Идеал с изъяном

      Стайлз устало брел по вечерним улицам в сторону центра города. Именно там, в одной из сотен однотипных многоэтажек он снимал помещение своей студии.       Закончив художественную академию с отличием, он зря время не терял. Умения и ловкость рук, как и внешность со временем гаснут, ими нужно пользоваться здесь и сейчас. Поэтому сразу после окончания учёбы Стайлз вцепился в работу зубами. Он рисовал без остановки, не выбирая стиль, не парясь над закидонами заказчиков. Со временем количество перешло в качество. У молодого художника появились постоянные и богатые клиенты, различные журналы присылали своих моделей.       В современном мире художник — это не только мольберт и краски, это компьютерные технологии, программы редактирования, управление тенями и светом. Баланс реальной и виртуальной красоты. Но даже такое разнообразие рабочих инструментов не может вечно удивлять и давать вдохновение. Идеальные портреты и глянцевые картинки давно стали чем-то обыденным и приевшимся. Одни и те же стандарты сделанные словно под копирку. Высокие. Стройные. Идеальные фигуры, ровная кожа, без капли изъяна. Даже веснушки и родинки, и то каждая на положенном им месте.       Если модель мужчина, то он обязательно должен быть накаченный, с идеальным телом, ровными кубиками пресса, безволосой грудью и белозубой улыбкой. Всех их словно штамповали на одном заводе, с одного и того же шаблона.       Стайлз уже довольно давно потерялся в череде одинаковых тел и лиц. Ему как художнику, да и как простому человеку хотелось чего-то нового. От приевшейся рутины, любимая работа перестала приносить удовольствие и лишь вгоняла в тоску.       Сейчас Стайлз шел на очередную встречу, с очередной идеальной моделью. Журнал для любителей люксовых авто заказал обложку к юбилейному выпуску, и конечно же моделью был выбран миллионный гламурный красавчик. Возможно он мог даже понравиться Стайлзу, но это ничего не изменит, все пройдет как обычно. Дежурная улыбка, пара десятков фото, обработка, монтаж, жалоба от капризной модели про то, что ракурс не тот и сторона не рабочая, снова фото, коррекция и правки, прощание и пустота.       Следующий.       От подобного ритма жизни Стайлз уже начал забывать, каково это — держать в руках карандаши и краски, ловить драгоценный момент вдохновения и творить сутками напролёт, без остановок на сон и перекусы. Правильно говорят, что художник должен быть нищим и голодным. Когда у тебя ничего нет, ты ценишь любую мелочь преподнесенную судьбой, каждую возможность принимаешь с восторгом и благодарностью.       Готовый к новой встрече с привычной рутиной Стайлз стоял в лифте поднимающемся на двадцатый этаж элитной высотки. Выжидая время он уткнуться в свой мобильный телефон: новые видео с котиками куда интереснее ожидающей его работы.       Выйдя из дверей лифта, все так же зависая в интернете, Стайлз нащупал в кармане ключи от студии и на автомате прошел вперед по коридору. Но препятствие на его пути появилось гораздо раньше чем он смог врезаться в дверь. Стайлз с ходу врезался во что-то высокое и мягкое, и, оторвав взгляд от экрана, он смог увидеть широкую спину в черной кожаной куртке.       — Ой, простите!       Стайлз одним нажатием заблокировал телефон и сунул его в задний карман джинс. Ему было очень неудобно перед клиентом. Мало того, что его ждали, так он еще и едва с ног не сбил незнакомца. Но ответом ему была тяжелая тишина. Парень лишь обернулся и смерил его пустым и безразличным взглядом. Стайлзу стало неуютно под тяжестью этих зеленых и холодных глаз. Он быстро обошел парня стороной и открыл дверь.       — Проходите, — он прошмыгнул внутрь первым и сразу направился к своему столу с оборудованием, — думаю, работа не займет много времени, — Стайлз нервно перебирал линзы, нужные ему для этой съемки, не смея обернуться, — вы в курсе чего именно хочет получить заказчик? Каким они видят вас, и в каком амплуа хотят получить на обложке?       — Нет, — сухо ответил незнакомец.       — Но… — Стайлз все же обернулся, но забыл что хотел сказать или спросить, все это уже было абсолютно не важно. Мужчина скинул свою кожаную куртку с широких плеч и сел на одно из свободных кресел для позирования. И сейчас Стайлз мог оценить его внешность. Боже и все святые угодники. Незнакомец был художественно прекрасен. В нем не было ни капли искусственной журнальной и гламурной красоты тех мальчиков с обложек, от фото которых текут девочки подростки и мастурбируют скучающие домохозяйки. И дело было не только в его нечитаемом взгляде, парень хмурился отчего его густые брови сошлись, а между ними появилась довольно глубокая морщинка. Нос слегка кривой, скорее всего он был сломан в детстве и кость срослась с небольшим дефектом, но это придавало незнакомцу загадочности. Острые скулы полностью лишали лицо любого намека на окружность, делая его угловатым и острым. Смуглая кожа идеально подчеркивала ленивые мышцы, а завершающей точкой в образе хмурого парня стала легкая щетина. Не показная бороденка, гладко уложенная в барбершопе для показухи, а настоящая мужская небритость. Темные волоски уверенно пробивались сквозь кожу, но еще не дотягивали до бороды. У Стайлза зачесались руки оттого, насколько сильно ему хотелось прикоснуться к этой коже, ощутить покалывание щетины на своей щеке. Во всем этом моменте было что-то гипнотическое. Парень в ответ смотрел на Стайлза так же пристально, и это слегка напрягло. Он знал, что со стороны выглядит как подросток переросток, одетый в свои цветные хипстерские шмотки с шапочкой едва державшейся на затылке. Но парень все продолжал молча рассматривать его.       — Кх, кх, кх — Стайлз откашлялся, не зная, куда себя деть. Этот рабочий вечер обещал быть не таким как предыдущие. — Ну… редактор рассказал мне в общих чертах о заказе, думаю что этого должно хватить для работы. К тому же ваша внешность…       — Что с ней не так? — парень сел прямо, ухватившись руками за мягкие подлокотники. Он сотни раз слышал хвалебные речи в свой адрес и это откровенно начинало нервировать. Люди в большинстве своем слепы, хоть и смотрят в оба глаза. Красота человека относительна, у каждого есть свои идеалы и вкусы, но толпа все равно продолжает ронять их под свои стандарты, и, к сожалению, он сам не становился исключением. Многие его знакомые хвалили этого художника, говорили, что он видит суть модели и творит настоящие чудеса, беря в руки хоть кисть, хоть камеру. Но пока что ничего необычного не происходило. Просто очередной чудаковатый мальчишка, считающий себя знатоком людской красоты и читателем чужих душ.       — Ой, нет. С ней все так. Вы... Вы... — Стайлз замахал руками, выставив их вперед в знак защиты, при этом нервно дергал головой из стороны в сторону, — вы просто выше всяких похвал. Можете мне поверить.       Парень удивленно приподнял бровь, а Стайлз прикупил щеку, чтобы заткнуться и не взболтнуть очередную глупость.       — Ну… — Стайлз глубоко вздохнул, вновь собраясь с мыслями, — в смысле, как художник и фотограф я повидал многих моделей. И Вы разительно отличаетесь от них всех.       — И? — руки парня напряглись, он плавно оттолкнулся от подлокотников и плавно поднялся с места. — Чем. Же. Я. От. Них. Отличаюсь?       Он видел в глазах художника интерес, но было в нем что-то отличное от других, и это его заинтриговало. Кажется, он наконец-то смог увидеть в нем то, о чем судачат люди. От чумного взгляда этого художника кожу на шее словно закололо игроками, а мысли в голове разбегались как муравьи.       С каждым резко отчеканеным словом он подходил все ближе к Стайлзу, пока не встал практически вплотную. Теперь Стайлз был зажат между незнакомцем и свои рабочим столом. Эта сцена могла бы показаться весьма пикантный если бы ему не хотелось узнать об этом парне больше, его мысли и образы, что роились сейчас в его голове. Нечитаемый взгляд художника разжигал что-то странное у него внутри.       — Эм… — Стайлз не знал что ему сейчас делать и как правильно поступить. Организм уже выдавал первые признаки реакции на близость незнакомца. Сердце сбилось с ритма, ладони слегка взмокли, но самое неприятное заключалось в том, что его член дернулся и начал наливаться желанием. Не то чтобы он раньше не возбуждался от образа своих моделей, но чем больше он работал, тем меньше реагировал на всех этих пустых красавчиков. Но от этого парня внутри у Стайлза все медленно закипало.       — Я слушаю, — парень сделал последний шаг вперед и уперся руками в край стола по обе стороны от Стайлза, чем заключил его в ловушку, исключая любую возможность побега. Ему невыносимо хотелось услышать правду от этого человека, хотелось знать, действительно ли стоит он тех эмоций что сейчас бурлят в нем, стоит ли сделать исключение и шагнуть навстречу этому странному чувству.       — Лицо. Ваше лицо… — прошептал Стайлз. Он не знал с чего стоило начать, и стоило ли вообще, но художественное описание лица должно было быть самым подходящим в этот момент. Но и этого могло оказаться недостаточно, Стайлз не знал сможет ли он подобрать сейчас нужные слова, ведь в голове и мыслях был полный бардак.       — Меня зовут Дерек, — как бы между делом сказал парень. Ему надоело это безликое обращение "вы". Знание чужого имени должно предать уверенности художнику.       — Дерек, — Стайлз нервно облизнул губы, — я… я Стайлз.       — Что же с моим лицом не так, Стайлз? — Дерек буквально кожей ощущал возбуждение художника, и это знатно подливало масла в огонь его собственного желания. Сдерживаться от этого становилось все труднее.       — Ох, — Стилински хотел хоть на сантиметр отодвинуться, но, не сделав даже шага, уперся бедрами в стол. Дерек это заметил и двинулся следом. Стайлз попробовал слегка отклониться, но Дерек подался вперед, упираясь на свои руки, и теперь практически нависал над смущенным его близостью художником.       — Я жду. — От звука хрипловатого голоса по спине Стайлза побежали мурашки. Этот парень над ним явно издевался, и Стайлз был готов принять эту игру, если бы только знал ее правила и каким будет приз за прохождение этого уровня. Но Дерек не спешил раскрывать свои карты, раз за разом проверяя его на прочность.       — Ты, — Стайлз собрался с духом. Если Дерек себя так откровенно ведет, то и ему можно забить на официоз и спокойно обращаться на ты. Но при этом такое обращение было более личным и сводило мысли в интимную плоскость. Дерек с ним флиртовал, и Стайлз решил ответить тем же, и если они смогут перешагнуть черту, то пускай так и будет. Пусть весь мир подождет, этот парень этого стоил.       — Что ты видишь? Какой я на самом деле? — Дерек снова нахмурил брови. Он не хотел слышать от Стайлза дежурные слова типа: "красавчик", "милашка" — эти чертовы клише. "Красавчик". От этого обращения Дерека передергивало, оно было плоским и банальным, от художника он желал услышать что-то большее.       — Ты же модель, — как-то глупо ответил Стайлз, словно одно это слово должно было все объяснить.       — А если я скажу что нет? — Дерека слегка удивили слова Стайлза, он слышал много комплиментов, но вот так уверенно еще никто не называл его профисиональной моделью. И, как ни странно, ему это льстило. Мнение художника как ценителя истинной красоты заводило.       — Я в это не поверю, — Стайлз громко сглотнул. В его рту скопилось слишком много слюны, еще немного и она начала бы реально капать. Дожил, теряет голову от парня как сопливая девчонка... но, если быть откровенным, нужно признать: Дерек не просто был сексуальным, он знал это, а что еще хуже — умело ей пользовался.       — Что если я случайно тут оказался?       — Невозможно. В мою студию просто так не приходят, любая случайность тут исключена. К тому же я вижу тебя собственными глазами, и то, что я вижу, говорит ярче твоих уловок.       — И что же ты видишь?       — Резкую линию скул, — Стайлз едва перебарывал желание прикоснуться к Дереку, очерчить пальцами эту самую скулу, — легкую горбинку когда-то сломаного носа, но это абсолютно не портит твой образ, а совсем наоборот, делает его живым и дерзким.       — Хм, — Дерек ухмыльнулся, его взгляд упал на руки Стайлза что до белых костяшек впивлись в край стола. Художник всеми силами противостоял своим желаниям, но вот-вот был готов проиграть этот бой. А вот Дерек, ждал большего. Да, Стайлз нашел неожиданные точки, но пока что этого не достаточно.       — Еще, — Стайлз все же сорвался и слегка провел пальцами по щеке Дерека, — щетина. Она делает тебя более мужественным и опасным. Ты явно не обделен вниманием, но оно тебе и даром не нужно, скорее всего оно тебе если не в тягость, то раздражает. Тебе скучно, ты ищешь что-то особенное, но, возможно, сам не понимаешь, чего именно. Это тебя выводит из себя. А твой взгляд... — Стайлз поднял голову и посмотрел Дереку прямо в глаза, — тяжелый и властный. Ему хочется подчиняться не оспаривая своего права на свободу.       — А ты готов? — Дерек наклонился вперед, сокращая расстояние, чтобы зашептать на ухо Стайлзу, — подчиняется ему? Или это лишь красивые слова эмоционального художника?       — Я… — Стайлз забыл как дышать, этот парень буквально сводил его с ума. Нужно запретить законом быть людям настолько сексуальным, и отделять их от простых смертных, так ведь и умереть от банального спермотоксикоза недолго       — Что если мой взгляд сейчас скажет, что я хочу разложить тебя прямо на этом столе, среди рабочих бумаг и сотен фото незнакомцев, тех что волновали тебя когда-то так же сильно, как и я сейчас? — От одной только мысли о тех "других" Дерека передернуло от ревности, он захотел быть единственным, на кого смотрят эти пронзительные глаза, быть тем, в ком художник увидит свой идеал, стать для него чертовой Мона Лизой, занять все его мысли своим образом. Парнишка действительно хорош, и делить его с кем-либо Дерек не желал. Он был тем, что Дерек искал в серой толпе и никак не мог найти.       — Так… так еще не было, — Стайлз не лгал, подобного в его жизни еще не происходило, даже во времена молодости и бурного вдохновения, ни один человек не вызывал в нем столько эмоций. И тут было не только желание, но и восхищение, поклонение, даже частичка безумия.       — Знаешь, — Дерек не удержался и прикусил мочку уха художника, — это звучит практически как "да".       — Знаю, — Стайлз принимал свое полное поражение. Он действительно уже был готов на все, что мог ему предложить Дерек, лишь бы он не прекращал шептать и прижиматься. Парень словно прочитал его мысли, качнулся вперед и вжался в него бедрами. От этого движения обоих пробило током, Стайлз неосознанно подался навстречу и потерся о чужой пах. Последние капли какого-либо контроля полетели к чертям, разум отключился, отдавая бразды правления его тела эмоциям и чувствам, мозг медленно стекал куда-то под ремень.       — Ты слишком милый, — Дерек убрал одну руку от стола, жертва больше не собиралась убегать, значит, можно продолжить веселье. Он ухватил пальцами художника за подбородок, — своими большими глазами похож на олененка, это заводит, — Дерек наклонился но остановился в паре сантиметров от чужих губ, — они такие чистые и невинные в отличии от моих.       — И что ты в них видишь?       — Желание, страсть и порок. Все то, что сейчас крутиться в твоей голове, каждая твоя запретная мысль, всё как на ладони. — Дерек не лгал, янтарные глаза горели огнём: стоит заглянуть в них глубже — сгоришь без остатка.       — Как ты собираешься поступить с этим знанием?       — Думаю, — Дерек слегка отстранился и ещё раз посмотрел на Стайлза сверху вниз, — что хочу воплотить все их в жизнь. Все разом и каждую по отдельности, — от одной только мысли о том, что он сейчас собирается сделать, пальцы на ногах сжимались, а член наливался силой от нерепения.       — Боже, — Стайлз больше ни секунды не мог выдержать пристального взгляда этих бледно-зеленых глаз и закинул голову назад.       — Он здесь ни при чем, — открытая шея манила Дерека своей хрупкостью и россыпью родинок на бледной коже, ее хотелось попробовать на вкус прямо здесь и сейчас. Если в начале это было лишь игрой для того, чтобы подразнить милашку художника, то сейчас это стало целью его жизни, если он этого не сделает, то сойдет с ума в ту же секунду. И Дерек отпустил себя. Он коснулся кончиком языка ямочки над ключицей и начал медленно подниматься вверх, смакуя вкус Стайлза. Художник дрожал под горячим языком, но при этом упорно пытался дотянуться рукой до верхнего ящика своего стола. Это не укрылось от взгляда Дерека, он помог парню открыть ящик. Стайлз что-то перебирал на ощупь, и, найдя, что искал, бросил на стол какой-то цветной тюбик. Дереку хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять, что же так упорно искал Стайлз.       — А вы, господин художник, оказывается, весьма плохой мальчик, — Дерек слегка прикусил кожу у кадыка Стайлза.       — Не плохой, а ко всему подготовленный.       — И часто ли встречи с моделями заканчиваются подобным образом?       — Не-ет, но я считаю, что нужно быть готовым ко всему.       — Верное решение.       Не говоря больше ни слова, Дерек вернулся к вылизыванию шеи Стайлза, при этом передвинув свои руки на талию парня и слегка надавив. Теперь художник был не просто прижат к краю стола, а сидел на нем, и Дерек мог быть к нему еще ближе. Он удобно устроился промеж разведенных ног,что гораздо улучшило доступ к желанному телу. Стайлз таял в его руках, он, как мягкий пластилин, прогибался и подавался в любую сторону, куда бы Дерек его ни повел. Нелепая шапка и клетчатая рубашка первыми слетели на пол, кажется, что затуманенный страстью художник этого даже не заметил. Для Дерека же каждая мелочь становилась открытием, давненько он не испытывал подобного трепета.       Этот нескладный паренек за считанные секунды вскружил ему голову и взбудоражил мысли, не оставляя ни крошечной возможности отступить. Следом с парня слетела растянутая футболка, ранее скрывшая жилистое тело. Оказывается, он был хорош не только мордашкой, Дереку было бы откровенно жаль упустить столь редкий экземпляр, да и сам экземпляр был явно не против. Одной рукой Дерек скинул все, что было свалено на столе. Папки и фото разлетелись по полу, ноутбук художника ударился о плитку с глухим стуком. К черту! Если сломался, Дерек потом купит новый.       Надавив ладонью на грудь Стайлзу, он уложил парня на стол. Желание сжигало обоих, но Дерек не торопился, хотя мог прямо сейчас перекинуть художника на живот и жестко брать без остановки, и Стайлз был бы не против. Но Дерек хотел другого, он хотел чтобы Стайлз молил взять его, чтобы этот парень утонул в волнах безумия. И он уже был на полпути к этому состоянию. Стайлз стонал и метался, словно в бреду, цепляясь руками за пряжку своего ремня, нервно пытаясь его расстегнуть, но пальцы предательски дрожали и замок не желал поддаваться.       Это стало для Дерека отличным шансом продолжить исследовать тело Стайлза, но для этого пришлось остановиться. Дерек отстранился от горячей груди парня, выпрямился и с высоты любовался картиной полной страсти лежащей перед ним. Раскрасневшийся Стайлз с прикрытыми глазами и прикушенной нижней губой, фотографа самого можно было сейчас снимать для обложки любого порно журнала, и Дерек был уверен — его продажи побили ли бы все возможные рекорды.       Дерек скользнул пальцами по груди, слегка царапая ногтями нежную кожу, как бы случайно задевая темные соски. Стайлз тут же отреагировал: прогнулся в спине, подставляясь под нехитрую ласку. Дерек продолжал свой путь, очерчивая пальцами кубики пресса, но остановился, стоило ему дойти до полоски волос, ведущей под ремень джинс. Он хотел растянуть этот момент, это была так называемая точка невозврата. Последний шанс отступить для него, и отказаться — для Стайлза.       Раз. Два. Три. Вздох. Выдох. Никакого сомнения от одного или сопротивления от другого, лишь обоюдное желание и неразделенная страсть. Дерек пошел дальше, большими пальцами огладил выступающие тазовые косточки. Плоский живот Стайлза вздрагивал от каждого прикосновения. Парень бессвязно бормотал что-то себе под нос. Сквозь туман Дерек мог различить лишь некоторые из слов: "еще", "хочу", "быстрей", "давай".       "Не останавливайся".       Дерек провел ногтем по грани между голой кожей и краем белья Стайлза, после ухватился за пряжку ремня, щелкая ее замком. Этот звук эхом разнесся по пустой студии. Художник даже не дернулся, пока Дерек расстегивал пуговицу и молнию на его джинсах. Одной рукой Дерек пробрался под бедра парня, приподнимая его над столом для того, чтобы стянуть брюки с длинных ног, и Стайлз без сопротивления поддался. Но стоило джинсам упасть на пол, как художник резко распахнул глаза. В них было что-то необъяснимое, но это пленило Дерека. Стайлз резко вывернулся из рук своей модели и поменял их положение. Теперь Дерек уже был прижат к столу, а Стайлз нависал над ним, пожирая его глазами.       — Пришла моя очередь играть.       Стайлз ухмыльнулся и проделал с Дереком все то же, что тот творил с ним ранее. Нежные поцелуи и легкие ласки, все, что сводит с ума, подводя к грани, но не позволяя за неё шагнуть. Дерек терпел из последних сил, разрешая художнику творить с его телом все, что тот пожелает, но терпение у обоих было на исходе. Желания брали верх над разумом. Полное отсутствие одежды раскрывало рамки дозволенного ранее, пробы на вкус закончились в один миг, сплетение рук и тел стало чем-то жизненно необходимым. Стайлз цеплялся руками за широкие плечи, царапая кожу, оставляя на ней красные полосы. Дерек сжимал бедра, оставляя синяки, вбиваясь в податливое тело. Желание. Боль. Страсть. И вздох разделенный на двоих. Калейдоскоп эмоций и чувств перевернувший одновременно две жизни сразу, разбившийся оргазмом на миллиарды цветных бликов, рассыпавшихся перед глазами.       Стайлз лежал на холодном полу, ловя каждый вздох Дерека, тот, как и он, лежал на одном месте, не в силах пошевелиться.       — Однако, — Дерек повернул голову к художнику, — интересная у тебя работа.       — Работа! — Стайлз резко сел, — я первый в душ, после чего начнем фотосессию.       Не стесняясь своей наготы, Стайлз поднялся с пола и направился в сторону двери, ведущей в ванную, но, выйдя обратно, он застал пустую студию. Ни Дерека, ни его вещей нигде не было. Лишь бумаги и фото валялись на полу, на котором совсем недавно они наслаждались друг другом. Стайлз залип на одном месте, совершенно не понимая, что происходит. Из мыслей его вывел громкий стук во входную дверь. Не думая ни о чем, Стайлз пошел открывать, может, Дерек решил выйти за кофе или еще за какой-либо мелочью.       — Ты вернулся… — Стайлз распахнул дверь, но на пороге стоял совсем не Дерек. Перед ним был обычный парень. Прическа, глазки, губки.       — Простите, — парень смущенно улыбнулся, — я опоздал.       — Опоздал? — ошарашенно переспросил Стайлз, — куда опоздал?..       — Вам должны были сообщить о фото для журнала авто, но я застрял в пробке. Мы же можем начать сейчас?