Lecter Family

      Если бы агрессивной энергией, которую излучал Уилл, наворачивая круги по кабинету, можно было питать дом, то несколько лампочек точно бы уже взорвались от перенапряжения.       Ганнибал дал ему десять минут, чтобы тот успокоился и взял себя в руки, но мужчина уже двенадцатую минуту недовольно вздыхал, измеряя комнату проторенной тропой.       – Родной, ты не хочешь присесть?       На самом деле у Ганнибала уже начинала кружиться голова от мельташащей перед глазами фигуры Уилла. Тот замер, что-то раздумывая считанные секунды, и опустился на диван рядом с мужем.       – Я не смогу сидеть молча.       И, судя по всему, спокойно тоже. Даже усевшись на диван, он притопывал пяткой в достаточно скором ритме.       – Тогда хотя бы думай перед тем, как говорить, хорошо? – он опустил руку на неугомонную ногу Уилла, тот выдохнул в попытке успокоиться. Нога перестала дёргаться. – Она дома. Она в порядке. Нужно просто выяснить, что пошло не так.       – А если она снова сбежит? – он поднял обеспокоенные глаза на мужа. – Что если ей не нужна эта жизнь, ты же сам видишь…       – Давай без догадок, хорошо? – тяжело вздохнул Лектер. – Лучше спросить напрямую.       – Мне хочется запереть её в комнате, – тихо признался Уилл, прикрывая рот кулаком.       – Ну хоть не в подвале, – улыбнулся уголками губ Ганнибал и завёл руку под воротник мужчины, нащупывая позвонки шеи. – Почему бы тебе не порадоваться, что наша дочь снова дома?       Уилл едва заметно кивнул и закрыл глаза, сконцентрировавшись на ощущении пальцев Ганнибала на своей шее, уверенно массирующих напряжённые места. С каждой секундой ему становилось спокойнее.       – Легче? – тихо спросил его Ганнибал.       – Легче, – согласился Уилл, сделав вдох и выпрямившись, прохрустев позвоночником. Его спине был необходим отдых. Всё-таки вторые сутки на ногах не прошли бесследно для организма.       – Зря ты отказался сегодня побыть дома. Тебе было бы не лишним отоспаться, – с лёгким упрёком сказал Ганнибал.       – Мне нужно было отвлечься.       Уилл был слишком напряжён с утра и не мог спокойно лечь спать, не выяснив, как так вышло, что его любимая дочь в один день счастлива, что они её удочерили, а на следующее утро бежит из дома. Он хотел разборок сразу же, на месте, но Ганнибал настоял на разговоре вечером, чтобы все могли остыть и поговорить на ясную голову. Уилл не мог ждать до вечера, поэтому поехал в участок разгребать те задачи, которые висели нетронутыми те сутки, что они в панике искали Лию. Задач было много.       – Я позову её, – коротко сказал Ганнибал, покинув комнату.       Уилл и представить не мог, что с такой кроткой девушкой ему придётся вот так сидеть в кабинете мужа и сдерживаться, чтобы не накричать на неё. Он не мог себе представить, в какой ситуации он бы серьёзно думал над наказанием для их дочери. Раньше ему казалось, что быть не может такой ситуации, чтобы он злился на Лию, чтобы он хотел запереть её, хотел повесить камеры по всему дому. Как всё так быстро изменилось?       Девушка робко бросила на него взгляд и села напротив родителей, сложив руки на коленях. Ганнибал занял своё прежнее место на диване.       – Милая, – Ганнибал не сводил с неё глаз, пока она всячески избегала зрительного контакта. – Что побудило тебя сбежать из дома?       У Лии было время подумать. Она придумывала разные ответы, осторожно подбирала слова, но в итоге решила просто честно отвечать на все вопросы.       – Высказывания других людей, – тихо ответила она, и Уилл шумно выдохнул. Он предполагал, что Хатчинсон со своим гнилым языком мог сбить её с толку.       – Почему тебе важны высказывания других людей? – задал вопрос её отец. К такому вопросу она не была готова.       – Я не знаю… Это всегда имело значение, – нахмурилась она.       Уилл прекрасно понимал, почему мнение других людей было для неё таким важным фактором. Для ребёнка, который рос в приюте, мнение любого взрослого было чрезвычайно важно. Ей нужно было держать марку, оставлять после себя только приятное впечатление, если она надеялась попасть в семью. И тут какой-то мужчина выдаёт такой шквал гадостей в её адрес? Уилл прекрасно понимал, как больно грёбаный Хатчинсон задел его дочь. Но ему всё ещё не было ясно, почему она оставила их с Ганнибалом.       – А наше мнение ты ценишь? – серьёзным тоном спросил Уилл. Он очень старался контролировать свои интонации.       – Конечно, папа, очень ценю, – тихо ответила она, ещё сильнее сжав колени.       – Тогда почему мнение какого-то придурка имело достаточно веса для тебя, чтобы сбежать из дома?       Её плечи напряглись. Ей стало страшно отвечать, но она постаралась взять себя в руки.       – Просто это же… это же не только его мнение, и… – слова не текли ровном потоком, она выхватывала их из обрывков ощущений. – И я во многом с ним согласна, а кому нужна такая дочь?..       – Нам! – Уилл не сдержался. Его хватило ровно на две минуты. – Нам нужна, Лия! И даже не смей соглашаться с этим подонком! Он оскорбил тебя и уже успел за это поплатиться. Не хватало ещё, чтобы и ты о себе думала в таком ключе!       – Но, папа, я же правда больная… – начала была девушка, но Уилл и дослушивать не стал.       – Даже не смей о себе думать, как об ущербной! Это что за новости?! – он был вот-вот готов вскочить на ноги, но Ганнибал предупреждающе положил руку ему на плечо. Тот, нехотя, выдохнул и отвернулся в сторону окна.       – Детка, тебя не должно волновать мнение людей, которые для тебя ничего не значат, – спокойно проговорил Ганнибал. – Они не знают ни тебя, ни твоей жизни. Мы — твои родители. И мы любим тебя. Нам не нужны другие дети. Ты меня понимаешь?       Она кивнула. Ей казалось, будто он специально говорил медленнее, чтобы она расслышала каждое слово. И она расслышала. Потребовалось проморгаться в потолок, чтобы унять излишний блеск глаз.       – Лия, у меня сердце разбилось, когда ты сбежала, – ровным тоном проговорил Уилл, вглядываясь в окно. – Пожалуйста, не делай так больше.       – Я не буду, папа, правда, – её голос срывался на хриплые всхлипы.       – Ты помнишь, что сказала мне в больнице? – она подняла глаза на Ганнибала. – Когда я спросил тебя, хочешь ли ты быть нашей дочерью.       Она успела позабыть. Вспоминать оказалось мучительно.       – Помню, папа.       – Лия, я могу задать тебе несколько вопросов?       Ганнибал в тот раз был с ней один. Она его ещё несколько побаивалась, однако Уилл казался очень даже дружелюбным. На тот момент эти двое уже успели обсудить, как им полюбилась эта девочка, и что было бы неплохо подарить ей дом и семью.       – Да, конечно, – кивнула она, слегка приподнявшись на месте.       – Тогда вопрос первый. Ты бы хотела, чтобы мы с Уиллом тебя удочерили?       Она помнит, как не поверила своим ушам. Помнит, как счастье наполнило её тело, восстанавливая сломанные рёбра быстрее самого времени.       – Конечно! Я была бы очень рада, – ответила она, всё ещё не в силах поверить, что это был не сон.       – Отлично, – он погладил её по волосам и слегка улыбнулся. – Вопрос второй, ты обещаешь впредь смотреть по сторонам, когда переходишь дорогу?       – Обещаю, – с улыбкой на лице ответила девушка. Она в любом случае планировала не возвращаться в больницу на такой длительный срок.       – И третий вопрос. Очень важный, – он взял её за руку, как делал каждый день. – Ты не сбежишь от нас?       – Нет, точно не сбегу! – уверенно ответила она.       И как вышло, что ей хватило меньше года, чтобы жизнь так перевернулась с ног на голову?       – Я разочарован, – только и сказал Ганнибал.       Эти два слова оказались жёстче всей истерики Уилла в машине, хуже всех вариантов, которые она представляла себе в голове. Ей никогда прежде не приходилось разочаровывать людей, которых любила. И она не понимала, что делать дальше.       – Ты подорвала наше доверие, милая, – серьёзным тоном продолжал он. – Это нисколько не отменяет того, что мы тебя любим и беспокоимся о тебе. Ты была и остаёшься нашей девочкой. Вот только наше доверие тебе теперь придётся заслужить.       – Простите меня, – тихо сказала она, не в силах поднять глаз ни на кого из них.       – За что ты просишь прощения, детка? – его строгий тон никак не вязался с нежными обращениями.       – За то, что подвела вас, – осторожно отвела девушка. – Я поступила необдуманно.       – Уже лучше, – кивнул Ганнибал. – Ты действительно совершила ошибку. Серьёзную ошибку, которая могла стоить тебе как здоровья, так и жизни. Подобных проступков впредь быть не должно, – он внимательно осмотрел всю её зажатую фигуру и сложил руки в замок. – Ты меня слышишь?       – Да, отец, – кивнула девушка.       – Отлично. Надеюсь, больше нам не придётся обращаться в розыск, – он обернулся к мужу. – Уилл, помнится, у тебя были мысли на счёт её наказания.       Лицо Лии потеряло всякий цвет за считанные секунды. Она и подумать не могла, что её родители будут обсуждать, как наказать её за побег прямо при ней.       – Неделю дома, – он отвечал короткими предложениями, даже не оборачиваясь ни на дочь, ни на мужа. – Никуда не выпущу. И на все выходы установлю камеры слежения.       Ганнибал согласно кивнул. Ему показалось это достаточно щадящим вариантом. Он же не предлагал установить камеры в её комнате.       – А ты нагрузи её домашней работой, чтобы было, чем заняться в это время, – уже спокойнее добавил он.       – Само собой, – Ганнибал перевёл взгляд на дочь. – Тебе всё понятно, Лидия?       Её покорёжило от своего полного имени. В этом доме оно чаще употреблялось в негативном контексте. Она и подумать не могла, что доктор Лектер вывел для неё этот ассоциативный ряд совершенно намеренно.       – Всё понятно, – ответила она.       – На сегодня достаточно. Можешь идти.       Девушка неловко поднялась на ноги. Ей очень хотелось обнять Уилла, попросить у него прощения, попросить, чтобы он посмотрел на неё. Но, очевидно, сейчас не лучшее время. Она почти успела покинуть кабинет, как её остановил голос отца.       – Лия, детка, и ещё кое-что, – она обернулась на него. – Верни сим-карту на место и впредь не отключай телефон.       Она рассеянно кивнула и покинула кабинет.