фотограф

Выпуск из университета всегда был одной из важных частей жизни каждого человека, прошедшего путь в несколько мучительных лет учебы старшей школы. Наконец-то можно было спокойно выдохнуть и отдыхать, не думая о том, спросят у тебя завтра домашнее задание или паниковать от очередного теста, что задает тошный душе учитель. Чимин широко улыбается, рассматривая предложения его одногруппников как провести выпускной после фотосессии. Кто будет их фотографом они так и не знают, ведь староста, что организовывал это решил утаить эту информацию, на вопросы пожимая плечами с легкой улыбкой, будто совершенно не при делах и ничего не знает. Парень поглядывает на часы, считая время. Он договорился встретится с Тэхеном на шесть вечера, когда часы уже показывали половину шестого. С тяжелым вздохом Пак заставляет свое тело подняться с кровати и направится к шкафу, выбирая подходящую одежду для прогулки, не позволяя выходить себе в чем попало. Он хотел бы просто пройтись погулять, но их слезно попросили помочь с подготовкой к фотосессии и украсить зал, где она и будет проходить. Через двадцать минут Чимин уже стоит в коридоре, рассматривая свое отражение в зеркале. Его любимое сочетание — длинные черные штаны и алая рубашка, хорошо подчеркивающая все что нужно. Довольно хмыкнув на свой потрясающий вид, он выходит из квартиры и закрывает ее, после тратя свои оставшиеся десять минут на путь к универу, подъезжая на подъехавшем вовремя троллейбусе, что спас его от опоздания. *** Тэхен здоровается с улыбкой на губах, представляя Чимину высокого незнакомого парня рядом с ним. Его зовут Хосок и он уже как месяц встречается с Кимом. Возмущения Пака было не передать словами, ведь как так, что его лучший друг умолчал о том, что нашел себе парня? Но долго наигранная обида не держится и ровно через пару минут Пак смеется с шутки, отпущенной Тэхеном по поводу кривой картины в коридоре университета, совершенно не вписывающийся стиль своими яркими красками и хаотическими линиями. И Ким был совершенно прав — картину сюда повесил идиот без чувства вкуса, это бесспорно. В зале их встречают с радостью, сразу же наваливая заданиями, успев распределить троих по задачам. Работы предстояло немного, но она занимала большое количество времени из-за мельтещащих туда сюда студентов младших курсов, которым было слишком интересно что же тут происходит. Чимин с вздохом поднимает коробку на руки, дергая ушами от чьих-то громких визгливых криков, перемешанных со смехом. Это он узнает из тысячи. Так могут смеяться только кто-то из представителей поросячих, не в обиду этим животным, но слушать это было невозможно. Сам Пак был котом. Да еще и каким, ведь мэйн-кун порода солидная да и гордая, чему Чимин полностью соответствует. Но даже не смотря на это природа немного обделила, решив, что быть омегой ему вполне классно, хотя, если бы не смазливое личико, то он вполне бы сошел за альфу или гамму. Но увы и ах, ему приходится переживать боль и смазку, текущую из задницы, почти каждый месяц, не в силах что-то сделать с этим. Но везде есть свои плюсы в виде клюющих на него альф, что так любезно заваливают множеством подарков и не против сводить его в дорогой ресторан, покрывая все затраты со своего кошелька. И кто Чимин такой, что бы не пользоваться такими удобными, а главное, приятными вещами? Коробка с громким стуком опускается на стеллаж, стоящий в другом конце зала, а сам Пак осматривает их количество и фырчит на преподавателей, не понимая, почему нельзя было это дело поручить альфам, ведь парень лучше бы вязал ленточки на колонны, чем таскал тяжелые коробки, тем более, непонятно чем наполненные. Глаза находят Тэхена, что мило ворковал с Хосоком, занятым собиранием непонятной деревянной конструкции. Эти двое выглядели гармонично друг с другом, что прям радовало глаза парня, ведь Тэхен довольно давно ныл ему про свою симпатию к непреступному Чону. Настолько неприступному, что оставляет легкий поцелуй на носу Кима перед тем, как последний улыбается и уходит помогать настраивать свет, не скрывая довольно махающего черного хвоста. В голове часто крутились мысли по поводу фотографа. Хотелось чтобы это был кто-то крутой, но учитывая то, что на их потоке было больше травоядных, то скорее всего и фотографа выбрали тоже на подобии им. Нет, Чимин не имел ничего против, но ему всегда нравились такие же как и он. А про волков он вообще молчит! Мокрые сны, да и только. Кто же знал, что про фотографа Пак очень сильно ошибается. *** К девяти часам было уже все готово, оставались только детали, которые будут сделаны уже завтра. Остался финальный штрих — одобрение фотографа, и тогда дело сделано. Долго его ждать и не пришлось и через пару минут его приглашают, и мужчина заходит в зал, заставляя Пака замереть. Твою мать, этот мужчина полное собрание его фетишей. Абсолютно всех до единого. Начиная с того, что это чертов волк, заканчивая витиеватыми рисунками на коже, заполняющие всю руку. Чимин шумно выдыхает, не в силах отвести взгляд, но все же прижимает уши к голове и старается затеряться в толпе студентов, чувствуя, как бессовестно становится мокро сзади. Глаза выискивают Тэхена несколько минут, но натыкаются на чужие темные, почти что черные глаза, что смотрят в душу, выворачивая её на изнанку. Чимин чуть шипит, когда уши заинтересованно стоят торчком после встречи взглядами, выдавая его явный интерес. На чужом лице только расплывается довольная улыбка, а после Пак снова позорно сбегает, все же находя Кима. Тот удивленно смотрит на просьбу уйти быстрее, но соглашается, прощаясь со всеми. Чимин даже не мог представить, что его ждет завтра. Чертов фотограф, альфа, волк. От осознания чужого влияния на себя хочется только плакать, ибо ему предстоит провести несколько часов в одном помещении с этим человеком, и не выдать своего интереса к нему. Вспоминать про юбку, что планировалась надеться на фото даже не хотелось. Ему хватило только одного взгляда для того чтобы потечь, не говоря о том, что еще не слышал чужого запаха. С Тэхеном они прощаются быстро, ведь тот спешит к Хосоку, оставляя Пака наедине со своими мыслями. А они и не прекращались. Проскакивали мысли о том, что может нафиг эту фотосессию? Но, с другой стороны, он тогда больше не увидит того мужчины. Выбор стоял сложный, хотя Пак понимал, что нужно идти. Придётся отыскать упаковку блокаторов и кинуть с собой в сумку на всякий случай, вдруг что не так. С этими мыслями Чимин уваливается спать, надеясь, что завтрашний день пройдет довольно быстро. *** Да, пройдет. Если учитывать то, что Чимин проспал и уже на всех порах несется к университету, заходя в зал на десять минут позже. К его счастью, сейчас делают сольные фото, а перед Чимином еще двое, так что считай, что не опоздал. Глаза сами находят мужчину, а Пак сглатывает. Тот был сосредоточен на своей работе, не отвлекаясь на лишнее и при этом выглядел просто сногшибательно. Когда подошла очередь Чимина, тот нервно выдохнул пару раз, проходя на площадку перед белым фоном. Фотограф, Чонгук, как позже оказалось, усмехнулся, проходясь глазами по внешнему виду Пака, примечая что ему чертовски идет эта юбка. Чон подходит ближе к почти не дышащему Чимину, показывая в какую позу ему надо встать. Широкая ладонь быстро проходится по чужому голому бедру, успевая приподнять край юбки. Пак неверяще замирает. Ему показалось? Это случайность или его только что почти облапали? Но мужчина выглядит так же спокойно, как и до этого, возвращаясь на свое место, нажимая на кнопку камеры, делая несколько фото. Парень старается держать лицо, незаметно втягивая носом чужой запах. Тот оказался еще лучше чем в фантазиях Чимина. Запах алкоголя, перемешанного с апельсином и корицей забивали нос, заставляя Пака сжимать ноги. Но от цепкого взгляда волка ничего не укроешь. Ни своего интереса, ни возбуждения. Чонгук чуть щурит глаза, будучи довольным произведенным эффектом. Еще вчера он приметил эту милую кошечку, что так горячо на него отреагировала. К нему часто подкатывали, приглашали на свидание и на быстрый перепих, но что бы потечь с первого взгляда — это еще никогда. И, честно признаться, у Чонгука уже были свои планы на этого милого мальчика. Хотя и он был не особо старше самого Пака, ведь сам выпустился два года назад. Чимин неловко улыбается и отдает место другому, сам отходя подальше, стараясь перевести дух. Дальше только фото совместные и уже не будет так страшно. В общем все затягивается часа на два, и когда всех отпускают, то по помещению слышатся облегченные вздохи. Вчера ночью все единогласно решили пойти в клуб после окончания, чтобы расслабиться и отпраздновать такое событие. Чимин поправляет на себе юбку, оглядываясь на полу пустой зал и выходит следом, но останавливается на знакомый голос, что неожиданно окликнул его. — Пак Чимин, верно? — Чонгук легко улыбается, держа фотоаппарат в руках, — мне сказали, что вы можете помочь присоединить камеру к вашему местному ноутбуку. Увы, у меня немного другая модель дома, а с такой я еще не работал. Чимин замирает, переваривая сказанное. Уши жили сами по себе, а метающийся хвост выдавал парня с потрохами. — Да, без проблем, — в подтверждение слов Пак кивает, хотя проблемы есть, да еще и какие. Он идет в нужный кабинет, слыша за собой чужие шаги и старается не оборачиваться назад на идущего за ним Чона. Кабинет они находят быстро и Пак объясняет как подключить камеру тут, а Чон в свою очередь перекидывает оригиналы фото на устройство. Парень стоит чуть позади, рассматривая Чонгука, в особенности его прокол губы, с которым он часто игрался, когда был сосредоточен на чем-то. Наблюдая за этим добрых минут пять, Пак ощущает тянущие ощущения внизу живота, снова сжимая ноги, надеясь, что Чон ничего не поймет. Но Чонгук не слепой, к счастью или к сожалению, видит все, что происходит с парнем из-за него. И тогда скрывать свои мысли больше нет нужды, да и терпение на исходе. — Так понравился мой пирсинг, что ты аж потек? — хитрая ухмылка озаряет лицо брюнета, а глаза искрятся, смотря прямо на резко покрасневшего Чимина. — Что вы вообще…- он запинается, не зная куда деть свое возмущение и смущение заодно. — Брось, я вижу все твои голодные взгляды и чувствую твой запах, а то, как ты сжимаешь свои ножки что бы не потечь, не увидит только слепой, — Чон поворачивается на кресле, откидываясь на его спинку и все еще на его губах играет довольная ухмылка, — а как знаешь, у волков отличное зрение. Чимину не хватает воздуха. Он не думал, что это все так заметно, и теперь он не знал, что ему делать. Чон все понял, а Пак стоит перед ним, и больше в помещении никого, только они двое — довольный Чонгук и возбужденный Чимин. Сглатывает, поднимая свой взгляд на брюнета, что так вальяжно сидел на кресле. — Нечего сказать? И это верно, ведь я прав. Да, котик? — Глаза щурятся, а рука тянется к чужому телу, быстро сокращая расстояние между ними. Пак удивленно мычит, оказываясь сидящим на чужих коленях, пока широкие и крепкие руки устроились на его заднице, сжимая её в своих пальцах. Чимин непроизвольно ерзает, выдыхая. Юбка со своей длиной в таком положении мало что прикрывала, а на попытки оттянуть её вниз слышится чужой недовольный рык, возбуждая Пака сильнее. — Вот умница, — Чон приближается, проводя носом по чужой шее, прикусывая кожу рядом с ухом, — я знаю, что ты хочешь меня так же, как и я тебя. Не отрицай. Изо рта парня вырывается судорожный выдох вперемешку с коротким мычанием, пока кожа покрывается мелкими мурашками, а легкая дрожь касается всех кончиков пальцев. Сознание сигналило, что так быть не должно, и вообще, он пришел чисто на фотосессию, но глаза видели все перед ним — трогающий его Чон и его руки на собственном теле. Но все мысли прерываются, стоит только коснуться его шеи языком, проходясь по ней широким мазком, оставляя влагу и легкую прохладу после. Руки Пака оказываются на чужих плечах, сжимая с достаточной силой, пока глаза жмурятся, не в силах наблюдать за этим. — Смотри на меня, котёнок, — Чон выравнивается, поворачивая голову парня к себе и заставляет открыть глаза, — умница. Похвала отдается набатом в голове Пака, от чего тот ерзает, пока чужие руки не переходят на талию, крепко сжимая ее. — Не ерзай. А то, боюсь, мой контроль полетит к чертям, — брюнет тихо урчит, резко приникая к чужим губам, сразу же пробираясь языком в рот. Они целуются хаотично, с диким желанием, перерастающим в нечто большее. Отстраняются с громким звуком, тяжело дыша и смотря друг другу в глаза. — Ты бы знал, как я сдерживался тогда, в зале, когда увидел тебя в юбке. Думал, что готов наплевать на все и разложить тебя на том чертовом столе при всех. Но теперь я разложу тебя на этом, — на губах проскальзывает очередная улыбка, — но смотреть на тебя буду только я. Никто больше, ты меня понял? — Понял… — Чимин мелко дрожит, прикусывая свою губу. От чужих слов все скручивается в узел и возможности свести ноги нет, поэтому пачкает черные штаны Чона смазкой, что быстро пропитывает ткань, просачиваясь сквозь нее. — Черт, как же ты пахнешь. Пак никак не ожидает резкую смену положения и тихо шипит, когда его укладывают грудью на стол, нажимая рукой на поясницу и заставляя прогнуться, поднимая зад к верху. Слишком открытая поза смущала, но Чон не дает ни шанса сдвинуться с места и что-то предпринять. — Хочу попробовать тебя на вкус. Ты же дашь мне тебя вылизать, котенок? Глаза округляются, а мысли становятся хаотичными без всякой последовательности. Желание бьет через край и Пак никак не мог отказать такому горячему альфе в его желании вылизать парня. Голова мелко кивает и Чонгук смеется на такое, после резко задирая чужую юбку, обводя нежную кожу ягодиц своими ладонями. Нижнее белье опускается, хотя, будь они в другом месте, Чон бы сорвал их, откидывая куда подальше, но, увы, они в здании университета и такие действия будут слишком рискованными. Чимин жмурит глаза, когда чувствует горячее дыхание прямо там, в опасной близости от кожи. Громкий стон вырывается изо рта, как только язык проходится между ягодиц, слизывая смазку. Пак горит от стыда и одновременно удовольствия, сжимая край стола пальцами. — Пиздецки вкусный. Ты знал об этом? — Чон демонстративно облизывает свои губы, но не дает ответить, возвращаясь обратно. Язык широкими мазками проходился по коже, иногда надавливая на края дырочки, что отвечает новой порцией смазки, что не успевает даже стечь по бедрам, как ее перехватывает чужой язык. Чимин тихо хнычет, стараясь не быть громким, ибо вероятность того, что кто-то может зайти сюда, не исключена. Когда к языку добавляется один палец, Пак крупно вздрагивает, опуская голову на стол, утыкаясь в него лбом. Собственные губы были искусаны в попытках заглушить себя, хотя хотелось быть громким, показывая, кем сейчас занят этот альфа. Время пролетает незаметно, и Чимин обнаруживает в себе уже три пальца, которые быстро двигаются в нем, иногда касаясь простаты, заставляя парня дергаться на столе. Парень выгибает спину, поддаваясь назад, стараясь насадиться еще глубже. — Котенку мало? Хочешь еще? — пальцы надавливают на комок нервов, начиная стимулировать его без перерыва. Чимин хнычет, а изо рта вырываются тихие просьбы в перемешку с «хочу». Он не знал куда деться от такого количества ощущений. Стимуляция сзади приносила море удовольствия, а член терся об холодную поверхность стола, посылая дрожь. Чонгук усмехается, вдыхая чужой возбужденный запах. Альфа внутри так и рвется, желая пометить и присвоить этого омегу себе. Одна из рук ползет выше, накрывая основание кошачьего хвоста, почесывая шерсть на нем. Парня выгибает с громким мяуканьем и тот кончает, даже не прикоснувшись к себе. — А котенок чувствителен, да? — Паку дают пару минут отойти от оргазма, в это время руки мужчины ползают по коже, изучая каждый сантиметр, везде оставляя свой запах, который не сойдет еще, как минимум, пару дней. Чимин оборачивается и замирает, когда видит как брюнет расстегивает свои штаны, снимая вместе с ними и белье. Чужой член выглядел массивно и крупно в возбужденном состоянии. Парень выгибает спину и призывно повиливает бедрами. Хотелось ощутить его полностью в себе, вбирая каждый милиметр. — Так еще и очень нетерпелив. У самого Чона терпение было на исходе, ведь только от одной картины перед ним можно было смело кончать. Головка касается к растянутому входу, медленно проскальзывая внутрь. Чимин шумно выдыхает. Она ощущалась хорошо, принося долгожданные ощущения. Но дальше Чонгук не мелочится, входя резким толчком до основания, слушая, как громко хлюпает при этом смазка. Глаза внимательно смотрят за каждой эмоцией на чужом лице. Кошачьи уши прижимаются к голове, а сам парень стонет, царапая стол маленькими ногтями. — Такой узкий, хорошо меня принимаешь, котенок, — Пак хныкает, прогибая спину до максимума. Слова заводят, хотя казалось, что куда еще больше? Чон делает первый толчок, сам издавая тихий стон на то, как стеночки сжимали его, снося крышу. Амплитуда увеличивалась, а с этим и Пака больше метало по столу с громкими стонами, на что брюнету пришлось одной рукой закрыть ему рот. Накрывают грудью миниатюрную спину, прижимая того к себе и шепчет на ухо: — Я бы с удовольствием послушал твои громкие умоляющие стоны, но отложим это на следующий раз. Будь тише, котенок. Следующий раз? Чимин закатывает глаза к верху, ощущая как член точно попадает по простате с каждым движением, принося максимум удовольствия. Два смешанных запаха заполнили всю комнату, что даже несколько часов проветривания не поможет. Но кого это волнует, если Пак уже закончил университет и увидит этих людей еще очень нескоро, если не никогда. — Пожалуйста, — Чимин смотрит на Чона позади него, сводя брови к переносице. — Пожалуйста что, котенок? — Чон поднимает одну бровь вопросительно, делая резкий толчок, выбивая из парня хныканье. — Я хочу кончить. И узел хочу… — Пак часто слышал про то, что ощущать узел в себе это просто крышесносно, но никто раньше из альф не соглашался, хоть и не в течку он бы не залетел. Если этот альфа даст свое согласие, Чимин даже не знает на каком небе будет от счастья, ведь давно хотел попробовать такое. — Да? Кошечка хочет, чтобы ее повязали? — брюнет выдыхает, прикусывая чужое ухо, — значит кошечка посидит на узле, как и хотела. Чимин довольно хнычет, непроизвольно сжимаясь от представление того, как его будет распирать от чужого члена. Они оба были на грани, но Чимин кончает во второй раз первым, с громким вскриком, цепляясь руками за все что только можно, пока его потряхивает на столе. Чон доводит себя до финала несколькими толчками, на последнем проталкивая узел внутрь и позволяя себе отпустить громкий стон. Пака еще мелко потряхивает, но уже от ощущений набухшего узла, что наполняет его. Оба переводят дыхание, парень устало валится на стол всем телом, пока его сзади придерживают руки. — Вот умница, принял всего меня в себя. Хороший котенок, — Чонгук хмыкает, и когда спадает узел, медленно выходит из Чимина, наблюдая за тем, как перемешанная смазка со спермой стекает по бедрам. К счастью, у Чона в сумке всегда были салфетки, так что он быстро вытирает сначала Чимина, а потом себя, приводя их в порядок. Мозг еще не отошел от удовольствия, рассматривая парня, и Чонгук понял, что хочет покрыть тело этого парня своими метками, что бы каждый знал теперь чей он. Пак неловко оборачивается к брюнету, уже одетый и мнется на месте. Его прижимают к себе, поглаживая по спине. Было хорошо стоять тут так, хоть и после горячего быстрого перепиха в одной из аудиторий университета. — Ты теперь мой, понял? Никуда тебя не отпущу, — волк тихо рычит, обнюхивая Пака и удовлетворенно хмыкает, когда чувствует, что чужой запах крепко перемешался с его собственным, отзываясь на это урчанием. А Чимин и не имеет ничего против, сам целуя альфу. Правда, как потом объяснить Тэхену, почему он не пошел с ними в клуб, Пак так и не придумал. Да и не особо это важно, когда у тебя в руках такой альфа.