Новая жизнь Энн Льюис

Энн не жалела о своем поступке. Любой из полицейских должен был защищать мирное население от произвола, а уж кто этот произвол творит — вооруженный ножом наркоман или же глава крупнейшей корпорации не так и важно. Ведь разница у этих типов лишь в финансовых возможностях и вооружении. Ей оставалось лишь надеяться, что Мёрфи справится и покончит с произволом. Он ведь всегда справлялся. Погружаясь в липкую глубокую тьму, она могла лишь мечтать о том, что все наконец-то закончится. Их родной Детройт наконец-то перестанут разрывать на части сильные мира сего. В какой-то момент ей показалось, что она падает. Потом — что всплывает. И чем выше она всплывала в этой тьме, тем четче слышался голос. — Энн, ты меня слышишь? Голос был ей смутно знаком, она даже определила, что он женский. Но на этом странности не закончились. Перед глазами прошла рябь, как в телевизоре, а затем, наконец, появилось изображение девушки в белом халате, которая ее и звала. Рядом с нею стояло еще несколько человек в таких же белых халатах, заглядывали ей в лицо, рассматривали, что-то шевелили рядом с нею. Это было похоже на больницу. Очень похоже. Если бы Энн не видела на карманах халатов врачей маркировку ОСР. Ей захотелось побиться головой о подушку, но этого сделать у нее не получилось. Ей захотелось вздохнуть, то и этого тоже не вышло. Энн ощутила панику — если она не дышит, то как же вообще существует? Если не вдохнет, то задохнется! Она попыталась сделать судорожный вдох, но снова ничего не вышло. Тело дернулось и что-то металлически скрежетнуло. — Спокойно, Энн, все нормально, — девушка ласково придавила ее ладонью к кровати. — Тебе не нужно больше дышать, Энн. Теперь ты тоже робокоп. Полицейская попыталась сесть, но не смогла, и осталась лежать и слушать. О том, что ее смертельно ранили и живой уже не довезли. Об уникальной методике сохранения живого мозга. О том, что ей хотели дать такие же программы, как и Мёрфи, но после смены руководства на полностью японское, решение отменили и теперь она способна сохранять человечность. Да, у нее будут программы и задания, да, она сможет работать, как и ранее, и да, ей теперь не понадобится сон, много еды и развлечения. Но принимать кое-какие решения по ситуации и осознавать свою личность она способна. Японцы решили не наступать на знакомые грабли и оставить человеческие качества, без которых робот оставался всего лишь роботом. Киборг же нес в себе человека, пусть и значительно урезанного, а значит, должен был соответствовать. Сначала Энн захотелось сдохнуть еще раз. Но потом… потом ей в голову пришла замечательная мысль. Теперь они с Мёрфи наконец-то будут на одной волне. Одинаковыми. Теперь она станет такой же сильной и крепкой, сможет выдерживать выстрелы и удары. И поможет ему очистить Детройт от всякого отребья. Ей не нужно больше оставаться в сторонке и играть роль спасаемой принцессы. Теперь они будут равными на равных. Конечно, не сразу. Как только Энн научилась управлять своим механическим телом, начались тренировки и тесты. Бесконечное количество тестов. На скорость, реакцию, точность стрельбы и метания гранат, на вариативность по ситуации и работу интеллекта. Но ее создатели оставались довольны этими тестами. Энн старалась. Теперь у нее была цель, и она к ней шла. Она не хотела возвращаться в темное и страшное ничто, поэтому старалась как могла. И ученые тоже старались, добавляя ей разновидности оружия, запасные батареи и отдельный блок со специальным питанием, чтобы не приходилось тащиться назад в участок ради баночки с едой. Или врываться в магазин с детским питанием, которое тоже подходило на этот случай. Когда Энн сочли полностью прошедшей проверки, ее вернули в родной участок. И даже объяснили все происходящее остальным полицейским, чтобы не было проблем. И хотя многие смотрели на нее с недоверием, а то и со страхом — все еще помнили выходки перепрограммированного Мёрфи — но все же к ней отнеслись неплохо. И отправили в отдельную клетушку, где обитал и ее напарник, мол, робот с роботом уживется лучше. Когда Энн увидела его, то непроизвольно шагнула вперед. Да, теперь у нее не сбивалось с ритма механическое сердце и не спирало дыхание. Теперь она не дрожала от страха или адреналина. Но она все еще могла чувствовать, понимать и вспоминать. Этого у нее не забрали. А когда поняла, что ее программы никак не противятся, то подошла ближе. — Теперь я тоже робокоп, — ее механический голос все же сделали немного похожим на женский. И она надеялась, что это не прозвучало горько. — Не скажу, что я рад этому исходу, — Мёрфи лишь слегка хлопнул ее по плечу, от чего пошел густой металлический гул. — Зато хорошо, что ты жива. Я же говорил, что они все чинят… — Теперь мы с тобой полноценные напарники, — Энн не могла улыбаться, но ей так этого хотелось! Она знала, что не стоит испытывать чувства к машине, но так и не смогла себя перебороть, будучи человеком. И не забыла своих чувств, став киборгом. Да, теперь она вряд ли могла рассчитывать на чудесную семью, но хотя бы она не будет одна. Лишь теперь она поняла, как Мёрфи было одиноко среди людей. Не такой, как они, но все же понимающий и вспоминающий свое прошлое. Чуждый их радостям и зависти, но желающий ощутить то, что ранее для него было обыденностью. Крепкий и сильный, но достаточно ранимый в душе. И она чувствовала себя теперь примерно так же, но не совсем. Теперь их было двое и теперь они могли действовать на равных. Перед глазами замелькали строчки — адрес очередного преступления. Энн направилась на выход. — Идем, напарник, нас ждут очередные отморозки этого мира, — на этот раз ее механический голос показался ей самой даже мелодичным. Как она и хотела звучать. Эти чертовы ученые из ОСР знали свое дело. Как теперь узнали и кое-что еще. Чтобы стать киборгом недостаточно просто сдохнуть. Нужно иметь еще и желание жить. И не просто жить, а отомстить или сделать мир лучше. А уж у Энн его хватало.