Помоги ему

      Выпускной класс.       Экзамены почти все сданы.       Как гром среди ясного неба до класса доносится новость о том, что их одноклассник Адриан Агрест сильно пострадал в ДТП и находится в реанимации. Состояние его стабильно тяжёлое. Врачи прогнозируют, что он будет жить, но сможет ли он ходить — гарантии нет.       У Маринетт защемило сердце. Она понимала, что часть её вины в этом тоже есть.       Версия с ДТП устраивала всех — тайны личностей остались в секрете от окружающего мира.       Да, Леди Баг получила все талисманы, но какой ценой!       Она не уберегла своего напарника.       Когда Кот увидел Эмили, лежащую в капсуле, он впал в ступор и решительно снял кольцо, что разрушило трансформацию за несколько секунд до удара по нему тростью Бражника, пришедшегося ему по спине.       Адриан упал навзничь.       Бражник, увидя сына, истекающего кровью, снял трансформацию. Отдал Леди Баг талисманы Бабочки и Павлина. Он попросил её уйти, а сам, взяв на руки Адриана, понёс его прочь из логова Бражника.       Чуть дыша от накативших слёз, она проводила их взглядом, подняла с пола камень чудес напарника и покинула это место привычным ей способом.       Недалеко от дома, где жил Хранитель, спрятавшись в одном из переулков, Леди Баг сняла трансформацию и, добавив к волшебным украшениям свои серьги, крепко сжала талисманы в ладони.       Бегом добравшись до его квартиры, Маринетт забарабанила в дверь.       Хранитель впустил девушку и, приняв из её рук талисманы, покачал головой, с тоской смотря на неё, попрощался.       Маринетт пришла домой, погружённая в свои мысли и, добравшись до кровати, рухнула на неё и начала заливаться слезами.       Утром девушка, как ни в чём небывало пошла в школу, больше для того, чтобы никто не мог заподозрить, что она и есть Леди Баг.       И сейчас, шокированная подробностями о состоянии своего напарника, а по совместительству, как оказалось, и того, в кого она долгое время была влюблена, картина предыдущей ночи яркими красками озарила её сознание.       Конечно же, урок был сорван.       Весь класс ринулся к больнице, в которую поступил Адриан.       Понятное дело, что всех бы их не пустили выше первого этажа, где находилась приёмная, но остаться в стороне не мог никто из них. Адриана любили все.       После небольшого совещания от класса на этаж, где находилась реанимация, были посланы два человека — Нино и Маринетт.       Поднявшись, они дошли до нужной палаты, но их остановил врач, сказав, что у пациента уже находится один человек, а больше двух посетителей к тяжёлым больным нельзя.       Нино кивнул Маринетт, чтобы шла она.       Девушка глубоко вдохнула и тихонько прошла в палату.       В ней был отец Адриана — Габриэль Агрест.       По застывшей гримасе боли на его лице было видно, как он убивается с горя.       Маринетт подошла и села на стул рядом с ним.       Посмотрев на Адриана, она прижала ладонь ко рту и тихо заплакала.       Его лицо не пострадало от падения и было прежним, но настолько бледным, что Маринетт не верилось, что он всё ещё жив.       Трубка во рту, ведущая к аппарату искусственной вентиляции лёгких, паутина из капельниц и тонких проводов от разных медицинских приборов. На мониторе одного из них она заметила значок сердечка и большие цифры рядом. Поняв, что он показывает пульс Адриана, Маринетт с облегчением выдохнула, но поток слёз остановить не смогла. Она опустила голову в ладони.       Спустя мгновение Маринетт почувствовала горячую руку, приобнимающую её предплечье в успокоительном жесте. Это было недолго, но на удивление подействовало. Она немного успокоилась и, опустив ладони, жалостливо посмотрела на Габриэля.       Тот не прятал слёз, бережно сжимая руку Адриана.       — Вы его одноклассница? — спросил он сиплым, пропадающим голосом, не отрывая взгляд от сына.       — Да, — тихо ответила Маринетт, — и его друг. Внизу стоит весь наш класс. Ваш сын очень дорог каждому из нас, месье. И нам всем очень жаль, что с ним произошло такое несчастье, — девушка вновь всхлипнула, но смогла удержать вновь подкатившие слёзы и продолжила уже сиплым голосом, — Что говорят врачи?       — Говорят, что он будет жить, — отрешённо посмотрев перед собой, ответил Габриэль, — Ему провели операцию на спине, но... — он сделал усилие над собой, чтобы не расплакаться, — Но ходить он вряд ли сможет. И это всё моя вина...       Мужчина заплакал, опустившись к руке Адриана.       Маринетт положила ладонь ему на плечо и, недолго подержав, убрала.       — Вы разрешите мне приходить к нему? — осторожно спросила она тихим голосом.       — Конечно же, Маринетт. Приходите, когда захотите, — немного приподняв лицо от плеча сына, сказал Габриэль.       — Спасибо, месье, — сказала девушка и, всхлипывая, вышла из палаты.       Спустя некоторое время Адриана перевели в обычную палату, ведь теперь он мог дышать самостоятельно.       Маринетт приходила в реанимацию каждый день и при этом даже успела сдать последние экзамены. Но ни о каком выпускном бале она и слышать не хотела.       Мечтала она лишь о том, чтобы Адриан поправился.       И вот хороший знак. Его перевели в обычную палату, а значит, он в сознании и может слышать и видеть, а возможно, даже говорить. Да и посещать его можно чаще.       Маринетт, окрылённая изменением его состояния в лучшую сторону, заходит к нему в палату и садится рядом с больничной койкой на стул.       Адриан дремал, поэтому и не видел её появления.       — Адриан, — тихо позвала его девушка.       Он открыл глаза и посмотрел на неё, но тут же отвернулся, едва не заплакав.       — Уходи, Маринетт, — хриплым голосом просил парень, — Прошу, уходи.       — Но почему, Адриан? — непонимающим взглядом смотря на него, спросила она.       Адриан повернул голову и взглянул на неё.       — Потому что я тебя люблю, Маринетт, — он тихо заплакал, — И я не хочу, чтобы ты видела меня таким...       — Я тоже тебя люблю, Адриан, — роняя слёзы, говорила Маринетт, — И поэтому я никуда не уйду.       Она прижалась головой к его груди.       Адриан обнял её.       В палату вошёл Габриэль и приблизился к ним, чем заставил разжать объятия и обратить внимание на себя.       — Здравствуйте, Маринетт, — легко улыбнулся он ей. Девушка кивнула, — Как видите, ему стало получше.       — Это хороший знак, месье, — натянув улыбку, произнесла она. Затем, повернувшись к Адриану, девушка взяла его за руку и сказала, — Я приду завтра.       — Хорошо, — улыбался он, чуть сжимая её ладонь, — До завтра, Маринетт.       — До завтра, Адриан, — улыбнулась она ему в ответ. Отпустив его руку, Маринетт встала и серьёзно посмотрела на Габриэля, — До свидания, месье.       — До свидания, Маринетт, — улыбаясь, ответил тот.       Девушка скрылась за дверью палаты.       Улыбка сползла с лица Адриана и он умоляюще посмотрел на отца.       — Отец, ты не мог бы сделать так, чтобы... — парень никак не мог подобрать нужных слов, — Ты не мог бы запретить Маринетт меня навещать?       Габриэль ошарашенно посмотрел на него.       — Но почему, сынок? — недоумевал он, — Она тебе неприятна?       — Наоборот, — Адриан поник, — Я её люблю, — признался он, — и, как выяснилось, она меня тоже.       Габриэль сел на стул, не в силах больше стоять ни то от новостей, ни то от непонимания мотивов собственного сына.       — Это же хорошо! Почему же тогда ты не хочешь её видеть?! — спросил он в попытке разобраться в ситуации.       — Я не хочу, чтобы она меня видела таким, — Адриан тихо заплакал, отвернувшись от отца.       — Не отталкивай её, — просил Габриэль, — Она ведь каждый день приходила к тебе в реанимацию и видела тебя в ещё более худшем состоянии. Она... она даже на выпускной не пошла, сказала, что не видит смысла идти туда без тебя...       Адриан вновь заплакал.       — Вот поэтому я и не хочу, чтобы она приходила. Не хочу портить ей жизнь. Ведь ты слышал прогнозы врачей.       — Это ещё не окончательно! — спорил Габриэль.       — Даже если есть шанс на то, что я когда-нибудь снова смогу ходить, это же долгая, долгая реабилитация. И я не хочу, чтобы она тратила на меня своё время, свои силы... Я её люблю. Очень сильно люблю, но не хочу, чтобы она была девушкой инвалида...       — Зря ты так, сынок, — сказал дрожащим голосом мужчина и спешно покинул палату, не желая показывать сыну своих слёз.       Габриэль хоть и не одобрял, но просьбу сына выполнял изо дня в день, не пуская Маринетт к Адриану под разными предлогами.       Так прошли две недели.       В очередной раз, придя навестить Адриана, девушка вновь наткнулась на отказ, обессиленно плюхнулась на стул возле палаты и расплакалась.       — Почему на этот раз нельзя? — отрешённо спросила она и внимательно посмотрела в глаза Габриэлю, которые тот сразу же отвёл.       — У него процедуры. А после них ему нужно отдыхать. — заученно выдал он, не в силах вернуть свой взгляд на девушку.       — Месье Агрест, скажите честно, — тяжело вздохнув, говорила Маринетт, — Он просто не хочет меня видеть?       Габриэль жалостливо посмотрел на неё.       — Он не хочет, чтобы Вы его видели, — выдал он, сев рядом, и обнял её, — Простите.       — Спасибо за честность, месье, — сказала она дрожащим от накатывающих слёз голосом, — Если он так хочет, тогда я больше его не побеспокою.       Маринетт встала и медленным шагом направилась на выход.