столешницу, на которой лежит договор и скрипит зубами. Выбить бы из Ли все дерьмо за подлость, которое он решил ему устроить. И не побоялся ведь змея, что ему башку открутят. А ведь открутят, он лично это сделает. Официанты, почуяв, что лучше оставить хозяина в зале наедине с друзьями, покидают зал через служебную дверь один за другим. Но Чонгук, обдумав все как следует, не спешит уходить. Он ныряет под барную стойку, усаживаясь на пол, и прижимает колени к груди, вслушиваясь в звуки. Не видно, не слышно, этого достаточно. По крайней мере, не жестами же они общаться будут. Музыка постепенно стихает, погружая комнату в тишину, которую нарушает только его быстро бьющееся сердце и чужие переговоры. Неожиданно дверь хлопает и в помещении появляется китаец с охраной, надменно и с превосходством поглядывая на партнёра. Теперь, скорее всего, уже бывшего. Он театрально дует в губы, качая головой, и садится напротив мужчины, откидывая полы своего пиджака. — Приветствую, Ким. Как твои дела? — Как видишь, все ещё жив. Неожиданно, да? — Тэхён щурится, с громким звоном опуская стакан на стол, и брезгливо усмехается. — Не понимаю, о чем ты. — Китаец начинает косить под дурочка, удивлённо округляя глаза, и хлопает ресницами. Вот же ублюдок. Чонгук хмурится, подползая к краю столешницы, и выглядывает из-за угла, разглядывая сидящего к нему спиной китайца. Неужели все-таки кто-то проболтался про заказ Киму. Не хватало ещё и этого. Если этот умник спугнет им киллера, это будет просто песня. — Ну, как же, ещё скажи, что не имеешь никакого отношения к инциденту на складе. — Не имею. — Ты что, мразь, думаешь можешь обвести меня вокруг пальца? — Тэхён раздраженно скалится, сжимая челюсть, и кидает взгляд за его спину, где стоит охрана. Ему кажется, да хотелось бы, чтобы ему это просто казалось. Он замечает светлую макушку, еле заметную из-за барной стойки и зыркает на Вея. Если сейчас здесь начнутся разборки, то дело плохо, не хватало случайных жертв. Не дай боже, ему достать ствол и задеть ещё и блондина. Блять, а с какого момента он вдруг начал волноваться за кого-то кроме себя. Иногда он все же ощущает чувство страха, к самому себе. — Я прекрасно знаю, что ты заказал меня. Ты же не настолько туп, чтобы упустить из виду мои связи, я более влиятельный, чем ты думаешь. — Бьёт по больному. Самолюбие это то, что гораздо проще задеть даже толком не зная человека, нужно просто сложить два и два. — Убирайся. Или я застрелю тебя прямо тут. — Мы ещё посмотрим кто кого, Ким. Китаец вот-вот начнёт плеваться ядом в его сторону, словно настоящая гадина. Он морщится и поднимается с дивана, направляясь прочь, и исчезает в проёме. — Тварь. — Мужчина сжимает кулаки, откидываясь на спинку кресла, и устало трёт пальцами переносицу. Недосып, мучающий его последние несколько дней, безжалостно даёт о себе знать, раздражая ещё больше. Ким словно бык, увидевший красную тряпку, мечется и рвёт, желая разорвать на куски, запачкав руки по локоть в чужой густой крови. И он это сделает, но позже. — Оставьте меня одного. — Брат понимающе кивает, молча поднимаясь со своего места, и уходит вслед за Чоном через общий выход, направляясь в неизвестную Чонгуку сторону. Дверь хлопает и парень выглядывает из-за стойки. Он хмурится, не замечая мужчину, что считанные секунды назад сидел на кресле в дальнем углу, и встаёт, отряхивая штаны. — Ты в курсе, что за такое я отрезаю уши, принцесса. — Чонгук вздрагивает и его сердце ухает вниз, когда он оборачивается, замечая Тэхёна, стоящего напротив с другой стороны бара. Блять, с каких пор он стал таким рассеянным, неужели настолько сильно вошёл в роль? Или навыки от недосыпа потерял. Хорошо выспаться ему бы не помешало. — Я эм… — И как мне тебя наказать? — По телу проходят мурашки, бегущие вдоль позвоночника, стоит взгляду напротив помутнеть, а губам растянуться в пошлом оскале. Парень отступает назад, начиная пятиться к выходу, и сглатывает ком, засевший в горле, что не даёт толком ничего сказать, как и сумбур в голове. Вот же влип. Наедине с опасным хищником, сжирающем его раскосыми глазами, самая…«худшая смерть». Парень упирается ладонями в край стола, прижимаясь задницей к поверхности, и тихо стонет, стоит чужим рукам оказаться у него между бёдер. Тэхён раздвигает его ноги, заставляя сесть на стол, и ухмыляется так гадко, так пошло и, сука, горячо, что пах начинает сводить. Он накрывает ладонью чужую промежность, надавливая пальцами, ощущая сквозь ткань фантомную влагу, и припадает к розовым губам, проникая в приоткрытый рот языком. Чонгук вот-вот подавится воздухом, которого начинает не хватать и отвечает на поцелуй, цепляясь руками за мощные, напряжённые плечи. Закатывает глаза, чувствуя, как пальцы сильнее давят на опухший от волны возбуждения клитор и мычит, зарываясь дрожащими пальцами в мягкие волосы. Чужие губы ползут по его шее, засасывая светлую кожу, и облизывают, заставляя окончательно потечь, пропитав смазкой белье со штанами. — Я трахну тебя языком, принцесса. Зароюсь лицом в твою киску. — Мужчина расстегивает пару пуговиц на своей рубашке и становится на колени перед Чонгуком, черт возьми. Он облизывается, замечая мокрое пятно между дрожащих ног, и подтягивает парня за колени ближе, заставляя опуститься спиной на игровой стол для покера. — Господин Ким. — Чонгук жмурится, ощущая, как с него грубо стаскивают штаны вместе с трусами и молится, чтобы ему это снилось. Слишком для правды, просто слишком. Неужели у него настолько сильный недотрах, что мерещится такое. — Для тебя я папочка. — Тэхён разводит стройные ноги, оставляя пару поцелуев на внутренней части бедра, и проводит пальцами по намокшим складкам, разводя их в стороны, дабы увидеть пульсирующую дырочку, выталкивающую новую порцию смазки. — Ты так сильно течёшь, принцесса. Представлял, как я выебу тебя, пока дрочил? М? Парень над ним тихо хнычет себе в ладонь, закатывая глаза, когда горячие губы скользят по припухшим складкам и громко стонет, дергая бедрами навстречу. Мужчина блаженно прикрывает глаза, придерживая его под коленями, и всасывает клитор в рот, лаская языком. Вкусный, да, Чонгук очень вкусный. И такой мокрый. Для него. Тэхён старательно проводит языком по мокрой промежности и ныряет в отверстие, слизывая густую, мутную смазку, стекающую по подбородку. Он, как и обещал, зарылся туда лицом, доводя бедного бармена, дрожащего всем телом, до исступления. Чонгуку настолько хорошо, что он не чувствует ног, поджимает пальцы и закрывает руками покрасневшее лицо, пока чужой язык толкается глубже, вылизывая изнутри. Такой отлиз ему ещё никто не делал. Воздух в лёгких начинает жечь и он стонет. Пах сводит покалывающими судорогами, Ким массирует покрасневшую бусину большим пальцем и Чон кончает, ощущая, как сокращаются мышцы вокруг горячего языка. — Папочка. — Чёрт. — Брюнет облизывает свои губы, измазанные в белесых выделениях, и кусает его под коленом, внимательно следя за реакцией на красивом лице. Парень хмурится, заламывая брови, и часто дышит, прикусывая губу. Ему хочется заплакать, насколько сильно ему хорошо, черт. Почти нереально. А дальше, все как в тумане и ничего не понятно. Он собирается с силами и встаёт со стола, оглядываясь по сторонам. Никого, как и ожидалось.***
Начинается напряжённая неделя для них обоих. Руководство дало указания, что если в ближайшие восемь дней ничего не произойдёт, то операция прерывается, а следом и закрывается, разумеется, скорее всего этим займётся кто-нибудь другой, видимо, сам Ким, так и мелькающий перед глазами, изредка кидающий в его сторону взгляды. Вообще, если честно, смотреть на него не очень хочется. Видимо получил, что хотел и был таков. Хотя, чего Чон ожидал? Он же не наивная дурочка, которая ждёт признание в любви после первого секса и кольцо. А ведь такие реально существуют. Он всеми силами, удовлетворив свои и чужие желания, избегает мужчину, игнорируя все взгляды и попытки поговорить. Да и зачем, спрашивается. О чем он хочет поговорить, предложить продолжение? Секс без обязательств или сделать подарок за прекрасно проведённое время. Чонгук не шлюха. Он коп, блять. И единственное, что ему хочется — это сосредоточиться на задании, а не на чужом лице, с каждым днем все чаще мелькающем перед баром, как назойливая муха. Вот что странно, это находить букеты и коробки за барной стойкой во время своей смены. Трогать их он не стал, просто выкидывал, не открывая и не читая бумажки, впихнутые в цветы. А раскосые глаза с каждым разом все раздраженнее и недовольнее. Наигрались в гляделки и хватит. Но кажется парню, что Ким точно не отстанет, продолжая настойчиво пихать все это и дальше. А теперь уже и под дверь «его» квартиры. Это может и льстит, что на него не забили, как только получили то, что хотели, так открыто читающееся во взгляде, но бля. Обидно. Ушёл, ничего не сказал. И почему вдруг Чон начал так заморачиваться и думать он нем в принципе? У него ПМС? Да нет, у него не бывает месячных. Неужели так замотался, что растерял хватку и устойчивость? Взять отпуск после операции? Это мозг так сильно устал от напряжения? Ну, пиздец.***
Ким Тэхён злится. Очень сильно злится. Никогда так не бесился, как от безразличного взгляда чужих глаз и выкинутых в урну букетов вместе с коробками, в которых лежат не абы что, а ключи от машины. Конечно, это может быть и выглядит как подачка за хороший секс. Но ему похуй. Бесит, ведь парень ездит на метро каждый вечер до его клуба почти два часа, при этом имеет права. Вообще, многое бесит. Так и хочется подойти, вжать его в стенку и зарычать, разбив наконец игнор в свою сторону. Виноват ли он, что ему позвонили и прервали их уединение? Нет. Обиделись ли на него? Определённо, да. Ещё Вей назло крутится под ногами, тупая сука, никак не успокоится, так и нарывается на неприятности. Не то, чтобы Ким боялся схватить пулю, он живучий, но мысли не дают покоя. Хочется, как дикарю, закрыться дома, подальше от всех, желательно вместе с этой упертой принцессой и отъебать так хорошенько, чтобы на ногах не стоял. Но он только сжимает кулаки, каждый раз наблюдая, как Чон выкидывает все в помойку и как ни в чем небывало начинает свою смену, игнорируя взгляды, кричащие, чтобы он посмотрел в ответ. Это выражение лица и тихое имя, слетающее с губ, все чаще всплывает флешбеком, заставляя член в брюках каждый раз дергаться. Мужчина встаёт из-за столика, бросая на него карты, и выходит из зала, неспешно шагая вдоль коридора в сторону лифта, чтобы подняться в свой пентхаус, находящийся прямо над клубом. Нужно отоспаться. Иначе в какой-то момент у него окончательно поедет крыша. Или озвереет.***
В пустом коридоре, в который эхом пролетают звуки из вентиляции в виде отголосков музыки, в какой-то момент начинает мигать лампа на потолке. Мужчина, стоящий у стены рядом со служебным лифтом, не обращает на это внимание, он слегка разминает затекшую шею и вздыхает, обводя коридор внимательным пристальным взглядом. Видеокамера на потолке, охватывающая весь коридор вместе с дверьми лифта в углу, перестаёт мигать, и весь свет за мгновение гаснет, погружая помещение без окон во мрак. Охранник хмурится, делая несколько шагов вперёд, и подносит рацию ко рту, зажимая кнопку, дабы спросить, что случилось со светом, но его оглушают по голове, и он валится на пол, ударяясь виском о кафель. Из темноты вальяжно выходит чёрная фигура, поправляя маску на лице, и свет загорается, позволяя нажать кнопку лифта, уехавшего до этого на другой этаж. Человек поднимает пистолет на уровне лица, закручивая глушитель, заходит внутрь кабины.***
Сегодня. Это единственное, что пришло на телефон ближе к вечеру и Чонгук напрягся не на шутку, заметив всплывшее уведомление, пока готовит себе кофе с бутербродами, перед выездом на «работу». Он вздыхает, поправляя ворот чёрной, плотной рубашки, надетой специально, чтобы не просвечивал бронежилет и разливает текилу по рюмкам, наблюдая, как мужчина поднимается с места, удаляясь прочь из казино. Он поджимает губы, подзывая к себе одного из официантов, и просит его подменить, жалуясь на то, что прихватило живот, спешно уходит следом, игнорируя косые взгляды людей. Выскальзывает в темный служебный коридор, освещенный приглушенными лампами и крадется вдоль стены, оглушая одного из охранников, стоящего у входа в зал. — Прости, брат, ствол к вам не пронесёшь. — Чонгук оттаскивает мужчину в темный угол около окна и бежит дальше, снимая пистолет с предохранителя. Он нагоняет мужчину уже около лифта, когда тот нажимает на кнопку и убирает пистолет за пояс, подходя ближе. — Тэхён. — Принцесса? — Брюнет удовлетворённо улыбается, опираясь спиной о стену, и смотрит ему в глаза, скрещивая руки на груди. Вот же нахальная морда. Ему хочется что-нибудь сказать, возможно что-то банальное «— Давай поговорим», но они оба молчат, пока старший не подходит ближе, цепляя пальцами аккуратный подбородок. Двери лифта с оповещение разъезжаются и Чонгук боковым зрением замечает тёмную фигуру, стоящую в одном из углов кабины. Он моментально вынимает из-за спины пистолет и вздергивает руку, направляя оружие на человека в маске. — Чон Чонгук из отдела внутренней безопасности NIS, вы арестованы. Опустите оружие и поднимите руки. Непонятно, кто стреляет первым, человек, находящийся в кабине лифта, удерживающий в руке глок с глушителем или пневмат Чонгука, заслонившего собой мужчину. Перед глазами все становится размытым, будто в замедленной съёмке. Ким видит, как киллер спускает курок и пуля летит в грудь парня, стреляющего в ответ, двери начинают закрываться и патрон попадает точно в щель прежде, чем раздаётся звонкий писк, предназначенный не для лифта, уезжающего вниз, а для понимания, что это может быть конец. Самый худший звук, который только можно было услышать, прямо из ада, звук твоей смерти и замершего сердца, что стало стучать гулко и медленно, грозя остановиться, как в вакууме. Тэхён давит в себе порыв закричать, от третьего лица наблюдая, как блондин по инерции падает назад в его руки и они валятся на пол. Мужчина жмурится, зашипев сквозь зубы, и сглатывает колющий лёгкие воздух, ударяясь затылком об стену. Он судорожно и надрывно дышит, задыхаясь от боли, поглощающей всю его душу. Похоже, она все-таки существует, даже у него. Цепляется дрожащими руками за чужие бока, подтаскивая ближе, и щупает грудь, до него не сразу доходит, что должна пойти кровь и почему блондин такой твердый на ощупь. Только хватает его за подбородок, прижимаясь щекой к плечу и панически пытается нащупать пульс, прикладывая пальцы к прохладной шее. — Чонгук? Эй! Твою мать, врача! Живо! — Сбежавшаяся на крики и выстрелы охрана суетится вокруг них, заслоняя собой на случай новых попыток, и что-то громко обсуждает, выкрикивая в рации. Надежда с каждой секундой все меньше и меньше, ощущение пришедшего конца за все его грехи съедает, давя на самое больное, на единственное, что стало дорого человеку, не испытывающего ни к кому любви, за такой короткий срок. Гнев. Тэхён злится на самого себя, что так беспечно и безответственно не задумался, что враги могут достать его везде. Почему именно так? Почему не его самого. Он трясёт парня за плечи, подхватывая под бедра, и разрывает его униформу, натыкаясь на что-то чёрное и плотное. Пуля торчит прямо в районе сердца, поблескивая под светом мигающих ламп. Облегчение. Оно позволяет более здраво оценить ситуацию и вздохнуть полной грудью, прикрывая глаза под тихий, хриплый кашель, доносящийся под ухом. — Блять, синяк останется. — Чонгук прокашливается, оттягивая ворот футболки, натянутой вокруг шеи под бронежилетом, и морщится, разлепляя осоловелые глаза, помутненным взглядом обводя потолок коридора. Тэхён замечает, как он снова теряет сознание и поднимает его на руки, подхватывая под коленки для удобства. Его сопровождает охрана, когда он поднимается в свой кабинет, опуская младшего на диван. Ким садится перед ним на корточки и сжимает руку, прижимаясь к ней щекой. Словно верный пёс, ожидающий пробуждение хозяина. Возможно, покоренный до самой смерти, верный и ослепленный чужими яркими глазами. — Найти эту тварь. И доставить Ли Вея ко мне. — Намджун заводит внутрь кабинета медбрата со стетоскопом на шее, держащего в руках чемодан, и выходит вслед за охраной, прикрывая дверь. Парень неуверенно подходит ближе, надевая медицинский прибор на уши, и прикладывает к чужой груди сквозь ткань футболки. — Что с ним? — Не выдерживает Ким, наблюдая, как человек из бригады скорой щупает чужую грудь в районе сердца, прислушиваясь к дыханию, и хмурится, улавливая сдавленную одышку. — Обычное переутомление. Не спал более двух суток. Ничего серьёзного я не вижу, просто лёгкий ушиб левого лёгкого, необходимые лекарства выпишу. Ему стоит отоспаться, можно даже снотворное вколоть. — Спасибо, я понял. — Мужчина облегчённо вздыхает, потирая пальцами зудящие веки, и подходит к дивану, поднимая Чонгука. Ему следует оставить его под охраной в своём доме, прежде чем закончить одно важное дело, которое не терпит отлагательств. Руки чешутся свернуть чужие шеи и вырвать ногти во время пыток. Он поднимается на лифте вверх, придерживая чужую голову на своём плече за затылок и проходит в квартиру, снимая обувь. Темное, тихое помещение встречает холодом и пустотой. Редкие солнечные лучи пробираются сквозь шторы, заставляя поморщиться от непривычки. Ким опускает Чонгука на кровать, подкладывая под голову подушку, и стягивает обувь, накрывая завозившегося в сне одеялом.***
В ангаре холодно и сыро. Это заставляет поморщиться и выкинуть недокуренную сигарету, жестом приказывая охране поднять брыкающегося в воде Вея из бочки. Его вытягивают за шиворот, кидая на стул, стоящий сзади, и отходят в сторону, уважительно склонив голову перед боссом. Китаец прокашливается, хватая в лёгкие побольше воздуха, и раздражённо рычит, исподлобья зыркая на Кима гневным взглядом. Его лицо настолько сильно покраснело, что кажется взорвётся в любой момент. — Как ты думаешь, почему ты здесь? — Тэхён скучающе зевает, безразлично обводя взглядом труп киллера, валяющегося в углу в луже собственной крови, и хищно скалится, растягивая уголки губ в довольной, сытой улыбке чеширского кота. Ох и наиграется он сегодня. Отомстит. — За то, что перешёл тебе дорогу? — Делает предположение Ли, сплевывая сгусток крови на пол. Тэхён отрицательно мотает головой, наигранно сочувствующе поджимая губы, и берет в руки молоток для мяса, замахиваясь и с глухим хрустом ломает чужие пальцы на правой руке. Дикий вопль вперемешку с китайскими проклятьями оглушает просторное помещение до звона в ушах. Тэхён недовольно цыкает, пропихивая ему в рот тряпку, и укоризненно машет указательным пальцем перед чужим лицом, мол, нельзя так делать, а-та-та. — Не ори. Мы только начали. Китаец закатывает глаза, стоит ему надавить на раздробленные костяшки и мычит, дергаясь всем телом от дикой боли. — Нет, ты не прав, видишь ли, если бы твой пёсик попал в меня, я бы просто тебя убил, но понимаешь…он попал в принцессу. В чужих глазах мелькает ужас и Вей отрицательно мотает головой. Знает сука, кого Ким имеет в виду, сразу понял, мразь. — Поэтому я отыграюсь на тебе.***
Парень окончательно приходит в себя, оглядываясь по сторонам в незнакомой ему спальне, и смахивает с глаз челку, морщась от боли в груди. Он шмыгает носом, приподнимаясь на локтях, и осматривает интерьер в тёмных тонах, представляющий собой малое количество мебели, шкаф, кровать и две тумбочки. Тёмные плотные шторы перекрывают все шансы на попадание солнечных лучей внутрь, делая обстановку ещё более мрачной. И это мрачность ему до боли сильно знакомая, вернее, её владелец, стоящий в проходе с полотенцем на плечах, в одних трусах. Щеки наверное покраснели, если бы он не умел сдерживать эмоции. Чонгук сглатывает, рассматривая чужой пресс и подтянутую грудь, на которой виднеется небольшая татуировка и осоловело моргает, облизывая пересохшие губы. — Проснулся? — Тэхён подходит ближе к кровати, откидывая полотенце в сторону, и забирается коленями на матрас, нависая сверху над ним. Он стягивает одеяло с крепких бёдер и нагибается, смазано целуя младшего ниже щеки. Хочется прикрыть глаза, наслаждаясь чужими прикосновения, в которых заметно желание. Настолько они, блять, нетерпеливо дерганные. Как будто он растворится и исчезнет без следа. — Не молчи. — Проводит руками по оголенным бокам, с жадностью сжимая их до красных следов, заставляя вздрогнуть и улечься обратно, стоит сильным рукам раздвинуть колени. Руки все дальше, ближе, наглее, но парень все равно молчит. — Ты и правда настоящий агент, ни под какими пытками не расколешься. — Ким оглаживает колени, поочередно облизывая затвердевшие от возбуждения соски, и всасывает один в рот, лаская языком. Черт, как же ему это нравится. Чонгук давится воздухом, хватаясь руками за чужую шею, и выдыхает, наслаждаясь приятными ощущениями, стягивающими пах. Тёплые пальцы пробираются сквозь белье, сжимая сочные ягодицы, и проводят вокруг входа, что стремительно начинает намокать под чужими ласками и укусами. Наконец-то первый стон срывается с губ, нарушая тишину, разбавленную пошлыми чмоками и хлюпающими звуками смазки, которая стекает по длинным пальцам, стоит одному проникнуть внутрь, оглаживая стенки. Чонгук заламывает брови, двигая бедрами навстречу, и хрипло дышит в чужое ухо, сжимая мокрые волосы на загривке. — Тэхён…ещё.— Он жмурится до бликов перед глазами, в немом стоне открывая рот, чем пользуется мужчина, покрывающий засосами его шею. Он проникает в чужой рот языком, сразу углубляя поцелуй, и проталкивает второй палец по самые костяшки, разводя их на манер ножниц, надавливая подушечками на мокрые, горячие стенки. Ткань трусов мешает, сдавливая запястья и стесняя движение руки, натирая кожу, но то, как Чонгук хмурится, двигаясь навстречу и стонет, напрочь сносит крышу. Тэхён вынимает вымазанные в смазке пальцы, нетерпеливо облизывая до последней капли, и стягивает белье, касаясь ладонью клитора, массируя круговыми движениями. — Тэхён. Папочка. — Глаза напротив ещё больше темнеют и Тэхён меняет их местами, усаживая младшего верхом. Чонгук облизывается, потираясь намокшей промежностью о чужой стояк сквозь трусы, и стягивает их, цепляя дрожащими пальцами за резинку. Он нагибается, мокро целуя Кима в уголок губ, и вздрагивает, когда пальцы сжимают и оттягивают его ягодицы в стороны. Он скулит, проводя по твердому стволу ладонью и заводит руки за спину, направляя налившуюся, багровую головку внутрь. Нетерпеливо насаживается до половины, поднимаясь и опускаясь пару раз, пока руки не давят на его бока, заставляя опуститься до основания пошлым шлепком, усевшись на бедра. Блондин громко стонет, зачесывая свою чёлку, и упирается руками в напряженную грудь, заглядывая в глаза. — Ты так хорошо смотришься сверху на моём члене, прямо как принцесса на драконе. — Тэхён толкает язык за щеку, нахмурив свои густые брови, и толкается глубже, стимулируя чувствительную точку внутри. Стенки вокруг него сжимаются, выдавая реакцию на его слова, и Чонгук громко стонет, подстраиваясь под чужой ритм. Толчки с каждым разом становятся нетерпеливее, глубже, грубее, отчего хочется сорвать голос, но Гук только дрожит, утыкаясь лицом в мощную шею, и жмурится, не в силах больше двигаться самостоятельно. Даже его выдержка тут бессильна. Ладони на ягодицах сжимаются сильнее, когда мышцы вокруг члена начинают пульсировать и сокращаться, и Тэхён урчит, двигая бедрами более резко и коротко, без оттяжки, как делал это несколько минут назад. Он прикусывает хрящик покрасневшего уха и кончает, чувствуя, как плотно его сжимают в себе и как к паху течёт обильное количество смазки. Он загнанно дышит, лениво поглаживая чужую поясницу, и прикрывает глаза, утыкаясь носом в светлый висок. Добился.***
— В эфире срочные новости TVG, с вами Сон Гоа. Буквально пару часов назад на трассе в пяти километрах от Сеула патрульные нашли машину, забрызганную кровью. — Камеру направляют на серый мерседес, покрытый сплошными бурыми пятнами, заблаговременно заблюрив. — По предварительным данным, трупы были опознаны как Ли Вей— влиятельный бизнесмен из Китая, известный своим криминальным прошлым, и киллер по прозвищу «Призрак», обвиняемый в более ста заказных убийствах. — Яркие вспышки фотокамер и микрофоны направлены на главу местной полиции, что хмурится, поправляя свою фуражку, и отмахивается от назойливых журналистов, скрываясь в здании участка. — Полиция и Национальное агентство не даёт точных ответов. Все подробности в вечернем репортаже.