тупая блондинка

“we are buried in broken dreams we are knee-deep without a plea”

За следующую неделю многое произошло, по правде говоря. И девушке уж очень тяжело было уследить за всеми событиями, как бы она не старалась. Тренировки Хави значительно отличались от того, что ей предлагал Фран. Тренер основного состава «Барселоны» совсем не давал ей спуску и работал с ней так, будто бы она была одним из его футболистов. Никаких поблажек. Абсолютно. Девушка приезжала на тренировочную базу и была не в состоянии банально пошевелить руками, а выходила оттуда практически ползком. Но ей это даже нравилось. В конце концов, она же хотела забить все свое свободное время тренировками? Получи и распишись. Фермин теперь стал отвозить ее и на тренировки, чем стал неимоверно злить Пабло. Вообще, это была работа ее старшего брата, но Эрику было дороже понежиться лишний час в кровати или же просто с утра пораньше укатить с друзьями на пляж. Сара постоянно опаздывала, и Гавире постоянно приходилось выяснять, в чем дело. Он даже предлагал Педри в качество личного водителя, лишь бы она не опаздывала на тренировки, но в ответ был лишь отказ. Пока однажды она снова не пересеклась с Фермином, который, естественно, не считал проблемой подвозить свою лучшую подругу. Испания проиграла в Евро. Точнее сказать, вылетела на одном из этапов. Это не было какой-то невероятной новостью, Сара даже ожидала этого, еще как. Говорить, что она хотела этого, было бы как-то неправильно, но все же это чувство присутствовало. Чтобы все убедились, как сказывается ее отсутствие. Девушка долго смотрела на экран телевизора, и лица испанок, в полном бессилии покидающих поле, надолго запечатлелись в ее памяти. Вместе с противной улыбкой Хорхе. Сара не могла смотреть на него, помня, что он сделал с ней. С ними всеми, черт возьми. Парни должны лететь в Америку через пару дней. Сара остается совершенно одна, в своем собственном распоряжении. Это ее немного пугало, на самом-то деле; она довольно быстро привыкла к такому обществу парней из «Барселоны» каждый, черт возьми, божий день. Ей было комфортно. Раньше, когда она встречалась с кем-то из мужской команды, тем более, из основного состава, девушка испытывала смущение и даже стресс. Сейчас о таком и не было речи. Спустя какое-то время после возвращения испанок домой, таких разочарованных и злых, Сара получила звонок от Алексии. Эрнандес вообще не хотела поднимать трубку, но внутри что-то сожалело ее капитану. В конце концов, девушка не прошла через то, что успела испытать на себе Алексия. Ни коем образом. Поэтому я решила говорить. — Мы хотим выступить против Хорхе. Ты с нами? Сара очень долго сидела, обдумывая слова девушки. Выслушав рассказ о том, что происходит внутри команды, сердце Эрнандес раскололось на части. Она хотела поддержать своих друзей, она хотела быть сейчас вместе с ними, помочь им. Но что значит для нее выступить против Хорхе? Это значило конец карьеры в сборной. Сара выходит из машины Фермина, чувствую какой-то груз на сердце, что своей тяжестью так и давил ее вниз. Она еле волокла ноги, пытаясь добраться до раздевалки, а затем и до спортзала. Все уже заняли тренажеры, и Саре оставалось довольствоваться растяжкой на специальном коврике вместе с фитнес-резинками и гантелями. Только вот одно но: Эрнандес все оглядывается по сторонам, но не видит Пабло. Начинает нервничать. Где он, черт возьми? Все его друзья тут, а где же он? Сара тянется поочередно к одной ноге, а затем к другой, но при этом постоянно оглядывается. Не то, чтобы без него ей было как-то беспокойно, нет-нет. Это просто было странно. Гави никогда не пропускал тренировок. Никогда. И никогда не опаздывал. Никогда. Это было из ранга чего-то невероятного и даже противоестественного. Скорее мир перевернется, чем случится что-то такое. Пабло все же появился с большим опозданием, и Хави сразу же отправил его на поле, наматывать круги в качестве наказания. Но, представьте себе, парень вернулся буквально через несколько минут, уже взмокший, и сразу же подходит к тренеру. В глазах Хави читается явное неодобрение, и Сара тут же поднимается с места. Так она запомнила тот день. День, с которого начался тот бесконечный хаос, мешающий ей жить до сих пор. Хаос, что приходил к ней в самых худших кошмарах. Она помнит глаза Пабло, как он смотрел так на нее. Она впервые увидела в них чертово сожаление. Хави отводит девушку в сторону, потому что понимает, что им нужно поговорить. Но прежде протягивает ей телефон. На экране ярким светом горела фотография, ее фотография. Она на тренировке рядом с Алехандро и Ферраном. Это не должно было просочиться в сеть. Не должно было. Это увидит Хорхе. Это увидит Фран. Это увидят все, в том числе ее родители и брат. — Прости, Сара. Я не понимаю, как это вышло. — Хави пытается оправдаться, хоть это и не его вина. — Я просил наших фотографов не трогать тебя, я не знаю, как это вылезло за пределы. Но фотографии уже были повсюду. — Хави, я... — Сара пытается подобрать слова, но у нее не получается. — Это же повлечет за собой какие-то последствия, да? — Тебя просят появиться на пресс-конференции. Пабло сказал, что журналисты будут здесь через пару минут. — мужчина устало трет переносицу. — Ты как с этим всем, нормально? Нормально ли Сара относилась к этому? Нет. Журналисты выводили ее из зоны комфорта буквально за одну секунду, и она ненавидела это. Она боялась, она так боялась этого, но все равно понимала, что это вынужденная мера и никуда от этого не деться. — Все в порядке. — врет. — И не через такое проходили. Все начинают заметно суетится, когда Хави начинает собираться на пресс-конференцию. Но настоящий хаос начался только тогда, когда Сара вышла вслед за ним. Парням не было позволено наблюдать за таким, только если они сами не были непосредственными участниками. И сейчас абсолютно все, кроме Гави и Педри, толпились в коридоре, пытаясь пробраться поближе к конференц-залу незамеченными. Гави стоит на место, видя, как медленно пустеет тренажерный зал. Он не совсем понимал, что происходило, впрочем, как и все остальные, и даже тот факт, что именно он принес новость о журналистах, вообще не прояснял ситуацию. Почему-то он снова переживал, но идти туда не хотел. Чтобы не показать, что ему все-таки есть до всего этого дело. — Ты знаешь, что происходит, да? — спрашивает Гонзалес, выглядывая в коридор. Толпа футболистов уже возвращалась обратно. — Ты знаешь, Паблито. — Почему все думают, что я что-то знаю, раз дело касается Сары? — сразу же кричит Гавира, огрызаясь. — Я не должен следить за ней и знать, что там происходит, это не моя чертова обязанность! Это твоя обязанность, Пабло, кому ты сейчас врешь? Каждый день на протяжении почти восемнадцати лет твои родители вбивали тебе в голову, что она тебе как сестра. Что ты должен относиться к ней так же, как и к Авроре. Так же любить ее и оберегать, заботиться о ней и следить, чтобы она не попала в неприятности. Это твоя обязанность. Так зачем сейчас врать? — Ладно-ладно. — Педри поднимает руки в знак того, что сдается, и в эту же секунду раздевалка снова заполняется парнями, которые выглядели весьма разочарованно. Видимо, они не смогли даже мельком подсмотреть, что там происходит. Единственным, кто не выглядел подавленным, был Алехандро. Залетев внутрь, расталкивая своих сокомандников, парень схватил пульт от огромного телевизора, что висел прямо напротив двери, и стал быстро переключать каналы. Обычно здесь всегда играла музыка, которая скрашивала тренировки, но сейчас Бальде вообще не искал, что бы ему послушать. Он достаточно быстро смог переключиться на ютуб и найти трансляцию этой самой конференции. Заставив всех парней заткнуться, Алекс сел на пол, чтобы не закрывать обзор всем остальным. Буквально через секунду все остальные футболисты повторили за ним, внимательно вслушиваясь в то, что происходит на экране. Даже Пабло, все еще пытающийся делать вид, что ему все равно, поднял свои глаза в надежде увидеть блондинку. Так оно и было. Хави, уверенно державшийся перед журналистами, зовет Сару, и девушка медленно выходит, тут же присаживаясь рядом с мужчиной. По ней было видно, что все происходящее здесь ей не нравилось, и она еле держалась, чтобы просто не сбежать. Девушка поджимает губы, пока поправляет на себе микрофон. — Я очень рад, что нашей команде удалось собрать эту пресс-конференцию так быстро. — Хави выдавливает из себя улыбку, и, если честно, это было очень заметно, даже через экран телевизора. — И я понимаю, что сейчас все ваши вопросы будут в большинстве своем будут не для меня, а для молодой особы, что сидит рядом. Единственное, я хочу вас попросить быть немного мягче и не забывать, что она все еще ребенок, лады? Гави хмурится. Иногда он сам забывал, что большинство из них до сих пор были детьми, и Сара в том числе. — Спасибо большое за предоставленную возможность. — Эрнандес слабо улыбнулась, чтобы скрыть, как на самом деле переживала. — Давайте начнем. Менеджер указал на одного из мужчин, который первый поднял руку, и тот тут же вскочил со своего места, принимая микрофон. — Серхио Гонзалес, «Марко». — мужчина держался довольно уверенно, хоть и выглядел достаточно молодо. — Наверное, мне стоит начать с самого очевидного вопроса, который нас всех тут очень интересует: почему вы сейчас не со своей командой в туре и почему вы тренируетесь с мужской командой? Гави начинает тяжело дышать. Он прекрасно понимал, что сейчас та правда, которую девушка до какого-то момента удачно скрывала, выплывает наружу. И случится тот самый эффект домино: по итогу, Сара Эрнандес потонет под своей собственной ложью. Пабло пытается угомонить собственные мысли. Пожалуйста, Сара, солги. — Это довольно тяжело говорить, но меня отстранили от тренировок. — девушка опускает глаза, чтобы хоть как-то скрыться от мгновенных щелчков камер. — Хави любезно согласился пойти навстречу мне, что, конечно, против правил. Но, в любом случае, я безумно благодарна ему за эту возможность, потому что я просто не представляю, как бы я справилась без футбола и «Барселоны». И неважно, мужской или женской. Заткнись. Говори кратче. В голове несутся мысли, одна за одной, но Пабло крепче сжимает губы, чтобы не выдавать собственного волнения. В раздевалке медленно поднимался шум, особенно со стороны, где сидели Ансу и Алехандро. Конечно, Бальде поддерживал свою подругу, хоть он и не рядом. И это раздражало. Хоть Пабло и переживал за нее. — Андреас Веласкес, «Диарио Спорт». — в этом мужчине чувствовалась опытность по тому, как он держался. — Я правильно понимаю, что вы не согласовали с вашим тренером это, так сказать, недоразумение? И, простите за мою бестактность, как вышло так, что вы оказались отстранены? Сара быстро переглядывается с Хави, и все сидящие в раздевалки сразу же поняли, что вся оборона, которую она так тщательно выстраивало, сыпется крахом. — Ох, хороший вопрос. — девушка пытается скрыть неуверенность, но ее глаза, так и ищущие поддержки, выдают ее с потрохами. — Фран, к сожалению, не в курсе всего этого, и я полностью признаю в свою вину. Поэтому, я надеюсь, вы не замучаете его вопросами об этом. Она выпускает смех, но тут же прекращает. Сейчас было вообще не до смеха. — Я буду предельно краткой в этом вопросе. Мы с Франом не совсем сошлись насчет моего будущего в составе Барсы. Мои действия ставили под угрозу авторитет как тренера, так и капитана команды. Я не хотела рушить атмосферу в команде, поэтому это решение было самым правильным из всех возможных. Дура, что ты, черт возьми, несешь. Пабло был настолько зол, что все происходящее в принципе имело место быть, но он ничего не мог сделать. Да и никто в принципе. Эти слова были уже сказаны, и время назад не повернешь. Просто он до сих пор не понимал, почему она позволяла самой себе выставлять себя виноватой и сидеть оплеванной. Сара чувствовала, как каждый вопрос давил на нее все сильнее и сильнее. Говорить правду было нереально тяжело, и она даже не представляла себе, насколько. Минуты тянулись одна за другой, и она все молилась, чтобы это все закончилось. — Вероника Санчес, «Мундо Депортиво». — улыбается молоденькая девушка, возможно, только выпустившаяся из ранга стажеров. —Как вы относитесь с высказываниям ваших сокомандниц по сборной о тренере, Хорхе Вильде? Вот он. Удар под дых. Эрнандес не чувствует собственных ног, словно их в принципе уже не существует. Она надеялась, нет, молилась, чтобы о Хорхе не зашло и речи. Но вот мы здесь. — Молчи, дура, молчи. — бубнит Пабло себе под нос, и некоторые парни тут же оборачиваются на него. Чего-чего, а этого они от него совсем не ожидали. Но Гавире было, откровенно говоря, все равно, что о нем сейчас подумают остальные. — Хорхе? — девушка переспрашивает, все еще не веря своим ушам. — Я думала, эта конференция будет посвящена исключительно моему пребыванию в «Барселоне». — Да, но глупо было упускать такую возможность, верно? Пабло был готов молиться, чтобы она молчала. Пожалуйста, не говори ничего. Заткнись, пожалуйста, заткнись. Замолчи. Не вздумай ничего говорить. Ради твоего же блага. — Я верю своим девочкам. — Сара чувствует, как раздуваются ее легкие. — И я подписываюсь под каждым их словом и поддерживаю их заявление. Я требую, чтобы испанская федерация футбола приняла какие-либо меры в отношении Хорхе Вильды и сняла его с поста тренера сборной. Пабло видел ее после. Хави разрешил ей уйти с тренировки. Она пронеслась мимо тренажерного зала, даже не попрощавшись. Даже не обратив внимания на возгласы Алехандро. Даже не посмотрев на него, на Пабло. Она сама вырыла себе яму. Вечером того же дня, даже ночью, в дверь его дома постучали. Аврора где-то гуляла с Джави, его отец задерживался на работе, и дома были только он и Белен. Пабло лениво спускается по лестнице вниз, проклиная того, кого занесло к ним в такой поздний час. Это была Сара. Пабло, наверное, на всю жизнь запомнил то, как она выглядела. Уставшая, с краснющими глазами и помятым лицом. Она тихо спросила, дома ли Белен, и парень тут же пропустил ее внутрь, позволяя ей самой найти его мать. Белен была единственным человеком после ее матери, кому она могла довериться. И кто может молча подставить плечо, даже не спрашивая, что произошло. Пабло лежал на своей кровати и слышал, как в соседней комнате рыдала Сара. Этот плач был настолько ужасным, что его сердце сжималось и нечем было дышать. Только сегодня он понял, что на самом деле происходило в ее жизни, и винил себя в том, что не был рядом, когда получил первые звоночки. Даже несмотря на то, что он должен ее ненавидеть. Должен.