***
Скучная аудитория. Пыль, лежащая на шкафчиках, которые были составлены в кабинете. И, конечно, нудная лекция от старого, вечно кашляющего, преподавателя, который часто поправляет очки, сползающие на кончик носа. Аяка даже не заметила отсутствия подруги, ибо преподаватель даже не отмечал. Сяо решил выйти по естественной нужде, оставив абсолютно все свои вещи в аудитории, не беря в счёт телефон, который находился в кармане всë время. Профессор, естественно, даже не обратил внимания, и студент, не торопясь вышел из кабинета. Туалет, находящийся на этаже, уже месяц как не функционировал, поэтому студент пошёл на этаж выше. К тому же, именно по той лестнице, по которой одногруппники шли в аудиторию, так как она находилась ближе всех именно к этому кабинету. Какого же было удивление парня, когда он увидел девушку, лежащую на полу. — Люмин? Люмин!? Люмин! В ответ молчание. — Чёрт, вот же угораздило меня связаться с такой, как ты. Парень, не прикладывая усилий, подхватил девушку на руки и понёс в медпункт. Как оказалось, медсестры в этот день не было. То ли у неё был отпуск, то ли она просто отсутствовала на рабочем месте, оставалось только гадать, но действовать нужно было незамедлительно. Сяо аккуратно преподнёс губы ко лбу девушки, дабы измерить температуру. Какого же было его удивление, когда он почувствовал огромный прилив жара. Ему было всё равно на то, что происходит вокруг: и на людей, и на пары, которые парень не прогуливал за полгода обучения. Его беспокоило лишь состояние подруги, ему хотелось, чтобы раз уж она заболела, её болезнь прошла без всяких осложнений. Сяо не стал возвращаться в аудиторию, где остались его вещи, дабы не терять время впустую. Благо, у парня в кармане брюк находился телефон, а в рюкзачке девушки — ключи. Вызвав такси, он спустился в гардероб. Вахтёр, как обычно, отсутствовал на своём рабочем месте, поэтому Сяо на руках с Люмин, без проблем покинул университет, направившись домой. Её тело могло казаться совершенно безжизненным, будто парень несёт к себе в квартиру труп. Хоть так и могло казаться, Сяо всё равно слышал её тихое дыхание прямо себе в плечо, что было несказанно приятным ощущением. Наверное, у многих должны были возникнуть вопросы: куда делась Люмин и почему Сяо так и не вернулся из уборной. Для многих они так и продолжали оставаться тайной, а знать истину могли только Аяка и Альбедо, хотя каждый из них думал, что он единственный хранитель этой тайны. Все вещи парня, включая кошелёк с картой и бумажными деньгами, а также ключи от квартиры, остались в классе и Альбедо, как его лучший друг, забрал их с собой, дабы потом вернуть их хозяину. По приходе домой Сяо сразу же уложил блондинку на кровать, а сам пошёл рыться в местной аптечке, дабы найти какое-нибудь жаропонижающее и обыкновенный ртутный градусник, дабы доказать самому себе наличие высокой температуры у соседки. Возможно, стоило сразу вызвать врача или скорую помощь, но парень, естественно, был на нервах и не успел сообразить, что лучше сделать в первую очередь. В течение пяти минут Сяо не мог спокойно сидеть на месте. Он то ходил из стороны в сторону по спальне, то садился на край постели, и его нога начинала по инерции дёргаться, что могло побеспокоить блондинку. Поэтому им было решено отправиться на кухню и переждать те самые пять минут там. Когда время истекло, парень обнаружил у Люмин чересчур высокую температуру, которая была около тридцати девяти градусов. Перепугавшись, он немедленно вызвал скорую помощь. Было ожидаемо, что в этой стране она будет ехать больше часа. Здесь дела нет до важности вызова, ведь девятибалльные пробки на дорогах никуда не исчезнут. Конкретно в данный момент у Сяо было лишь одно желание — чтобы врачи приехали как можно скорее. Ради этого он был готов отдать все деньги, что только у него были или арендовать медикам личный вертолёт и сделать на крыше этой потрёпанной панельки вертолётную площадку. Прошёл час. Врачей до сих пор не было, да и девушка не приходила в сознание. А сердце парня трепетало в груди. Он чувствовал свою вину в том, что она сейчас находится в таком состоянии. Ведь именно из-за него Люмин выбежала на улицу в лёгкой одежде и сидела там огромное количество времени, именно по его вине у неё поднялась температура и именно он оказался скрытым стержнем их с Аякой ссоры. Сейчас он сидел на краю её кровати, более-менее успокоившись и даже немного задремал. Раздался звонок домофона. Блондинка и глазом не повела, а Сяо моментально вскочил, подбегая к двери. Врачи поднялись в квартиру. Их было двое: лысый мужчина средних лет с огромной оранжевой коробкой в руках и женщина лет тридцати с чёрными волосами, собранными в высокий хвост. На них была синяя форма. Всё происходило как в тумане и необычайно быстро для парня. Врачи задали несколько незаурядных вопросов Сяо, ибо Люмин всё ещё прибывала без сознания, затем прописали какие-то таблетки, вкололи какой-то препарат, а напоследок последовал небольшой диалог. — Не переживайте вы так, — начал мужчина, — всё с вашей любимой девушкой будет хорошо. Это просто последствия обморожения. — Она моя подруга. — Да ладно вам. За простых друзей так не переживают, что сами чуть сознание не теряют, — улыбнулась женщина. — Но... — Всего хорошего! — сказали они в один голос. — Чёрт! — выругался парень, заходя в спальню. — Почему все хотят свести меня с тобой, Люмин?! Скажи! Может ты знаешь? Девушка всё ещё лежала на кровати, провалившись в глубокий сон. А Сяо без сил упал на своё спальное место, продолжая причитать. — Это твой хитрый план? Ты хочешь, чтобы я влюбился в тебя безответно? Или я сам это выдумываю? Эх... нет. Если бы ты хотела взаимности, ты бы тоже проявляла инициативу и не стала бы встречаться с этим рыжим придурком. — Сяо... Парень знатно удивился, да настолько, что подскочил с кровати, уставившись на блондинку недоумевающим взглядом. Неужели она всё слышала? Неужели, она теперь обо всём не просто догадывается, а знает?! Эти мысли навевали страх и не давали покоя. Зная блондинку, Сяо может утверждать, что после того, как она это услышала, будет угнетать парня и насмехаться над ним. Оставалось только сделать вид, что ничего не было и продолжить диалог. — Люмин, — он подбежал к её кровати, — как ты себя чувствуешь? — Сяо... — Я весь во внимании. — Сяо, не уходи. — Что? — Не оставляй меня одну, — она вцепилась ногтями в руку парня со всей силой, которой практически не было, оставляя слабые царапины. — А я и не собирался, — сохраняя спокойствие, он прикоснулся к её лбу. — Я себя так паршиво чувствую. — Ну у тебя жар, а ещё ты, видимо, бредишь. — Да не... Мне стыдно перед тобой. — Стыдно передо мной? Из-за чего? — Я веду себя отвратно. Выпендриваюсь. Хотя ты не должен всё это слушать. — В принципе, я привык к твоим выкидонам, только когда они не заходят так далеко, как в последний раз. Обычно о таком не рассказывают, но я всё равно скажу, что очень переживаю о тебе и о твоём здоровье. Ты представить себе не можешь, как я переживал, когда ты ушла, и насколько сильное у меня было желание убить тех мужиков, которые чуть тебя не изнасиловали. — Почему ты так ко мне относишься? — она приподнялась, принимая сидящее положение. — Я же отвратительна. — По какой причине ты так про себя говоришь? — Тебе покажется, что я ною и жалуюсь. — А как сама думаешь, тебе станет легче, если ты выскажешься мне? — Без понятия. На самом деле, меня никогда никто не слушал, так что думаю, тебе вряд ли будет интересно. Ну если хочешь, прими к сведению, что у меня есть брат-близнец.***
Лучезарное солнце освещало зелёный двор, усеянный деревьями и окружённый многоэтажками. Хоть этот город был не самым большим по населению (даже соседний был намного больше), но таким уютным и родным для коренных жителей. Здесь было просто хорошо. Переместим свой взор на детскую площадку с парой качелей, горкой, каруселью и огромной песочницей. Многие дети, в том числе Люмин и Итэр, резвились в песочнице, лепя куличики и всякие фигурки. — Итэр! Итэр! Глянь на мои куличики! — подскочила девочка, задевая соседние фигурки. — Люми-и-и-и-ин! — Итэр начал плакать, в это время их мать немедленно подбежала к месту игр. Их мать звали Эмма. Она была волевой женщиной с характером и совершенно идентичной внешностью: длинные блондинистые волосы, огромные и выразительные янтарные глаза, аккуратный носик и пухлые губки вишнёвого оттенка. Выражение её лица было совершенно суровым и пугающим. Люмин знала её шаги наизусть и вечно пугалась, когда их слышала или когда слышала любое слово похожее на её имя. А Итэру, в свою очередь, было всё равно. — Итэр, всё в порядке? — спросила нежным голосом обеспокоенная женщина. — Мама! Люмин сломала мой грузовик, — хныкал мальчик. — Люмин, как можно себя так вести с родным братом? — возмущалась Эмма. — Ты будешь наказана по приходе домой. — Ну, мам! — возмущалась блондинка. — Ты вечно забываешь, юная леди. — Извините, матушка. — Итэр, собирай формочки, мы идём домой. Твоя сестра должна быть наказана, за причинение тебе морального вреда. — Я хочу ещё поиграть в песочнице, — ударил ножкой Итэр. — Золотце, ты поиграешь в видео игру, пока твоя сестра будет отдуваться за содеянное. Итэр повеселел на глазах и даже с радостью пошёл домой, а сестру поджидало суровое наказание. Блондин любил, когда сестра совершает ошибки и оступается, ведь именно в это время ему давали играть лишние двадцать-тридцать минут в приставку. А он сам ни разу не подвергался материнскому гневу, ведь был любимым ребёнком. Девочку приволокли домой, запуская в тёмный чулан, где не было буквально ничего, никаких вещей и декораций, и никаких окон. Вечная темнота, в которой невозможно ориентироваться. Естественно, это пугало пятилетнюю девчушку, которую никто никогда не поддерживал, ибо же она росла без любви. Поэтому она знала, что сейчас будет находиться в кромешной тьме, где могут обитать разные "монстры" (точнее сказать, она их боялась потому что верила, что они существуют), а после выйдет, и никто еë не пожалеет. Люмин вечно плакала и спотыкалась, когда её швыряли в чулан со всей силы. Но в этот раз всё было совершенно по-другому. Перед тем, как запустить её туда, мать сняла со своих брюк ремень и пару раз ударила её по оголённым бёдрам, до красных отметин. А затем швырнула её в чулан, из которого доносилось лишь одно слово, но миллионы раз: “Матушка! Матушка! Матушка!”, но это не прекращалось. Из-за того, что это повторялось много раз у Люмин остался шрам от ремня на бедре.***
— В чулан? Шрам на бедре? Да ты бредишь. — Не веришь? Можешь проверить, — девушка отодвинула одеяло, оголяя внешнюю сторону бедра, где показался шрам. Его брови приподнялись от удивления, а выражение лица приобрело серьёзный вид. В глубине души ему хотелось крепко обнять девушку, прижать к себе и никогда ни за что не отпускать. Ему хотелось говорить ей приятные слова, которые бы её успокаивали, гладить по макушке и защищать. Защищать от внешнего воздействия и от всех опасностей, которые только могли её подстерегать в этом жестоком мире. Но в реальность его возвращало осознание наличия у неё молодого человека, которого она... любит? Определенно. Она испытывает к нему нежные чувства, но самые ли нежные, которые только может испытывать? Сяо аккуратно, со всей нежностью, прикоснулся большим пальцем к этому шраму. — Извини, что не поверил. Я даже не знаю, что говорить в таких случаях...***
Спустя десятилетие, когда близнецам исполнилось по пятнадцать лет и нужно было определяться — идти в колледж или в университет, мать не могла не принять участие в воспитании конкретно дочери, ибо Итэр сразу же определился, что пойдёт в колледж в своём городе. — На какую специальность пойдёшь учиться, братец? — Я стану программистом, Люмин. Пошли учиться со мной? — Слушай, вариант неплохой, только на другую специальность. Я же гуманитарий, а ты физмат. — Итэр, Люмин, вы уже подали документы? — спросила мать, которая только вошла в комнату. — Нет, матушка, — ответила сестра. — Итэр — в колледж, Люмин — десятый класс. — Что?! Ну, матушка, мы же близнецы! — И что с того, Люмин? Мне наплевать. Твоё будущее расписано от и до. Кстати говоря, ты сегодня знакомишься со своим мужем. Замуж выходишь в девятнадцать лет. — Спасибо вам, матушка, за то, что даёте пожить целый год! Не собираюсь я выполнять ваши прихоти. — Та семья, в которую тебя принимают, крайне влиятельна и, если ты откажешься, тебя ждут огромные неприятности. Ты будешь счастлива, если тебя не убьют, в первый день. — Мне придётся согласиться? — Верно.***
Пока девушка вела своё повествование, на неё нахлынули эмоции от воспоминаний, и в уголках глаз собиралась слегка заметная жидкость, которую Люмин старалась сдерживать насколько это возможно. А её нижняя губа стала дёргаться. Казалось, что сейчас она не сдержится, даст волю эмоциям и расплачется. Слёзы начали незаметно стекать по горящим от жара щекам. — Люмин, ты плачешь? — Я? Вовсе нет. Всё хорошо, — она шмыгнула носом. Сяо разместил в свою ладонь её щёку, нежно поглаживая, а большим пальцем другой руки убрал мокрые дорожки слёз. От каждого прикосновения блондинка полыхала ещё сильнее и в какой-то момент даже засмущалась, но продолжала плакать только сильнее, зажмурив глаза. Дыхание её учащалось со временем и с каждым прикосновением. Она не понимала, что с ней происходит, все эмоции смешались воедино. Сама блондинка с трудом могла оценить своё состояние. Однако Сяо понимал, насколько ей тяжело было вспоминать всё это и ещё тяжелее говорить. Ей нужна было поддержка от любимого человека, но Тарталья на данный момент даже не подозревал о том, что происходит с его любимой девушкой. — Ты можешь выплеснуть все свои эмоции, я не буду тебя за это осуждать, — студент аккуратно расположил девушку у себя на коленях, прижимая её к себе. Люмин уже давно поняла, что он действительно хороший друг, которому в самом деле можно довериться, при нём точно можно поплакаться, и он поддержит. Пока одна из его рук со всей нежностью обвивала её талию, а вторая гладила её макушку, она вцепилась в его плечи, не желая ни на секунду отпускать друга. Равномерные и, самое главное — нежные движения его руки на её макушке, успокаивали и расслабляли. Люмин уткнулась своим лицом в его плечо, от её слёз намокла его рубашка, но Сяо было всё равно, главное, чтобы ей было комфортно. — Ч-ш-ш-ш... Всё будет хорошо, Люми... — успокаивал он, лаская её волосы. От его слов она продолжала плакать с большей силой, ведь в её жизни никогда не было такого человека, который бы с такой трепетностью и заботой относился к ней. Назревал лишь один вопрос: он делает это из-за чувства вины или всё-таки просто так? Для девушки это оставалось загадкой. — Сяо, — робко произносила Люмин, — спасибо тебе, для меня это действительно важно. Улыбка расползлась по лицу студента. Кажется, он сумел успокоить её, чем уравновесил её моральное состояние. Девушка смотрела на него полными благодарности глазами, затем пододвинула своё лицо к его, отчего их носы соприкоснулись. Сяо искренне не понимал, что она от него хочет, и что с ней происходит теперь, да и трудно сказать, что она сама понимала, что сейчас творит. Медленно она подносила свои губы к его губам ещё ближе. Через мгновение они соприкоснулись, жар прильнул к щекам парня, отчего они покраснели, и под влиянием её харизмы он ответил на поцелуй, ощущая её губы на вкус. Ему, как ни странно, это нравилось, поэтому его руки разместились на её талии, приближая девушку к себе, а Люмин, в свою очередь игралась с его волосами, перебирая каждую прядку. А поддаваясь искушению, студент нежно покусывал чужие губы, пытаясь проникнуть языком внутрь, что было сделать совершенно нетрудно, хотя парень не должен был терять самообладание. Когда его язык уже слился в горячем танце с языком соседки, Сяо неожиданно вспомнил о наличии молодого человека у блондинки, из-за чего напрягся и сразу же отстранился. — Что такое, Сяо? — она кинула на него вопросительный взгляд. — Извини, но это неправильно. — Почему? — Ты любишь Чайльда? — Ну да... — Тогда вспомни, что он существует! Я не могу портить ваши отношения. — Сяо, это правда была ошибка, извини. Я действительно не могу понять, что со мной происходит в последнее время... То я веду себя как последняя тварь по отношению к тебе, то пытаюсь изменить собственному парню. Я отвратительна. — Тебе нужно отдохнуть, скоро подействует лекарство, тогда и разберёмся с твоим поведением.