Твое одиночество

— Ты чувствуешь одиночество, Курт? — вопрос Де Сарде прозвучал как бы между прочим. Эмиссар натягивал перчатки и не смотрел на телохранителя. Истинный дипломат. Курт засмотрелся на его руки — длинные пальцы, сияющий ободок магического кольца. Де Сарде неплохо фехтовал, но магией владел куда лучше. Роль клинка он отводил Курту. — А что, вы хотите это исправить? — Курт ухмыльнулся. Он знал, что у Де Сарде специфические предпочтения, но не настолько же. — Хочу, — короткий взгляд из-под шляпы. Курт сглотнул. Он знал Де Сарде давно, он видел, как тот вытягивался в росте, как лицо теряло детскую пухлость. Он учил Зеленокровного бриться. Он вспомнил, как воспитанник влюбился в какого-то смазливого хлыща при дворе, и тот разбил ему сердце. Зеленокровный замкнулся тогда, даже Константин с трудом его расшевелил. Курт не предполагал, что Де Сарде может тем же взглядом посмотреть на него. Что, пусть на мгновение, Зеленокровный пожелает прикоснуться к его шрамам, провести пальцами по груди, поцеловать. — Ты не в моем вкусе, Зеленокровный, — вот правильный ответ. Никаких эмоций на лице эмиссара. лишь легкое пожатие плечами. Что же, нет значит нет. Курт почувствовал укол досады. Все равно это была лишь шутка, Де Сарде уже забыл о своем вопросе. *** Через пару недель капитан Васко, поначалу прохладно относившийся к Де Сарде, упал к ногам эмиссара как подстреленная чайка. Не сразу. Он достался Де Сарде нелегко. Эмиссар выкрал документы из кабинета адмирала, спас брата Васко от долгов, даже убил чудовище, проявил тактичность и обходительность. Никто не устоял бы. Курт считал, что капитан того не стоит. И ревность вовсе ни при чем. Для наемника Де Сарде сделал бы все тоже самое и больше того. Он помогал Курту не раз. К тому же Васко моложе Курта, красивее, у него множество историй про морские приключения. Может быть правдивых, может нет. Да и шрамов меньше. Невозможно терпеть его подначки, невыносимо видеть, как моряк смотрит на его Зеленокровного. Они знакомы всего несколько месяцев, и капитан что, успел влюбиться? А Де Сарде? Наемник не смог заставить себя поговорить с Васко. Капитан вел себя по-дружески, шутил, смеялся. Он вообще не видел проблемы в том, что забрался в постель эмиссара и не скрывал их отношения. Он вообще ничего такого в их отношениях с эмиссаром не видел. И Курта, скорее всего, не понял бы. Но с Де Сарде Курт знаком дольше, поэтому однажды он все же набирался смелости, чтобы зайти в комнату эмиссара, когда тот был один, разумеется. Де Сарде сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и изучал старый договор с одним из многочисленных племен. Он не ждал посетителей. Камзол лежал рядом на кровати, аккуратно расправленный. Сапоги, начищенные до блеска, стояли в стороне. Эмиссар поднял взгляд поверх договора и вопросительно приподнял брови. Курт замялся. — Я хотел спросить, — начал он неловко и сел на свободный стул, не дожидаясь разрешения. — Про Васко. Де Сарде отложил договор в сторону и задумчиво почесал подбородок. — О чем ты? — Моряк что, забыл твое имя? — выпалил Курт. — Почему он зовет тебя Бурей? — А ты-то мое имя помнишь? — огрызнулся Де Сарде в нехарактерной для него манере, которую он допускал очень редко и только наедине. — Хочешь дать пару отеческих наставлений, поделиться опытом, Курт? Я не про постель, здесь меня учить нечему, — Де Сарде усмехнулся, когда наемник против воли сжал зубы и отвернулся. — Прошу прощения за дерзость, — выдавил из себя наемник. Опять, опять он забыл, что перед ним не ребенок — молодой мужчина. Причем из высшего общества. Княжич. Он Зеленокровному уже даже не наставник — просто телохранитель. Пауза неприятно затянулась. Курт успел понять, что лучшей стратегией будет встать, поклониться и сбежать. Он подаст рапорт на возвращение в ряды Монетной Стражи и постарается пресекаться с Де Сарде как можно реже. — Васко станет адмиралом, — сказал Де Сарде невпопад. — Что? — Курт приоткрыл рот и уставился на эмиссара. — Его же списали на берег, Зеленокровный. Он сам говорил, что повышения не будет. — Будет, — произнес Де Сарде уверено, будто решение зависело от него. — Вот увидишь, он еще будет флотом командовать. Представляешь, какие возможности откроются для семьи Орсей, если командующий флотом навтов будет лоялен лично мне? Курт уставился на Де Сарде вытаращив глаза. Внезапно ему стало жаль капитана Васко, который явно не знал, с кем связался. — Вы же несерьезно? — сказал он. — Почему? Хм, Васко уже влюблен, Курт, вовсе не в меня, — Де Сарде пожал плечами. — Он любит море, и в море зовет его сердце. Там его дом, семья, все, что он есть. — Васко заберет вас с собой, — сказал Курт и тут же понял, как глупо прозвучал его потаенный страх, произнесенный вслух. — Хмм, надо же, заберет меня с собой, — Де Сарде усмехнулся. — Вот так возьмет и заберет. И я пойду. Буду годами слушать стихи про море и блевать с палубы. Курт подавил смешок. — Подозреваю, что адмирал списала Васко для того, чтобы он следил за мной. — Капитан Васко — шпион? — нахмурился Курт. Тогда за моряком следует приглядывать. Зеленокровный кивнул. — Истинное испытание его верности к навтам — это я, — сказал он. — Вот увидишь, Васко испытание с честью выдержит. Докажет адмиралу преданность и полезность, и пойдет на повышение. — Вы его совсем не любите? — не мог не спросить наемник. — Это не твое дело, верно? — голос Де Сарде прозвучал мягко как камень у дороги, он снова потянулся за бумагами, показывая, что аудиенция закончена. — Не все получают то, чего хотят, — добавил он, спрятавшись за старинным договором с островитянами. — Иногда мне кажется, что вы похожи на князя больше, чем Константин, — пробормотал Курт. Де Сарде помедлил секунду, прежде чем ответить — верная примета, что разозлился. — Надеюсь, этот разговор останется между нами, — произнес он ровным тоном. — Конечно, Зеленокровный. *** Де Сарде выглядел усталым, измученным, раздраженным. У Курта сжалось сердце, когда он увидел Зеленокровного таким. Это его вина. Только его, и Зеленокровный об этом знает. Он не хотел. То есть, он хотел предупредить его, Константина, но когда заговор генерала станет неотвратимым. То ли до последнего надеялся, что Монетная Стража не докатится до такого, то ли потому, что… Курт судорожно вздохнул… хотел покрасоваться. Покрасовался. Он забыл, опять забыл, что Де Сарде больше не ребенок. И не дурак. И вот они в подземельях Монетной Стражи. Де Сарде устроился на ящике прямо перед решеткой и выковыривал золотую монетку из щелки. Курта восхищала и немного бесила эта способность эмиссара — повсюду находить чьи-то тайнички. На Курта не надели кандалы, только оружие отобрали. Признак привилегированного положения, не иначе. — Что же я такого плохого тебе сделал, что ты решил предать меня? — задал Де Сарде главный мучивший его вопрос. Курту захотелось дать себе оплеуху. Ну конечно, он же сам показал Де Сарде лагерь Призрачного полка, тот видел контрабандное оружие, прихватил несколько писем из лагеря. Сложил два и два и предупредил наместников. Заговор закончился даже не начавшись. Торстена отправили в застенки. Его лейтенантов арестовали. В рядах Монетной Стражи идут чистки. А Курт — один из заговорщиков. Он не дождался приказа об убийстве высокородных воспитанников, но это не значит, что приказа не было. — Я не предавал тебя, Зеленокровный, — Курт не знал, как объясниться. Он со словами не в ладу, а вот Де Сарде придает им значение. — Я предупредил бы тебя, как только… — Стало бы поздно или повисло на волоске? — Де Сарде разочарованно вздохнул. Он, кажется, все для себя решил. В полутьме подземелья он выглядел моложе, совсем юным. Курт смотрел на его лицо и старался запомнить, возможно их встреча — последняя. Курта казнят или сгноят в тюрьме, или отправят на континент с первым же кораблем, пусть князь разбирается с ним как пожелает. — У меня была тысяча возможностей, чтобы убить тебя. — сказал Курт. — И еще тысяча — устранить Константина. Он ничего не стоит без тебя. Но я скорее наложу на себя руки, чем причиню тебе вред. Я тебя… — Курт сглотнул, — уважаю. Я многим обязан лично тебе. — Кто еще участвовал в заговоре? — дальше Де Сарде задавал только стандартные вопросы. По его глазам было понятно, что ответы эмиссар уже знает, и Курт постарался не врать. Не надо делать положение хуже, чем оно есть. После допроса Курта оставили в покое. Сидеть в камере и слушать перешептывания стражи об арестах, о казнях. Казни почти каждый день. Кого четвертуют следующим? Не его ли? Еще через пару дней Зиглинда освободила его. Лично отдала Курту оружие и похлопала по плечу. — Ну и влип же ты, — сказала она. — Повезло, что Де Сарде удалось доказать твою непричастность. Васко вздохнул с облечением, когда Курт переступил порог резиденции. Сиора бросилась на шею, чем здорово смутила. Альфра едва ли заметила его отсутствие, а если и заметила — ей было все равно. Петрус знал больше других, потому приветствовал особенно тепло. — Де Сарде у себя. Тебе стоит подняться к нему немедленно, — полушепотом сказал он Курту. — Пока он в хорошем настроении. Мальчик похудел, ночей не спал, — добавил он с нотками осуждения. — И все из-за тебя. Поэтому поднимался Курт в комнату эмиссара под руку с чувством вины. Де Сарде, на его взгляд, выглядел как обычно. Тени залегли под глазами, лицо заострилось. Он и вправду плохо спал. Ну так и Курт чувствовал себя не лучше. — Милорд… Пока наемник шел до резиденции, он собрался с мыслями и подготовил целую речь. Чуть напыщенную, чуть покаянную. Он хотел поблагодарить Зеленокровного за все, что тот для него сделал, он хотел остаться рядом с ним до конца жизни, он хотел, чтобы Зеленокровный простил его, и хотел простить его — за недоверие. Курт никогда бы его не предал. — Прости, что? — прищурился Де Сарде, и все слова Курта остались несказанными. — Как ты меня назвал? — Милорд… — Еще раз. — Милорд, — сказал Курт с невольной улыбкой. — Повтори еще раз! Курт выразительно посмотрел на Де Сарде и четко произнес: — Зеленокровный! — Отставку не приму, жалование не повышу, — Де Сарде развел руками, и Курт понял, что на этом инцидент исчерпан. Как оказалось, понял он неправильно. — Мне нужна твоя помощь. Остался еще один заговорщик, служит в Сан-Матеусе. Кажется, твой бывший наставник, — Де Сарде сделал паузу, прежде чем назвать имя. — Майор Герман. Улыбка слетела с лица Курта. Ему захотелось взывать. Он знает, думал Курт, знает, знает, знает. От Де Сарде и проклятой семейки Орсей ничего не спрятать. — Уверен, ты был очарователен в юности, — сказал Де Сарде в подтверждение его мыслей. У Курта перехватило дыхание. — А теперь, значит, нет? — зло спросил он, проглотив ругательства. Ему хотелось сказать другое, совсем другое, и Де Сарде это знал. И знал, что Курт не скажет. Не посмеет. — Ты и теперь весьма привлекателен, — ровным голосом сообщил Де Сарде. — Прошу прощения, похоже, я задел твои чувства. Уверяю, ненамеренно. Мое замечание было неуместным. Курт сжал кулаки. Сейчас бы отвесить оплеуху Зеленокровному. Стереть это равнодушно учтивое выражение с его лица. — Его сожгут на главной площади живьем. Отец Петрус договорился с инквизиторами. Мне нужна твоя помощь, чтобы найти мерзавца и посадить в нужную камеру, понимаешь? — Де Сарде посмотрел в глаза Курту и продолжил говорить. — Никто не знает о твоем… возможном участии в несостоявшемся заговоре, Курт. Но другие наместники хотят наказать изменников, по-возможности тихо, но жестоко и неотвратимо. Ты поможешь мне? Он поможет, разумеется, поможет. Де Сарде не из тех, с кем следует враждовать, это Курт уже усвоил. — Я могу присутствовать на казни Германа? — если Де Сарде знает… то сожжение майора — не наказание. Курт нахмурился. Его не наказывают. Курт потер висок. Майор Герман сгорит живьем на площади Сан-Матеуса — с трудом верится. — Разумеется, — пожал плечами Де Сарде. «Уверен, ты был очарователен в юности» — Если хочешь, позднее даже справим малую нужду на его останки, — предложил Де Сарде с легкой усмешкой. Он смотрела н Курта с беспокойством, будто гадая, не обидел ли бывшего наставника слишком сильно. — Нассым на могилу? — зачем-то переспросил Курт. Зеленокровный кивнул, явно довольный собой. — Ох, это даже для тебя мелочно, — рассмеялся наемник. *** — Зеленокровный! Милорд! — Курт окликает Де Сарде намеренно громко. Уже далеко за полночь, а свеча в спальне Де Сарде еще горит. Моряка нет — ушел играть в кости с бывшей командой, «повидаться с семьей» как он сказал. Зеленокровный прав, моряк уйдет от него, как только тоска по морю перевесит влечение к эмиссару. Де Сарде сидит за столом, опять. Спит, скрестив руки. Курт не может не недоумевать — как вообще можно уснуть в такой позе? От Де Сарде не пахнет спиртным и, судя по раскиданным бумагам, он всего лишь устал. Курт осторожно прикасается к плечу эмиссара. Никакой реакции. Курт толкает его посильнее, эмиссар что-то бормочет во сне и начинает опасно крениться, угрожая вот-вот слететь со стула и спать уже на полу. Курт тихонько глотает ругательства и подхватывает Де Сарде, чтобы переложить его на постель. Какого черта вообще? Разве не Васко должен этим заниматься? Держать на руках тяжелое теплое тело, прижимать к себе, стараться не разбудить, пока тащишь до кровати. Хотя, капитан уложил бы Зеленокровного в постель еще до того, как тот уснул. Курт, кусает губу. Больно. До крови. Сам виноват. Мальчишка не просыпается даже после того, как падает на простыни. Тут же вытягивается в полный рост, переворачивается набок. Курт присаживается рядом, на самый край. Должен ли он снять эмиссару сапоги? Раздеть его? Наутро камзол будет как псами жеванный. Когда Зелекровный был сильно младше и ниже Курта ростом, он сломал руку во время тренировки и никак не хотел говорить, что ему больно. Константин заметил. Устроил панику, рев, срочное спасение. Курт нес мальчишку до лекаря на руках, понукаемый княжичем, чтобы быстрее. А Де Сарде придерживал поврежденную руку здоровой и без конца повторял «да все хорошо, успокойся». Курт видел по побелевшему лицу и стиснутым зубам, что ничего хорошего и шел быстрее. Зеленокровный был таким стойким, таким беззащитным тогда. Вот как сейчас. Курта тянет хотя бы погладить мальчишку по волосам. Еще посидеть рядом с ним в тишине, слушать его дыхание, смотреть как поднимается грудь. Охранять его сон. Мальчишка слишком устал, слишком беззащитен. «Ты был очарователен в юности» Курт тяжело поднимается и задувает свечу, прежде чем уйти. ПОСТКАНОН — Я глубоко признателен вам за участие в моей судьбе, — Курт приготовил речь загодя, репетировал, стоя перед зеркалом и потея от мысли, что кто-то может его за этим делом застукать. Голос его все равно звучал неуверенно и срывался. Де Сарде молчал, ожидая продолжения. Эмиссар сидел за столом в кабинете Константина. Разбирал бумаги, писал письма. Приводил дела в порядок. Зеленокровный выглядел плохо. Бессонница давала о себе знать. — В чем дело, Курт? — спросил он. — Васко и в самом деле стал адмиралом, — сказал Курт невпопад. Накануне они ходили провожать капитана в порт. Васко пил мало, выглядел задумчивым. С его кораблем в Сирену отправились письма и тело Константина. Прощание вышло тягостным. Де Сарде поджал губы при упоминании моряка. Должно быть, подумал Курт, его сердце снова разбито, пусть Зеленокровный и предрекал исход их отношений с самого начала. И Константина нет, чтобы его утешить. Что же, остался только Курт. — Расскажи мне, чего я не знаю. Что, кстати, с твоим назначением? Я не служу в Монетной Страже и не знаю всех обстоятельств, но Зиглинда прозрачно намекнула на повышение. Ведь ты герой, — Де Сарде постарался ободряюще улыбнуться, и что-то внутри Курта болезненно вздрогнуло от его улыбки. — Я отказался, — сказал Курт. Де Сарде нахмурился, побарабанил пальцами по столу, совсем как его дядюшка, отметил Курт про себя. — Что случилось? Кто-то тебя обошел? Должность отдали другому? Погоди! Дай мне немного времени, — Де Сарде провел рукой по лицу будто желая стереть усталость. — Я отказался, — повторил Курт. — Почему? — Де Сарде тяжело уставился на него. — Надеешься, что я предложу тебе лучшие условия? — Я остаюсь возле вас, если только вы меня не прогоните. — Неужели хочешь развеять мое одиночество? — без тени веселья усмехнулся Де Сарде. Курт вздрогнул. Он помнит. Помнит тот их короткий разговор при прибытии в Новую Сирену, когда Курт повел себя так глупо, так заносчиво с мальчишкой, который… повзрослел теперь. — Что, если да? — голос Курта опять подвел его. Де Сарде смотрел на него надтреснутым взглядом. Курт с честью выдержал его. После смерти Константина многое изменилось. — Действительно? — спросил Де Сарде. Курт подумал, что, наверное, все-таки не до конца, но все равно кивнул. Он снова чувствовал себя как на том допросе, когда единственное спасение состояло в том, чтобы Зеленокровный ему поверил. — Что кроется под твоими намеками, Курт? — Де Сарде откинулся на спинку кресла. Он выглядел озадаченным, растерянным, но никак не обрадованным. Курт подумал, что зря все это затеял. Он был готов к тому, чтобы сдаться. Малодушно сбежать с поля боя. Но он зашел слишком далеко. — Я хочу вас, милорд. — Не играй со мной, — Де Сарде продолжал смотреть на него с тем же озадаченным выражением. Он не мог поверить. Он искал второе дно. Курт подошел вплотную к столу и ждал ответа. Он ожидал чего угодно. Сухого «пошел вон», дипломатичного «останемся друзьями», пугающего «жду вечером в моей комнате». Де Сарде рванулся вперед, оказался коленями на столе, вцепился в плечо Курта одной рукой и целовал его, прижимая затылок наемника другой. Ворох бумаг разлетелся по комнате, жалобно звякнула опрокинутая чернильница. Курт покачнулся под напором, ему пришлось обнять Де Сарде, чтобы устоять. Бояться оказалось нечего. Де Сарде цеплялся за него и был готов отдать ему все прямо здесь, на этом столе. «Моя буря» Курт чуть не рассмеялся. Он все еще ревновал к капитану. Корабль Васко едва скрылся за горизонтом, а наемник уже готов упасть на еще теплые простыни. И все же Курт ликовал. Не было Васко, не было Константина, чтобы отнять Де Сарде из его рук. Призраки Курта сгорели. — Ты хорошо, как следует подумал? — выдохнул Зеленокровный. — Последний шанс уйти. Он даже чуть отодвинулся для убедительности. Курт восхитился его выдержкой. Еще одна развилка в его судьбе, еще один выбор, который Курту предстояло сделать. — Если останешься, в Монетную Стражу ты больше не вернешься. Я тебя не отпущу. — Я всегда выбирал тебя, Зеленокровный.