Мои браслеты говорят: я стала твоей, любимый. Без тебя у меня не будет жизни, я умру. Возьми, возьми же моё сердце, любимый.
Ей не нужно этого говорить, ведь он слышит её. Девушки, стоящие позади, выступили вперёд, приноравливаясь к танцу Амалы. Он был прост, но не был лишён изящества, красоты. Покачивания из стороны в сторону, движения рук и прыжки вызывали восхищение народа, заставляли его смотреть, не отрываясь. Амрит усмехнулся и выступил, вытянув вперёд руку.Как же ты красива сегодня. Только со мной ты связана. — он переступил с другой ноги на другую под удары таблы. Чёлка подлетела в воздух при повороте головы. — Ты так красива, что даже луна сходит по тебе с ума.
Юноши и взрослые мужчины, посмотрев на дам и на смелого Дубея, вышли ближе к хозяину дома, придавшись общему порыву. Солнце беспощадно палило, специи с веранды долетали до середины двора, приятно щекоча нос, но главным стало чувство музыки, возможность выплеснуть всё то, что накопилось, и полностью отдаться моменту. Дети выбегали в центр, окончательно разрушая невидимую черту, отделявшую на миг мужскую и женскую половины. Даже стеснительный Киран решил подстроиться под танец Амрита, взмахивая правой рукой, выставляя её вперёд, как и ногу, подпрыгивая чуть ли не после каждого шага. Он не хотел говорить об этом открыто, но ему нравилась индийская музыка, народная еда, культурные памятники, история. Киран полюбил всю Индия, развернувшуюся перед ним. Для него время замедлялось. Он искренне улыбался, чувствуя, как лоб покрывается испариной и капли пота стекают по вискам, как ворот шервани натирает шею, заставляя ту зудеть. Он улыбался, ведь чувствовал себя живым в такие моменты. Смотрел на свою счастливую Малу и на Дубея, бережно заботящегося о ней, глядящего на неё так, словно она и есть его Калькутта, Индия, весь мир. Амала закрутилась, заставляя пыль под босыми ногами подняться. Её синее с белыми каёмками сари переливалось от лучей, бросаемых на него, и заставляло жмуриться тех людей, кто невольно смотрел на обладательницу такой одежды. Удары таблы стали энергичнее, ровно как и движение народа. Девушки трясли своими браслетами, придавая мелодии новые звуки, особый шарм. Мужчины топали так, что тряслась земля, выкладывались на полную, будто это был последний день, когда они могли станцевать. Басу не заметила, как мужская рука обхватила её за талию и вытащила из взбалмошного круговорота пляшущих красок. Пьянящее как от вина чувство помутнило рассудок, заставляя её глупо улыбаться и сердце бешено колотиться. Амрит всё ещё держал её за талию. Они оба запыхались, дышали через рот и с счастливым выражением лица смотрели друг на друга. Дубей мимолётно провёл рукой по скуле сверху вниз, останавливаясь на губах и едва касаясь их большим пальцем. — Станцуй для меня, моя Махарани. Сегодня вечером. — прищур блеснувших в миг глаз и лукавая улыбка заставили щёки невольно покраснеть. Амала не успела ничего сказать, как Амрит поцеловал её в уголок губ и ушёл, на ходу застёгивая шервани. Он знал, что если останется ещё хоть на одну секунду рядом с ней, то непременно бы поцеловал прямо на глазах у всех, вжимая девичье тело в себя. Взял бы за запястье и потащил бы в дом, а там бы сделал то, о чём думал некоторое время назад. Лучше сказать он постоянно думал об Амале, каждую минуту, каждую секунду. Взбалмошная девушка поселилась в его мыслях, и, быть честным, он ни капли об этом не жалел. Басу смотрела ему вслед, переводя дыхание. Она станцует для своего Махарджа так, что тот будет умолять о продолжении. В этом Амала была уверена.***
Как только солнце скрылось за горизонтом, под последние медовые просветы заката гости стали разъезжаться по домам. Утомлённые дети еле как перебирали ногами, надеясь поскорей добраться до машин и оказаться в своих кроватях. Женщины устало улыбались, держась за руки своих мужей, чтобы не упасть. Один Риши улыбался больше всех, но на людях старался выглядеть совершенно спокойным. Теперь он занял место своего отца. Сделает всё, чтобы оправдать возложенные на него надежды дюжины. Как только захлопнулась входная дверь дома, тишина воцарилась на всех этажах. Басу стояла в ванной комнате, надевая серёжки. Улыбалась самой себе, представляя реакцию Амрита на то, что она собиралась с ним провернуть. Едва вздрогнула, услышав, как закрылась дверь их спальни. Оглядев наряд перед зеркалом в последний раз: на ней было алое полупрозрачное сари, закреплённое лишь в некоторые местах, -, Амала неспешно вышла и остановилась в центре комнаты. Голова её была опущена. Она не видела Амрита, но знала, что он здесь. Чувствовала его, пыталась подавить возникшую из ниоткуда улыбку. Тихо выдохнув, Амала согнула одну ногу, опираясь на другую. Бедро выставила в сторону и прогнулась в спине, показывая на свет линию позвонка. Она чувствовала, как сердце Амрита забилось быстрее. Ощутила нарастающее желание. Ей не нужна была музыка. Амала танцевала так, словно играли бансури: медленно и плавно. Развернулась к нему спиной и покачала бёдрами, очерчивая восьмёрку, руками провела вдоль тела. Невесомо коснулась верхней части сари и сбросила её, оголяя плечи и живот. Только теперь она позволила себе повернуться и посмотреть прямо на Амрита. Он сидел на диване, положив руки вдоль спинки. Алый шервани был расстёгнут, показывая на свет оголённую грудную клетку, рельефный торс. Дубей едва заметно закусил губу, жадно блуждая по едва прикрытому телу глазами. Амала узнала этот взгляд. Словно в этот момент не существовало никого кроме неё, и Амрит сделал бы всё, чтобы поцеловать её. Она пошла вперёд до тех пор, пока не оказалась возле него. Встала на колени между широко расставленными мужскими ногами и прогнулась в спине назад. Часть груди выглянула снизу, тонкая полоса вдоль живота выступила чётче, заставляя Амрита сглотнуть. Но он не двигался, наслаждаясь моментом, тем чувством, которое вызывает у него его Махарани. Амала вновь села прямо, едва наклонила голову и провела от самого низа ног до бёдер пальцами, ощущая мягкий бархат штанов. Ногти едва царапнули кожу под верхом шервани, заставив Амрита вздохнуть. Довольная произведённым эффектом, Басу встала и развернулась, чтобы уйти, но её запястье схватила грубая, местами шершавая ладонь. Он не хотел больше смотреть, Амала поняла это сразу по зрачкам, в которых полыхал настоящий пожар. Амрит потянул на себя, заставляя её сесть верхом. Тут же прошёлся ладонями по ягодицам и сжал их, отчего Амала закусила губу и схватилась за ворот шервани. Руки поползли выше. Невесомый поцелуй остался на ключице, изгибе шеи, подбородке. Он едва коснулся её губ, как она отстранилась. — Попроси меня. Амрит усмехнулся и откинулся на спинку дивана. — Может это тебе стоит умолять меня? Басу собиралась хмыкнуть, но вместо этого издала стон из-за рук, сжавших её грудь. Пальцы небрежно поглаживали ореолы сосков, местами надавливая на них, заставляя прогибаться в спине навстречу ему. Нагнулась, припав к его шее, и застонала так, что Амрит закрыл глаза. Прикусила мочку его уха и, о богиня Кали, Дубей почувствовал её улыбку. — Руками не трогать. — Амала положила свои ладони на его и с трудом опустила их на диван. — Попроси меня станцевать дальше, мой Махарадж. Она отклонилась назад и провела языком по нижней губе. Янтарь глаз хитро блеснул из-под полуприкрытых глаз. Она была чертовски красива и сексуальна, как всегда. Но сейчас Амала стала его личной дьяволицей, суккубом, который приведёт его в могилу. — Амала… — Умоляй. — Басу качнула бёдрами, заставив Амрита шумно втянуть воздух. А затем ещё раз и ещё. Почувствовала, как Дубей сжал кулаки, еле как сдерживаясь от сладостной мысли коснуться её. — Хорошо, умоляю, Амала, танцуй дальше. — быстро проговорил он и поджал губы. Амрит не любил подчиняться, никому и никогда. Неважно, какие это были вопросы: семейные или рабочие. В постели тем более он никогда не уступал ведущую роль, ведь девушки были слабы характером, даже не пытались ему перечить и открыто возносили его на пьедестал. Только Амала решила взять контроль в свои руки, подчиняя Дубея. Ему было даже интересно наблюдать за тем, как она правит. Басу привстала на коленях и провела руками вдоль своего тела, мотнула головой, заставляя волосы подлететь и сделать волнообразное движение. Ноготком задела тонкую ткань топа, позволяя тому начать распускаться. Алая ткань упала прямо на бёдра Дубея, открывая взору упругую, покрытую мурашками грудь. Он потянулся вперёд, но женская ладонь толкнула его, возвращая в прежнее положение. Ей было нестыдно находиться перед ним нагой, а, наоборот, очень приятно. Чувствовала, как жар мгновенно ударил в лицо. Осторожно слезла, продолжая вилять бёдрами, и медленно опустилась на колени перед ним. Вновь села между его ног, но теперь у неё были другие планы. Вцепилась в его колени и повела руки дальше. Ткань на штанах уже давно натянулась от напряжения и хлынувшего возбуждения. Её пальцы коснулись резинки, оттянули её вниз. — Не играй с огнём. — сбивчиво прошептал Амрит. Его грудная клетка стала подниматься всё чаще. Басу ухмыльнулась так, как делал это он. — Помни, никаких рук. Иначе не продолжу. — напомнила Амала и оттянула штаны вниз. Член Амрита уже стоял, вены выступили вдоль органа. Басу взяла основание и провела сверху вниз, заставляя Дубея плотно сомкнуть челюсти. Пальцы впились в спинку дивана, до побеления костяшек. Подавшись вперёд, Амала провела языком по головке, медленно, исподлобья бросая взгляд на мужа. Он смотрел, не отрываясь, чувствовал, как становится тяжелее дышать с каждым её движением. Понемногу взяла член в рот, едва касаясь его зубами в некоторых местах. Дубей откинул голову назад и ещё сильнее вцепился в диван. Следы от его ногтей обязательно останутся на обивке. Он вздрогнул, когда Амала свободной рукой коснулась его пресса и провела вдоль него, вызывая этим простым действием мурашки. Постепенно она увеличивала темп. Сладостное желание наброситься на неё и прижать прямо к полу, отыметь так, чтобы искры плясали перед глазами, крутилась в голове. Но он не хотел уступать. Никаких рук. Она пожалеет об этом решении, но пока он вынужден подчиниться. Чувствуя подступающее напряжение, Амрит начал двигать бёдрами навстречу её рту. Никаких рук, но про остальные части тела она ничего не говорила. Член входил в горло практически полностью. Дубей не обращал внимание на мимолётную боль, оставленную её зубами. Чувствовал, как не может сидеть на месте и вот-вот кончит. Тихие стоны Амрита стали усладой для ушей Басу, но ей было мало. Она хотела окончательно свести его с ума. — Смотри на меня. — оторвавшись от дела всего на секунду, приказала она. Амрит повиновался. Поднял затуманенную напрочь голову и стал вглядываться в Амалу. В то, как она вцепилась руками в его бёдра, как старательно подаётся навстречу и замедляется, полностью выпуская орган изо рта, а затем полностью вбирает в себя. Слюна растягивалась от головки члена до губ. Скатывалась большими каплями по стволу, останавливаясь перед выпуклыми венами и после продолжая путь. Взгляд исподлобья и мелькнувшая улыбка стали его финишем. Он сквозь плотно сомкнутые зубы простонал и кончил прямо в её. Рассудок вовсе помутнился, когда она сглотнула и провела языком по головке в последний раз. Пальцы, уже одеревеневшие и полностью онемевшие, затряслись. Он желал вцепиться в неё, выебать без прелюдий и заставить её стонать так, чтобы слышала вся Калькутта. Амала выпрямилась и потянулась вперёд, касаясь оголённым животом пульсирующего члена. Взяла Амрита одной рукой за шею, чувствуя, как он напряжён, и чуть потянула на себя. Наклонила голову набок и посмотрела на его искусанные местами до крови губы. — А теперь возьми меня так, как делаешь это только ты, мой Махарадж. Дважды повторять не пришлось. Амрит тут же схватил тонкую женскую талию, чуть ли не до боли сжимая её. Впился в губы поцелуем, ощущая оставшийся вкус спермы. Вторую руку переместил на затылок и оттянул волосы назад, заставляя открыть шею. Амала ощутила весь жар, бивший теперь через его край. Он потянулся вперёд, схватил её за ягодицы и встал. Амала прижалась к его торсу, хватаясь за плечи. Член упёрся в промежность, заставляя Басу застонать. — Ты была сегодня плохой девочкой. — Дубей подошёл к кровати и кинул Амалу на неё. Девушка закусила губу, наблюдая за своим Махараджем. Специально расставила ноги шире и провела ладонью по груди, пальцем обвела затвердевший сосок, своими действиями заставляя Амрита сглотнуть. Дубей скинул с себя верх шервани, встал на колени перед кроватью, и, схватив женское тело за лодыжки, рывком потянул на себя. Снял остатки одежды, висевшей на ней. Теперь Амала была абсолютно нага перед ним как телом, так и душой. Его привычная ухмылка, лицо промеж теперь её ног, сводили с ума. Амала откинула голову, сжала одеяло слишком сильно, стоило Амриту провести языком от середины бедра до половых губ. Тело задрожало от такой близости; неимоверный жар покрыл щёки Амалы, заставляя ту дышать всё глубже и глубже. Как только язык Амрита прошёлся между половых губ и проник во влагалище, Басу застонала, ощущая боль в пальцах — Ты выбираешь… странные наказания. — рывками ответила она, шевеля бёдрами. Его руки крепко сжали их, не позволяя сдвинуться с места. Амала протянула ладонь вперёд и пустила пальцы в чёрные, как смола, волосы. Сжимала у самых корней, прогибаясь в пояснице. Чувствовала, как тяжелее становилось дышать. Сама не заметила, как груди вздымались вверх всё чаще. Но, будучи у самого пика, Амала почувствовала резкую пустоту. Амрит отстранился, встал на ноги и довольно оглядел раскрасневшуюся, запыхавшуюся Басу. Перед её глазами встала пелена, и она не сразу поняла, что произошло. Не успев опомниться, Амала уже оказалась перевёрнута животом на постель. — Вставай на колени. — она упустила инициативу, как только позволила ему коснуться себя. И теперь оставалось одно — повиноваться также, как это делал и он. Басу закусила губу, ощущая пульсацию в нижней части тела, и встала на четвереньки. Охнула, почувствовав шершавую ладонь на ягодице. Амрит погладил её, а потом несильно ударил, наблюдая, как его Махарани прогибается в спине, как пот собирается каплями по позвонку и скатывается по бокам. Он ещё раз погладил ягодицу и ударил то самое место ладонью, прижался пахом к промежности, заставляя Амалу хныкать. Головка упёрлась в половые губы, еле как раздвигая их. Её бедра подались навстречу, но Амрит предусмотрительно отстранился. Переместил ладонь на промежность и запустил один палец во влагалище, начиная медленно двигать им. — Амрит… — Что-то не так? — с издёвкой тут же спросил он, запустив второй палец внутрь. Чувствовал, какая она мокрая. Басу двигалась бёдрами навстречу его пальцам, но этого было мало. Она хотела всего его. — Прошу… — Не слышу. — он запустил третий палец внутрь неё, наращивая темп. Стон Амалы заставил его довольно улыбнуться. Она посмотрела через плечо, закатила глаза от нового толчка. — Возьми меня всю, Амрит Дубей. После этих слов мужчина вынул пальцы и облизнул их, заставляя сноп искр рассыпаться перед её глазами. Дубей дёрнул бровью и медленно, но по самое основание, вошёл в неё. Сначала неспешно начал двигаться внутри, в один момент наращивая темп. Накрутил длинные волосы на кулак и натянул так, что Амала полностью выгнулась в спине. Пальцами второй руки схватил её бедро, начиная ускоряться. Басу закрыта глаза. Стоны удовольствия вырывались из её рта, разлетаясь, наверное, по всему второму этажу, а, возможно, и дому. Даже если их услышит прислуга или кто-то ещё, к чёрту их всех. Амрит наслаждался этими гортанными звуками, а Амала не могла молчать от удовольствия. Сама того не заметив, она начала шептать его имя, вызывая со стороны такие же вздохи. Руки затекли, колени начали болеть, а ноги в секунду дрожать. Басу качнула бёдрами навстречу и вся сжалась изнутри от подступившего оргазма, почувствовала, как внутри пульсировал и изрёк своё семя член. Ощутила, как Амрит упал на неё, поставив руки по обе стороны от тела, лбом коснулся мокрого плеча и шумно задышал в лопатку. Дубей первым лёг на спину, переводя дыхание. Амала повернулась и положила голову ему на грудь, слушая быстрое биение сердца. Хотя ей даже и не нужно было этого слышать — прекрасно чувствовала это сама из-за связи. Амрит коснулся её волос и накрутил прядь на палец, рассматривая, как она переливается под оранжевым светом ламп. Положил руку на плечо, начиная беззаботно его поглаживать и думать о самой прекрасной женщине, завоевавшей его сердце. Об его Махарани.