Когда рождаются созвездия

Вроде только недавно Лира Малфой лежала на пледе и слушала рассказы крёстного и дяди про созвездия, недавно научилась ездить на велосипеде, а ей уже двадцать пять. Сказали бы Драко Малфою о том, что его дочь через двадцать лет будет талантливым колдомедиком, он бы не поверил. Мало того, он бы ещё сказал, что она слишком юна для работы. Ведь каждому отцу сложно признать, что дети растут, в особенности те маленькие крошки, что просили покатать на шеи и рассказать ещё две сказки. Лира Малфой весь свой осознанный период хотела стать выдающимся зельеваром, но у судьбы другие планы. В одиннадцать она поступила в Хогвартс вопреки отцу. Драко Малфой не хотел, чтобы его принцесса училась там, «Что угодно, но только не этот замок с туннелями и змеями». Его дочь могла обучаться в любом уголке мира, но она пошла именно в Хогвартс. Решающие слово было за его женой, что сказала: «Мы встретились в Хогвартсе, и я хочу, чтобы история нашей любви вдохновила нашу дочь». Драко Малфой был в бешенстве. Хогвартс — это, буквально, то место, где творились его главные ошибки, а именно: оскорбление и унижение своей возлюбленной, и переход на сторону Воландеморта. Безусловно в этом месте были и хорошие моменты, вечеринки Слизерина и запрещённая секция библиотеки, что так удачно скрывала любого за своими стеллажами. И хоть хорошие и плохие моменты балансировали на чаше весов, он решил, что пусть его дочь поедет в Хогвартс, но при малейшем дискомфорте она расскажет родителям и перейдёт в другую школу. Джонатан Нотт был очень заинтересован в том, чтобы его подруга детства и по-совместительству объект воздыханий, остался в Хогвартсе и ближе к нему. Сам наследник был, как ожидаемо, распределён на Слизерин, правда ему пришлось уговаривать шляпу, направить его подругу на этот же факультет. Наследница Малфоев и без вмешательства Нотта младшего, попала бы в Слизерин, уж слишком много ей досталось от отца, и речь не о внешности. Она выглядела, как ангел, но стоило, кому-то перейти ей дорогу и жизнь этого волшебника катилась к черту. И никто не думал на неё, мол «Она же дочь — Гермионы Грейнджер, что участвовала в войне и одержала победу над злом». Прошлое её отца характеризовала Лиру в такие моменты, люди забывали, что Драко Малфоя полностью оправдали, признали его помощь и помощь её бабушки в мэноре, как благой жест. Людям не нравилась Лира, что идёт напролом к своей цели, им нравилась хрупкая девочка, что при малейшей опасности бежала за помощью к отцу и крестному. Её восприятие мира, как и у большинства детей, поменялось к пятнадцати годам, в шестнадцать она повзрослела окончательно. Её замок надежд рухнул, а волшебный мир, в котором все счастливы, закрыл ворота и погрузился во тьму. Протяжная болезнь её матери, Гермионы Грейнджер, сильно подкосила саму девушку. Она закрылась в себе и не смотря на все просьбы отца, проводить на каникулах как можно больше времени с матерью, девушка убегала в библиотеку и погружалась с головой в книги. Вскоре её увлечение книгами дало плоды, и она начала проводить эксперименты, Лира хотела верить, что если магловские способы не помогают, то магический просто обязан сработать. По вечерам она уходила в комнату, оснащенную всем необходимым для зельеварения: полки с ингредиентами и котлы, в которых она пробовала свои эксперименты. В течении дня она общалась с матерью лишь за завтраком и ужином, и то если она вспомнит про приём пищи. За три месяца лета, Лира Малфой так сильно исхудала, что её родители перестали узнавать, ту солнечную девочку, что буквально оберегала каждую бабочку. Эта девочка стала девушкой, что не жалея насекомых резала и измельчала их на мелкие кусочки. Драко и Гермиона не один раз пытались завести разговор и подготовить ту к скорой кончине матери, в один из таких ужинов, прямо перед тем, как Лира Малфой в очередной раз хотела сбежать из-за стола, её остановил холодный, лишенный надежды голос матери, хотевший в который раз достучаться до дочери. — Сядь, — это было сказано очень громко, во всей тишине мэнора, Лира Малфой опустилась на стул и развернулась к столу, — Нам пора поговорить. — Я очень спешу, мам, мне надо идти, — пытаясь избежать протараторила девушка и с надеждой посмотрела на отца. — А я умираю! — Гермиона перебила дочь, стакан в руках женщины сломался, от силы сжатия, это заставило Лиру вздрогнуть, — В то время как моя дочь избегает разговора со мной, — волшебница раскрыла ладонь, в ней торчал осколок стекла, а из ран текла алая кровь. — Нидси, принеси аптечку. — домовик мгновенно принес запрашиваемый предмет хозяину и Драко принялся с особой осторожностью обрабатывать раны, было слышно шипение Гермионы. — Я не хочу умирать, хочу видеть твой выпускной, одногруппников, твои успехи в колдомедицине, парня в конце концов, — увидев, что дочь собирается возразить, Гермиона продолжила. — Химиотерапия не помогает, опухоль нельзя ни удалить, ни уменьшить. Они соглашаются только поддерживать во мне жизнь, но и я так жить дальше не могу. Эти очень тяжёлые два с половиной года, вымотали меня и лишили сил на борьбу. — Есть экспериментальное лечение, можно поехать в другие города, страны, да черт возьми куда угодно! — от речи матери у девушки пошли слезы из глаз, которая та вытирала рукавом кофты. — Ты думаешь мы не пытались? Не рассматривали все варианты? — Гермиона выдернула руку из ладоней мужа и села на стул рядом с дочерью, сжав её ладони в своих. — Я хочу это лето провести с семьёй и друзьями. Может до следующего не доживу, тогда это мы проведём как последнее. — Не говори так, мам, пожалуйста. — Лира зашмыгала носом, уголки её губ были опущены, а нижняя губа слегка подрагивала. — Принцесса, моя маленькая девочка, как бы больно не было тебе это слышать, но я уверена, что лучше слышать горькую и неприятную правду, нежели сладкую ложь. Всё это время Драко Малфой смотрел на свои ладони, разглядывая капли крови жены и внимательно слушая их разговор, не смея перебивать и мешать. И пусть этот разговор был последним, что он хотел слышать, он слушал и слушал. Голос его жены был прежнем, полным тепла и любви, но в нём появились нотки усталости. Всё то, что говорила его супруга было правдой, только он, как и врачи, был уверен, что до следующего лета и семнадцатилетия дочери она не доживет. Шестнадцатый день рождение, что будет через неделю станет их последним праздником вместе. И как бы сильно он не хотел верить в лучшее, но рассчитывал, хотя бы на несколько недель, до того, как она умрет. Может, если она проживет на несколько недель дольше, там пойдут и месяцы? Он хотел верить в лучшее, хотел видеть жену с радостной улыбкой на устах, бегающую на заднем дворе Малфой-мэнора, её кудри, подпрыгивающие от каждого шага хозяйки, а не уставшей, с залегшими темными кругами под глазами и платком на голове. От прежних кудрей Гермионы, что были её характерной особенностью, ничего не осталось, лишь мягкий пушок. Раздался кашель справа и Малфой вышел из транса (двусмысленно звучит без контекста, чем можно заменить?), в это время Гермиона уже прижимала платок ко рту, на белоснежной ткани была явно видна её кровь. Это не первый случай, из-за химиотерапии появилась излишняя кровоточивость, от которой был ряд рекомендаций. И за исполнением их с особой чуткостью следил Драко и домовики. Убрав платок в сторону Гермиона, посмотрела на дочь. Лира смотрела на платок и не понимала, когда она упустила эти симптомы. Неужели она настолько долго бежала в этой борьбе с болезнью, что совсем не знает, что с её матерью. Юная Малфой молча схватила руку матери и крепко её сжала, а после от переизбытка собственного сожаления и отчаянья упала к ней в ноги и просила прощение за всё. За то что была недостаточно хорошей дочерью, что посмела избегать её и за то, что так и не смогла найти лекарство. Это был их первый душевный разговор за полгода, это был первый ужин, на котором присутствовала семья, а не просто кровные родственники.

***

Лира Малфой стоит у гроба своей матери, в котором лежит ее тело. Ее глаза наполнены слезами, и она кажется затерянной и одинокой. Рядом с ней стоит ее отец и гладит ее по спине, выражая тем самым поддержку. Лира берет белую розу из букета, который лежит на гробу и кладет ее на грудь своей матери, произнося про себя последнее прощание. Она опускает голову и начинает плакать вновь. Во время процессии к месту захоронения, юная Малфой крепко держится за руку отца, несмотря на грусть и боль. Он её опора, на которую она может положиться. Когда гроб опускается в землю, дочь падает на колени от безысходности и усталости, слёзы текут по щекам, а из горла вырывается крик. Отец обнимает ее и пытается утешить. Похороны заканчиваются, и дочь остается на кладбище наедине с отцом. Она говорит ему, что не знает, как продолжать жить дальше без матери. Но отец говорит ей, что они будут справляться с этой болью вместе. Он будет ее поддержкой в этом трудном периоде. И она верит, что когда-нибудь настанет день, в который родится новой созвездие.