all or nothing (I'm ready to wait for you forever)

      Ходят слухи, что несколько столетий назад, еще когда не было и в помине государства Сянь Лэ, жила на той земле прекрасная, как цветок, хитрая, как лиса, и умная, как придворный ученый, девушка. Ее угольно-черные волосы волнами струились по узким плечам, на лице почти всегда была легкая снисходительная, с ноткой насмешки улыбка, а один ее глаз был скрыт под такой же черной, как ее локоны, повязкой. Все вокруг гадали: что же случилось, раз такая прекрасная дева скрывает часть своего лица? Девушка эта, несмотря на свою рану, была обаятельна и притягивала к себе взгляды молодых мужей будто магнитом. Звать себя она просил Сань Нян. Она стала диковинкой для жителей того места: остроумная, озорная, хитрая, раскованная и никому не подчиняющаяся. Все эти качества не должны быть присущи не прелестным скромным девам, а добрым молодцам, но от чего-то отторжения к этой девушке никто не испытывал, ведь вместе с этим Сань Нян была почтительна к старшим, великодушна и добра к тем, кто оказался в беде, и не прочь помочь за простое «спасибо».       Хорошие отношения между жителями и Сань Нян могли продолжаться еще много лет, если бы не паренек, которому девушка однажды отказала в женитьбе, не пустил слух о том, что она - демоница, девятихвостая лиса. А народ там жил простой, поэтому и запугать его было легко. Сань Нян в их глазах и правда всегда походила на лисицу: она неизменно носила красные, как клен, одежда, хитра и умна не по своим годам. И как бы бедная девица не оправдывалась, люди не хотели ей верить. В тот день Сань Нян заперлась в своем домишке и не выходила на улицу несколько дней.       Жители стали беспокоиться о девице - все жаль ее им было. Сань Нян ведь была хорошей и очень хозяйственной, хоть прямо сейчас замуж выдавай, да и сделала им немало добра, а они вот так поступили с бедняжкой. Собравшись с духом, все решились попросить старосту деревни проведать девушку. Тот с мягкой улыбкой на морщинистом лице согласился помочь своим людям. Но стоило старику только постучать в дверь, как ее распахнула Сань Нян. Только была это уже не та Сань Нян, которую все знали. На ее место пришла гордая, высокомерная, раздраженная и с презрительной усмешкой на красных до головокружения губах незнакомка. Неизменны остались лишь ее одежды красного цвета. Старец, списав такое поведение на злость и глупость, присущую всем молодым, принес извинение от лица всех жителей, но получил в ответ лишь ухмылку и «Ваши извинения уже ни к чему, многоуважаемый староста». Эти слова были произнесены без толики уважения и почтения, к которым все привыкли с ее стороны. А после захлопнула дверь и заперла ее на замок.       Народ чувствовал смятение и жалость, но в то же время и злость. Да она же обычная женщина, а они так перед ней распинаются, получая в ответ лишь презрение! Люди затаили на девицу обиду и решили оставить так, как есть. Через несколько дней Сань Няня отворила двери своего жилища, выглядя при этом так, будто ничего не произошло. Жители тех мест уже было решили дать непутевой девице шанс, но тех ждало очередное потрясение - девушка совершенно не обращала на них внимание, будто бы их и вовсе не было рядом с ней. Народ обозлился на нее пуще прежнего и поступил так же, как и она - сделали вид, что никакой Сань Нян в их деревне нет. Сань Нян же, прознав об этом, лишь рассмеялась и взглянула на того глупца, что это сказал. Им был тот самый паренек, который и пустил о ней слухи. Того словно придавило к земле этим взглядом, но признаваться в этом себе, а, тем более, кому-то еще, он не намеревался - не хватало ему бояться какой-то глупой напыщенной бабы.       А Сань Нян так и продолжила жить в гордом одиночестве. Та была девушкой юной, шестнадцати лет от роду по ее словам. По хорошему, замуж ей пора бы выйти, детишек рожать да хозяйством заниматься. Но сколько бы ее ни звали, она вежливо отказывала, оправдываясь отсутствием приданого и семьи. Одно время это работало, но позже некоторые смельчаки продолжали настаивать, обещая, что примут в свою семью и без приданого. Казалось бы, все складывается идеально, но все так же, как и раньше, получали отказ… Но даже это раньше не отпугивало молодых господ от Сань Нян.       И однажды один мужчина позвал девицу выпить чаю в свой дом. Он был хорош собой, хорош собой, женат на трудолюбивой и мудрой женщине. Несмотря на последнее, Сань Нян решила наведаться в гости к этому молодцу, ведь тот никогда не говорил о ней плохо и не считал слухи правдой. В том доме деву ждали и ревность жены мужчины, но она решила отведать обещанного чая и уйти. А молодец на свою беду оказался пленен неземной красотой гостьи, что заметила и его жена, отчего тут же прогнала прочь Сань Нян. Та лишь пожала плечами и ушла.       На следующий день после полевых работ добрый молодец решил в тайне ото всех пригласить Сань Нян в лес, пытаясь совладать со вспыхнувшими чувствами. Та, не заметив подвоха, согласилась. Вскоре и дева полюбила его без памяти, доверившись ему подобно маленькому ребенку.       А тот слух, что пустил ничего не ведающий паренек, оказался не ложью. Сань Нян и правда была девятихвостой лисой. Дева настолько доверилась тому молодцу, что явила его взору девять лисьих хвостов цвета осеннего клена. Мужчина поклялся, что это ничего не меняет между ними и он никому не откроет ее тайну. Воротившись домой, Сань Нян чувствовала себя самой любимой и счастливой на свете.       Но не долго было длиться ее счастью.       Через три палочки благовоний к ее домишку явилась почти вся деревня, начиная выламывать ее дверь. Дева была в ужасе: что же случилось? На самом деле, ее любимый оказался подлецом и безбожно обманул ее, нарушив клятву. Сань Нян выволокли на улицу и избили палками, а после ее, всю в синяках и ссадинах, выбросили в лес. Все это время Сань испуганно искала взглядом возлюбленного в толпе обозленного народа, но стоило ей поймать его взгляд, как все ее надежды рухнули - тот никогда ее и не любил. Но зачем же он был с ней все это время? Ответ на этот вопрос деве не суждено было узнать.       Люди, убедившись, что демоница уже не дышит, с опаской ушли прочь. Ночью они больше положенного молились своим богам и стояли на коленях в храме, возникая благовония. Жителей деревни охватил страх: а вдруг демоница явится по их души? Но стоило глупцом навешать по всему дому защитных талисманов, как их сердца успокоились и они уснули.       Через неделю вся деревня была сожжена до тела. Никому не удалось выжить, кроме глухой и слепой старушки.