Серебряная волчица

      Это началось за несколько месяцев до судьбоносной встречи с Рампо.       Судьбоносной во многих смыслах…       Признаться честно она не очень любила свою внешность. Мало того, что ростом не вышла, так ещё выглядела как ребенок. С этим круглым личиком, обрамлённым задорными кудряшками, коротко остриженных волос, с которого, казалось, так и не сошел детский жирок, с этими широко распахнутыми оленьими глазками, с этой доской вместо груди, отсутствующей талией и без какого либо наличия ляшек.       Фукудзава Юкичи, точнее его женская версия, была в этом смысле совершенно другой. Высокой, под метр семьдесят, с хорошо развитым телом, внушающими уважения формами, узкими серьезными глазами на овальном лице, что почти никогда не улыбалось. Будто и не японка вовсе.       Первыми эмоциями были шок и неверие, постепенно сменившиеся восторгом. Уже чуть позже, когда страсти в бедовой головушке немного приутихли, пришло осознание пиздеца, в который она угодила.       Нет, канона хотя бы аниме «Великий из бродячих псов», что уж тут говорить о манге и ранобэ, она не знала. Даже не подозревала. По этому знать о том о что она вляпалась, одним уже только фактом своего попадания именно в эту персону ей было не в домек. Оно, наверно, и к лучшему. Небось, в противном случае, ещё с ума сошла. Причиной её беспокойства послужило прошлое предшественницы. Быть национальным героем это, конечно, в какой-то степени клёво, вот только, слишком проблемно. Уж точно не тогда, когда сама ты — бывший воспитатель в детском саду. И ей абсолютно пофиг, что с этого места работы она уволилась несколько лет назад, в край задолбанная тем, что её вечно принимали за ребенка.       Нет, детей она лично любила. Ничего конкретно против этих личинок будущих человечков не имела. Но когда к тебе и твоей группе выведенной за пределы садика, уже за который час, подходит добрый саморитянен интересуясь, где ответственный за них взрослый, (Откуда только вылезают, когда не нужны?) возникает желание научить детишек плохому.       Учить тех плохому не хотелось.       В противном случае была велика вероятность того, что ребетенок ляпнет что-то из усвоенного им от её богатого словарного запаса (И почему у детишек память хорошая в большинстве случаев, тогда это совершенно не нужно?). То, что ляпнет, ребенок, с большой вероятностью, услышат его родители и тогда такое начнется…       Знаем.       Плавали.       Однажды к ним заявилась одна истеричка, что из-за какой-то фигни поставила весь садик на уши. Нет бы какая-то действительно важное дело или претензия, но, нет, это была абсолютно какая-то хрень.       Так мало этого…       Потом ещё оказалось, что эта бешеная всё перепутала и ребетенок у неё вообще в другой садик ходит. Тем, кто научил плохим словам оказался ни кто иной, как отец этой личинки человека, который вернувшись усталым с работы и не заметив ребенка по близости, начал материться. А потом, нахватавшись «умных» слов ребенок начал учить этому других детей в садике в который он ходил.       В общем, весело. Пускай и немного обидно, что после этого та женщина так и не принесла свои извинения за доставленные неудобства.       Наличие навыка «сделать вид, что ничего не было и свалить» это, конечно, круто, но не всегда уместно.       Несколько месяцев для освоения это, конечно, не больше, чем чуть более, чем те двадцать лет, которые прожила прошлая владелица в своем собственном теле, но это хоть что-то. Ибо встреться с Рампо она чуть раньше и была велика вероятность того, что вытащить этого великовозрастного балбеса от туда куда он влез не представлялось бы возможным. По крайней мере ей это так кажется.       Ещё через несколько месяцев судьба свела её с человеком по имени Мори Огай — подпольным врачом, услуги телохранителя, которому были нужны, наверно, как телеге пятое колесо. И…       О Боже!       Она вкрашилась!       Впервые в своей жизни влюбилась.       Это сложно было назвать любовью с первого взгляда. Скорее уж это было первой подростковой влюбленностью, постепенно перерастающей в нечто большее с каждой минутой, что они проводили бок о бок. Было впечатление, что она нашла родственную душу.       С её слов могло показаться, что у них не возникало конфликтов, из-за самых разных поводов. Нет, это было не так. Они конфликтовали, но как действительно взрослые люди большинство их споров решалось простыми словами. Драки тоже были, но это было так. Скорее способ выпустить пар, чем реальная попытка друг друга убить.       Рядом с мужчиной было комфортно. Отрицать это было глупо. Как и то, что впервые с момента своего попадания она искренне успела пожалеть о том, что её нынешний облик так кардинально отличался от того, что было изначально.       Мори нравились лольки.       Именно, что лольки, потому что верить в то, что мужчина на деле является педофилом как-то не хотелось. Да и, доказательства были не шибко убедительны: чистосердечное признание самого Огая (Действительно ли это было признание или её собеседник так тонко стебался над окружающими, ещё тот вопрос?) и его поползновения в сторону Элис. Но последняя, вообще, была способностью подпольного доктора, так что ни о чём это ещё не говорило.       Надежды на взаимность умерли ещё в самом начале, когда ей стали известны предпочтения самого Мори. Обманывать себя она не привыкла, поэтому и принять факт того, что до конца жизни ей, вероятнее всего, придется остаться во фрэнд-зоне было не в пример легче, чем стать верной собачкой тщетно уповающей на взаимность и ради своих чувств творящую то от чего саму потом выворачивать будет.       Огай был не из тех людей, которые слепо следуют чувствам. Да и, она, стоило признать, тоже. Поэтому если ей и светила когда-либо эта самая эфемерная взаимность со стороны мужчины, то явно не от большой и светлой любви. Скорее уж из какого-то хитроумного расчета доктора. Но даже представить причину подобного чуть ли не вероятного исхода событий было очень и очень сложно.       Вот что такая, как она могла дать такому, как он?       Свою любовь?       Ради которой, увы, не была готова горы перевернуть.       Или, может агентство, с созданием которого она возилась исключительно из-за гениального ребенка теперь обитавшего под её крылом?       Тогда уж лучше она самолично вырвет из своего сердца чувства к этому подлецу, чем позволит кому либо повлиять на место, которое создавалось для Рампо и других таких же детей, как и он.       Брошенных, покинутых, отвергнутых обществом.       Подарить ему дитя?       Увы и ах, но к родам она не была способна, что в прошлом теле, что в нынешнем. В прошлом, из-за врожденного бесплодия. В этом, из-за полученного ещё в молодости ранения впоследствии привёвшего к тому же самому результату.       Она была бесполезна.       Бесполезна.       Бес-по-лез-на.       Пока она возилась с агентством этот индивидуум успел обзавестись подопечным, стать лечащим врачом Босса Портовой Мафии, устранить его и стать во главе обезглавленной с легкой руки структуры, в одно мгновение, увеличив количество подопечных в разы.       На этом всё могло и закончится, но потом Огай притащил ребенка.       Снова.       Девочку. Лет тринадцати.       Стоило признать, что в тот раз ей стоило огромных усилий, выслушать Мори до конца, прежде чем начать гоняться за ним по кухне с полотенцем наперевес в качестве оружия.       Какого черта ребенок вообще забыл на фронте?       Какие к черту бессмертные солдаты?! Если эта его тактика, в том виде, котором он ей пользовался на войне, подходит разве что для фанатиков или сумасшедших!       И кто вообще просил этого умника препираться к ней как раз в тот самый момент, когда она готовила обед? Она его чуть не оприходовала сковородкой по темечку или тем замечательным набором ножей, которые, кстати говоря, он же и подарил ей на день рождение.       Нет то, чтобы её никто не предупредил о внезапном везите заранее. И том, что визитёр будет не один, но она как-то рассчитывала на то, что Мори притащит с собой того вечно забинтованного мальчишку, что постоянно норовит совершить суицид, а не это чудо в перьях. Дети ей по прежнему нравились, но это не значило, что она готова была подбирать каждого бездомного сиротинушку.       Впрочем, её знакомый этим, кажется, вообще не заморачивался, оценивая подбираемых сирот со стороны выгоды и пользы, которую те могут принести.       О том, что она конкретно так вляпалась стало ясно, когда к ней, просто так познакомиться, притащили ещё одного парнишку по имени Кью. А потом Дазай привел к ним в дом своего ровесника — Накахару Чую, и у Фукудзавы стали закрадываться нехорошие мыслишки о том, что рано или поздно, но кто-то из её окружения притащит хотя бы по одному новому действующему лицу. Так случилось с Одасаку и его детишками, которого тоже притащил Осаму. А ещё он же притащил брата и сестру Акутогава и через много лет Ацуши Накаджиму.       Так случилось с Йосано, что притащила Кенджи.       Так было с Рампо, что привел к ним брата и сестру Танидзаки.       Так случилось с Чуей, что притащил своего старшего брата — Поля Верлена.       Так случилось с Ацуши, что притащил к ним Кёко в комплекте с которой была и Одзаки Коё, что всё норовила вернуть свою ученицу в мафию, но после того, как поняла что тут к чему неожиданно быстро затихла.       Так случилась даже с ней, что в один прекрасный день притащила к ним одного пронырливого русского по имени Гоголь, а за ним подтянулась и вся компания Крыс Мертвого Дома, включая самого Достоевского.       Только Куникида Доппо пришел к ним своим шагом. Просто взял и нанялся на работу.       Наверное, ещё в тот момент, когда Огай притащил к ним Акико, Фукудзава уже не иначе чем пятой точкой поняла, что скоро им в её уютном домике сочетавшим в себе помесь классического японского и современного стиля будет тесно.       Дружный переезд в одно из принадлежавших зданий портовой Мафии перестроенное на манер общаги выдалось громким и весёлым.       В этом не мире Достоевский не охотился за книгой. Не было вспышки вампирского вируса. Не было кучи бессмысленных смертей из-за мечты создать утопию одного сумасшедшего. Тут была одна большая и дружная семья, члены которой были готовы стать друг за друга горой.       Да, они могли ссориться, ругаться…. Даже драться! Но стоило нависнуть угрозе из вне, они знали, что опоры надежнее и вернее, чем друг в друге, они не смогут найти нигде.       Её жизнь шла громко, весело, не всегда без эксцессов зато хорошо.       А ещё Мори наконец таки сделал ей предложение. Как позже она узнала все домочадцы давно ставили решиться этот тормоз наконец или нет.       Что ж… Решился.       И не пожалел.