✧✧✧
Воздух был на редкость очень сух. Дышать было тяжело, в горле быстро пересыхало, а вода, в виде пота, выступала из тела и исчезала. Создавалось ощущение, что земля отдала всю воду Солнцу и теперь сама страдала от её нехватки. Где-то виднеются трещины, а где-то пожелтела трава. Лошадь, уже готовая испустить дух, еле как плелась под этим зноем. Сам всадник терпеливо переносил засуху, всего-лишь сняв шапку. Но запас воды во флягах был исчерпан, и человека тоже одолевала жажда. Вдали, словно по желанию, показался колодец. Обрадованный путник погнал туда лошадь. Животное, учуяв воду, само прибавило ходу. Оказавшись возле колодца мужчина слез и поглядел в воду. Она была так чиста и прозрачна, что спокойно отображала чужие портреты. Например портрет юноши – его растрёпанные тёмные волосы, уставшие ярко-фиолетовые глаза и бледная кожа, никак не загоревшая на солнце. Водичка казалась райским уголочком, на её поверхности так умиротворённо плавал деревянный ковшик. Это словно приготовлено специально для кого-то. Брюнет поймал ковшик и зачерпнул воду. И тут его сердито окликнули. — Юноша! Он повернулся и увидел немолодого человека, который с нахмуренными бровями осматривал его. Белые волосы мужчины по-своему топорщились по сторонам, как и такие же белые усы. Как-то странно выделялся шрам из трёх полосок на правой щеке, оставленный каким-нибудь зверем. Возле человека находились какие-то странные зверьки. Малиновая кошка мирно сидела на краю колодца и хитро глядела на юношу; она словно видела его насквозь. Друг на друга скалились белая лиса и тёмно-коричневый пёс; они явно ненавидят друг друга. — Нельзя трогать эту воду. Нужно спросить разрешение у хозяина колодца. Но его сейчас нет, а я не могу разрешить. — И когда он вернётся? — раздражённо спрашивает брюнет. — Он вернётся... — начал мужчина и запнулся. Он или вправду не помнит, или делает вид, что не помнит. — Сегодня на закате — проговорила кошка, лениво потягиваясь. Она спрыгнула и подошла к лисе и собаке. — ХВАТИТ РУГАТЬСЯ, А НЕ ТО Я ВАМ КОНЕЧНОСТИ ПЕРЕРУБЛЮ! Юноша слегка съёжился, мужчина довольно ухмыльнулся, а лис и пёс перестали скалиться. — Я не могу дожидаться. Вы можете дать чуть-чуть воды для лошади? — попросил брюнет. — Тебе сказали нельзя! — вскипела кошка. Она обнажила когти, готовясь поцарапать наглеца. — Успокойся, Тэруко — улыбался мужчина. — Тебе не стоит так сердиться. Мы предложим этому молодому человеку испытание. — Что за испытание? — заинтересовался юноша. — Испытание создал сам Хозяин, но я правил не помню — виновато улыбнулся дед. Неужели он опять притворяется? — Я помню — проворчал лис. Он бы закатил глаза, если б они не были закрыты. Он невидящий? — Здесь подразумевается кое-какое испытание. Вы попадаете к человеку и Вам нужно решить его загадку. Каждая такая загадка – маленький кусок одной загадки. Ну это что-то вроде шарад. — Может просто убить его? — зевнул пёс. — Только и пользы от тебя, что убивать — тявкнул лис. — Ты соглашаешься? — спрашивает мужчина. — Много времени это не займёт. Я согласен. — Следуй за мной. Если что, твоя лошадь будет в безопасности — сказал лис и направился в сторону. Юноша последовал за ним. — Могу узнать, как тебя звать? — спрашивает брюнет. — Можешь. Сайгику Дзёно. А тебя как звать? — Фёдор Достоевский. — И зря же Вы пришли сюда, господин Фёдор. — Меня сюда привела эта невыносимая жара. — И вправду жаркий денёк — согласился лис. По дороге он навернулся на торчащий из земли корень, но быстро поднялся, словно ничего такого не было. Фёдор про себя убедился, что животное слепо. Скоро они пришли к дубу; дерево раскинуло во все стороны свои могучие ветви, на которых красовались созревшие жёлуди. — Дальше Вы сами. Вам нужно разгадать имя владельца колодца — промолвил лис. Он развернулся, махнув хвостом, и был таков. Фёдор обошёл дерево, пытаясь найти что-нибудь, но безуспешно. На вид обычное дерево, и что здесь искать – совершенно непонятно. С досады мужчина пнул первый попавшийся камушек. Раздался странный звук, словно что-то ударилось о металл. Мужчина посмотрел в ту сторону. Его камень лежал под кустом. Человек подошёл к кусту, присел и принялся разглядывать его. Ствол в одном месте неестественно переламывался, Фёдор выпрямил его, и механизм заработал. Большой камень, лежащий неподалёку, отодвинулся; под ним находились ступени, ведущие вглубь. Чем дальше вниз, тем темнее становилось. Свет не проникал далеко в землю, а других его источников не было. Нужно ступать осторожно, ведь могут ещё быть ловушки. Фёдор обернулся и увидел маленькое пятнышко света. Пути назад нет. Когда Достоевский дошёл до последних ступений, то стало светло как днём. Впереди вырисовывались очертания двери. Она была украшена выкованными завитушками, которые завивались в глаз, а его центром был самый настоящий рубин. Мужчина потянул ручку и отпер довольно скрипучую дверь. Комната была просторный, но пустой. В середине сверкало золотое дерево, а на нём так маняще висели крупные алые яблоки. Под деревом сидела девушка, подкидывающая осколок рубина. Фёдор подошёл ближе, но на него не обратили внимания, что позволило рассмотреть даму, вроде как оставаясь незамеченным. Она была одета в простенькое длинное тёмно-серое платье. На плечах белая накидка и беспорядочно лежащие белоснежные волосы. Глаза с красными радужками механически качались вниз-верх, как и рука, подкидывающая камень. Прошло несколько минут, и Фёдор подробно рассмотрел профиль незнакомки, который чем-то зацепил. Достоевского привлекали длинноволосые девушки, если судить о внешности. В городке, в котором он проживал, все девушки, словно куклы одного проклятия, срезали волосы по самую шею. Юноша пытался понять причину, но эта тайна оставалась тёмной, как и характер одной его знакомой (единственной, кто не срезал волосы). Но тут взор устремился на Фёдора, а рука перестала подкидывать предмет, сжав его в кулаке. — Кто Вы такой и как сюда попали? — спрашивает девушка. Но взгляд её был каким-то равнодушным, словно ей всё равно на чужака здесь. — Позвольте представиться – Фёдор Достоевский. Сюда меня привёл лис. Девушка отвела взгляд и просто смотрела в пол. — Всё ясно. Вам что-то нужно от меня, и Вы это получите. Но сначала поговорите со мной. Тут одиноко. Достоевский уселся рядом, уже зная тему для разговора. — Вы за что тут сидите? — спрашивает Фёдор. Девушка посмотрела куда-то вдаль. — Я не помню — сказала она. В её взгляде мелькнуло беспокойство, которое быстро сменилось равнодушием. — А какие-нибудь легенды слышали? — ухмыльнулся парень. Девушка мотнула головой. — Тогда слушайте. „В одной деревне жила девушка, которая умела коллекционировать души, поэтому все её боялись. Все души были заточены в форму рубина. Однажды к ней пришёл мужчина, незнавший о её способности. Девушка приняла его, как принимает всех гостей. Она предложила гостю выпить вина. Девушка подсыпала яд в бокал, но мужчина, отвлекнув её внимание, поменял бокалы. Девушка выпила вино с ядом и испустила дыхание. Послышался звон чего-то разбивающегося. Все рубины разбивались, и из них вылетали души. Они сотнями кружились над мёртвым телом, и наконец приняли форму дракона. Этот дракон напал на мужчину, но он смог защититься. Вытащив меч из ножен он...” — Отрубил голову — закончила девушка. Её глаза расширились, а дыхание словно остановилось. Девушка вскочила и сорвала яблоко. — Что такое? — спрашивает Фёдор. — Я вспомнила. Возьмите яблоко. „Начало пути и есть конец плода“ — сказав это девушка протянула этот заветный плод. Юноша взял его, и тут незнакомка рассыпалась пылью, а дерево зачахло; золотые листья опали, а алые плоды градом попадали. Позади дерева что-то скрипнуло – это была дверь в другую комнату. Немного озадаченный брюнет, спрятав яблоко в карман, зашагал к двери. Вторая дверь была украшена завитушками, завивавшимися в книгу, никаких камушков не было. В отличии от первой эта менее скрипела. Фёдор отворил её и зашёл... в таверну? Эта комната была ничем иным, как пустой таверной. За стойкой стояла девушка в длинном жёлтом платье, облегающем фигуру. Часть волос была фиолетовой, другая платиновой. Серые глаза устремили взор на юношу. — Извините, но таверна закрыта — сказала девушка. Фёдор подошёл к стойке, положил обе руки на неё и поддался вперёд, ближе к лицу незнакомки. Она занервничала и сделала полшага назад. — Я всё равно здесь останусь — ухмыльнулся Достоевский. — Ох, ну хорошо — согласилась девушка. Мужчина сел на табурет. — А знаете, Вы мне кого-то напомнили — начал Фёдор, и поймал на себе непонимающий взгляд. — Ну, возможно, мы пересекались, но не я, не Вы этого не помним. — Возможно. А на кого я похожа? — заинтересовалась девушка. — Есть у меня какое-то воспоминание, словно я знавал владелицу таверны, в которой незаконно в игры всякие играли. — И ничего дурного в этом нет. Колдовство гораздо хуже — нахмурилась девушка. Что-то поняв, она достала из кармана серебряную фишку, в центре которой был начеканен колодец. — А Вы за этим пришли? — девушка держала её указательным и средним пальцами. — Да. Что я должен сделать? — Сыграть со мной в карты. Девушка вытащила колоду карт. — Могу я узнать имя оппонента? — спрашивает Фёдор, внимательно следя за перетасовкой карт. — Обращайтесь ко мне на "Сигма". Это не совсем имя... А Ваше? — Обращайтесь ко мне на "Фёдор". Девушка кивнула. Раунд начался. Игра была довольно напряжённой, каждый отстаивал свою ставку и честь. На кону были вода и существование. — Позвольте спросить, что же Вы поставили на кон? — интересуется Фёдор. В глубине засело ощущение, что он раньше встречал эту девушку, хотя в памяти ничего подобного не было. — Эту монету. Нет, не только её — нахмурилась Сигма. — Здесь гораздо большее... Незачем Вам знать. — Вот как? Это мне напомнило историю про один любопытный контракт. Рассказать? Девушка неуверенно кивнула и вытащила карту. „Когда-то давно один мужчина раздобыл волшебный лист, способный менять реальность. Планы были довольно скверными, но логичными – захватить мир (а может устроить переворот. Точно не помню). Для такого нужны марионетки, и мужчина собрал трёх человек, о том и сём договорившись с ними. И один из подчинённых, действуя по планам, решил пойти чуточку наперекор. Он убедил главаря создать пятого человека в их группировке. Планировалось создать так называемую "серую мышь" – человека без всего, ведь самый опасный враг тот, у кого ничего нет. Так и вышло. Была создана девушка, не имевшая ничего. Ей внушили, что она кое-что получит, и должна защищать это ценой жизни...” — Что стало с ней, я не знаю. Но мне известно, что Вы проиграли — Фёдор, ухмыльнувшись, положил оставшиеся козыри. Сигма не могла ничего поставить против них. Она положила руки на стойку, посмотрела на пальцы и задрожала. В голове лишь один вопрос: ,,Как её обыграли?” Достоевский молча смотрел на неё и терпеливо ждал своей награды. Сигма вытащила фишку и отдала. — Не понимаю... Как Вы меня обыграли? — Всего лишь умение. В удачу я не верю, а азарт – дьявольская вещь. Вас обыграл сам Демон. — „Середина фишки есть середина цели“ — произнесла девушка, и тут её порезало на куски что-то невидимое. Сигма умерла так, как её и убила одна дьявольская сущность, якобы "из справедливости". Фёдор и бровью не повёл, лишь встал с места и подошёл к двери. Эта дверь была украшена настоящими чайными листьями. Мужчина отпер её, и оказался в саду. Посередине стояла белая беседка, увитая плющом; оттуда раздавался приятный запах мятного чая. Брюнет подошёл к конструкции и заглянул. На столе стоял чайный сервиз, состоящий из чайника, двух чашек, посудки с кубиками сахара, связки зелёной мяты и подноса с пирожеными. На скамеечке сидела девушка во фраке. Длинные голубые волосы были простенько связаны резинкой; на голове была странная шапочка, точнее намотанные бинты. Голубые глаза с немым восхищением посмотрели на Фёдора. — Я ждала Вас, Господин. Присаживайтесь, стол накрыт — девушка встала и показала рукой на сервиз. Хоть это и кажется странным, но Достоевский не побрезговал сием приглашением. Он поднялся по ступенькам и присел на скамью. Девушка взяла чайник своими бледными, как фарфор, руками и налила этот прекрасный горячий напиток в чашку. — Как же тебя звать? — спросил Фёдор, взяв чашку. — Ванни. Ванни Гончарова — улыбнулась девушка. Сам образ девушки был каким-то холодным, словно она – ожившая статуя. Это отталкивало, и в то же время притягивало. Она всё выполняла как слуга или раб, словно живёт для этого. С чем же связано её состояние "куклы"? Возможно Фёдор знал ответ на вопрос, но где-то глубоко в сознании. А чай как раз утолил жажду и расслабил. — Что с Вами? — спросил мужчина, заметив у девушки какую-то грусть на лице. — Ничего особенного. Мысли всякие — отмахнулась она, так и не прикоснувшись к еде. — Я как раз историю вспомнил с человеком, похожим на Вас. Рассказать? — Расскажите, пожалуйста — Ванни действительно приготовилась слушать. „Однажды мужчина прогуливался по лесу. На одной поляне он услышал чьи-то рыдания, и лишь любопытство повело его посмотреть, что же там такое. А там рыдала девушка – вся потрёпанная и избитая. В обмен на дом она готова была отдать всё своё существование, и верно служить Господину. Так и прошёл год. Девушка верно служила и видела своё существование лишь в подчинении. Как оказалось, она обладала магической силой, и ей была подвластна сама земля. Но однажды эта марионетка наскучила мужчине, и он без колебания убил её. А девушка никаких слёз не проронила, поддавшись воле Господина.” Голубые глаза восхищённо сверкнули, а улыбка плавно появилась на лице. — И правда она похожа на меня — согласилась девушка. Ванни засунула руку в карман и вытащила мешочек. Наклонилась через стол так, что волосы чуть не попали в пирожное, и шепнула на ухо. — „Эта глина не простая, а застывшая. Добравшись до центра Вы получите то, что желаете.“ — Благодарю — ухмыльнулся Фёдор. Он взял мешочек. Гончарова хотела отстраниться, но тут же кашлянула кровью. В ужасе она посмотрела на бледную руку, вонзившую серебряный ножичек ей в горло. Поток крови ещё раз хлынул изо рта. Взгляд девушки смягчился, и она выдохнула. — Так Вы и пожелали, Господин — и синевласая выдохнула, закрыв глаза. Обмякшее тело упало на стол, опрокинув все приборы. Достоевский спрятал мешочек в карман и пошёл искать следующую дверь. За беседкой прятался белостенный, очень ухоженный на вид особняк. Его дверь причудливо, но уже знакомо украшалась завитушками. Картинкой стала птичья клетка. Фёдор отворил дверь. Его интуиция подсказывала, что это последняя комната. В глаза ударил свет огня и запах алкоголя. Это было ещё одно подобие таверны, но вместо стойки почти половину площади занимала сцена. Как и в прошлый раз, здесь не было гостей. Лишь на сцене стояла табуретка, на которой сидел человек, вернее кокон из плаща. На голове виднелась белая шляпа с чёрными треугольничками; из кокона торчали лишь ноги в облегающих штанах в чёрную вертикальную полоску. Только по ним можно было понять, что это человек. Мужчина присел на скамью за ближайший к сцене стол. Какое-то время ничего не происходило, но терпения у Фёдора достаточно. Вскоре заиграла музыка, хотя музыкантов не было видно. Человек вскочил со стула, расправив руки. Это была странно одетая беловолосая девушка. Длинные волосы заплетены в косичку; бело-чёрная рубашка с широкими рукавами, тёмно-серый слоёный воротник похожий на юбку и полосатые штаны, облегающие бёдра; длинный плащ и тёмно-красные перчатки. На правом глазу прикреплена карта, а левый оранжевый глаз изучает зал. „Бродячая артистка” — подумал Фёдор. Так в общем и было. — Собирайся, люд! — прокричала она звонким голосом. — Сегодня единственное представление странствующей клоунессы Гоголь, то есть моё! — девушка активно жестикулировала. — Напитки за мой счёт! Представление начнётся, когда на заре три девицы станут тремя синицами. Девушка поклонилась и скрылась за шторкой. Музыка смолкла, и стало совершенно тихо. Мужчина подпёр голову рукой и скучающе осматривал помещение. Из-под старой облезлой шторки показалась девичья голова, а после всё тело. Девушка направлялась к Фёдор. — Чего желаете выпить? — поинтересовалась она, облокотившись о стол. Тут брюнет понял, что у него сухо во рту, словно он несколько минут назад не пил никакого чая. — Ничего не желаю — нахмурился мужчина. Этот ответ огорчил девушку. — Вы же теряете такую возможность! Как же так?! Знаете, это неприемлемо, господин... — Фёдор Достоевский. — Дос-кун — улыбнулась девушка. Фёдор читал в книге, что подобные суффиксы употребляются в другой стране. Но тот не придал этому значения. — Так когда начнётся представление? — спрашивает Дос-кун. — Я уже сказала — надула щёки Гоголь. — Не скоро... Я Николь! Приятно познакомиться и... вспомнить? — Верно. Но раз нескоро, то я расскажу Вам историю. — Слушаю! — Николь села на скамью и бесстыдно рассматривала лицо собеседника. „Одна девушка страстно желала свободы. В её понятии, свобода – полнаянезависимость от чего-либо; быть подобно птице. Но такой свободы не существует, и легче притвориться паяцей. Она бродила по свету, понимая, что никто не достиг её уровня мышления. Для неё это было так ужасно. Однажды ей пришло приглашение на вступление в союз. Взамен была предложена свобода, и девушка сделала вид, что поверила и вступила. Там она поближе познакомилась с одним юношей, которому досаждала как могла. И в один день...” — Три синицы! — перебила повествование Николь. Она вскочила с места и убежала за занавес. Фёдор только вздохнул. Девушка появилась на сцене. Она поклонилась, параллельно сделав знак кистью, – и невидимый оркестр снова заиграл. Девушка показывала гибкость своего тела, когда игралась с обручем; остроту языка, когда сыпала разные шутки; фантазию и безжалостность, когда показывала "Семь, нет, восемь способов красиво умертвить крысу". И это было поистине шикарно! Гоголь показала себя довольно весёлой, садистской и творческой личностью. — А теперь последний номер! Но перед этим маленькая викторина... Всего один вопрос! „Что так манит своей лёгкостью, и считается концом конца?“ Молчание. Фёдор не думал отвечать, ведь он знал, что заполучит этот предмет, чем бы он ни был. Николь надула щёки и отвернулась, якобы обидевшись из-за тишины, но потом быстренько села на табуретку и обязала себя верёвкой. Пока она это делала, из её уст лился монолог: „Птица в клетке – и та счастлива, даже если несвободна. Свободы нет даже вне клетки. Ты скован моралью, законами, принципами. Но сегодня я умру как птица, рождённая в клетке! Со вкусом и улыбкой, не зная, что скованна.” Девушка закончила привязываться. Она с вызовом посмотрела на Фёдора и щёлкнула пальцами. Ничего не происходило, только на глазах появились слёзы, а рот кое-как вытянулся в улыбку. И тут тело разрезало, и кровь как хлынет! Верхняя часть туловища упала на земь, и шляпа откатилась от головы. Внутри выглядывало что-то белое. Достоевский поднялся, подошёл и вынул белое красивое перо. Где-то что-то щёлкнуло, и мужчина зашагал к шторке. За ней находилась открытая дверь в пустую комнату. Фёдор зашёл в эту комнатку. Она словно была самой Пустотой, Тьмой. Границ стен и пола не было видно. Что делать здесь – не ясно. Может сказать отгадку? Достоевский перебрал в память все подсказки. „Начало пути и есть конец плода“ – дано яблоко. „Середина фишки есть середина цели“ – дана круглая фишка. „Эта глина не простая, а застывшая. Добравшись до центра Вы получите то, что желаете.“ – дан мешочек с глиной. „Что так манит своей лёгкостью, и считается концом конца?“ – дано перо. Пазл сложился быстро. Брюнет, набрав побольше воздуха, крикнул в темноту разгадку. Крикнул и упал как громом поражённый.***
Темнота... Тяжесть в теле... Невозможно разлепить веки... Неужели он умер? Шум в ушах утих, и теперь можно слышать окружающие звуки. Шум листвы и чей-то шёпот. Сколько людей вокруг него? — Похоже умер — говорит одна. — А если без похоже, то так и есть! — воскликнула другая. — Может дать понюхать вонючей травки? — предлагает третья. — Мы не уверены, что он дышит — пробубнила четвёртая. — Он чёртов демон. Выживет, уж поверьте — ухмыльнулась пятая. Все эти голоса так знакомы. Откуда они?.. Достоевский наконец смог приоткрыть глаза. Над ним склонилось пять девушек, но лица их были размыты. Мужчина шумно выдохнул, и девушки всполошились. — Лежи, Фёдор — мягко приказала Осаму. Брюнет закрыл глаза и снова ушёл в забвение.✧✧✧
— Сложно — выдохнула я. — Он их знал, те девушки дважды умирали, и те зверушки... Объясните! — Хорошо-хорошо — согласилась Акамиэ. — Задавай вопрос, а я отвечу. Я задумалась. Что нужно узнать в первую очередь? — Откуда Вы знаете всё это, если были далеко-далеко? — Услышала ото всех их. В первую очередь от господина Фёдора. Потом уже от стража Фукучи Оочи и лиса Дзёно Сайгику. Немного и от девушек, разумеется. Ну и сопоставила всё как есть. — Что это за путаница со смертью? То они мертвы, то живы... Не понимаю. — Я вздрогнула. Припомнила, как возница проехался на котёнке. Поэтому я побаиваюсь Смерти. — Всех их шестерых (даже Осаму Дазай) постигла такая участь... — Акамиэ села на край колодца, поставив палец на подбородок. — Реинкарнация. Слыхала? — Слыхала. Не верю в это. — А так оно и было. Они переродились. Из рассказа следует, что Фёдор был знаком со всеми, даже с тем же Фукучи, который дело нехорошее замышлял. И каждый раз тот был свидетелем смерти. Тогда, в подземелье, они умерли во второй раз также, как когда-то. Если ты была внимательной, назови причины смерти. — Девушка под яблоней... Как её звать? — я смотрела на свои колени, словно провинилась в чём-то. — Шибусава Тацухико. — Мгм. Тацухико Шибусаву он обезглавил, Сигму... А почему её так зовут? — Так её назвали. Нет имени, и всё — пожала плечами девушка. — Сигма... А там не сказано про неё. — Сказано — серые глаза сузились. — Значит не слушала? Я пыталась вспомнить, что же могло говориться. — А. Дьявольская сущность... Это про кого? — Лиц там было не так много. Узнаешь. Я вздохнула. Не люблю загадочность Аки, но у неё видимо настроение такое. — Ванни убил сам Фёдор — продолжила я. Но вот насчёт последней смерти надо подумать. — А последняя девушка... Она, наверно, сама... Только как? — Верёвка волшебная. Нашла может где. Всё верно. Здесь воскресились в памяти смерти, но девушки целы и невредимы. Следующий вопрос. — Планы по захвату Мира неинтересно... Какие-то проклятия тоже... А могло ли это быть не по-настоящему? — Всякое возможно — пожала плечами Акамиэ. Она, видимо, всерьёз задумалась. — Дальше? — Кто упоминался в этой истории? Вот прям всех-всех скажите. — Всех не скажу, а лишь некоторых. Ты должна будешь назвать их участие. Ну точно она настроена запутать меня, но так даже скуки не чувствуется! — Тэруко Оокура, Тэтте Суэхиро, Дазай Осаму. — Тэруко – это та малиновая кошка, которая обещала порубить лиса и пса. — Обещала порубить — повторила Акамиэ и выжидающе посмотрела на меня. Неужели ещё что-то есть? Я смотрела на ветви деревьев и их покачивание, словно они могут дать ответ. „...её порезало на куски что-то невидимое” — вспомнилась фраза из истории. — Эта самая кошка убила Сигму? — удивилась я. — Верно. Так оно и было. Дальше что? — Дазай Осаму... Та девушка из города, которая ещё знакомая Фёдора. Единственная длинноволосая оттуда. А что их связывает? — Это спрашивай у них. Мне незачем интересоваться чужой жизнью. Последнее было сложно, ведь это мог быть кто угодно. — А тот пёс – это Тэтте? — предположила я. — Правильно. Он просто невзлюбил Дзёно. У тебя последний вопрос. — Так что надо было угадать? — я мысленно вздохнула, хотя на самом деле больше нечего спрашивать. — Ну ты и глупышка. Мою династию, разумеется. Я улыбнулась. Улыбнулась мысли, что фамилию Аки знаю только я, тот временный страж и лис, а теперь и Фёдор.