Стоя посреди актового зала в окружении толпы людей, Эмити Блайт думала лишь о том, что пора завязывать. Завязывать с такой жизнью: скучной, однообразной, неинтересной, моментами чопорной и откровенно противной. Каждый год одно и то же – школа, дом, попытки не потерять популярность и удержать высокие оценки, нотации матери и скучный-скучный лес, обрамляющий этот маленький город. У неё есть автомобиль, на котором некуда поехать, есть деньги, которые не на что потратить, есть желания, которые уже давно никто не может удовлетворить. Есть всё, но абсолютно ничего.
В конце каждого года школа устраивает этот дебильный праздник – актовый зал украшается едва ли яркими светодиодными лентами, флажками школьных спортивных команд, а вдоль стен ставят столы с безалкогольным пуншем и канапе со вкусом грязи. Но даже это лучше, чем шоу-программа.
Первым делом выступает директриса, своим старческим голоском поздравляя детей с окончанием очередного года, выдаёт выпускникам аттестаты. Позже стартует конкурс талантов, выигрышный приз которого – грамота и черничный пирог. После этого – дискотека с отвратительной музыкой из чартов, а позже можно пойти домой и вскрыть себе вены.
Сейчас как раз таки проходил конкурс талантов. Эмити удивляло количество людей, что, видимо, не могут позволить себе черничный пирог. Кто рисует, кто поёт, кто устраивает театр теней. Скучно и невесело. Глупо и абсолютно бездарно. Но в сущности Эмити не находится на сцене только потому, что ничего не умеет, от этого становясь ещё больше скучной и бездарной.
Конкурс талантов мало кого интересовал. Люди говорили друг с другом, смеялись с неудачных номеров, тайком выходили покурить и пили розовую жидкость из бумажных стаканчиков. Эмити знала, что где-то должен быть алкоголь. Его постоянно кто-то проносит, его постоянно кто-то пьет. И вот, стоило только подумать о спиртном и почувствовать неудержимое желание выпить, как откуда ни возьмись рядом возникла Боша – обалденная красотка в темно-бордовом платье.
– Держи, – она протянула Эмити стаканчик с пуншем и многозначительно подмигнула, – Выпускной, всё таки.
Выпускной. Это событие значило для Блайт лишь то, что школьные будни сменятся динамикой колледжа. Если других эта мысль радовала, то у Эмити от неё сводило живот. Она не хочет! Не хочет всей душой и телом, она уже ненавидит новую ответственность, к которой пока даже не подошла.
– Из-за этого выпускного мы даже свалить отсюда не можем, – недовольно пробурчала Блайт, делая из стакана глоток. Лёгкое жжение от пунша с водкой возникло в горле и долей облегчения легло на тело.
– В теории можем. Но завтра оторвёмся, – ответила Боша, пожимая плечами. Сегодня официальная часть, завтра – ресторан на берегу океана, в котором напьются почти все одноклассники, обрадованные новому периоду жизни. И только Эмити напьётся с горя. И намного лучше станет начать пить уже сегодня, чтобы Одалию точно порвало от злости и стыда за дочь. Сбежать бы!
«Сбежать бы!» – Эмити повторила в голове внезапную мысль, поражаясь, как раньше до этого не додумалась. Сбежать, точно! Навсегда, бесповоротно, внезапно, неожиданно. Её совсем ничего не держит в этом городе кроме семьи, с которой и без того сложные отношения. Она свободна, всегда была свободной и станет по-настоящему свободной далеко отсюда. Нужно только решить, как правильно действовать.
Все границы в голове стёрлись, мысли перемешались, Эмити явно поняла, что невозможное – лишь отпечаток чужих убеждений, что устаканились и со временем стали моралью. Зачем держаться за дом, семью, за любое имущество, зачем бояться наделать глупостей и совершать ошибки, если можно не переживать и быть свободным? Эмити буквально обалдела от этой простой, но ранее недосягаемой мысли. Стояла с округленными глазами и пялилась на сцену, совсем не видя шоу.
– Тебя что, уже пришибло? – чуть обеспокоенно поинтересовалась Боша. Наверняка Эмити никогда не была такой удивленной непонятно чем.
– Я просто поняла, что... – Эмити хотела поделиться с Бошей своим прозрением, донести до неё как глупо они все живут. Но передумала, зная, что Боша ничего не поймёт. Действительно решит, что Блайт уже пьяная, – Хочу переспать с тобой, когда вечер закончится.
Теперь обалдела уже Боша. На самом деле она давно об этом мечтает – о сексе с Эмити. Блайт это узнала, когда случайно прочла её закрытый блог и сильно пожалела, что сунула в него нос. От мысли их близости становилось противно, несмотря на то, что Боша – действительно эффектная и чертовски сексуальная. Сейчас Эмити рассудила так, что раз собирается сбежать от всего и всех – включая Бошу – можно напоследок подарить ей желаемой. Заодно снять давно копившееся сексуальное напряжение.
– Ладно, – тупо ответила Боша, переводя взгляд на сцену. После улыбнулась и сказала: – Твои.
Эмити последовала взгляду Боши и по инерции закатила глаза. Эдрик и Эмира – надоедливые брат и сестра, – в обтягивающих костюмах и с разрисованными лицами ставили какое-то представление пантомимы. Умышленно плохо и комично.
Конкурс был ежегодным развлечением, не несущим за собой чего-то серьезного. Эта несерьезность правда наводила на ощущение, что в жизни бесполезно всё.
Конкурс был не столько школьный, сколько городской, поэтому появление на сцене кого-то, кто здесь не учится неожиданным не было. Так что Эмити не удивилась ни появлению близнецов, ни следующей после них какой-то рок-группе.
– Представьтесь пожалуйста, – попросила ведущая, голос которой ранее до Эмити никак не долетал. Она не смотрела и не слушала, но сейчас что-то необъяснимое притягивало взгляд к месту. Тем более, что заняться нечем. Алкопунш был выпит и Боша отошла принести ещё. А Эмити решила смотреть, наконец отыскав в душе легкость.
– Мы – группа «К черту!» и мы чертовски хотим пирог, – сказала в микрофон высокая смуглая девушка, лучезарно улыбаясь. Худая и привлекательная, в дебильной одежде стиля "Курт Кобейн" и с не менее дебильной красной шапкой на кудрявой голове, она показалась Эмити чуть банальной, но все-таки слишком крутой для этого места и для этого конкурса.
– Да, и вы выступаете с песней – «Жить приятно!» – выпалила всезнающая ведущая. Девушка резко кивнула и даже на расстоянии трех метров от сцены Эмити увидела лукавость в её взгляде. Подумалось, что название песни не будет соответствовать содержимому, от чего захотелось подойти ближе.
Вблизи девушка выглядела ещё привлекательнее. Карие глаза оглядели редкую публику и действительно сверкали хитрецой, а красивые руки с облезшим маникюром уже держали гитару.
Музыкальные инструменты до этого пылились в углу сцены, но сейчас разразили скучающий шум голосов своей динамичной и мрачноватой совокупностью. Удивительно притягивали внимание слушателей, заставляя всё больше ног подойти к сцене.
Смуглая девушка умело обращалась со струнами черной электрогитары, после небольшого вступления врываясь в музыку голосом.
Светодиодные ленты сменили цвет на красный, дыхание Эмити замерло, а стаканчик с алкоголем, только-только принесённый вновь оказавшейся рядом Бошей, вмиг опустел.
«Я брошу семью и уеду,
Окажусь на рассвете у моря,
Не останусь навечно "где-то",
Уходом принесу вам покой...» – первые строчки песни, которые заставили сердце Эмити забиться чаще. Это знак. Как и название группы. «К черту!» – значит оставить всё, послать всё к черту, именно так, как хочет Блайт. Это действительно пение судьбы, она думала об этом двадцать минут назад и вот! Мысль дублирует приятный голос, к припеву срывающийся на красивый крик.
«Жить намного приятнее, когда глаза на всё закрыты» – эту строчку Эмити, должно быть, набьет где-нибудь на теле. Она бы всю песню набила, не только слова, но и музыку, ведь правда ощущала какой-то поцелуй судьбы. И за это беспричинно хотела поцеловать вокалистку. Просто за то, что она так умело попала в настроение, за то, что не оставила места никаким сомнениям.
Музыка ловко лилась из под рук музыкантов, с каждой новой секундой делая композицию более целостностой. Эмити заметила, что многие слушатели потеряли интерес, но она сама готова была захлебнуться обжигающей историей человека, который ни о чём не жалеет и делает, что хочет. Красивая совокупность звуков действительно трогала Эмити за душу, словно играют на её собственных внутренних органах. Эмити хотела бы послушать ещё, но игра прекратилась, а в зале зазвучали неуверенные аплодисменты.
Блайт бы тоже хотела похлопать, но буквально окаменела, переваривая в голове услышанное. Ей настолько понравилось, что она была готова прямо сейчас сорваться с места и никогда больше не возвращаться.
– Так себе, да? – шепнула на ухо Боша, – Нельзя же жить ни о чем не переживая, делать, что вздумается. Как бродячая собака.
Эмити хотела возразить, но глупо уставилась на Бошу. Мысль с ней переспать снова стала противной и отталкивающей, а за поверхностность мышления и вовсе захотелось ударить.
Тем не менее, теперь Эмити думала о том, что невозможно возбуждена эмоционально, понимала, что тело также хочет чего-нибудь особенного. С кем-нибудь особенным.
– Мы передумали ждать пирог, поэтому пока-а, – сказала девушка и спрыгнула с невысокой сцены, подав пример остальным из группы. Стало ясно, что они пришли сюда только чтобы развлечься. И заодно поразить одно небольшой сердце Эмити Блайт.
Эмити бросилась за ними, роняя из рук аттестат об окончании школы и чуть ли не сворачивая ноги на каблуках. Даже не знала, чего хочет сказать и что сделать, но не могла упустить этих людей, подаривших столь окрыляющую уверенность. Не могла отпустить девушку в шапке. Она захотела её.
– Эй! – выкрикнула Эмити, как только оказалась на улице. Получилось грубовато, зато люди группы остановились и обернулись. Она не смотрела на других участников, только на девушку в шапке, только в её симпатичное лицо, в её хитрые глаза, на её ухмылку. Эмити уже была влюблена в ту, кто так точно передал её мысли.
– Я – Эмити Блайт! – привычно и величественно произнесла девушаа. Мало кто в городе не знает этой фамилии и обычно с этой фразы начиналось любое знакомство с людьми. Но дом на колёсах, припаркованный на стоянке в сторону которой направлялась группа, говорил, что они не местные.
– Я – Луз Носеда! – послышался насмешливый ответ и спина Эмити, всегда державшаяся в идеальной осанке, начала сгибаться под грузом неловкости и даже смущения или стыда.
– Я хочу пригласить вас в гости к себе домой, выпьем, – сказала Блайт первое, что пришло в голову. Всё равно родители в вонючей командировке, а на мнение Эдрика и Эмиры Эмити хотела плевать. Наверняка они всё ещё в актовом зале, продают детишкам сигареты.
Луз в немом вопросе обернулась на друзей.
– Не, это без нас, – ответила девушка в кругленьких очках и продолжила путь, забрав с собой двух парней.
– А я соглашусь, – улыбнулась Носеда, – Приятно выпить в компании такой красотули.
Эмити залилась краской и медленно зашагала в сторону школьной парковки. Идея тащить в столь богатый дом незнакомого человека совершенно не смущала, даже наоборот, вселяла некое чувство бунтарства.
Подошла к лиловому спорткару и щелкнула ключами, отворяя дверь и предлагая Луз присесть.
– Ого, – вырвалось у Луз и она с радостью приняла приглашение, – Я так понимаю, выпивка будет дорогой, а дом двухэтажным.
– Трёх, – улыбнулась Блайт, усаживаясь на водительское сидение.
***
– Так ты с ними не живёшь?
Диалог шёл всем ходом, раскрывался под жаром хорошего бурбона. Дома действительно кроме прислуги никого не оказалось и девушки расположились на диване в гостиной. Луз пила много, но, казалось, не пьянела совершенно. Это объяснялось зверским поглощением пищи. Такое ощущение, что Носеда не ела пару дней.
– Я нигде живу, – с набитым ртом ответила девушка, запивая всё алкоголем, – Они мои друзья, мы раньше выступали. Встретила их случайно, нам просто по пути. Ненадолго остановились здесь, решили выступить вместе как в старые добрые. Мы группой играли в школе, но совместная судьба не сложилась.
– И куда ты теперь? Дальше с ними?
Луз удовлетворенно откинулась на спинку дивана, похлопав себя по животу.
– Нет, завтра утром заберу у них свои вещи, потом на автобусе до Сиэтла, а там уже просто куда-нибудь. Вообще, я бы хотела в Бразилию. В любой город, – Носеда снова отпила из своего стакана и посмотрела на Эмити, как показалось Блайт, оценивающим взглядом, – Можно мне у тебя помыться и одежду постирать?
Вопрос показался слишком неожиданным, но Эмити не отказала. Провела Луз на второй этаж, к нужной двери.
– Полотенца все чистые, халаты тоже. Пользуйся всем, чем нужно, – задумалась, – Тоже схожу.
– Со мной? – Луз улыбнулась и подмигнула, заставив щёки Эмити загореться.
– У нас две ванных комнаты. Когда выйдешь – иди на третий этаж, предпоследняя дверь от окна. Это моя комната, дам тебе что-нибудь переодеться. Грязную одежду оставь на полу, прислуга постирает.
***
Эмити пробыла в ванной достаточно долго. Упорно тёрла тело мочалкой, сложно смывала макияж, трогала то место, которого уже достаточно давно никто не касался. Хотелось всего и сразу: и ещё выпить, несмотря на достаточное опьянение, ещё послушать рассказы Луз о свободе. Хотелось, чтобы её трогала Луз, а не собственные пальцы. Хотелось, чтобы тело опустилось в приятное напряжение не под гнётом привычных своих прикосновений.
«А разве я не для этого её позвала? – подумала Эмити, – Или она тупая и верит в бескорыстную доброту?»
На деле мысль была глупой. Луз – не голодающий щеночек, которого Блайт подобрала с улицы. Луз не просила никакой "доброты" и не должна за неё никак расплачиваться.
Эмити мигом ощутила себя мерзко от неправильных рассуждений, становясь красной всем лицом. Красной и от жара горячей воды, и от стыдных мыслей и поступков. Луз наверняка уже битый час ждёт, пока Блайт соизволит придти и дать одежду. А Блайт занимается непонятно чем.
Поборов всякое возбуждение холодной водой, Эмити чуть ли не бегом ринулась в комнату, параллельно прихватив из отцовской бильярдной бутылку виски – лишним уж точно не будет. Главное, чтобы Луз в ожидании не заснула. Главное, чтобы был ещё шанс пообщаться.
Зайдя в комнату, Эмити не обнаружила никого. Решила, что Луз ещё моется и удобно растянулась в кресле, даже не желая менять халат на одежду. Она вполне хорошо чувствует себя голой.
Откупорила бутылку, сделала небольшой глоток и спустя пару минут почувствовала, что совсем близка к полному алкогольному опьянению. От спиртного и горячего душа тело ныло расслаблением, также расслаблялся и разум. Прикрыла глаза.
Услышав шаги в коридоре и тихий хлопок двери, открыла один глаз и улыбнулась. Луз, как и сама Блайт, находилась в одном лишь халате, вот только если халат Эмити был хорошо повязан на теле не обнажая ничего лишнего, халат Луз едва ли что-то прикрывал. Всякие мысли о сексе вернулись в голову новой волной, отзываясь острым желанием между ног и покалываем сосков. Она хотела Луз и отчасти ради этого пригласила её в свой дом, но не имела права ничего просить даже под приятной тяжест алкоголя.
– Чего ты так долго?
В тусклом освещении просторной комнаты было видно, как щёки Луз горят румянцем, как веки отяжелели в расслабленности.
Луз сделал шаг вперёд.
– Прости, просто я давно не пользовалась такими ароматными гелями для душа.
Эмити чувствовала как от появления Луз в воздухе запахло синтетическим ароматом персика. Носеда наступала всё ближе, от чего запах приятно бил по носу, неоправданно закрепляясь в сознании, как запах Луз.
– Ты хоть ничего не украла? – пошутила Эмити прежде, чем успела подумать. Но Луз не оскорбилась. Наоборот, она звонко засмеялась и сделала последний шаг навстречу, нависая над Блайт.
– А ты хочешь провести обыск? Смотри, – Луз изогнула спину и дёрнула плечами, позволяя махровой ткани полностью свалиться с тела, – Как думаешь, куда бы я что спрятала?
Голос Носеды звучал тихо и соблазняюще, щеки краснели всё больше. Пальцы аккуратно коснулись краешка халата Эмити, всего на пару миллиметров отодвигая край в сторону. Луз будто спрашивала: «Можно ли?». И ответ на этот незаданный вопрос Эмити произнесла вслух.
Можно.
Блайт сделала ещё один малюсенький глоточек виски, передала бутылку нависающему над ней телу и, пока Луз пила, аккуратно провела ладонью по плоскому подтянутому животу, пальцем очертила каждое выпирающее рёбрышко, добралась до груди – небольшой, но больше, чем у самой Эмити.
Два одинаковых холмика манили к себе, призывая коснуться к красивым вставшим соскам. Один из них Эмити перекручивала во рту, сжимала губами и немного прикусывала, со временем выпуская из теплой полости. Со вторым играла пальцем, вдавливая в мягкую подушечку груди. Луз чуть дрогнула, выпустила бутылку из рук и схватилась за края халата Эмити, рывком поднимая ту на дрожащие ноги.
Блайт втянула воздух, когда одна из смуглых рук легла на грудь, сжимая ту почти до боли, а вторая уже блуждала по внутренней стороне бедра, без всяких препятствия отодвигая край надоевшего халата.
Эмити чувствовала, как возбуждается и течёт всё сильнее под давлением Носеды, тает под её ловкими грубыми пальцами и уже не скрыв тихих стонов.
Луз, похоже, нравятся соски. Сгорбившись, она языком выводила влажные дороги от одного соска Эмити до второго, задерживаясь на каком-то конкретном только чтобы обвести его нежным язычком. Кусала грудь так, чтобы боль и удовольствие сплелись между собой во что-то приятное и прекрасное, не переступая границу чего-то одного. Зализывала места укусов, постепенно оставляя на каждой из пружинящих грудей Эмити кучу маленьких засосов. Целовала привлекательную бледную шею, больно вцепившись в волосы рукой.
Халат полетел на пол, тяжелым комом приземляясь на разлитую бутылку виски.
Эмити и не думала, что окажется такой чувствительной к огрубевшим из-за гитары пальцам, не думала, что отсутствие секса на протяжении месяца сделает её настолько податливой. Очень мокрой. Блайт буквально ощущала, как по внутренней стороне бедра текут вязкие ручьи, чувствовала, как рука Луз размазывает природный лубрикант по ляжкам.
Носеда гладила везде, целовала везде, оставляла засосы везде, принуждала тело Эмити изнывать от приятного напряжения. Но никак не собиралась трогать там, где нужно.
Клитор пульсировал желанием и словно зудел изнутри, сигнализировал в мозг просьбами скорее его коснуться. Но Луз упрямо этого не делала, трогала половые губы, поглаживала лобок, иногда даже приближалась совсем близко туда, где горячо. Самые чувствительные точки, самые просящие ласки точки, оставались проигнорированными.
Носеда откровенно издевалась и помутневший разум Эмити сам повёл руку к удовлетворению. Рука скользила по телу Луз, немного задержалась на животике, а после перелезла на Эмити, подползая всё ближе и ближе к нетерпеливой вагине. Блайт уже почти коснулась, но шальное запястье перехватила рука Луз, слегка поднимая его вверх.
– И чем ты хотела заняться? – фальшиво строго поинтересовалась Носеда, отрываясь от обсасывания соска. Туманным взглядом посмотрела прямо в глаза Эмити и на секунду Блайт стало стыдно за нетерпение и наживное неумение ждать. Тем не менее она правда больше не могла терпеть, действительно не смогла бы прождать и пяти минут не лишившись рассудка. Так казалось.
– Я... Я больше не могу, – промямлила Эмити, ощущая, как горячее ароматное тело немного отстраняется.
На секунду показалось, что Луз рассвирепела. Сжала запястье так сильно, что на нём точно останутся следы.
Грубо потащила Эмити через комнату. Дрожащие ноги не были готовы так резко двигаться с места. Блайт чуть ли не падала, спотыкаясь, но Носеда неосторожно подхватывала её. Дотащила до широкой кровати и швырнула на мягкое одеяло, будто Эмити тряпичная кукла.
– Что ты хочешь? – Луз залезла сверху и уселась на живот, прижимаясь мокрым возбужденным местом, – Что мне сделать для тебя?
Эмити не знала, что ответить. Она наслаждалась грубостью, наслаждалась касаниями Луз и сходила с ума от всего происходящего. Но одно «но» всё таки оставалось. А этого «но» безумно хотелось.
– Поцелуй меня, – случайно нежно выпалила Блайт, но ничуть не пожалела об отсутствии контроля эмоций.
Луз целовала мягко, внимательно, даже чувственно. Касалась губами осторожно, будто боялась обжечься. А после приоткрыла губы Эмити и проникла в чужой рот, переплетая языки.
Поцелуй был умелый, приятный, но быстро надоел и Луз немного привстала, перемещаясь бёдрами ближе к бледному лицу. Помедлила, словно опасаясь, что Эмити этого не хочет, но Блайт обняла руками ляжки Луз и потащила на себя, без слов давая согласие на всё.
Луз упёрлась руками в спинку кровати, нависла над лицом Эмити в нескольких миллиметрах и с каждой новой секундой стонала всё громче, изнывая от наслаждения, что дарил язык Блайт. Эмити сжимала губами клитор, посасывала, лизала, со временем набирая темп.
Бёдра Луз раскачивались из стороны в сторону, своими резкими движениями помогая процессу. Носеда почти кричала, ещё неистовее возбуждала стонами Эмити, двигала бёдрами всё сильнее и сильнее, после издавая окончательный стон.
Луз перевела дыхание, поцелуями очистила лицо Эмити от собственной смазки, заглянула в глаза и начала спускаться ниже, параллельно осыпая поцелуями и засосами всё тело.
Тело налилось приятным блаженством, Эмити глубоко втянула воздух.
Луз угадывала самые чувствительные точки, проникала в лоно ловкими пальчиками и стимулировала пульсирующий, просящий не останавливаться, клитор.
Напряжение росло. Становилось всё сильнее и сильнее, росло под движениями Луз и стонами Эмити, а после превратилось в изумительный яркий оргазм, в самую приятную истому.
– Луз, – произнесла Эмити, глубоко дыша, – Забери меня с собой.
