Северный Полюс

Ночь была темная и жаркая, и Шандону даже не верилось, что такая ночь бывает так близко Северному Полюсу. Полюсу, где погибло так много людей, многие из которых были его товарищами. С трудом ворочаясь в раскаленной, влажной от пота постели, он пытался забыть, забыть белые от смертельного мороза лица матросов, кочегара, кока, которые отправились с ним на поиск спасения, какого-нибудь китобойного судна, которое доставило бы их на материк... мертвенно бледные пальцы Джеймса Уолла, все еще сжимавшие топор, когда он упал без сил прямо под ноги Шандону, а он ничего, ничего не мог сделать. Северный Полюс забрал их всех, и теперь он был готов забрать и его тоже. Шандон распахнул глаза в непроглядной темноте, задыхаясь от бешено колотящегося сердца. Его трясло, он обхватил себя руками в попытке унять дрожь, но каждое прикосновение отзывалось в теле тошнотворной порцией боли, и ему пришлось вытянуть руки вдоль себя, все еще чувствуя, как сбивчиво бьется его ледяное, мертвое сердце в груди, и он был напуган от ясной уверенности в том, что он умирает. Снова и снова, когда Северный Полюс ворвался в его промозглую каюту и заставил его органы чувств метаться в агонии, вынуждая его поверить в эту невыносимую, невероятную, невозможную жару. Он лежал так некоторое время, смиренно ожидая своего конца, из-за гордости не решаясь позволить себе признать, как он боится, а потом ему на плечи легли чуть прохладные руки и, нащупав его сердце, готовое вырваться из груди, торопливо повернули его к себе. В ледяных, светлых глазах Джона Гаттераса плескалась тревога. Тревога за него. И поэтому он сейчас обнимал его, бережно прижимая к себе. Он молчал, но Шандону этого было достаточно, чтобы немного прийти в себя и наконец осознать, что они больше не на Севере, и нет больше тех пустых, бескрайних, белых равнин, того пронизывающего холода и тоски, и больше нет искрящегося налета на внутренних стенах каюты, предвещающих смерть... больше нет мертвенно бледных лиц товарищей. Их больше нет. Сердце постепенно успокоилось, оставив после себя лишь малый остаток тревоги, которая больше не накрывала с головой. Шандон закрыл глаза, глубоко дыша, и ближе прижался к широкой груди своего бывшего капитана, позволяя тому сильнее заключить себя в объятия. Ночь была очень темной, однако, на этот раз Шандон все же смог снова выйти к свету, ведущему его за собой, как путевая звезда, и вновь спасшего его от смерти.