Ты не виноват

Кровь. Она брызнула слишком неожиданно, чтобы я успел увернуться. Я чувствую её металлический запах и, остекленевшими глазами от страха, перевожу взгляд на дорогу передо мной. Меня слишком сильно мутит, в глазах так сухо от того, что я не моргая смотрю на эту кровавую кашу. В груди что-то сдавливается, сердце сжимается так сильно, что мне становится некомфортно в собственном теле. Чуть погодя до меня начинают доходить звуки и я осознаю, что меня до этого словно оглушило. И вот сейчас позади бегут врачи из больницы, прохожие останавливаются в панике, а я не могу отвести взгляд от того, что осталось от тела. Холод струится в каждой клетке моего организма и одновременно с этим мне кажется, что я горю. На плечо опускается знакомая рука, тёплая и мягкая. Я с трудом сглатываю, пока горло раздирает от сухости, и смотрю на человека, что встал впереди меня, загораживая вид. Я благодарен за это, иначе я бы отключился быстрее, чем успел обдумать своё состояние. Мне с трудом удаётся разлепить губы и моргнуть пару раз. Ничего не говорю, но человек напротив всё понимает. Он аккуратно гладит мои волосы и легко прижимает к себе. А я утыкаюсь головой ему в плечо, понимая, что сейчас потеряю сознание. ____ – Ты как? – Кевин опускается на диван рядом со мной, протягивая кружку чего-то ароматного. – Аарон, поговори со мной. Я молчу не потому, что не хочу отвечать. Мне просто.. нужно время всё обдумать и принять. Где-то в глубине прекрасно понимаю, что когда ты медик, смерть – просто данность, но от такого мне всё ещё плохо и больно. Будь у меня лишняя секунда я бы спас ту женщину. Кевин аккуратно ставит чашку на столик рядом и молчит. Не сводит взгляда с моего напряжённого тела, и когда накинутый на меня плед немного сползает, то сразу же его поправляет. Кевин не лезет больше с вопросами и просьбами, он просто есть рядом и я очень ему благодарен за это. – Я бы не готов к такому в своей работе, – говорю тихо, почти шёпотом, потому что боюсь не сдержать слёзы, которые тут так не к месту. Небольшая пауза не сильно затягивается. – Я понимаю. Это трудно принять и тем более пережить. Ты не должен делать вид, что в порядке, потому что никто не будет в порядке после увиденного. Ты можешь быть сильным, но позволь позаботиться о твоём состоянии сейчас, – Кевин накрывает мою руку своей и мне нравится тепло его руки. А потом почему-то вспоминаю холодные руки мёртвых людей, которых мне довелось увидеть. – Ты не виноват в её смерти. От этих слов во мне что-то щёлкает. Мне нужно было это услышать. Нужно было это осознать. Но долгожданный камень с плеч не падает. – Меня предупреждали, что она нестабильна психически. Но я всё равно думал, что она нормальная. Женщина вела себя адекватно, она даже рассказала мне о своём сыне! – ощущаю поглаживание Кевина на спине. От этого я успокаиваюсь, но всё равно продолжаю тревожно кусать губы. Это помогает сдержать слёзы. – Она говорила, что я напоминаю её сына..что она гордится им, потому что он тоже стал врачом и что она никогда не признавалась ему в этом. А я повёлся на эту материнскую заботу и позволил ей немного прогуляться перед операцией. До меня сначала не доходит, что я плачу. Понимаю это только тогда, когда Кевин осторожно вытирает слёзы платком и сочувственно хмурится. – Ты не знал. – Незнание не освобождает от ответственности. Я знал про её диагнозы. – Верно. Но всё же, ты не хотел причинить ей зла. Так бывает, не все наши решения в итоге оказываются правильными, некоторые даже могут привести к необратимым последствиям. Никто не знал, что она будет себя так вести именно тогда. Ты же получал разрешение главного врача? – Да, он сказал, что я прав и небольшая прогулка поможет ей собраться, – сдавливаю платок в руке, смотря в пол. – Но это была моя пациентка, я мог предугадать, что она может вести себя по-другому. – Аарон..так случается. Все допускают ошибки.. – Но они не стоят кому-то жизни! Я чувствую, как мои губы подрагивают в предстоящей истерике. Слёзы вновь текут по щекам, пока я смотрю прямо в глаза Кевина. Я не хотел срываться на нём. – Да, ты прав, – Кевин осторожно тянется ко мне и приобнимает. Утыкаюсь ему в плечо как тогда и стискиваю в объятиях. – Я не хотел. – Я всё понимаю, Аарон. Можешь срываться на мне столько, сколько пожелаешь. Лишь бы тебе стало легче. Я отстраняюсь в замешательстве и понимаю, что не заслуживаю всего этого. Почему семья той женщины в ужасном трауре, а я здесь, с любимым человеком, в окружении любви и заботы? – Аарон, я вижу, что ты думаешь о чём-то плохом, – Кевин вновь заглядывает мне в глаза и я поражаюсь его умению читать меня как открытую книгу. Его глаза слишком проницательны. – Это несправедливо. Я не могу быть счастливым, пока семья Агнес страдает. – Агнес? – Так звали эту женщину. – Аарон, это не твоя вина. Ты хотел сделать только лучше, но ты точно не можешь заглядывать в будущее, как и любой из нас. Поэтому, перестань винить себя, но если ты хочешь, чтобы груз в груди исчез, может тебе стоит поговорить с её семьёй? Рассказать о том, что она говорила тебе о своём сыне. Думаю, они будут рады услышать. Кевин говорит очень спокойно и уверенно. Мне нравится слушать его голос и его слова действительно врезаются мне в мозг. Я киваю и прижимаюсь головой к его плечу. – Спасибо. Я поговорю с её семьёй завтра. – Я рад, что ты прислушался к моим словам, – Кевин гладит мои волосы почти невесомо, от чего я почти засыпаю. Я до сих пор чувствую вину где-то внутри, от того, что я не предугадал, как сейчас кажется, слишком очевидные вещи. И это привело к ужасным последствиям. Но если я уйду в себя никому лучше не станет. Кевин прав, мне не стоит замыкаться в себе.