Черный холст

Ранним утром, на Московском вокзале, напротив средней из трёх деревянных дверей, стояла девушка с чёрной дорожной сумкой в руке. Она поворачивалась то к двери, то к улице, периодически делая по несколько неуверенных шагов в разных направлениях. Длинные белые волосы развевал прохладный сентябрьский ветер, перемещая волнистые пряди со спины на лицо. Небо давило тяжестью свинцового купола, а звуки автомобильного движения напоминали, что у жителей культурной столицы есть пункты назначения, в отличии от неё. Девушка уже очень жалела, что ничего не продумала наперёд, но, с другой стороны, не до размышлений было… «Невский проспект, мать вашу! Что теперь, Саша? Жить там будешь?» — мысленно ругала она себя. Остановившись в тридцати метрах от правой двери, девушка посмотрела на ряд таксистов. Вереница разномастных машин линейной перспективой уходила в недра серого горизонта. Водители лениво занимались своими делами, один из них даже неторопливо читал газету, выдувая клубы дыма и заполняя ими салон. Странным был тот факт, что никто из них не выходил к ней, не предлагал своих услуг даже через приспущенное окошко. В Москве, где она жила последние пять лет, или Харькове, откуда родом, её бы окружила уже целая толпа бесцеремонно галдящих водителей. «Видимо, этот город мне не рад, — заключила девушка, — но, ничего, мы обязательно подружимся, Санкт-Петербург!» Да и ехать ей, откровенно говоря, некуда. Саша поежилась от холода, плотнее укутавшись в короткий прозрачный виниловый тренч, надетый поверх черного трикотажного комбинезона, с широкими штанинами, прикрывающими коленки. Скопление стальных туч обещало не оставить чистыми белоснежные кроссовки, что не добавляло позитивного настроя. Проходившие люди недоуменно косились на девушку, что стояла посреди тротуара и иногда покусывала нижнюю губу. Она возводили серо-зеленые глаза в небо или же печально разглядывала асфальт. Потом вдруг присела и, открыв оригинального вида черно-белую сумочку, начала считать деньги. «Я точно взяла около двух тысяч долларов, а вот что по рублям?» — пересчитывая отечественные купюры, Саша собрала их в правой руке и отложила сумочку. Боковым зрением она заметила мелькнувшую фигуру, а потом время словно кто-то замедлил до предела, в лучших традициях классического кинематографа. Звук тормозов, вылетевший водитель-великан, быстро убегающий подросток. Мальчишка вынул деньги на ходу, пряча их куда-то в глубь темно-коричневой кожаной куртки, а сумку бросил в лицо Великану. Затем скрылся куда-то в этот сложный город… Надо признать, что Великан был подтянут и хорошо бегал, очень быстро для человека с приличной мышечной массой и двухметровым ростом. Складывалось впечатление, что он проиграл великую битву, не меньше, его даже согнуло пополам и тут же выпрямило от злости. Саша находилась метров за пятьдесят от него, но, кажется, слышала почти звериный рык — крик хищника, который упустил добычу. «Может, и хорошо, что мужчина не поймал того мальчишку в уродливой куртке? Убил же бы! Денег жалко, конечно, но сумка осталась», — думала она. Да ещё и в идеальном состоянии, как оказалось, когда Великан подошёл к ней, протянув её. — Вот, возьмите хоть это, — как-то раздраженно произнес мужчина. Голос Великана был груб, но неожиданно приятен. С такой, едва уловимой, ноткой бархата. «Как крепкий вишневый табак», — подумалось девушке, прижавшей сумку к груди. В руке она сжимала купюры. — Нет, ну вы только вообразите?! Я думал, что мне показалось! Вы реально пересчитывали деньги возле вокзала? — возмутился Великан. — 1,120 рублей… Простите пожалуйста, — почему-то извинилась Саша и сама удивилась своей реакции. Изумился и мужчина. Удивление ему не шло, отмечала девушка. Наверное, нечастая эмоция. Вообще, лицо Великана было как будто вытесано из камня. Очень мужественное, с четко очерченными скулами, слишком идеальным носом, но вечно искривленными, скорее тонкими, губами с приподнятым в сторону одним из уголков. Причем, поймать и структурировать паттерн приподниманий Саша не могла. При разговоре двигались и правый, и левый, не договариваясь об очередности. Почти черные волосы почему-то не трогал ветер. Отличительной чертой был сильный подбородок с маленькой ямкой. Он не был красивым. Или всё-таки был? Девушка смотрела в его острые черные глаза, куда-то проваливаясь, ощущая страх и странно-приятный трепет. — Это вы мне оставшуюся сумму, я так понимаю, решили озвучить? Для чего? — спросил Великан. Не дождавшись ответа, мужчина внимательно осмотрел девушку. «Нееет, ну бред какой-то! — подумал он. — Вроде как трезвая, на наркоманку не похожа. Да и одета прилично. Не просто прилично. Хорошо и дорого. Явно со стилистом. Может, сама стилист? Уж больно гармонично всё, хоть и смело. Шесть утра на Московском. В это время несколько поездов из Москвы. Думаю, оттуда она и приехала или вернулась. Сумка небольшая. Скорее всего в гости. Или по работе? Почему в сумке была пачка долларов? Нееет, бред какой-то…» Раздумывая, мужчина наткнулся взглядом на пыльное место в районе колена и тонкую струйку крови, медленно спускающуюся по стройной голени. Было что-то необычайно красивое в этом зрелище… Мужчина спохватился от взглядов прохожих. Сколько же они так стояли? — Спасибо огромное. Эта сумка мне очень дорога, — улыбнулась блондинка. — Любимый бренд или любимый подарил? — немного насмешливо спросил Великан. На самом деле, как-то так, неуклюже, хотел прощупать почву. «Девчонка, конечно, какая-то блаженная, но красивая, — отмечал он. — Может, содержанка? Можно перехватить на время, пока есть настроение на «подвиги». Хотя взгляд у неё не оценивающий, а какой-то таинственный и немного грустный». — Мужчины не дарят мне аксессуары. Великан вдруг заметил полное отсутствие украшений на девушке. «Хммм… Занятный зверёк. Родители что ли обеспечивают? Сколько ей лет вообще? Выглядит на девятнадцать-двадцать. Хотя, столько налички в сумочке. Где папочкина кредитка? Да уж! Интересно девки пляшут!» — А что дарят? — усмехнулся он на одну сторону. — Дарили… Точнее дарил. У меня только один был… — ответила девушка и залилась слезами, чем ещё больше обратила на них внимание. Мужчине почему-то стало невыносимо стыдно за свои попытки узнать о её личной жизни, но это чувство прогнало раздражение от неловкости на людях и осознание, что его машина стоит на аварийке с открытой дверью. «Неужели я настолько же сумасшедший, как и эта девица?!» — подумал он. — Пошли, быстрее, — он взял одной рукой её сумку, а другой саму девушку под руку, мгновениями заставляя её чуть ли не бежать на носочках. — Давай… Давай, садись в машину. «Стоило бы запомнить номера, — думала девушка, — но кому я их отправлю в конце концов?» Черная машина завелась и поехала прочь от вокзала, но потерпела неудачу в утренней пробке. — Ну что, несчастье? Как тебя зовут-то? — поинтересовался Великан. — Александра, можно Саша, — ответила девушка. Мужчина вдруг начал смеяться, а потом сказал: — А я Александр, можно Саша. Девушка залилась тихим, красивым как пение птички, смехом и посмотрела на Александра блестящими от слез глазами, улыбаясь как-то по-детски и восторженно. — Ты совершенно без макияжа, а такая красивая! — неожиданно изрек мужчина. Неожиданно для себя тоже. «Зачем я это вслух сказал? Рано комплиментами сыпать, наверное… Она не так проста. Нужно поосторожней». — Спасибо, — смущенно сказала Саша. «Как я могла сесть в машину к человеку с вокзала?» — подумалось ей. Великан закурил. «Lucky Strike Original Red». Давно никто такие не покупал из её знакомых или это просто круг общения сузился до одного человека? «Как красиво он курит. Почти изящно, — наблюдала девушка за новым знакомым. — Хотя почему почти? По-мужски изящно! Аристократично держит фильтр ближе к кончикам пальцев». — Как таксист со стажем… — начал мужчина, но его резко перебили. — Вы не таксист. — Давай на «ты» всё-таки. Вроде познакомились? — сократил он дистанцию. — Почему? Потому что не слышно диспетчера? Так я частник. Или машина дороговата на твоё представление о таксистах? Так это в кредит. — Я и не заметила какая машина, честно говоря, и про диспетчера не подумала, — с каким-то почти уважением произнесла Саша. — Курите… Прости! Куришь ты не как таксист, это я точно могу сказать. — Курю, значит, не как таксист… Куда везти-то? Домой? — спросил Александр. — Нет у меня дома, — опустила глаза девушка, — больше нет. Мужчина выдержал паузу по привычке. Знал, что сейчас понесется драматическая пьеса в тридцать четыре акта с какой-то душещипательной историей. Но этого не произошло. — А можно и мне? — ткнула пальцем на пачку красных «Страйков» Саша. — Конечно. Не подумал бы, что ты куришь, — удивился мужчина. — Редко курю, — сказала девушка. — Последняя… — Бери, не последняя же в городе, — усмехнулся мужчина и поднес огонь зажигалки к сигарете во рту девушки. Саша не потянулась к огоньку, а терпеливо ждала пока ей его поднесут. На языке курильщиков это значило, что перед ним леди, а не бродяга. «Черт, не входило в мои планы в семь утра ломать себе мозг как охмурить девицу и не чувствовать себя последней мразью, — пустился в размышления Александр. — Да и стоит ли? А что потом? Жалко. Да уж! Жалко кого-то трахать? Таких мыслей у меня ещё не было. Ну точно не простая!» — изумлялся мужчина. Саша заметила, что Великан-Саша как-то хищно улыбнулся, а потом виновато. «Странный такой, но очень интересный», — подумала девушка, выпуская дым в приоткрытое окошко.