Часть 1
13 июня 2023 г. в 20:15
МакКой ненавидел покидать медицинский отсек для того, чтобы спуститься на очередную решившую устроить восстание колонию. Был бы у него выбор, мужчина с радостью остался бы на корабле, пытая неугодных капитану энсинов и лейтенантов. Но выбора у МакКоя не было, ведь Кирк требовал, чтобы доктор сопровождал его на каждой миссии.
Хмурый мужчина шёл от транспортаторной в свою каюту. У маленькой колонии М-класса не было и шанса. На то, чтобы подавить восстание, ушло не больше трёх часов. Слишком быстро и неинтересно. И вот зачем, спрашивается, его требовалось вызывать? В этот раз даже пресловутый Кирк не нашёл способа навредить себе, что уж говорить про других участников десанта.
Введя код доступа, Леонард вошёл в свою каюту и почувствовал, как его губы складываются в привычную ухмылку: мальчишка, у которого смена закончилась часа два назад, уже сидел в их каюте. По документам та, конечно, была собственностью МакКоя, но как-то так повелось, что русский садист уже давно облюбовал как доктора, так и его жилплощадь.
Павел сидел за столом МакКоя, что-то увлечённо печатая в паде. Увлекшись, он почти пропустил появление любимого доктора.
— Как всё прошло? — допечатав последнее слово отчёта, энсин отложил пад и повернулся в сторону мужчины. Тот был в грязной потрёпанной форме и выглядел намного более уставшим, чем обычно.
— Восстание подавлено, — Леонард пожал плечами. Присмотревшись к Павлу, доктор нахмурился: на шее и лице парня были видны брызги уже засохший крови, а золотая форма и вовсе, в большинстве своём, была бурой. — Что я пропустил?
— Восстание, — Чехов не смог сдержать смешок, сорвавшийся с губ. — Мятеж. Бунт на корабле и всё такое.
— И на сколько единиц похудел состав Энтерпрайз? — МакКой покачал головой и прошёл вглубь каюты. Сняв ботинки и скинув с себя рубашку, доктор прошел в ванную и принялся тщательно мыть руки, смывая с них следы крови и пепла.
— Смотря что ты имеешь в виду, — Чехов бесшумно вошёл в ванную и обнял доктора со спины. — Я так соскучился.
— Скольких убили, скольких пытают? — Маккой улыбнулся, почувствовав теплое тело, плотно прижимающееся к нему.
— Убит один. Девятнадцать в агонизаторе. Ещё шестеро в медотсеке, испытывают твои орудия пыток на себе, — Павел целовал шею и лопатки доктора, прерываясь только на то, чтобы ответить на вопрос возлюбленного.
— Кто убит? — спрашивать, кто убийца, было бессмысленно: очевидно, это был сам Павел.
— Глава всего этого мятежа. Доктор Кэрол Маркус, — руки Чехова принялись ловко расстёгивать ремень МакКоя.
— Ты её терпеть не мог, — усмехнувшись, Леонард выключил воду и потянулся к полотенцу.
— Конечно. Она кокетничала с тобой. И пыталась соблазнить, — Павел ощутимо укусил мужчину за лопатку, поддавшись минутной ревности, но, опомнившись, поспешил зализать быстро алеющий укус. Справившись с ремнём, руки парня приступили к ширинке брюк. Мгновенье, и чёрная ткань соскользнула вниз, обнажая бедра. Следом за брюками последовало и нижнее бельё мужчины. — Ты ведь знаешь, что я ненавижу, когда кто-то покушается на то, что принадлежит мне. Тем более, если покушение на тебя. И неважно, касается это твоей жизни или же твоего сердца. Убью любого.
— Если ты убил её только поэтому, Кирк снова отправит тебя в агонизатор, — на губах доктора появилась довольная ухмылка. Слышать такие слова от своего мальчика было приятно.
— К её несчастью, она и вправду пыталась устроить переворот в научном отделе. Девчонка хотела занять место Спока, — привстав на носочки, парень положил подбородок на плечо мужчины, смотря на него в отражении зеркала. Леонард тем временем точно отработанным движением вытащил глазной протез и убрал его в специальный контейнер. — Сулу был не против, чтобы именно я занялся ей. В конце концов, он знал, как сильно я её ненавижу.
— Нравится то, что видишь? — МакКой надел черную повязку, закрывая пустую глазницу и часть шрама. Задавая свой вопрос, доктор заранее знал ответ.
— Чертовски. И я говорил это не раз, — и не два. И даже не десять. Павел был готов убить любого, кто осмелится даже подумать оставить на докторе хоть один шрам, но… Те шрамы, что уже были на теле Леонарда, он обожал так же сильно, как и самого мужчину. Особенно тот, что проходил через левый глаз. Кто-то мог бы сказать, что он уродовал красивое лицо доктора, проходя через бровь и скулу, и Чехов бы отрезал этому «кому-то» язык. Русский гений считал этот шрам невероятно сексуальным. Особенно, когда тот был частично скрыт просто неприлично соблазнительной чёрной повязкой.
— И как ты только узнал про мятеж? — расцепив руки парня и отстранив их от себя, мужчина легко выбрался из давно упавшей с его бёдер ткани и развернулся к мальчишке.
— Ты забыл, что я главный интриган корабля? Плюс, мой друг, Сулу, напомню, глава службы безопасности. Мне положено знать о всех мятежах и бунтах.
— В империи нет концепции дружбы, — мужчина усмехнулся и притянул к себе слишком одетого по сравнению с ним Павла.
— Как и концепции любви, — Чехов обнял мужчину за шею, заставляя пригнуться и впился в его губы поцелуем. Сильно прикусив нижнюю губу доктора, парень почувствовал металлический вкус крови и не смог сдержать стон.
Леонард усмехнулся в поцелуй. Он знал, как его мальчик любит кровь и не думал отказывать ему в таком маленьком удовольствии. Прокусив губу парня в ответ, МакКой перехватил инициативу, подчиняя Павла.
Поцелуй прекратился так же неожиданно быстро, как и начался. Отстранив Чехова от себя, Леонард внимательно посмотрел на обманчиво невинное лицо парня. Если бы только на нём не было нескольких капель чужой крови, а губы не были неприлично алыми всего после одного поцелуя, того можно было бы принять за ангела. Но Павел был самым настоящим дьяволом, как и все на этом корабле
— Так как, говоришь, ты убил её? — МакКой обошёл парня и вышел из ванной комнаты. Он знал, что мальчишка последует за ним.
— Долго и мучительно, — Павел усмехнулся. Он прекрасно знал правила игры, поэтому без каких либо приказов последовал за своим мужчиной. — Сначала я оставил парочку прекрасных порезов на её милом личике, которым она так гордилась. Потом вспорол живот, заливая пол лаборатории её алой кровью… — Чехов снял окровавленную рубашку и кинул на пол. Обычно он был аккуратен, но в этот раз не видел в этом смысла: вещь всё равно испорчена. — Она так громко кричала, будто верила, что ей кто-нибудь поможет.
МакКой подошел к столу и, достав из ящика бутылку и стакан, налил себе виски. Он с лёгкой улыбкой смотрел, как тягуче плавно раздевался парень. Чехов определённо точно знал, насколько соблазнительно выглядел в этот момент. Прислонившись бедром к столу, Леонард потягивал виски, наслаждаясь своеобразным стриптизом под звук любимого голоса. Его фантазия подбрасывала картинки, как Павел стоял над окровавленным телом кричащей девушки и, чёрт возьми, ему это нравилось. Пообещав себе просмотреть записи камер, мужчина сделал очередной глоток горячительной жидкости.
— …И когда она была уже в почти бессознательном состоянии от боли и потери крови, я перерезал ей горло, — закончил свой рассказ Павел с искренней улыбкой. Смотря на своего мужчину, он знал, что тому всё нравится. И рассказ, и его голое тело.
Отставив уже пустой стакан на стол, мужчина подошёл к парню и достаточно грубо толкнул того на кровать. Прижав Павла всем своим весом, он смял губы в грубом поцелуе. Он ненавидел себя сдерживать, а мальчишка никогда не был против грубости. Наоборот, его это только заводило.
— Какой же ты садист, — оторвавшись от губ Павла, МакКой лизнул его щёку как раз в том месте, где засохшей крови было больше всего. Доктор сразу же почувствовал металлический вкус. Усмехнувшись, он спустился к шее, зная, как остро мальчишка реагировал на прикосновение к ней, и начал слизывать засохшую кровь уже с неё. — Мне это нравится.
Ответить что либо парень не смог: с его губ слетали стоны наслаждения. Увлёкшись, мужчина кусал нежную кожу, лишь чудом не прокусывая её и оставляя ярко-алые следы. Павел и не думал вырываться, наоборот подставляясь под новые укусы.
— Какой послушный, — Леонард усмехнулся. Его единственный глаз смотрел на мальчишку перед собой, и мужчина не мог не наслаждаться видом. Павел был идеальным порочным ангелом. — Если бы только Кирк увидел тебя таким послушным, наверняка бы удивился.
— Если ты хочешь, мы можем позвать капитана, и он… — договорить парень не успел. Схватив того за горло, Маккой с силой сжал руку, перекрывая кислород.
— Должно быть ты забыл, что принадлежишь мне. Лишь я могу видеть тебя в таком состоянии, — мужчина был в гневе. Ещё немного, и он мог убить мальчишку. Заставив себя немного успокоиться, Леонард разжал пальцы, позволяя сделать необходимый для жизни вздох, и встал с кровати. — В коленно-локтевую. Живо.
Стоило кислороду наполнить лёгкие парня, как тот поспешил выполнить приказ. Павел понимал, какую реакцию вызовет глупая шутка, но всё равно не смог сдержать язык за зубами. Он обожал, когда его доктор ревновал, пусть последствия обычно были малоприятны.
Встав в указанную позу, Чехов отпустил голову, показывая своё раскаяние. Он знал, что этот жест не поможет избежать наказания, но, во всяком случае, Павел точно не вызовет новой вспышки гнева своей непокорностью. Почувствовав в своих кудряшках осторожную руку МакКойя, Павел закрыл глаза, предчувствуя адскую боль. Экзекуция начнётся через: Три. Два. Один.
Доктор больно сжал мягкие кудряшки возлюбленного и потянул их на себя, заставляя парня прогнуться в спине. Параллельно с этим он толкнулся в тело парня, входя сразу же на всю длину. Чехов распахнул глаза, но не от боли, как он думал буквально мгновением ранее, а от удивления. Павел был уверен, что Леонард возьмёт его насухую, без какой либо смазки, для того, чтобы мальчишка навсегда запомнил, какие слова не следует произносить никогда. Но нет. Хорошо смазанный член вошел в тело парня, доставляя лишь небольшой дискомфорт. К счастью для Павла, его мышцы всё ещё помнили утренний секс, отчего проникновение было… Без травм.
Леонард хотел, вправду хотел причинить мальчишке боль, чтобы в следующий раз думал, что и кому он говорит. Но наблюдая, как послушно парень вставал в позу, как покорно и открыто был готов принять наказание, даже не думая возмущаться, сжалился и потянулся за смазкой. В конце концов, реши он оставить Павлу травмы, сам же не сможет нормально заснуть, пока не залечит всё.
Маккой врывался в послушное тело, попадая каждый раз по простате и выбивая громкие стоны из мальчишки.
— Мой. Только мой, — продолжая удерживать парня за волосы, Леонард наклонился к его уху для того, чтобы прорычать эти слова.
— Твой. Только твой, — на то, чтобы произнести эти слова, у Чехова, казалось, ушли все силы. Удовлетворённый ответом парня, Маккой отпустил многострадальные кудряшки. Руки парня ослабели, из-за чего он упал корпусом вперёд и уткнулся лицом в матрац, приглушая громкие стоны.
Леонард до синяков вцепился в бедра Павла. Он знал, что ноги Чехова должны были уже начать дрожать от перенапряжения и приближающегося оргазма, но всё равно не планировал менять позу. Нет, он даже не думал протянуть руку помощи члену Павла, желая, чтобы сегодня тот кончил без каких либо прикосновений.
— Можно я… — мальчишка скулил, желая прикоснуться к себе.
— Нет. Кончай так, — Леонард стал входить в тело любимого глубже и резче, зная, как такой темп влиял на Павла. Несколько минут, и Чехов вскрикнул имя доктора, сжимаясь от удовольствия. Сперма испачкала простыни, но мальчишке было все равно: он почувствовал, как доктор кончил глубоко в него всего через пару движений.
Стоило Леонарду отпустить бёдра Павла, ноги парня сразу же разъехались, и он упал на испачканные простыни. Сил ни на что не было. Прикрыв глаза всего на секунду, Чехов не заметил, как задремал.
Проснулся парень как раз в тот момент, когда мужчина укладывал его на свежие чистые простыни и укрывал тёплым одеялом. Уставший мозг отказывался соображать.
— Спи, — МакКой залез под одеяло и обнял своего мальчишку. После долгого, и без этого тяжёлого дня, мечтал только о сне в тёплых объятьях русского гения.
— Леонард, я тебя… — Павел прижался к любимому доктору и улыбнулся, меняя фразу на равноценную в их случае. — Ты только мой.
— Я тебя тоже, — мужчина зарылся носом в кудряшки парня и закрыл глаза. — А теперь спи.
Через несколько минут в каюте было слышно только тихое посапывание и затихающие крики боли откуда-то из коридора корабля.