***
– И этот клятый автобус разрушил всё… — изрек Саске, подпирая под подбородок руку и утыкаясь локтем в кухонный стол, принадлежащий лучшему другу. После нескольких бутылок спиртного мысли уже не жужжали роем пчел, лишь время от времени крутились в голове, а вскоре и на языке. Одна такая мысль появилась в его темной голове спонтанно, и юноша решил поделится, сидя рядом с блондинистым другом. Вечеринка была в самом разгаре, если не считать то, что некоторые уже спали в спальне Узумаки, упав сверху на диван, вокруг которого царил беспорядок. Одной из таких спящих была скромная, тихая, но с восхитительной красотой, их одноклассница Хината. Саске стоило бы отправить друга в его же собственную спальню, чтобы этот дурачина начал хоть как-то действовать, а не просто проходить мимо, когда она рядом и совсем громко вздыхает. А потом жалуется, что боится сделать первый шаг и ему неловко. Неловко? Ему-то? Да если бы этот болван знал через какую неловкость проходит Саске каждый чертов день, то юноша почти уверен, ему бы стало стыдно, что Хината до сих пор вздыхает и ходит на прогулки одна. — Всё? Прям авария случилась? — изумленно уставился на друга хозяин дома и после недолгого молчания покачал головой, прикрывая глаза и пододвигая к себе бутылку, чтобы выпить за такое несчастье. Саске бы объяснил в красочных подробностях, что он имел ввиду под словами «разрушил всё», потому что беспрерывно держать настолько противоречивые чувства в себе уже не было сил. Но только он приоткрыл рот, чтобы заявить кое о ком, как этот кое-кто вновь потревожил их покой, всплывая в телефоне входящим вызовом. В который раз Учиха раздраженно фыркнул и пару секунд не обращал внимание на вибрирующий телефон, однако совесть, которая ещё имела место быть в его душе, не дала просто так проигнорировать звонок. — Да чтоб тебя… Саске поднялся с кухонного стула и вышел из небольшой кухни, попутно нажимая на кнопку «ответить скотине». Сейчас у него единственная цель — послать брата и дальше продолжать лакать свое спиртное, которое каким-то волшебным образом за столько времени все ещё не закончилось у одноклассника. С динамиков телефона послышался обеспокоенный, но в тоже время строгий и очень знакомый голос: — Ну наконец-то… Саске, где ты ходишь в такое время и почему не берешь трубку? — Отстань, я… — запинаясь и бегая глазами по какому-то темному коридору, где из стульев была только полочка с обувью, на которую, собственно, он и присел, откидывая голову назад, пробормотал Саске. — Что-то случилось? — Ты. — Что я? — Ты случился. Большие развернутые ответы даже не было сил придумывать. Он просто сидел и время от времени моргал, чтобы избавится от пелены сонливости, а и ещё хотел слушать манящий родной голос из динамиков телефона. Между ними произошло не так уж и много моментов опасной близости, однако после них Саске чувствовал смешанных и ярких эмоций больше, чем за всю его жизнь с самыми разными девушками. — Ты пьян? Интересно, как он понял? Разве Саске когда-то представал перед ним захмелевшим? Нет, определенно не было такого. — Я у Наруто и да, я немного выпил. Я же тебе говорил, что буду поздно. — Говорить и одобрять — разные вещи. Говори адрес, я тебя заберу. — Ага щас, — издал смешок младший Учиха. Если бы Итачи стоял перед ним, в добавок к резкой эмоции показался бы средний палец, оттягивающий глаз, и высунутый язык. — Саске, если тебя что-то беспокоит, то стоит об этом поговорить со мной, а не убегать и напиваться не пойми где. — Да иди нахер, тебе легко сказать. Вообще не звони мне, снова ты меня ставишь в положение, где делаешь виноватым, — с обидой в голосе произнес юноша и хотел было отключится, но голос в трубке снова заговорил. — Я никогда не делал тебя виноватым. Саске, скажи мне адрес, и мы об этом поговорим дома. — Нет, к черту разговоры, меня тошнит от того, что ты вечно сидишь в моих мыслях. И за последнее время хорошенько там прижился. Плати аренду, скотина! В текущем вызове послышался тяжелый вздох и Итачи понял, что Саске просто так явно не выдаст свое местоположение. — Мне не нравится твой тон. — Да я тебе вообще не нравлюсь, — не выдерживая раздражения от спокойного голоса брата, выпаливает парень. — Признай это, ты снова со мной играешь. — Нравишься и в любом состоянии, — тепло выдохнул Итачи, решив попробовать выпытать адрес иным способом. — И я совсем не играю. В любом случае, я бы хотел тебя видеть перед собой и проводить с тобой время не через телефонные звонки. Саске чувствовал макушкой стенку, пока рука все крепче сжимала телефон, а улыбка сама и без ведома расцветала на губах. После такого ответа организм уже не хотел касаться подушки и проваливаться в глубокий сон на любой плоской поверхности. — Спасибо… Но адрес ты все равно не получишь. Адьес, крошка. Он нажал на кнопку «завершить вызов» и после пары слышимых гудков, закусил губу, размышляя о том, что теперь черед Итачи непрерывно и в какой-то мере обеспокоенно думать о брате. Вернувшись в невеликую компанию пьющих друзей, Саске уселся на тоже место, на котором сидел пару минут назад. Кажется, отсутствия раскрепощенного Учихи вовсе и не заметили, продолжая обсуждать что-то между собой. Но не прошло и минуты, как телефон издал звук входящего сообщения, оповещая что кто-то явно не хотел оставлять в покое темноволосого юношу. И: «Если не скажешь адрес, то отработаешь каждую минуту бессмысленного телефонного разговора» Саске на это только вскинул бровь, а после чуть ухмыльнулся появившемуся желанию завести разговор в русло явно неродственное. С: «И чем же?» И: «Ртом» Что ж, здесь он бы даже в трезвом состоянии удивился, к тому же ещё и покраснел. Ведь Итачи подкинул сейчас не только пикантную тему для дальнейших рассуждений, но и желание провернуть такое в действительности. Алкоголь делал его смелым, ясность разнообразных мыслей в голове зашкаливала, поэтому разговаривать со старшим братом было опасно, как минимум для чувства стыда, которое обязательно навестит его в трезвом состоянии. С: «Ничего пооригинальнее не мог придумать? Думаешь я буду делать тебе минет?» Довольный собой, Учиха откидывается на спинку деревянного стульчика и пытается понять, о чем говорят у него над ухом «друзья». — Думаешь мне слабо? Да я в два счета тебя переиграю. — Где? В шахматах? — оскалился Киба, прилюдно облизывая свои клыки кончиком языка. Все сидящие за столом пьяно похихикали, пока Шикамару только закатил на это глаза. В шахматы равным образом выиграет, но существуют же и другие настольные игры. Саске улыбался вместе с остальными, беря бутылку спиртного в руки и делая небольшой глоток, однако никто и предположить не мог, какую причину своей ухмыляющейся физиономии на самом деле скрывает парень. Когда телефон в очередной раз запищал, он лишь вальяжно положил одну руку на спинку другого стульчика, а во вторую взял мобильное устройство, вчитываясь в новое сообщение и с каждой секундой темнея на лице. И: «Я имел ввиду, что будешь извиняться» Хоть это и было поражением, которое он осознавал даже будучи в захмелевшем состоянии, но следующее сообщение повергло удивлённого Саске в не меньший шок. И: «Но если скажешь адрес - выиграешь золотой билет, и я приму от тебя инициативу отработать не извинениями» Снова и снова вчитываясь в каждое слово, написанное любимым аники, он не мог сдержать какой-то победной, совсем без смущения, улыбки. Такое прямое предложение вызвало у младшего Учихи волну мурашек по телу, отдавая приятной дрожью на кончиках пальцев. Чтобы он не думал ранее об их нездоровых отношениях, теперь уже неважно, ведь прошлое остается в прошлом. И если сейчас он этого наконец-то не сделает, то завтра будет у него последним. Последним днем упущенного шанса жить счастливо. — Наруто, какой у тебя адрес?***
Старший из братьев открыл входную дверь и разулся, попутно снимая черную ветровку и вешая её на крючок, пока младший за это время только вошел следом и расстегнул свою курточку. Алкоголь все ещё присутствовал в организме, но особого эффекта шатания и потери координации или «пьяной рожи» на Саске не наблюдалось. Что ж, пожалуй, это лучше, чем то, что ожидал увидеть Итачи. Однако пойти в свою комнату и упасть на кровать, чтобы вырубиться, цели не было. Ведь кроме одного единственного желания, которое будоражило и пьянило разум без алкоголя, его больше ничего не интересовало. — Мне бы хотелось услышать объяснения твоих выходок, — произнес резко и неожиданно Итачи, возвышаясь над братом и не спеша подходя вплотную, пока тот уже снял свою дорогую куртку и бросил на пол. Впрочем, Саске это нисколько не страшило, ведь у него имелся один самый ценный и главный на все обвинения аргумент, который был лично подписан самим старшим братом. А нечего было словами разбрасываться. — Мы не про извинения с объяснениями договаривались. Итачи вскинул бровь, строго глядя сверху вниз на провокатора всех его желаний. Снаружи лишь холодный взгляд и ни намека на улыбку, но внутри томительное ожидание и сдерживание порыва выполнить просьбу. — Много хочешь, — спокойным тоном произнес Итачи, вспоминая все свои признания, спонтанную инициативу и думая о том, какой же он кретин. Вдруг Саске подумает, что он снова с ним играет, что сначала он такой в меру заботливый и искренний, открытый к новым отношениям, а вскоре маска треснула и ему надоело бегать и проявлять инициативу, и теперь все кончено. Меньше всего хотелось, чтобы в его не совсем трезвую голову пришла такая мысль. Хоть Саске и любил себя накручивать и фантазировать о плохих вещах, но в этом раунде победил Итачи. Ведь последнее, что он ожидал увидеть, так это то, как младший Учиха ухмыляется и опускается на колени, холодными белыми пальцами касаясь ремня на чужих брюках. Контраст бледной кожи и черных вещей просто сводил с ума, подстегивая внутреннее чувство восхищения внешностью. Саске и в пьяном состоянии выглядел как с обложки модных журналов. — Саске, ты пьян, хватит, — выпалил Итачи, когда осознал, как это плохо выглядит со стороны. Ведь воспользоваться ситуацией, тогда, когда человек пьян и просто трахнуть его — омерзительный поступок. — Боишься, что я сделаю минет лучше, чем все твои бывшие? — Во-первых — бывший. Он был один, а во-вторых это было давно. Сейчас ты просто несешь чушь, не хочу пользоваться ситуацией, давай просто ляжем… — Да замолчи, я в нормальном состоянии. Саске начинало раздражать, что его не воспринимают всерьез. Ну вот же он, весь такой инициатор, сам признался, что явно хочет этого, ставая на колени. Теперь от него хотят сбежать? Итачи молчал и младший решил не ждать ответа, а просто действовать. Он слишком долго его отталкивал, пора уже признаться себе, что студент, стоящий перед ним, с темным блестящим взглядом, который царапал все внутри Саске, заставляя думать только об одном, стал самым желанным человеком в его жизни. Парень расстегнул ширинку и двумя руками зацепился за брюки, вместе с бельем, чтобы освободить возбужденную плоть. Пред ним предстал внушительных размеров орган и мысль о том, что он принадлежит Итачи, приятно стягивала узлом возбуждения внизу живота. Безумная мысль, но он хочет, чтобы они… — …переспали. — М? А как же отработать извинения? Ухмылка на лице Итачи появилась ещё тогда, когда Саске заткнул его, осознанно разрушая все запреты и правила между их родственной связью. А вот сам юноша ещё больше протрезвел и теперь имел такую функцию, как покраснеть до кончиков ушей, не веря, что сказал это вслух. Но чтобы не загонять себя в рамки и не отступать из-за этого, он прикоснулся губами к слизкой головке, вбирая её в рот и думая о том, что это очень странное ощущение — делать кому-то минет. Итачи незаметно закусил губу, наблюдая за тем, как пробуют на вкус его плоть и прислушиваются к ощущениям. Саске немного привык и начинал входить во вкус, двигая головой и задевая языком чувствительные места, на что Итачи дергался и сдерживал дрожащее дыхание, вместе с шумными вздохами. Это было поистине невероятно. Смотреть на то, как его любимый младший брат стоит на коленях, снова и снова заглатывая его член, с явным намереньем вскружить голову аники, просто изумительно. Старший Учиха положил руку на макушку юноши, ласково поглаживая и запуская пальцы в его волосы, и потом крепко сжимая их в очередном толчке удовольствия. — Саске, хватит, давай это закончим. — Когда закончишь ты, тогда и закончим, — изрек младший и вновь принялся за свое дело, обхватывая губами покрасневшую плоть и помогая себе рукой, натирая ствол там, где не доставал рот. Итачи все же не выдержал и издал стон, упираясь рукой в стенку напротив и неожиданно изливаясь в полость рта довольного парня. Маленький дьявол. Совсем потерял стыд и совесть, накрывая свой стояк бледной рукой, выдыхая горячий пар и садясь на пол. Кто-то сильно завелся, видимо осознав то, что только что произошло. Однако на этот раз огромную инициативу проявил вовсе не Итачи. И Саске такое даже во снах не снилось. Парень, сидящий на полу поглядывал на брата и хмурил брови, думая о том, что теперь, наверное, все кончено. Может он всё-таки идиот? Вдруг теперь он больше не нужен Итачи. Сделал разок минет и на этом хватит, иди ложись спать, наутро все забудем и снова будем играть в семью. — Теперь мне идти спать? — грустно усмехнулся младший, подняв голову к потолку, раздумывая о том, как же его на этот раз отошьют. Однако… Не прошло и десяток секунд как он уже чувствовал ответ на своих устах. Итачи на скорую руку застегнул брюки и притянул Саске к себе, наконец-то впиваясь в эти безумно красивые очаровательные губы, которые моментально ответили. Они целовались торопливо и требовательно, изучая каждый миллиметр друг друга. Судорожные вздохи, дрожащие поглаживания и пленительные поцелуи в шею, в щеки, потом снова в губы. После недавнего оргазма, член Итачи вновь затвердевал, заставляя хозяина вести себя настойчивее, впиваясь пальцами в кожу бедер через ткань темных штанов. Саске же и так все это время был на пределе, желая только одного. И если длинноволосая скотина не выполнит его желания, то он возьмет это сам. Все ещё целуясь, их языки одновременно проскользнули меж зубов, сталкиваясь и создавая трение. Снова и снова. Младший что-то неразборчиво промычал и обвил руками шею брата, повиснув в крепких и родных объятиях. Сейчас самое время отстраниться и вечно шептать слова о любви и преданности, слова о страданиях и желанной близости, однако его опередили, не давая возможности высказаться. Итачи только подхватил податливое тело под бедра, нащупывая пальцами упругую задницу и отнес брата в свою комнату, садя на кровать, так и не разорвав поцелуй. Предвкушение отчетливо чувствовалось на физическом уровне. И в эту секунду было настолько наплевательски безразлично на внешние раздражители. Он занят одним жизненно важным делом и даже резкое возвращение родителей не смогло бы остановить безумной жажды полностью овладеть Саске. Его любимым Саске. Отстранившись на секунду от юноши, тот недовольно замычал и плюхнулся на кровать, чувствуя спиной холодную ткань пододеяльника. Он схватил ногами тело брата и обвил их вокруг его талии, вынуждая прижиматься ближе и в конце концов нависнуть над разгоряченным темноволосым парнем. Ещё каких-то недавних пол часа назад, глаза затмевала пелена алкогольного опьянения, а сейчас организм удосужился протрезветь практически полностью, оставляя лишь поддернутый дымкой возбуждения взгляд. — Итачи… — тихо позвал его Саске, скорчивая расстояние между их лицами. — Да? — Когда мы… Когда мы переспим, обещай, что не оттолкнешь и не оставишь меня… Больше. Итачи тихо рассмеялся и вымолвил немного хриплым от возбуждения голосом: — Я пообещаю только в том случае, если ты сможешь пообещать мне тоже самое. Вдох. Глаза Саске в мгновение заблестели, светясь в полумраке комнаты старшего Учихи. От этих слов что-то очень-очень приятное кольнуло в сердце, и оно забилось быстро настолько, что сосчитать удары уже было невозможно. Неудержимый ком предвкушения и самого счастливого момента в его дерьмовой жизни засел где-то в горле, вынуждая сказать единственное слово, которое уже начало переворачивать его жизнь с ног на голову. — Обещаю. Итачи всматривался в родное лицо напротив и не мог налюбоваться. Как же сильно Саске был ему дорог. С этого момента он обязан сделать его счастливым. Просто обязан. Старший брат нежно прильнул к губам младшего, сминая их и снова вовлекая в глубокий поцелуй. Шкала страсти то нарастала, то опускалась, уступая место нежности и бережности к телу младшего. Вскоре он немного отстраняется и проводит языком по опухшей губе юноши. Он закусывает её и оттягивает, не встречая сопротивления и уже чувствуя огромную влажность во рту. Ему нравилось, что Саске поддается, что не боится и не протестует, давая ему свободу действий. Оставив в покое истерзанные поцелуями юношеские губы, старший из братьев оставлял следы мокрых чмоков на щеках и скулах, касаясь фарфорового лица снова и снова. Следующее действие просто вынудило Саске подавить стон, так как рука Итачи незаметно проскользнула между их телами, надавливая на эрекцию и пытаясь найти край темных штанов. Хотя… При виде все ещё блестящих глаз брата он решился не медлить и наконец-то сделать то, о чем они мечтали оба. — Погоди, я сейчас. Итачи поднялся с кровати и пошел в ванную, открывая каждый выдвижной ящик по очереди, чтобы найти… Вот оно. Это был какой-то пахнущий сакурой крем для рук, которым кажется пользовалась Микото. Он мог найти что-нибудь получше, но рыться в ароматических маслах и кремах матери особого энтузиазма не было. Зайдя обратно в собственную комнату, он застал полуголого Саске, который, как только заприметил Итачи, сразу же потянулся к нему, притягивая ближе и пытаясь раздеть. Боже, какой он открытый. Пришлось неспешно ждать пока Саске наконец-то созреет и перестанет прятаться, скрывать свои чувства, пряча их за гордыней, которую он врожденно унаследовал от клана Учиха. Все же это совсем немного позабавило Итачи, хоть он и сам не охотно воспринимал идею заниматься сексом в одежде. Поэтому он помог парню снять с себя сероватую футболку и тот сразу же распахнул глаза, прикасаясь рукой к изящному и сильному телу, похожему на его собственное. Только вот ласкать себя перспектива так себе, другое дело припадать губами к белой и чистой коже напротив, обнимая и стараясь прижаться ближе. — Холодные — прошептал Итачи, наклоняясь и снова припадая к искусанным губам, которые всегда отвечали с тем же напором. До чего же приятно осознавать, что все то, что чувствуешь ты, чувствует и твой партнер. Одновременно, едино, одно и тоже. Бесконечно. Старший Учиха помог приспустить штаны с бельем юноши, выдавливая на свои пальцы ароматический крем и разом с поцелуем красноватой шеи, вошел в напряженное тело. Саске знал, что нужно расслабится, знал, что сам был не против этого, но какой-то липкий страх охватил его разум, вынуждая судорожно выдыхать через нос. Так, это же Итачи, он плохого не сделает. Он всегда будет рядом, в чем Саске уверен, никогда не причинит боли намеренно, тем более с его заботой и характером под него бы легла вся женская половина ВУЗа, в котором учился этот дьявол. Но теперь пусть идут все к черту. Итачи его. — Скажи, что ты мой… — Чш, расслабься, я твой. — Нет, не так, — пробормотал младший, выдыхая изо рта горячий пар и морщась от боли, которую доставляли несколько пальцев брата, растягивая его. — Хочешь, чтоб я доказал? — с ухмылкой на губах вымолвил Итачи, заправляя одну длинную прядь волос за ухо и бегая взглядом по прекрасному телу под ним. Черт, он очень красивый. И смущен, очень смущен и это было весьма заметно, даже если бы его комната погрузилась во мрак, покрасневшее лицо, блестящие глаза и руки, которые пытались прикрыть тело от зоркого и цепкого взгляда, сложно было бы не подметить. В следующую секунду Итачи уже целовал фарфоровую кожу впалого живота, опускаясь ниже и придерживая выгибающегося парнишку за бедра. Саске же закусывал губу, чувствуя приятные прикосновения, параллельно с входящими в задний проход пальцами, которые уже не доставляли сильного дискомфорта. Он не знал, чего хотел больше: продолжать или прекратить. Однако ему снова не дали времени на размышления, касаясь губами головки полностью возбужденного члена и проходясь изящными, накрашенными темно-фиолетовым лаком пальцами вдоль ствола, увеличивая амплитуду приятных ощущений. Через некоторое время Итачи легко кивнул сам себе, видя сгорающего от удовольствия брата и принялся доставать пальцы из заднего прохода юноши, заменяя их кое-чем побольше и подлиннее. — Я. Весь… — проговорил длинноволосый, одним движением закидывая себе на плечи изящные ноги и входя в Саске до предела. — Твой. С каждым новым маленьким толчком Итачи шептал о том, что Саске принадлежит ему, что этот юноша вскружил ему голову, что он сделает все, о чем отото его попросит. И каждое из этих фраз было чистой правдой. Саске уже не боялся. Он погрузился в свой мир наслаждений и боли, краем уха неясно слыша какие-то признания от брата. Один сильный толчок заглушал все ясные мысли и раздумья, вынуждая откидывать голову назад и чувствовать-чувствовать-чувствовать. Темп движений скользящего члена в узком проходе все больше нарастал и подстегивал их прижаться ближе, ощущать больше. Саске с неимоверной силой пытался заглушить свои стоны хоть чем-то. Однако руки ему заломили, не давая высвободиться, от чего его спина при каждом толчке скользила по темных простынях. Итачи входил в податливое тело все чаще и быстрее, наблюдая как Саске сексуально выгибается и пытается подавлять свои стоны. Кровь просто кипела в венах, против воли вынуждая срываться. Хозяин комнаты чувствовал, как приближается что-то невообразимо приятное, что-то, что отдавало огромной пульсацией в паху и распространялось чувством оргазма по всему телу. — Итачи, поцелу-уй меня… — прошептал севшим голосом Саске, чувствуя, как в него усилено вколачивались и в мыслях умоляя брата, чтобы тот не останавливался. Старший Учиха нагнулся, чтобы отдать Саске отчаянный поцелуй, все ещё придерживая того за бедра. Что-то промычав в искусанные губы, длинноволосый парень наконец-то кончил, изливаясь в стонущего отото, который одной рукой обнял Итачи за шею, а второй сделал пару движений на своем члене и закончил следом. Огромная волна, приятной до сгибающихся пальцев на ногах, дрожи окатила их тела и разум, с каждой новой секундой растворяясь и в конце концов покидая любовников, оставляя лишь сладостное ощущение изнеможения. Их мокрые тела все так же жались друг к другу, располагаясь на темного цвета кровати старшего брата. Саске чувствовал невероятную усталость и сонливость, смотря в потолок и размышляя о том, что же их ждет завтра. Вот он лежит. Длинноволосый, чрезмерно красивый, умный, заботливый и понимающий старший брат, с которым несколько минут назад он занялся сексом. И как же он рад, что ему достался именно он. К черту принципы, гордыню, смущение и стыд. — Итачи, я… — М? — …люблю тебя. Уткнувшись носом в горячую шею, он прикрыл глаза, крепче обнимая аники и выкидывая все лишние мысли из головы. Саске уже обещал, что не оставит его больше, теперь волноваться не о чем. Впервые за долгое время он уснул с чистой головой, без беспокойных мыслей и чувства тревоги на душе. Итачи все это время лежал с открытыми глазами, поглаживая мягкие волосы на макушке брата и слушая его ровное дыхание. Он подозревал, что Итачи ему неравнодушен, ведь сам он влюбился в светлый образ своего отото намного раньше. Сколько же времени пришлось ждать, чтобы кое-кто осознал свои чувства и наконец-то принял их. И если бы не ежедневные поездки в автобусе, где так удачно подвернулся шанс приблизится к нему… Это было непросто. Наблюдать за попытками любимого братишки бороться со своим собственным «я», было ещё той задачей. Так отчаянно отталкивать других, не слушать свое сердце и идти по пути холодного разума мог только Саске. Глупый младший брат. — И я тебя, отото — тихо прошептал хозяин комнаты, переставая трогать волосы юноши и прикрывая глаза. Он и не заметил, как провалился в объятия сна. Хотя такое явление не вызвало особого удивления, они все-таки очень устали. Через некоторое время с коридора дома Учих послышался хлопок двери и шуршание пакетов заглушило два взрослых голоса. Кажется, Микото и Фугаку вернулись раньше назначенного времени, решив устроить сыновьям вечерний сюрприз. В некоторых комнатах дома горел свет, но среди них родители никого не находили кроме пустующих светлых помещений, которые неприветливо встречали хозяев. Отложив идею разобрать пакеты и снять с себя городскую неудобную одежду на потом, Микото приоткрыла дверь старшего сына, решив разобраться с тем, почему их дом был похож на круглосуточный супермаркет, который даже в глухое время мотал электричество. Однако застала она лишь два темных силуэта, спящих в одной кровати. Тепло улыбнувшись своим мыслям, мать решила не будить сыночков, которые по всей видимости сблизились за то время пока их не было. Какие же они хорошенькие! Постояв от силы пару минут в дверном проеме и любуясь своими мальчиками, Микото невольно перевела взгляд на стоящий радом стул и гору одежды на нем. Среди темной ткани лежало разбросанное нижнее белье, вместе с верхней одеждой. Появившаяся небольшая морщинка на лбу у женщины, говорила о её озадаченности. Снова бросив взгляд на спящих братьев, мать все-таки решилась выйти из комнаты, всеми силами надеясь на то, что они спали не нагишом, а даже если и так, то ей не о чем было волноваться. Правда ведь?