Шоколадные розы и нежно-голубые незабудки

      Гарри уже давно привык к тому, что цветы на его теле появляются часто. Очень часто. Каждый день, вставая с кровати, Осборн-младший проверял своё тело на наличие новых цветов и почти всегда находил. Шоколадного цвета розы чаще всего покрывали руки, тело и лицо. Кем бы не был его соулмейт, Гарри точно знал, что как только его встретит, тут же запрёт дома, в комнате, где будет только кровать и пластмассовая бутылка с водой. Но парень был уверен, что соулмейт всё равно где-нибудь найдёт себе приключения. Свалиться с кровати, например, нанеся себе вред.       В последнее время светловолосый возненавидел розы. Всех цветов кроме коричневых. Они напоминали ему соулмейта и то, что когда-нибудь они встретятся и у того будут глаза такого же, как цветы, шоколадного цвета.       Но надежда найти пару с каждым днём покидала парня, оставляя после себя ненавистную пустоту, а вместе и с этим головную боль. И то и другое, Осборн пытался заглушить литрами дорогого алкоголя, который всегда был под рукой у Гарри. Он не употреблял алкоголь только в те дни, когда к нему приходил Питер, проведать.       Брюнет беспокоился о выздоровевшем друге, как будто тот был всем в его жизни. Вот для Гарри, Питер был всем. Парень понимал, что надеяться на взаимность не следует. У Паркера была девушка, с которой у него всё было хорошо, но Осборн знал, что Гвен не была настоящим соулмейтом Питера, хотя всячески это скрывала. Она не понимала, что брюнет всё прекрасно знает и всё равно остаётся с ней, по этому ей стоит прекратить всячески избегать темы родственных душ.       – Паркер, чёрт тебя подери! Что ты там делаешь?       Гарри, что зашёл в комнату за коньяком и уже даже взял бутылку, случайно взглянул в окно, обнаружив там друга детства, который сидел на подоконнике и весело махал ему. Светловолосый тут же забыл о коньяке и ринулся к окну, чтобы впустить гостя в дом.       – Ты как, блять, там оказался? – вместо приветствия сказал Гарри, свободной от бутылки рукой помогая Паркеру спуститься с подоконника. – И что ты там вообще делал?       – В гости пришёл, – пожал плечами Питер, забирая у Осборна коньяк и ставя его на маленький столик, что находился рядом.       – А через дверь нельзя было войти, придурок?       – Это не интересно.       – Не интересно, блять! - Светловолосый забрал со столика коньяк, одновременно потирая переносицу. – Ты не думал, что можешь навернуться с такой высоты? Второй этаж, как никак. И что бы делала Гвен? А твой соул? Придурок, так ещё и конченный, - строгим голосом, с истерическими нотками, говорил Гарри Питеру, наливая себе коньяк. – И ты не ответил на мой вопрос. Как ты туда забрался?       – Для этого я и пришёл. – Гость уселся в ближайшее кресло.       – Чтобы узнать, как ты сумел забраться на второй этаж в особняке Осборнов, при этом не попасться охране и не сломать себе шею? Хотел бы я знать ответ, – со смешком сказал светловолосый, налив себе янтарный напиток, и присел в соседнее от друга кресло.       – Я не об этом, – закатил глаза брюнет, но на его лице расцвела улыбка, от который Осборну-младшему хотелось расцеловать Паркера, – но ответ ты получишь. – В самом деле? – Гарри отхлебнул коньяка, поудобнее устраиваясь в кресле. – Я весь во внимании.       – Во-первых, мы с Гвен расстались.       От этой новости полудохлые бабочки в животе Осборна, явно открыв второе дыхание, запорхали, как ненормальные. Может быть, у Гарри всё таки есть шанс на взаимную любовь?       – Во-вторых, я давно хотел тебе признаться, что человек-паук – это я.       Гарри, только что сидевший в абсолютно расслабленной позе и не о чём не подозревавший, подавился напитком и выронил стакан из рук, что тут же разлетелся на мелкие осколки.       – Ты – что? – откашлявшись и немного придя в себя, спросил он Питера. – Серьёзно? Я тебе не верю.       Паркер, подозревавший, что ему не поверят без доказательств, стрельнул паутиной в окно, которое всё ещё было открыто, и, потянув на себя, закрыл его.       – И ты мне не говорил? Значит, ты меня спас тогда. Мог бы и рассказать, я ведь твой друг! Придурок ты, Паркер.       – Да знаю я, что придурок, – раздражённо бросил Паркер. – Я тебе не говорил, чтобы обезопасить! Ты и так чуть не умер! Мало мне Гвен, которая всегда лезет в пекло, да ещё и ты бы. Я не хочу терять близких мне людей!       – Спокойно, Питер, не сердись. Мне просто любопытно. – Парень поднялся с кресла и, окинув взглядом комнату и не найдя веника, стал собирать осколки разбившегося стакана голыми руками. – А с Гвен почему расстались?       – Поняли, что так будет легче нам обоим, – с тяжёлым вздохом ответил Питер на вопрос, который терзал Гарри больше, чем человек-паук. – Да и я понял, что люблю другого человека.       – И кто же этот счастливчик, что удостоился любви самого героя Нью-Йорка? – так легко, в своей привычной манере, поинтересовался Осборн-младший, когда в душе у него была полная неразбериха. Где-то была надежда, но и понимание, что они не смогут быть вместе, ведь у каждого из них есть соулмейты, с которыми им предназначено быть самой природой. – Чёрт.       Поднимая очередной осколок, Гарри случайно порезался, и сейчас кровь маленькими капельками капала на белый дорогущий ковёр, оставляя алые следы, хоть и маленькие, но всё равно очень заметные.       – Иногда я думаю, что ты всё равно умрёшь, забыв выключить плиту, из-за своей невнимательности. - Питер встал с кресла и, подойдя к другу, взял его ладонь в свою, чтобы видеть место пореза. – И как тебя угораздило?       Паркер взял вторую руку Осборна в свою и поднял, чтобы убедиться, что порезов нет, когда тыльной стороной ладони Гарри почувствовал что-то шелковистое. Он высвободил свою руку, под ней он обнаружил ряд цветов, которые в точности повторяли рану светловолосого. Нежно-голубые незабудки, которые по цвету ни капли не отличались от цвета глаз самого Осборна, что сейчас смотрел на эти прекрасные цветы и думал, что спит или бредит. Может, мозг, что ещё не до конца восстановился, вспомнил былые времени и захотел таким способом подшутить на Гарри? Но переведя взгляд с ладони брюнета на её обладателя, понял, что всё это наяву. Паркер таращился то на цветы, будто он их впервые видел, то на раненую руку светловолосого.       – Я давно хотел тебе сказать, - тихо начал он, не решаясь смотреть Гарри в глаза, – ты мне нравишься и если ты видишь то же, что и я… Это хотя бы взаимно?       Сердце Осборна-младшего то пропускало удары, то хотело вырваться из груди. Парень так давно хотел этого признания, рисовал в воображении этот момент, но сейчас его как будто парализовало.       – Питер… – единственное, что получилось сказать.       – Мне пора.       Паркер резко вырвал свою руку, покрытую незабудками и, подойдя к подоконнику, уже было открыл окно, как Гарри, выйдя из ступора, подбежал к нему и, остановив, поцеловал.       Поцелуй был нежным и медленным, и парни вкладывали в него самые нежные чувства, что они испытывали друг к другу, радость, что наконец смогли найти родственную душу и немного грусти, что признались и поняли, что соулмейты, лишь сейчас.       Отстранившись первым, Осборн закинул свои руки Паркеру на плечи.       – Ты не представляешь, как давно я мечтал об этом, – улыбнувшись, сказал он. – Мечтал, что ты окажешься моим соулмейтом, что я, найдя лекарство от болезни, буду долго жить, не думая каждый день, что он может стать последним, что я буду тебя так просто целовать. Это же не сон, нет?       – Нет, Гарри, не сон. – Паркер звонко чмокнул самого любимого человека в щёку. – Я так понял, что остаюсь? Тебе руку забинтовать надо, осколки убрать, но это делаю я, не хочу, чтобы ты снова поранился.       – Теперь я понимаю, почему у меня было так много цветов каждый день. Сначала я думал, что это из-за того, что во время болезни этого не было, организм восполнял упущенное, но потом понял, что это просто мне соулмейт неуклюжий достался. Мне и в голову не приходило, что это может быть человек-паук. И ты должен пообещать мне, паучок, что будешь аккуратней на своих миссиях по спасению Нью-Йорка, а то эти чёртовы розы мне уже надоели!       – Розы? Серьёзно? – засмеялся Питер, зарываясь носом в светлые волосы Гарри. – Я думал, что цветы цвета глаз родственной души, а у меня карие глаза.       – Так розы коричневые! – воскликнул Осборн. – И да, я тоже не знал, что такие существуют.       – Ну ладно, Гарри, пойдём, я тебе руку перебинтую, а то ещё умрёшь от потери крови, а мне мучиться без тебя.       – Пойдём, паучок. – Гарри неохотно отлип от Питера и повёл за собой в ванную, где у него находилась аптечка. – Незабудки с коричневыми розами, вроде, должны сочетаться, ведь так?       – Не знаю, должно быть красиво.       Когда наступил вечер, а потом и ночь, Гарри был счастлив, ведь когда у тебя под боком мило сопит чудо с цветом глаз коричневой розы, ты готов на всё, только бы оно было счастливо. Осборн ещё долго не мог заснуть, слушая сопения родственной души и думая, за что ему так повезло в жизни.       На утро Осборн-младший проснулся один, но когда вышел в гостиную, на столике был букет с самым странным сочетанием цветов, которое только можно придумать. Нежно-голубые маленькие незабудки и шоколадного цвета розы. Около вазы Гарри нашёл записку, которая гласила:       «Незабудке от Розочки ;) P.S. Завтрак на кухне»       Так, в прекраснейшем настроении, парень направился на кухню. И вправду найдя там завтрак, Гарри подумал, что за чудо всё таки его соулмейт.