***
Юнги стряхивает пепел, делает последнюю глубокую затяжку и тушит окурок о железный заржавевший бак, служащий сливом дождя с крыши. Тэхен возвращается в клуб с Юнги. Садиться к друзьям не хочет, поэтому занимает привычное место у барной стойки. Друзья веселятся и, судя по тому, что в компании прибавилось два человека — возлюбленная Джина, о чем она сама еще не знает, и ее подруга, дела Кима-старшего очень даже хороши. Тэхен знает, что сейчас самый разгар вечера. У Юнги дел до жопы. Но он почему-то не спешит уходить. Крутится вокруг Тэхена, легко открывает любимое сухое шампанское Тэ и подает тому бокал. — Не пойдешь к ребятам? Кажется, они хорошо проводят время. — Нет, чуть позже, буду наслаждаться гордым одиночеством. — Ну-ну, смотри, не захлебнись в гордости. Или в одиночестве. Юнги вытирает руки белоснежным накрахмаленным полотенцем и наблюдает как Тэхен нарочито медленно подносит бокал к носу, делает глубокий вдох, закрывая глаза. Мин смеётся, прикрывая глаза ладонью. — Это не вино, если что. Тэхен смотрит на друга с очаровательной улыбкой, игнорирует его слова и делает глоток «веселящий» жидкости. Юнги качает головой. И что он сделает? Ничего. Тэхену плевать. Поэтому Юнги заботливо протягивает Киму плитку темного шоколада и отвлекается, так как его зовут на другом конце бара.***
Тэхен радуется, что он самостоятельный и самодостаточный парень. На самом деле, хоть это и кажется ему нелепым (в его-то возрасте), но многие однокурсники испытывают сложности сепарации от родителей. Так думает Тэхен, когда видит вокруг парней и девчонок, которые буквально засыпают друг друга родительскими фразами об ответственности, чувстве долга и пытаются контролировать друг друга. Он сидит за барной стойкой, наслаждаясь последним бокалом шампанского. От наблюдений за толпой Тэхена отвлекает Джин, внезапно навалившейся со спины. — Не собираешься к нам возвращаться? — Я не могу пройти мимо бара и бесплатного шампанского. — О, конечно, бесплатное шампанское. Ты ведь тот, кто никогда не может себе позволить его. — Согласись, что не смог бы пройти мимо? — У Тэхена очень хорошее настроение. На душе легко. Он бы сравнил себя сейчас с этими самыми пузырьками шампанского, так приятно щекотящими его изнутри. — Конечно. Но, может, дело не в шампанском? Ким не понимает, что хочет сказать его друг, а потому хмурится, пытаясь понять намеки и уловить какие-то мало-мальские знаки со стороны Джина. Тот тоже успел накидаться. — Что? — Говорю, я бы тоже тут зависал, если бы знал, что тут работает такой сексуальный бармен. Ах, он же еще и администратор бара. Шишка! Юнги, натирающий бокалы неподалеку, прислушивается к разговору друзей. Он моментально поворачивается в сторону Джина и Тэхена, показывая средний палец Сокджину. Красноречиво. Ким на это действие лишь смеется. — Юнги, да брось, дай ещё пива? Мин меняется в лице. Работа есть работа. А желание посетителей, пусть это даже его друзья, закон. — Сколько? — Каждому по бутылке. А девчонкам по коктейлю. Ну, твоему, легкому. Помнишь, на той неделе ты угощал наших однокурсниц? — Может, вам взять не только пиво, но и еду? — Что? Но мы же пришли пить, а не есть! — Сейчас одиннадцать часов, а вы уже нажрались, — любезно замечает парень. Пока Джин обдумывает предложение, Юнги зовёт к себе официанта-стажёра, отдавая ему бумажку с заказом Джина и вписывая туда пару порций картофеля фри, чипсов, сырных палочек и большую порцию обжаренных крылышек. — О, я же говорил, милашка, — расплывается в улыбке Сокджин. — Отвали, — бросает Юнги и отходит. — Так и будешь тут сидеть? Или ты караулишь какого-нибудь красавчика? — Джин возвращается к Тэхену, который крутит пальцами бокал. — Допью шампанское, пойду танцевать и выискивать того самого красавчика. Как там твоя Сона? — Я выгляжу как идиот, да? — Джин поглядывает в сторону их столика, наблюдая, как предмет его обожания общается с его друзьями, смеется. Джин счастлив наблюдать за этой идиллией. Он увидел эту девушку в первый день учебы и сразу понял, что это та самая единственная и неповторимая. Джина никогда не отличало чрезмерно скромное поведение. Кроме того, по красоте он уступал разве что Тэхену. Но ведь всем хорошо известно, что когда мы встречаем объект своего обожания, то автоматически становимся полными придурками, которые двух слов связать не могут в присутствии того, кто нам нравится. За этот месяц Джин успел наделать кучу глупых мелочей, типа подкладывания записок в шкафчик Соны, покупки ее любимого напитка, выуживания номера телефона у старшекурсников. Со стороны все это выглядело нелепо и глупо. Но Тэхен искренне был рад за друга, что это взаимно. — Нет, Джин. Не как идиот. Не сиди со мной, иди и лови момент. Джин улыбнулся, цепляя с барной стойки заранее приготовленные Юнги коктейли, чтобы отнести девушкам, и отправился к своему столику. — Ушел? — Юнги тут как тут. Тэхëна забавляет такой контроль. Все-то он успевает увидеть и за всем проследить. «Издержки профессии» — думает Ким. — Юнги-хен, — тянет Ким, и Мин даже на миг зависает, переводя любопытный взгляд на парня. Не то что бы Ким когда-то был обеспокоен вежливым обращением к старшим. Тэхен облокачивается о барную стойку, почти что перевешиваясь через нее. — Чего? — Нельзя включить кондиционер посильнее? — Хах, — Юнги улыбается, забирая пустой бокал. — Нет, увы. Тут и так он на максимум работает. Зачем напяливать на себя рубашку в бар? Ты же не в филармонию приперся, — Мин качает головой, открывая бутылку с водой и делая глоток. Тэхен наблюдает за другом, подперев голову рукой. Если так подумать, то Юнги и правда «милашка». Он внимательный, спокойный, заботливый. Учится почти на отлично. Профессию себе выбрал хорошую. Работа не такая уж идеальная, но глядя на то, как девчонки пожирают глазами парня в татухах, который разливает им коктейли, Тэхен меняет свое мнение. Да и семья у Мина очень даже положительная. Парень — мечта. Ким подскакивает на стуле, дотягиваясь до Юнги и вырывая у того бутылку. — Пить хочу, жарко, — поясняет Тэхен, делая большой глоток. Юнги усмехается, наблюдая за другом. «Понять и простить» — так ему как-то сказал Джин, давая мастер-класс по общению с Кимом. И Мин всегда следовал этому правилу. — Эй, алкаш, — Юнги улыбается, чуть наклоняясь к Тэхену. — Чего? — Сзади тебя… Но договорить не успевает, так как пьяный мозг Тэхена плохо работает в связке с его действиями: они намного шустрее, чем мозг успевает обработать информацию. Ким поворачивается и натыкается глазами на компанию из старшекурсников, которая расположилась буквально в паре метров за столиком от барной стойки. И там, мать твою, Чон со своей компашкой. И прямо сейчас к бару идет не кто иной как Чимин. Тэхен приходит в себя, как только чувствует на голове подзатыльник. — Да бля! Какого хера? — Второй раз за вечер получать подзатыльники не очень-то приятно. Это двое совсем уже страх потеряли. У него точно будет сотрясение. Тэхен проводит рукой по волосам. — Ты бы еще громче заорал, чтобы они все обратили внимание. Ты обещал, помнишь? — Юнги смотрит пристально, ожидая ответ. — Да помню, успокойся. — Держи, — Юнги достает из-под бара какой-то сверток, протягивая Киму. — Это еще что? Наркотики? — Киму смешно. Но в черном пакете совсем не наркотики, там что-то мягкое, и Тэхен пока не понимает, что это. — Это футболка, придурок. Иди, переоденься, а то еще грохнешься мне тут в обморок от нехватки кислорода. Тэхен смеется, но следует рекомендации друга. Кое-как сползает с барного стула и направляется в туалет, едва не сталкиваясь с Чимином у бара. Тот его не замечает.***
Тэхен наспех разворачивает пакет, вытаскивая оттуда черную футболку. Улыбается. Предсказуемости Мин Юнги можно ставить твердую пятерку. Когда в его гардеробе появятся вещи другого цвета? Не черные. Тэхен расстегивает рубашку, пару раз промахиваясь и не попадая пальцами в пуговички, стаскивает с плеч одежду и откладывает рубашку на край умывальника. В уборной свежо. Здесь тише, чем в зале. А из-за работающего увлажнителя воздуха кажется, что прохладнее. Тэхен склоняется над раковиной, включая холодную воду и умывается. Он складывает руки, наблюдая, как быстро вода заполняет ладони и вытекает. Окунает лицо, а затем протирает руками шею. Дверь открывается, на секунду впуская шум, и тут же закрывается. Тэхен хмурится всматриваясь в зеркало. Хах, конечно. — Ты? Тэхен ничего не отвечает, лишь дергает салфетку из держателя, отводя взгляд от отражения в зеркале. Он чувствует, что парень, стоящий за спиной, смотрит на него в упор. И не может понять, смотрит по-доброму или как-то иначе. — А я не могу быть здесь? — Хорошим мальчикам нужно учиться, а не расхаживать по клубам. Чонгук подходит ближе, сталкиваясь взглядом с отражением Тэхена в зеркале. Он включает кран и небрежно пихает под струю воды руки. — Что ж, следуя твоей железной логике, я плохой мальчик, — ничуть не смущаясь произносит Тэхен, выкидывая салфетку в мусорку под раковиной, цепляя футболку и выворачивая ее. Чонгук смотрит на парня, и Тэхен не выдерживает такого настойчивого и внимательного взгляда. — Ну, что еще? Никогда не видел голых парней? Звучит как попытка задеть. Спровоцировать. Но Тэхен же обещал, что сегодня никаких провокаций. Ах, чертов Чон Чонгук. Как с ним общаться иначе? Ким уже прикусывает язык, чтобы случайно не сказать лишнего. — Видел, конечно. Просто не в баре. Где полсотни знакомых и такое же количество незнакомых. Не в таком виде. — В каком «таком»? Говоришь так, словно я тут членом свечу. — Ну, для тебя такое, наверное, в порядке, вещей, — Чон усмехается, наклоняясь над раковиной, и также окунает лицо под кран, подставляя щеки холодной струе. — В порядке вещей? А ты девственник что ли? Для тебя футболку снять — равносильно наготе? Чон ничего не отвечает, и Тэхен, пользуясь случаем, натягивает футболку. Она на пару размеров больше: Юнги тоже фанат спортивного зала. И хоть денег на абонемент в фитнес-клуб у него нет, университетской качалки и бассейна хватает, чтобы Юнги за пару лет учебы нарастил себе мышцы. — Для такого как ты, наверное, вообще нет тормозов, — продолжает Чонгук. Тэхен хмурится, не понимая, что это должно означать. — Ты слишком бурно реагируешь для того, кому вообще должно быть плевать на меня. Или ты записался в мой фан-клуб? — Мне просто не нравится такое поведение в общественном месте. — Тогда ходи по воскресеньям в церковь на песнопения, там все одетые. Может, хоть кончишь нормально. — Что ты сказал? — Чон подрывается, вплотную подходя к Киму. — Что слышал. У тебя же фетиш на одетых людей. Вроде молодой парень, а такой нудный. Тэхена снова начинает веселить эта стычка. Кажется, все обещания, которые он дал Юнги и Джину, развеялись с наступлением 12 часов ночи. Ким облизывает губы, смахивая пальцами капли воды с шеи и наблюдает за лицом Чона. Тот стоит близко, тяжело дыша. — Столько раз говорил тебе про твой язык. А ты все также наступаешь на одни и те же грабли, Тэхен. — О, смотри-ка, уже и имя мое нормально запомнил. — Нравится, когда тебя называют мудак? — Попробуй еще, — Тэхен смеется, выпрямляясь и складывая руки на груди, и делает шаг вперед. Пытается рассмотреть зрачки, но в темноте их не видно. Видно только, как блестят глаза. И как вздымается грудь Чона. «То же мне», думает Тэ, «еще один качок. Все они придурки». — Таких как ты могут называть только похотливые суки. — Ого. Что-то новое. Тэхена это задевает. Но виду он не подает. Его никогда не обзывали. Никогда не кидались каким-то серьезными обвинениями. Ким ловит себя на мысли, что начинает чувствовать что-то странное. Он проглатывает обиду, сжимая кулаки. Прикусывает щеку, наблюдая за Чоном. Тот сует руки в карманы, видимо, самообладание тоже трещит по швам. — Удивительно, какие бурные эмоции я вызываю у тебя. — Потому что меня раздражают такие как ты. — Такие как я? — Именно. Тэхен ждет объяснений, но их нет. Он действительно не понимает причину, по которой Чон каждый раз дергает его. Сам что ли провоцирует. И для чего? — Тебя никак не отпустит та шутка про Чимина? Или ты боишься, что твой благоверный увидит меня в туалете клуба и влюбится в мой пресс? Тэхен смеется, размыкая руки и переводя взгляд вниз. Конечно, полюбоваться прессом Чонгук уже не мог: все скрывала ткань черной футболки. Однако Чон успел разглядеть подтянутую фигуру Кима, как только зашел в уборную. Удивился — да. Потому что не думал, что такие как Ким вообще могут даже посмотреть в сторону спортивной секции. — Не боюсь. Чимин не любит пустышек. — Вот как. Не боишься заразиться от меня? Чонгук смеётся, но делает шаг назад. Тэхен усмехается. Какие же эти спортсмены мнительные. И неженки. Внешне — груда мышц, а стоит что-то колкое бросить, сразу в обиду или кулаками махать. Чон вот еще держится. Хотя по всем законам логики за все свои фразочки Тэхен должен был уже давно получить. — Не переживай. Я в себе уверен. — А в Чимине? — Чего? — Ты слышал, Чон. — В нем я тоже уверен. Он не ведется на смазливую внешность. — Смазливую внешность? — Тэхен цепляется за фразы. Чонгук вздыхает, отводя взгляд на потолок. И чего так нервничать? — Да. То, что ты красавчик, не делает тебе чести. Не ставит тебя в какое-то особое положение. Не заставляет крутиться мир вокруг тебя. — Мир — да, а тебя — нет. — Чего? — Второй раз удивляется Чонгук. — Ты крутишься возле меня постоянно. Может, дело в том, что ты боишься признаться себе? — И в чем же? — Не знаю, Чонгук, может, в том, что твой Чимин не дотягивает до моего уровня. Чон срывается с места, цепляясь за ворот черной футболки и, неожиданно для Тэхена, дергая на себя и заставляя опереться о раковину. У Тэхена от такой резкости сбивается дыхание, он хватается пальцами за руки Чона. — Я же сказал, чтобы ты не вспоминал Чимина в таком ключе. — В каком «таком»? — Кажется, алкоголь не только отключает сознание, но и придает уверенности в себе и своих силах. Мудрец какой-то сказал. Насчет завтрашнего дня Тэхен не уверен, а вот про силы — вполне. Он делает усилие, отталкивая парня от себя в грудь и на удивление это срабатывает. Чон пошатывается и отступает. Кажется, и он не ожидал увидеть в Киме хоть какую-то силу, ведь в первый раз тот даже и не подумал сопротивляться. — Не сравнивай себя с ним. Возомнил себя красавцем всего универа? — А даже если и так, то что? Не имею права? — Не имеешь права сравнивать себя с моим парнем! — У тебя какие-то психологические проблемы? Иди сходи к психиатру, пусть тебе мозги вправят, а то при слове «Чимин», у тебя, кажется, мозги отключаются. — Мне противно даже от одного нахождения с тобой рядом! — Выпаливает Чонгук. В туалете все также глухо. И кроме них двоих никого нет. Тэхен смотрит на Чонгука и начинает злиться. И это пока единственное, что роднит его с Чоном. Тот пришел в бар с хорошим настроением, но сейчас, стоя здесь, он явно испытывает что-то куда большее, чем просто злость. И главное, какое, мать ее, хера? — Ну так и не стой! — Тэхен усмехается. Не сказать, что его оскорбило подобное поведение. Но он не хочет быть рядом. Не хочет слушать всю эту херню. Он поправляет футболку и делает уверенные шаги вперед, намереваясь покинуть уборную, чтобы не видеть эти бесящие глаза. Но Чонгук хватает его за руку, отталкивая к стене. — Мы не договорили. — Разве? Секунду назад ты тут слюной брызгал, что не хочешь даже стоять рядом. — Твое поведение заслуживает отдельного внимания. — Чего? — Наступает время для того, чтобы глупые вопросы задавал Тэхен. Тот смотрит на Чона в полной растерянности, совершенно не понимая, о чем тот говорит. — Ты, блядь, пьян что ли? — Чтобы в таком виде больше я тебя не видел. — Чего? — Ты слышал! Тэхен заливается смехом, наблюдая за Чонгуком. Тот злой, как черт, стоит и мнется с ноги на ногу. — Детский сад, Чонгук. Тэхен парень совсем не глупый. Может, он не разбирается в человеческих отношениях. Все эти любовные интриги, игры за спиной — не про него. У него и отношений-то не было никогда нормальных. Куда ему до мастера человеческих душ? Но он явно не обделен интуицией. Редко, правда, он к ней прислушивается. И Чон прав в одном — наступать на одни и те же грабли любит. Где-то на задворках сознания все еще, как красная сигнальная лампочка, мигает фраза Юнги «никаких провокаций», и Тэхен бездумно соглашается с ней. Но вот его тело, которое обычно действует самостоятельно, без необходимости координироваться с мозгом, и сейчас начинает рулить банкетом без своего хозяина. В общем-то Тэхену плевать, поэтому он просто следует зову сердца. Он на секунду зависает, глядя на кончик носа напротив, делает шаг и впивается в горячие губы напротив. Ладно, думать он будет потом. Секунда длится целую вечность, и Ким успевает понять, что совершил самую идиотскую глупость в своей жизни, самую страшную ошибку, но чувствует, как в ответ по его нижней губе проходится горячий язык. Тэхен хочет возмутиться, открывая рот и пытаясь промычать что-то невнятное, но внутрь настойчиво проникает язык, сплетаясь с его и даря ему настойчивый поцелуй. Ким чувствует терпкий вкус. Вкус чего-то, что он никогда не пробовал. Кисло-соленый, с нотками горечи. Текила? Но мысли тут же растворяются, потому что крепкие руки обхватывает поясницу, впечатываются пальцами в футболку. Тэхен укладывает руки на плечи, что тяжело вздымаются, чувствуя каждым пальцем твердые мышцы. Поцелуй получается резким, нетерпеливым. В голове у Тэхена целое торнадо из вопросов «какого хера», «что я делаю», «что скажет Джин». Их поцелуй прекращается так же резко, как и начинался. Чонгук буквально отскакивает от Тэхена, смотрит на него, как дикий зверь. Тэхен загнанно дышит, ощущая, что и футболка не спасает его от духоты. Он едва заметно проводит языком по нижней губе, слизывая с нее горечь и кислоту. Запах одеколона Чона впивается в ноздри, и Тэхен может поклясться, что он весь пропах им. Он смотрит в глаза напротив — где бушует какой-то небывалый океан. Он не видит злости, не видит агрессии. Он видит возбуждение. И растерянность. Алкоголь и правда творит удивительные вещи. Он раскрепощает. Но почему-то от этого сейчас радостно на душе не становится. Чонгук подходит ближе, нервно сглатывая. Тэхен вжимается в стену, не понимая, чего ему ожидать. И он совершенно точно не ожидает, что ему в нос зарядят кулаком. Да с такой силой, что перед глазами все поплывет. — Какого… — Тэхен хватает за разбитый нос, чувствуя, как по руке тонкой струей капает кровь. Чонгук не может объяснить «какого». Кажется, он и сам не ожидал от себя подобного. Это все рефлексы. — Знаешь… — лепечет Тэхен, пробираясь к раковине, отрывая пару салфеток и прикладывая к носу, — из нас двоих мудак скорее ты! Тэхен выплевывает в раковину, умываясь и прикладывая салфетку к носу и вылетает из туалета, оставляя Чонгука одного. И плевать он хотел на оправдания. Чонгук точно ебанутый.***
Тэхена не злит, что он получил в нос. Он не какая-то девчонка, которая пищит от вида крови или бросается в слезы. Он парень. И вполне может постоять за себя. Намного больше злит двуличие. Он уже сталкивался с этим. Сталкивается и сейчас. Ему смешно и тошно от того, что люди, которых все боготворят и превозносят, на которых равняются и ставят в пример, на деле оказываются полным ничтожеством. Но это жизнь, а жизнь вообще несправедливая. Тэхен придерживает салфетки у носа, пробираясь сквозь веселую толпу на танцполе. Его хорошее настроение изрядно скатилось к нулевой отметке. Руки чесались — хотелось ударить в ответ. Он бы вполне мог это сделать. Но резко отбило желание вообще находиться с НИМ в одном помещении. Ким возвращается к бару, за которым все еще сидит Чимин и мило беседует с Юнги. Тэхена охватывает злость или даже ревность. Какого хуя он сидит и общается с его другом? Пусть валит к своему парню. Тэхен бесцеремонно подходит к стойке и усаживается на соседний стул, толкая Чимина. Тот не обращает внимания, продолжая общаться с Юнги. Тэхен еще больше негодует, что друг не обращает на него никакого внимания, выхватывая из их диалога лишь обрывки фраз. — Я имею в виду, любимый человек… — Любимый человек и человек, с которым ты встречаешься — это могут быть разные люди. — Оу, — успевает ответить Чимин, потягивая какой-то коктейль кислотного цвета из своего стакана. — Думаю, он мудак. Тэхен усмехается. Что, в мире резко закончились все слова? Или у них один словарь на пару с Чоном? Тэхен выгружает из кармана пачку сигарет. — Почему сразу мудак? — Не замечает тебя. Такого внимательного парня. Ну, и красивого, — смущается Пак. — Зато я замечаю тебя, съеби отсюда по-хорошему, — наконец не выдерживает Тэхен, откидывая на барную стойку свои окровавленные платки. Юнги с Чимином переводят взгляд на парня. Чимин смотрит с опасением. Юнги напрягается. Ну да, осуждай меня, — думает Тэхен. — Плохое настроение? Тебя бортанул любовничек? — Чимин заливается смехом. И Тэхен на удивление подхватывает эту волну. Знал бы он, как прав. Любовничек оказался тем еще мудаком. — Лучше бы ты не по барам шлялся, Ким, а книжки читал. Например, о том, как общаться с людьми. Может, тогда, не нарывался бы на таких идиотов. — Смотрю, у тебя в этом опыта хоть отбавляй. Ты-то на мудаков не нарываешься. — Я их чую за версту и обхожу стороной, — звучит как-то слишком гордо. — Ну-ну, — Тэхен усмехается, смахивая кровь с губы. Юнги молча трясет головой, обходит стойку, приподнимая голову Тэхена за подбородок и прикладывает к носу лед, предварительно замотанный в полотенце. — Ай, Юнги, и не жаль тебе полотенца марать. — Не переживай, у меня их много, — также безэмоционально. — Знаешь, Тэхен, — не унимается Чимин. Кажется, сегодня все пытаются друг друга провоцировать, — не тех людей ты выбираешь для своей постели. — За своей постелью следи. — В моей все в порядке, но спасибо за беспокойство. Уверен, в нос тебе дали за твой длинный язык. — Дай угадаю, — Тэхен перехватывает полотенце у Юнги, — ты за своим языком следишь и у тебя все в порядке? — Разумеется, — кивает Пак. — Какого хера ты сидишь тут, а не со своим парнем? — Завидуешь? — Было бы чему. Съебись отсюда. Тебе не с кем общаться? — А тебе? — Ты начинаешь меня бесить, — Тэхен встает со стула, пошатываясь. Но Юнги контролирует обстановку, придерживая друга. — Чим, не нагнетай, я разберусь. — Буйные у нас первокурсники. Не надоело еще возиться с ним, Юнги? — Эй, — только и произносит Юнги. Но Чимин понимает, тяжело вздыхая, забирая бокал и удаляясь от стойки. Юнги зовет официанта, просит подменить на баре и уводит друга подальше от шума. Мин буквально тащит Тэхена за шкирку как котенка, заталкивает его в кабинет и захлопывает за собой дверь. — Что это еще за «Чим»? — Высмеивает имя Тэхен, падая на диван. Но Юнги не планирует отвечать. По меркам Кима кабинет маленький, тесный. Но Юнги считает это место очень удобным. Во-первых, тут есть окно, которое выходит не на сторону главного выхода из бара — почти что на дорогу, а с обратной стороны здания, во двор. Как раз туда, где был небольшой закуток с парой невысоких кустов. Во-вторых, это было единственное место, где Юнги всегда мог спрятаться от чужих и лишних глаз и спокойно поработать над документами или поучиться. Он сам тут все обустроил: письменный стол, кресло на обычных ножках. Все эти офисные стулья или кресла на колесиках Мин терпеть не мог. Под ногами — ковер. В кабинете была холодная керамогранитная плитка, которая в любое время дня и ночи и вне зависимости от времени года была холодной. Большую часть времени Юнги проводил на ногах, и потому после смены предпочитал скидывать кроссовки или кеды, шастая босиком по квартире или кабинету. Диван Юнги приобрел только в этом году. Он часто остался ночевать в баре. Но раньше сон настигал его либо прямо за барной стойкой, либо на раскладушке. Юнги усаживает Тэхена на темно-синий вельветовый диван, отходя к шкафу и активно выискивая что-то в выдвижном ящике. — Я никого не провоцировал, — спешит заверить Тэхен. — Разве я что-то сказал? — Юнги достает небольшую коробочку, закрывает шкаф и садится рядом с Тэхеном. Он забирает из его рук испачканное полотенце с уже подтаявшим льдом и откладывает его на край стола. Кабинет небольшой — все находится на расстоянии вытянутой руки. Юнги осторожно приподнимает голову парня за подбородок, заглядывая тому в нос. Сильный удар, видимо, били с размаху. Юнги съедает любопытство, но он глушит это в себе, пытаясь сконцентрироваться на помощи Тэхену. Тот шмыгает носом. — У тебя синяк будет. — На носу? — Недоумевает Тэхен, возвращаясь в исходное положение и смотря на Юнги своими большими глазами. — Не смотри так, — просто серьезно Юнги. И Тэхена даже пугает это. — Под глазом. Тебя приложили знатно. Юнги открывает тюбик с какой-то мазью и проводит скользкими пальцами по носу. Тэхен чувствует что-то кроме железного привкуса на губах. Какой-то едкий запах. Он морщится, но Юнги отрицательно кивает, мол, не переживай. Доверься, все в порядке. Тэхену больно, алкоголь начинает отпускать его. Но он ни за что не собирается показывать себя как потерпевшего. Он ощущает себя противно. Так же противно как вкус, который сейчас осел на кончике его языка — эта кислая горечь вместе с солоноватым привкусом крови. Самое мерзотное ощущение. Тэхен хаотично водит языком по зубам, желая избавиться от этого запаха и вкуса. Ничего не выходит. Ким снова сглатывает: обиду, непонятно откуда взявшееся унижение. Юнги смотрит на него с сожалением, и даже это кажется Тэхену сейчас отвратительным. — Не смотри на меня так, — возвращает Юнги его же слова. — Как «так»? — Юнги ведь и правда не понимает, как он смотрит. — Осуждающе. Мин вздыхает, переставая наносить мазь, вытирает руку о салфетку, которая вся пропиталось алой кровью. — Разве? Это не вопрос. Это такой хитрый ход. Отличный способ скрыть другой вопрос — куда важнее. Юнги хочет спросить: «Разве я когда-то давал повод так думать? Разве я когда-то осуждал?». Тэхен не был бы хорошим другом, если бы не умел это считывать. — Прости. Просто. Голова кругом. Юнги все ещё молчит и не спешит с вопросом о том, кто это сделал. — Отвезти тебя домой? — Что? — Хочешь послушать нотации от Джина по поводу своего поведения? — Нет. — Тем более, что у них с этой девчонкой вроде как всё взаимно. — Юнги улыбается. — Погоди, а как же смена? — Тэхен глупо пялится на друга, который в полной боевой готовности. Он перебирает одной рукой бумаги на столе в поисках ключей от машины. — Смена не убежит. — Юнги вытаскивает мобильный телефон, набирая номер. Гудки длятся не долго, на том конце провода кто-то отвечает, и Тэхен слышит только «забеги ко мне». — Я подвезу тебя, а потом вернусь. Тэхен хочет задать еще вопрос, но глухой стук в дверь прерывает его. Мин поворачивается на звук открывающейся двери и приглашает жестом войти. — Звал? — Да, Ран, подменишь на пару часов? — У меня что есть выбор? — Парень усмехается, но в его голосе нет злобы. Он протягивает Юнги кулак, и получает в ответ такой же. Тэхена это забавляет. Такие милые жесты. — Спасибо, если что, знаешь, где размен? — Все в порядке. Юнги отдает парню набор каких-то ключей, и тот скрывается за дверью. Должно быть, его и правда тут очень ценят, раз отпускают без вопросов. Мин тянет Тэхена за руку, заставляя подняться. — Голова не кружится? — Что? — До Тэхена плохо доходят вопросы. — Тебя головой приложили или ты перепил? — Кажется, и то, и то… — Комбо. — констатирует Юнги, выпуская Тэхена из помещения и следуя за ним. Парни идут по небольшому узкому и плохо освещенному коридору, и Тэхен только через какой-то время обращает внимание на то, что на его плечи накинута джинсовка Юнги. Мин выходит из здания, морщась. Машина рядом с баром. Он нажимает на кнопку и открывает дверцу пассажирского сидения. — Долго ещё будешь там стоять? Тэхен отлипает со своего места, шатаясь и обходят машину. Садится на сидение. Юнги бесшумно закрывает дверцу и занимает водительское. Уже проехав пять минут в тишине, Тэхен окончательно приходит в себя после алкоголя. Его начинает потряхивать. А сознание заполняется неприятными картинками. Юнги не успокаивает. Тот ведёт себе спокойно машину, рассекая по ночному Сеулу. Тэхен не выдерживает. Теперь равнодушие со стороны близких ему людей равносильно пытке. — Это был Чон. Чон Чонгук. — М? — Я говорю, что Чон врезал мне. Юнги хмурится, кидая неоднозначный взгляд на парня. — За что? — Сцепились опять. — На тему? — Да нет толком никакой темы. — Тэхен чешет затылок. — Ясно. — Я ожидал другой реакции, — честно признается Тэхен, наблюдая в окно за проезжающими мимо машинами и причудливо украшенными разноцветными фонариками и вывесками зданиями. — Какой? — Что ты разозлишься, узнав, что я опять вляпался в какую-то историю. Юнги внимательно следит за дорогой, крепко удерживая в руках руль. Его способность делать сразу несколько дел поражала. И Тэхен всегда завидовал такому умению. — А с чего ты решил, что я не злюсь? То, что я не размахиваю руками или не начинаю отчитывать тебя как наш Джин-и, не значит, что я не зол. Тэхен больно сглатывает, ощущая себя противно. Сразу же хочется слушать нотации Джина. Тот, пусть и достает этими возмущениями, но по нему сразу видно, чем он недоволен. Что касается Юнги, то он тот ещё серый кардинал. — Злишься? — Глупо переспрашивает Тэхен, переводя взгляд на парня. — Злюсь. Но не собираюсь тебе трахать мозг из-за этого. Джин отлично с этим справится за нас двоих, — Мин усмехается, плавно сворачивая с главной дороги в сторону той, что ведет к дому Кима. Оставшуюся часть пути они едут в тишине. Юнги — потому что всегда так привык. Он мысленно корит себя за ту лишнюю бутылку алкоголя, которую лично вручил другу. Он ведь видел, что Киму уже достаточно. Снова не уследил. Юнги поджимает губы, пытаясь закопать глубоко чувство вины. А Тэхен еще раз прокручивает события сегодняшнего вечера. Ему до чувства вины как до Эйфелевой башни, но вот другие эмоции — обида, гнев, злость — все в наличии, как говорится. Он не понимает, почему его преследует ошибочный шлейф человека, который ведет разгульный образ жизни. По каким критериям и как его оценивают старшекурсники? А еще родители всегда говорят, что с возрастом люди становятся если не умнее, то хотя бы мудрее. Чушь все это. С возрастом люди становятся более черствыми и совсем теряют связь с реальностью. Тэхен в этом окончательно убеждается. Квартира встречает парней гнетущей тишиной. Юнги щелкает выключателем, давая свету проникнуть в помещение. — Хочешь что-нибудь поесть? Я могу приготовить? Тэхена вырывает из своих раздумий. Он снимает куртку, вешая ее на крючок, сбрасывает кроссовки и проходит на кухню. Юнги следует за ним хвостиком. — Ты так удивлен, будто впервые получаешь такое предложение от меня. — Не обращал внимания раньше на такие вещи, — Тэхен знает, что Мин готовит. Многие семейные обязанности ему пришлось взвалить на себя, когда он жил в другом городе. Да и сейчас жизнь вдали от семьи научила парня самостоятельности. — На какие «такие», — Юнги опирается о дверной косяк, наблюдая за парнем, который берет из холодильника бутылку воды, открывает и делает жадные глотки. А у Тэхена в голове совсем не вовремя прокручивается эти фразы Чимина «ты такой милый, заботливый». Он смотрит на Юнги, ловит на себе его вопросительный взгляд. — Забей, — Тэхен машет головой. Какое-то наваждение. Видимо, от удара получилось какое-то сотрясение. Все мысли в кучу. «Любимый человек и тот, с кем встречаешься — не всегда один и тот же» — всплывает в сознании Кима, и он жмурится, желая освободить голову от чужих слов. — Тэхен, — начинает Юнги. — Прости, — резко перебивает Ким, — эта история выбила меня из колеи. Я не хочу есть. Я схожу в душ и лягу спать. — Я могу остаться с тобой, — уверенно произносит Юнги. — Нахрена? Нет, все в порядке, — машет руками Тэхен. Ему в очередной раз за вечер становится неприятно. И он злится сам на себя. Ему же должно быть плевать! Его не должно беспокоить подобное. Тем более, что Юнги — тот самый друг, который вечно вытаскивает его из всякого дерьма. Почему сейчас это особенно беспокоит и терзает душу? И почему ему так тошно от того, что Юнги сейчас стоит перед ним, готовый сделать буквально, что можно, чтобы только Тэхену стало лучше. Он готов заорать во весь голос, но держит в себе эти эмоции. Не замечает, как в глазах скапливается влага. Откуда эти слезы? Что за херня? Это все алкоголь. Но чертов Юнги! От него ничего не скроешь. Парень переминается с ноги на ногу, складывая руки на груди, вздыхает. — Ты что. Ты плачешь? — Нет, — спешит заверить Тэхен, смахивая со щеки предательскую слезу. Юнги молчит, наблюдая за другом. Он ведь не дурак. Все прекрасно видит. Но лезть к кому-то в душу — не его способ взаимодействия. Мин всегда говорит так: «Захочет — расскажет». Он не будет бередить чьи-то раны и лезть туда, куда его не зовут. — Это все алкоголь, я перебрал, перенервничал… — Тэ, — перебивает Юнги, — Я мог бы… — Все хорошо, правда, — звучит уверенно. И Тэхен выдавливает из себя улыбку. Фальшивую. Юнги считывает это, тяжело вздыхая. Но раз Тэхен не хочет говорить, еще и пытаясь таким неловким способом спрятать это, значит, сейчас не время для разговора. Юнги знает и понимает это. — Хорошо, я вернусь в бар. Если что-то понадобится, набери. Мы договорились? — Договорились, — кивает Тэхен, плотно сжимая губы. Он невидимой тенью следует за Юнги в коридор, смотрит, как тот поворачивает дверной замок, открывает входную дверь, впуская прохладу и запах пыли с лестничного пролета. — Эй, Мин-и, — такое непривычное прозвище. И Тэхен вообще не поклонник всяких милых имен. Но сегодня — исключение. Сегодня дерьмовое настроение. И плевать вообще, как это выглядит со стороны. — Что? — Юнги тут же оборачивается, заглядывая в глаза. — Спасибо. — Произносит Тэхен. Он бы произнес больше, например, «прости, что твой друг такой мудак, действительно мудак и долбаеб, прости, что постоянно тебя вырываю с работы, мешаю твоим планам», но это остается неозвученным. Юнги поправляет ворот куртки и едва заметно давит улыбку: — Ложись спать, Тэтэ, я расскажу тебе все, что ты пропустил. Тэхен сползает по стене, не сдерживая слезы. Кажется, он в самом деле очень впечатлительный, как считает его мать. Или, как говорит, Чонгук, он нахальный и избалованный. Отец, наверное, поддержал бы его. И Тэхена новой волной накрывает: он всхлипывает, не сдерживаясь. В конце концов, разве кто-то запретит ему плакать в одиночестве? Он всегда может свалить это поведение на алкоголь: слишком перебрал, слишком долго держался. Еще и учеба. Тэхен мастер находить оправдания. Он цепляется руками за тяжелую голову, пытаясь успокоить поток мыслей, что крутится в голове. Кое-как поднимается, протирая холодными руками красные глаза. Идет в спальню и в одежде заваливается на мягкую, но такую холодную кровать. Нет сил даже раздеться и укрыться, поэтому Тэхен небрежно выдергивает из-под себя покрывало, кое-как кутаясь в него, и тут же проваливается в сон. Плевать он хотел на весь этот бар. На Чимина. На возгласы Джина. Плевать ему на Чонгука…