безнадежно живой

Хоум всегда любил Уолли, наверное с самого его детства, как только он въехал со своей семьей в этот дом. Хоум помнил всех гостей, но в какой-то момент они все пропали. Тогда Хоум понял, что из него тоже могут выезжать люди, и не жить долгое время. От этого может меняться его хозяева, но Хоум бы никогда не променял этого малыша на кого либо! Он такой маленький, и очень добренький сосед! Уолли всегда кому-то помогал, даже Хоуму с уборкой, за что он был благодарен. Каждый день Уолли убирал Хоума, ставил предметы на места, заправлял кровать, или же следил за вещами которые использовал, но в один из дней Хоум заметил, что Уолли слишком часто начал уставать. Он часто выдыхал, часто кашлял, или даже совсем не пытался ничего сделать! Он был обмякшим, а когда он притронулся к тряпке, сразу же забился в кашле. Глаза нервно бегали, а сам Уолли был напуган, что не скажешь про Хоума. Он начал обеспокоенно теребить ставни окон, и издавать неприятный, волнующий скрежет дверными петлями. — Хоум.. Всё хорошо! Я простудился, видать — сказала кукла, и не взтрая на то, что сейчас смог свалиться, он взял темноватую тряпку и начал вытирать пол от краски. Наверное, Уолли и сам себя успокаивал, и не только себя, но и ещё самого Хоума, и по правде говоря у Уолли это очень хорошо получалось. Каждый раз Хоум верил, что на следующее утро его хозяину станет лучше! Каждый день он смотрел на Уолли внутри себя, и начал высматривать на то, что он делает с утра. Но, на удивление, на следующее утро после приступов кашля, Уолли лежал на кровати достаточно долго, и кажется он проспал даже. Тихо скрипнув ставнями, Хоум попытался так разбудить Дарлинга, что и получилось спустя некоторое время, и Уолли даже не испугался! — Аэ.. И тебе доброе утро, дорогой сосед! — радостно ответил Уолли, уставшим взглядом взглянув на окно, а затем перевёл взгляд на простыни. — мне очень жаль, дорогой сосед.. Сегодня не смогу за тобой присмотреть, я очень сильно устал... Уолли проговорил то, и сразу же плюхнулся обратно в кровать. Но ведь, Уолли вчера целый день провёл в доме! Как он мог устать от ежедневных, лёгких нагрузок? Хоум сильно обеспокоился таким состоянием своего друга, и поэтому решался как-то самому помогать. Иногда он открывал двери, или включал и выключал технику, или же помогал с едой, чтобы Уолли не так сильно уставал каждый день. Каждый этот день, который Уолли проводил вместе со своим соседом, он мог заплакать. Хоум видел это по выражению лица своего друга, поэтому всегда вопросительно протягивал звуки цоканья. — Ах? Я не знаю, чоо это у меня на лице! — воскликнул Дарлинг, показывая то, чоо он совсем не понимает, почему из его глаз течёт вода. Хоум сильно расстроился, и из подоконника начала капать вода. Было очень тяжело с тем, чтобы Уолли не плакал: хоть Хоум и открывал двери на улицу, синеволосая марионетка не хотел выходить из дому, и даже иногда скрввал свои комнаты за зановесками и шторами, чтобы свет в дом не запускался. Хоум из-за этих занавесок, конечно же, ну ничего не видел... Поэтому приходилось как-то выкручиваться, и смотреть из-подтишка, чтобы хоть немного взглянуть на Уолли. Затем кукла понял, что так он ничего не добьётся, и позже перестал так делать. Уолли стал замкнутым, он ничего не рисовал, и всё время кашлял и лежал на кровати. На вопросы от Хоума, Дарлинг отвечал что скорее всего он простудился, и совсем скоро ему станет лучше. Ничего не стало лучше. Каждый день Хоум боялся, что его драгоценный друг юудет болеьь так всю вечность, поэтому он специально закрывал окна плотнее, притягивал одеяло к Уолли и укутывал его, чтобы он не мёрз, или же просто притаскивал лекарства и всякие микстуры на половицах, за что Уолли бвл несказанно рад. Хоум многому научился за эти дни, даже сам что-то проворачивал на кухне чтобы либо принести яблок на половицах для своего любимого, либо пытался развеселить смешными звуками Уолли, но ничего и никак не выходило. В один из дней, когда Хоум совсем отчаялся, и подумал что Уолли ещё дольше будет болеть, Дарлинг увидел что Хоум сильно переживает, поэтому аккуратно накрвл маленький кусочек соенки своими руками и телом, показывая так свою любовь и желание обняться. Раньше он делал это по поводу, а сейчас он без повода решил обнять Хоума. Это было мило, но очень сильно тревожило перфекционист, поэтому он всегда задавался немым вопросом, но на него никогда не получал ответа. Может быть, будь он не домом, смог бы помочь Уолли? Марионетка перестала рисовать. Если у него получались красивые, разноцветные пейзажи или предметы на холсте, то сейчас это тупо белый лист, который никому и не сдался. Глаза были пустыми, в них не было ни единого блика, он будто бы понимал что с ним, но не хотел никому рассказывать. Хоума это тревожило, очень сильно и это было ощущение.. Будто бы по его внутренним стенкам ползут тошнотворные тараканы, а на кухне, в сахарнице были муравьи. Хоум впервые чувствует такое, он впервые не знает, что делать в такой ситуации, да и даже он бы ничем не помог. Вот если бы только Хоум мог позвать на помощь.. Такого бы не случилось? Правда, Хоум не может кричать чтобы привлечь внимание соседей, не может с ними быть один на один: всё услышит Уолли, и Уолли будет недоволен такому раскладу. Он никого к себе близко не подпускает, что ну очень не похоже на него, и наверное он терпит Хоума только потому, что синеволосому некуда деться больше. Он никуда не обратится, он не хочет никого тревожить, и никого теребить своими проблемами. Почему его хозяин часто падает на ровном месте, и не хочет долгое время вставать? Тошнотворные мысли кололи сознание дома, он не знал как ему помочь, и что делать с телом Уолли! Он хотел разводить панику, как вдруг Дарлинг поднялся, он ели держался, кажется, на ногах, но всё же улыбнулся и подбежал к стенам Хоума. — Милый, не бойся, всё хорошо... Я снова сегодня слишком устал. Хоуму казалось, что это ложь, но он всё же верил до конца, что Уолли не лжёт, и что всё действительно будет хорошо! Хоуму было страшно, ведь иногда его любимый сосед мог стоять пять минут неподвижно, а затем извиняться за “обморок”. Он также начал чаще кашлять, и прятаться когда он это делает. Иногда он это делал в платочек, в который долго всматривался. Хоум не смог разглядеть что от него прячут, так как он ограничен только глазами на окнах, что было очень печально. Уолли хоть и был вялым, но он искренне улыбвлся своего любимому дому, гладил его по стенкам, хриплым голосом рассказывал какие-то сказки которые он нашёл на чердаке, или же просто рассказывал свои мысли. От этих мыслей Уолли всегда был грустным, но Хоум не понимал не единого слова что сказал ему дорогой человек. Ну, как не понимал? Он не знал значения этих слов. — Надеюсь, ты не будешь против я уйду? Да, он был бы против! Но, с какой-то стороны Хоум разглядел в этой интонации скрытый подтекст, и грусть в хриплом голосе. Он будто бы понимал, что Уолли уйдёт погулять с друзьями, но на сколько примерно? Живой дом не знал, но очень бы хотелось, так как отпускать своего любимого друга он не хотел. Однажды Хоум попытался сделать для Уолли сюрприз, так как подумал, что все эти странности от депрессии исходят. Может быть, Хоум знает что такое депрессия, да, потому что он слышал это от родителей Уолли, или же когда-то очень давно слышал это. Он попытался достать из своих клумб несколько цветочков. Он не совсем знал, сколько надо было собирать цветочков, поэтому собрал на глаз. При помощи половиц и стенок, окон и ставней притащил этот букетик к спящему Уолли, и непременно ждал, пока он проснется. Он вложил в этот букетик всю свою любовь, и надеялся что Дарлингу очень понравится этот букет! Когда марионетка всё же проснулся, он очень сильно удивился, и своими уставшими, желтоватыми глазами глядел то на букетик в своих ручках, то на окно.. Он очень сильно обрадовался такому подарку, поэтому встал с кровати, и взяв всю свою силу в кулак и подбежал к стенке чтобы обнять её. — Хоум, спасибо! Я тебя тоже люблю! — Уолли был рад, искренне рад! Но Хоума постоянно смущала эта смена голоса, он никогда не видел своего хриплого хозяина. После этого подарка, через силу, но Уолли попытался что-то делать по дому: убирать пыль с полок, мыть полы, но всё из-за этого Уолли чуть ли не падал от изнеможения. Он мог не есть достаточно долго, он просто потерял аппетит и не хотел что либо есть, хотя бывало что когда он моргал, он ел какую-то неожиданно попавшиеся на глаза вещь. Это смешило Хоума, поэтому слышался весёлый топот с чердака, но потом он видел как Уолли был расстроен тому, что ел что-то не то, и его глаза сильно болели. Вот тут Хоуму становилось очень жаль своего хозяина, поэтому он стыдливо просил прощения шевеля ставнями окон. В один из дней, Уолли совсем не хотел вставать с кровати, не для того чтобы ни умыться, ни причесать распущенные волосы, ни поубирать в доме.. Он совсем не хотел вставать с кровати, и отвернувшись от окон, он смотрел куда-то в сторону шкафа, а из его глаз Хоум не смог увидеть ни слёз, ни услышать всхлипы.. Уолли всё ещё не понимал, что чувствует грусть, а Хоум изнеможенно скрипнул дверями. Кажется, реально депрессия.. Или же всё же нет? Когда Хоум через пару дней не смог вытерпеть, и попытался заставить Уолли хоть что-нибудь сделать чтобы он совсем не впадал тяжёлую депрессию, из которой только можно выйти если очень сильно постараться, на звуки в доме он не отреагировал никак. Хоум не мог дотронуться к Уолли, и когда он попытался хотя бы что-то сделать с этим, ничего не выходило. Вдруг, он почувствовал то, как кто-то стучит в его двери, и когда перевел взгляд в наружные окна, он увидел то, как в дом Уолли стучится Эдди. Он был очень расстроенным.. — Уолли, открывай! Я знаю что ты там! У тебя Дом всё ещё живой! — говорил мужчина.. Как некультурно! Но ответа он не услышал. Хоум подумал, что впустить его была бы ояент хорошая идея, поэтому щеколдка издала звук открывания, а замочная скважина повернулась — Уолли? Он прошёлся по тёмному коридору, пока не дошёл до двери в спальню, которая тоже открылась. Эдди не понимал, что это делал Хоум, и думал что это делает Уолли, но когда он увидел хозяина дома – всё его мнение попросту исчезло. Он уронил сумку, а затем подбежал к другу, начиная трогать его то за лоб, то за шею, а в конце он трогал за руку. В его глазах Хоум видел животных страх, и он тут же рванул из дому что-то вскрикивая пока бежал. Хоум разочарованно скрипнул ставней, но через пару минут в доме была ужасная толпа. Его хозяина забрали из дому, все плакали, что-то говорили сквозь гам и шум что они сотворили. Куда они унесли его любимого хозяина? Было грустно, подоконник протёк водой от грусти, и он так стоял будто бы вечность, у него забрали самое дорогое.. Хоум создавал шум, поэтому никто из соседей не мог сосредоточиться на ситуации, и поэтому едиственный кто смог хотя бы не рыдать, а рассказать всю ситуацию – это был Фрэнк. Хоть Хоум и помнил его хмурым, но он знал что это очень компетентный сосед, и на него можно было положиться. — Хоум.. — он аккуратно притронулся к не гладкой стороне дома, к красным кирпичам, и начал гладить её... Хотя, это приносило царапины на ладони. — Уолли больше нет. В смысле, как это нету? Он же там! Под простыней, кто-то утащил... Да, его больше нет в доме, но он был там, у кого-то на руках, кто очень сильно плакал и не желал радоваться как всегда. Он вопросительно скрипнул окном, от чего Фрэнк ну не мог пустить слезу.. Хоум будто бы не знал, как верный пёс, что случилось с его хозяином. — Смотри... Ты же живёшь, да? Ты шевелишь дверями, ставнями, окнами.. А Уолли не может этого делать, он не живой. Он мёртв. Хоум всё ещё ничего не понял.. Как это, мёртв? Осознание пронизывает разум дома уже через месяц, может быть на десять дней дольше, когда соседи подходили к нему и пытались успокаивать бедного Хоума, который искал хозяина. Мёртвый – значит не живой, а значит что Уолли больше не сможет весело бегать вместе ч друзьями, гладить стенки дома своими нежными руками, он ничего не сможет делать.. Он больше не в силах что либо делать, он беспомощен, и Хоум прекрасно это понимал. Столько многого он узнал за эти три месяца, и столько многого он потерял: самое дорогое в его жизни, это Уолли. Даже его родители приезжали, дом осматривали, а затем что-то говорили кому-то... Он не совсем понимал о чём они говорили, Хоум был напуган..

А может, это Ты новый хозяина живого дома о котором говорили мистер и миссис Дарлинг?