OMORI oneshots - NSFW edition (Predator/Prey)

Омори злится. Нет, не правильно сказано, он не злится - он в ярости Чувство горячее и обжигающее, зажигая каждое из его нервных окончаний яростным желанием уничтожить все, что увидит на своем пути. Это не безразличный гнев, к которому он привык, а скорее более бурлящий ад, и его интенсивность сводит с ума, не оставляя ему ничего, кроме бешеной жажды мести.   Стремление найти раздражающую маленькую тень, которая преследует его маленькое царство, становится сильнее, чем больше он смотрит на руины мира грез. Это его единственная задача - поддерживать мечту, и каждая неудача ослабляет его способность делать это - тем более, что каждая неудача делает его создателя гораздо более восприимчивым к... внешним вещам.  Вызывает беспокойство то, насколько заразительными стали слова Незнакомца, но Омори самый сильный, каким он когда-либо был, и его авторитет не выше его собственный. Такого никогда не было и никогда не будет, ни в этом мире, ни в мире Санни.  В любом случае, с проблемой нужно бороться. Омори не хочет думать о том, что произойдет, если яд будет гноиться, как открытая рана. Он должен исправить это, и он должен исправить это очень быстро, пока ни для кого из них не останется пути назад.  Омори смотрит в пустоту, задумавшись. Он сохранит своего создателя в безопасности, чего бы это ни стоило. Даже если метод... немного более оригинальный, чем хотелось бы многим.  -------------------- К сожалению, на самом деле найти дух - задача не из простых. Незнакомец появляется только тогда, когда он сам этого захочет, что сильно затрудняет поиск его на чужих условиях, особенно на условиях Омори. Однако он уверен, что на этот раз силуэт появится, особенно если он находится в черном пространстве. Омори избегает этого места, как может, там слишком много кошмаров, которые чрезвычайно вредны для его мысленного существования, и это делает его посещения очень рискованными. Но с этим ничего нельзя поделать, если у него есть шанс поймать неуловимую тень до того, как он исчезнет, ​​то это можно сделать только там. Когда Омори входит в черное пространство, вскоре его предположения подтверждаются. Незнакомец материализуется перед ним, как паразитическое искушение, которым он и является, с острым языком и глазами, пылающими испытующим белым светом, полностью намереваясь спровоцировать своего создателя словами немедленного спасения.  "Вот это сюрприз": мягко сказал Незнакомец, слова мягкие, как бархат. "Ты обычно не приходишь сюда без смысла. Скажи мне, за что я благодарен такому удовольствию?"   Омори не отвечает. Он знает лучше, чем потворствовать его сардонизму. Незнакомец склоняет голову набок, и младший мальчик знает, что его слова становятся все более провокационными, чем дольше он будет молчать, и он также знает, что если бы он подошёл ближе, то призрак сразу бы исчез, никогда не задерживаясь. просто вне его досягаемости. В этот раз такого не будет.  Он чувствует Красные Руки, парящих за пределами досягаемости, как будто они были его продолжением, и раньше чем Незнакомец успевает понять, что что-то не так, приказывает им схватить его. Как и ожидалось, Незнакомец дергается, собираясь испарится, но Руки намного быстрее его, и связывают его в своей хватке прежде, чем тот успевает даже моргнуть. Придатки держат его тело твердым, заставляя его оставаться телесным, и он может видеть, как призрак проверяет его хватку, потянув за нее лишь один раз, прежде чем повернуться к нему с подозрительным взглядом, сузив глаза.   "Что ты делаешь?"    Слова резкие, едкие, но Омори не позволяет себе поддаться почти токсичному отношению и просто подходит ближе, пока они не встретятся взглядами и не увидят друг друга сверху вниз. Нуарет никогда не был к нему настолько близко, а разница в росте бесит, тем более что призрак намного выше его.  Но это легко исправить.  Незнакомец резко вдыхает, когда Руки, сковывающие его движения, внезапно снова двигаются, заставляя его сесть на колени с болезненным хрустом и скручивая руки за спину. Поза постыдная, покорная, и он может видеть презрение, исходящее из глаз призрака, откуда он вынужден смотреть вверх.   "Я не понимаю, чего ты пытаешься добиться": откусывает Незнакомец со своего места под ним, извиваясь в хватке рук, тщетно пытаясь освободиться. "Ты не можешь держать меня в узде вечно, не закончив грезы. Так почему же? Если это для того, чтобы унизить меня, я с сожалением сообщаю вам, что я не буду опозорен раздражительным отродьем". Омори почти не слышит его, поглощенный фантомным ощущением Незнакомца, корчащегося в его руках. Его тело необычно приятное на ощупь, прохладное и твердое, а тени, исходящие из его кожи, касаются его каждый раз, когда он двинется.  Однако вопиющее неповиновение в его на его лице приводит в бешенство, и Омори не может не усмехнуться, думая над вопросом вопросом, что нужно сделать, чтобы стереть это мятежное выражение с его лица. Внезапно подчиненного положения становится недостаточно. Он не хочет видеть Незнакомца на коленях побежденным — он хочет видеть его полностью сломленным, и униженным самым ужасным образом. Он не должен, он правда не должен, но он все равно собирается. Почему? Потому что он хочет. Потому что он может.    "Я-... Омори…" Незнакомец обрывает слова, выдыхая его имя, когда его резко бросают на спину, запястья связаны над головой, а Красные Руки начинают непристойно выставлять его тело напоказ.  Омори грубо раздвигает его ноги, широко расставляя их, и приказывает рукам удерживать его неподвижно. Он не полностью обнажен, он еще одет, но эта поза приносит глубокое удовольствие, покорность во всех отношениях, а унижение, горящее в глазах Незнакомца, делает его еще более сладким.  Мило видеть раздражающий маленький силуэт, полностью связанный и отданный в его владение, и он чувствует, как кровь приливает к ушам при этом виде, и учащается сердцебиение.  Он правда не ожидал, что Незнакомец будет в этой позе выглядеть так красиво. Взгляд Незнакомца устремлен на него, пристальный и непоколебимый, он устало наблюдает за ним, словно не зная, что же будет дальше. Его грудь вздымается, а плавные подъемы и опускания отвлекают внимание.  Омори достает свой нож и видит, как Незнакомец замирает при виде оружия, сильно напрягшись. Теперь, когда он думает об этом, он, конечно, мог бы причинить ему такую ​​боль. Но у него на уме что-то... немного другое.  Одежда Незнакомца такая же черная, как и все остальное, почти неразличимая, и похожа на одежду Бэзила. Когда Омори касается его, он дергается. "Что ты… Омори," шипит Незнакомец, когда тонкие пальцы маленького мальчика резко хватают одежду, заставляя ее рваться. "Не-" Омори не обращает на него внимания, умело срывая темную одежду и прорезая то, что не получается, игнорируя резкие злобные протесты, доносящиеся снизу. Тело Незнакомца дрожит под его руками, дрожит, и его протесты становятся громче, когда он достигает шорт, которые на нем надеты.   "П-прекрати уже! Тебе недостаточно меня удерживать? Почему ты должен... чтобы..."  Незнакомец утихает, похоже, слишком смущенный, чтобы закончить, и Омори не может не насмехаться над его унижением. Когда Омори срывает с него последний кусок одежды, призрак тщетно пытается сомкнуть свои ноги, но это бесполезно, он абсолютно беспомощен.  Ха. Он намного человечнее, чем Омори думал.   Он вообще не твердый, но Омори игнорирует прикосновения к нему там, где, как он знает, это будет приятно. Дело не в его удовольствии, а в его страдании. Незнакомец вздрагивает, когда руки Омори касаются его голой кожи, но у него нет другого выбора, кроме как лежать и терпеть, пока нуарет проводит пальцами по его животу, исследуя. Он такой гладкий, а мягкий изгиб его талии настолько тонкий, что ему хочется сжать бедра между кончиками пальцев, оставив синяки.  Его бедра такие же мягкие, как его талия, и их мягкость почти напоминает ему о... он игнорирует эту мысль, сосредоточив все свое внимание на призраке перед ним, который все так же дрожит.  Омори подвинулся ближе, проскальзывая между его бедрами, и Незнакомец вздыхает, отчаянно пытаясь пошевелиться. Его попытки ничего не дают.   Он великолепен вот так, связанный и беспомощный, и то, как его глаза блестят ненавистью, так безнадежно возбуждает, заставляя все его тело чувствовать тепло, почти жар. Омори никогда раньше не испытывал такого желания, ни одного, с которым он мог бы действовать без последствий, и мысль о том, чтобы трахнуть своего врага, чтобы подчинить его, опьяняет. Он может делать с ним все, что захочет, и ничего не произойдет, ничего.   "Разве у тебя не было… мхх" Слова Незнакомца прервались неожиданным вдохом, когда Омори проводит пальцами по его входу.  Он выглядит болезненно тугим, девственным во всех смыслах, так что Омори неохотно покрыл пальцы слюной, желая трахнуть его как можно быстрее, с минимальной подготовкой. Ему все равно, если это больно - нет, он этого хочет.  "Тебе тепло," томно замечает Омори, вставляя два пальца в его стройное тело, а это правда, его внутренние стенки теплые, почти бархатистые, и они сжимают его, как тиски, мягкие и манящие.  "Ты отвратителен," хрипит Незнакомец, дрожа вокруг пальцев, неглубоко входящих в него. Он тихий, достаточно тихий, поэтому Омори трахает его более агрессивно, желая услышать, как он скулит.  На этот раз Незнакомец выдыхает слабый, болезненный выдох; его едва слышно, но Омори знает, что сможет сломать его побольше. Нуарет пристально смотрит на лицо другого, когда он развел свои пальцами, сохраняя в памяти каждое содрогание и вздрагивание. Он так хорошо выглядит, когда страдает. Как ангел, посланный в ад.  Когда жар, свертывающийся в его желудке, становится слишком сильным, чтобы его игнорировать, он отстраняется, смакуя заикающийся вздох, который он получает в ответ на резкий выход. Он быстро раздевается, снимая только самое необходимое, и снова вставляется между его бедер. Незнакомец далеко не готов достаточно, но дрожь, которая пробегает по его спине при мысли о том, чтобы сломать его и принудить принять это, слишком сладка, чтобы сопротивляться. Так он и делает.  Омори судорожно втягивает воздух, когда первые несколько дюймов проникает внутрь тугой теплоты своего невольного любовника. Прилив удовольствия мгновенный, горячий и тяжелый, тепло разливается по его венам, и он не может остановить рефлекторное дрожание бедер, погружаясь глубже, когда Незнакомец извивается и выгибает спину, из горла вырывается сдавленный стон.  Когда Омори смотрит ему в лицо, в его глазах нет ничего, кроме отвращения, отвращения и...  "Какой ты похотливый, Грезящий..", усмехается Незнакомец хрипло, заметно напрягая запястья от прижимающих его рук. "Трахнуть свой собственный кошмар.." Омори стискивает зубы, разозленный прозвищем, и безжалостно толкает свою часть тела сильнее, пока полностью не оказывается внутри него. "Не он трахает тебя," шипит он, наслаждаясь услышанным вскриком боли. "Я".  Пока Руки держат его, Незнакомец ничего не может сделать, кроме как позволить трахнуть себя туго, как тряпичную куклу, и каждый болезненный всхлип, который он вырывает из своего горла, только делает его более горячим, более пылким. "Ты, ах, становишься маниакальным": стонет Незнакомец, внутренние стены сильно дрожат вокруг него, он запрокидывает голову и трясется. Это заставляет его выглядеть драгоценным, как добыча. Омори вытирает слюну со рта, переходя в грубый темп, резко толкаясь внутрь только для того, чтобы почувствовать, как Незнакомец приятно сжимается вокруг его члена и скулит. К сожалению, его неосторожные, эгоистичные толчки в конце-концов задевают то единственное место, которое он надеялся пропустить, и Незнакомец с пронзительным визгом схватывает его, выгибая спину в миловидную кривую, когда Омори достает до его простаты.  Омори не может не стонать от этого чувства, а выражение унижения на лице Незнакомца заставляет его член пульсировать от возбуждения. Учитывая то, как призрак сжимается вокруг него в ответ на удовольствие, тяжело дыша, он определенно почувствовал это. Стыд выглядит так мило на нем, и это куда лучше, чем боль, что заставляет его чувствовать себя практически диким от нужды.  Он не собирался позволять Незнакомцу наслаждаться этим, но он больше не может думать ни о чем другом, кроме как заставить его кончить.  Омори снова начинает двигаться, глубоко трахая его в том же энергичном темпе, что и раньше, и целеустремленно целится в его сладкое место, желая снова возбудить его.   Маленький дух не разочаровывает, испуская особенно грязный стон, когда он, все же, начинает наслаждаться ощущением того, что его используют, как будто он не более чем теплый чехол для члена.  "Ннгх, ха… ты такой мерзкий", задыхаясь, выдыхает Незнакомец, его глаза затуманены невольным удовольствием. "Так сильно наслаждаешься этим… тебе… ммм … не  стыдно?" Слова пропитаны насмешкой, но из них льется вожделение, голос пронизан и стыдом, и удовольствием, и все, что он делает, это заставляет Омори хотеть трахнуть его сильнее, пока ни один из них не может вспомнить, каково это: быть друг без друга.  Он чувствует себя собственником и жадным, но в том, как он берет все то, что хочет, из своего вредного маленького кошмара, ни капли раскаяния за это.  Жар, накапливающийся в его желудке, становится все более пьянящим, и его толчки вскоре становятся беспорядочными, ведь он эгоистично преследует свое удовольствие с почти бессмысленной злобой. Он сжимает бедра Незнакомца между своими руками, удерживая его близко, когда тот достигает края.  Незнакомец замечает его намерение кончить в него и замирает, глаза его тревожно сверкают.  "Не смей," шипит он, пытаясь вырваться. Его грудь резко вздымается в панике, но все, что он делает, это заставляет себя сжиматься, а внутренности горячие и бархатистые, когда он сжимается вокруг его члена. Омори не слушает, бесстыдно прячась внутри и стонет, когда его удовольствие достигает своего пика. Незнакомец визжит от ощущения того, что он кончил, и сильно вздрагивает, глаза закатываются, когда он кончает совершенно нетронутым. После этого он весь дрожит и трясется, но Омори не вышел из него, наслаждаясь тем, как он дергается и бьется в конвульсиях при каждом движении. "Ты хорошо выглядишь в белом" бесстрастно замечает Омори, в попытках отдышаться. Это прекрасно контрастирует с его черной, как смоль, кожей, и ему не терпится увидеть, как он выглядит, когда сперма стекает по его ногам.  Незнакомец вздыхает, когда Омори снова начинает неглубоко проникать внутрь него, заставляя его сильно дрожать от перевозбуждения. "Ннгх...Ч-что ты...?" Омори не отвечает, продолжая раскачиваться в податливом теле Незнакомца медленными, неглубокими толчками. Он не может остановиться, и вид призрака, корчащегося от сверхчувствительности, быстро заставляет его снова напрячься. Этот знакомый жар начинает течь по его венам, интенсивный и ослепляющий, когда он трахает своего возлюбленного сильнее, жестоко и подло.  Незнакомец скулит, мило и скромно, а его глаза начинают притягательно наполняться слезами. Он такой свободный и мокрый, и каждый толчок неприлично громкий, но, боже, он не может остановиться.  "Я не знал, что ты умеешь плакать" выдыхает Омори, одержимый тем, как блестят его глаза. Слезы текут по его щекам, красивые и милые, и это слишком много для него.  Он наклоняется, прижимая их лица близко друг к другу, и слизывает их. Они теплые. Незнакомец издает судорожный всхлип, чувствительный и ошеломленный, но отвечает на его толчки легким покачивающим движением бедер, как будто он не может не хотеть этого. Он полностью послушный, вялый в руках, и прилив силы от траха с ним обжигающий и обжигающий, заставляющий его дрожать. Он выглядит таким красивым, когда ему это нравится. Не в силах помочь себе, Омори прижимается головой к его горлу, прижимаясь губами к тому месту, где его пульс прямо таки льется, и Незнакомец извивается, стонет от этого ощущения. "Ммпх, Омори..." Омори вздрагивает от звука своего имени, произнесенного этим плаксивым, высоким голосом, и кусает, не в силах остановить бешенную волну одержимости, которую он чувствует. Незнакомец вопит, запрокидывая голову еще дальше, и Омори ускоряется, вонзая в него свой член сильнее, уже снова приближаясь к краю. "Мой," раздражённо рычит он себе в кожу, обвивая руками талию. Он не хотел, чтобы это слово выскользнуло, но он не может заставить себя сожалеть об этом. "Мой"  Он так сильно хочет оставить его в таком состоянии, и это чувство — редкий момент слабости, которому он больше никогда не позволит. Но пока... пока он его не отпустит. Когда Омори снова кончает в него, Незнакомец стонет сквозь всхлипы, вздрагивает в его объятиях и сразу же следует за ним. Ему так нравится быть пустым, и как бы он ни протестовал, это бросается в глаза всем.  Омори падает на его грудь, полностью измученный, и приказывает Рукам уйти. В них он больше не нуждается. Тело Незнакомца падает на черный пол, но он не отталкивает его, на самом деле, его руки поднимаются, чтобы удержать его. Это объятие слишком интимное для них обоих, но Омори не может заставить себя отстраниться, опираясь на него, как будто он больше не может без этого жить.  Он чувствует себя слишком хорошо, и прохлада его тела невероятно успокаивает его горячо-красную кожу, тем более, что он все еще такой теплый внутри. Он весь скользкий и распущенный, но это чрезвычайно приятно, и ему хочется остаться.  Когда пальцы Незнакомца начинают гладить его волосы, Омори вздрагивает, заставляя его шипеть.  "Ах, ах-не двигайся," устало стонет Незнакомец, крепче прижимая его к себе. "Останься внутри меня. Ненадолго". "Ты распутный" отвечает он, лишь бы насолить.  Незнакомец резко дергает его за волосы. "Сопляк" сказал он. Слова… не ласковые, не совсем, но в его тоне есть что-то, что можно назвать почти нежным. Впрочем, возможно, это всего лишь его воображение. "Все эти неприятности, которые ты мне принес. Что мне с тобой делать, а?" Он делает паузу, и его следующие слова должны быть тревожными, но Омори слишком устал, чтобы обращать на это внимание, так что они просто плавно соскальзывают с него, мысли далеки и туманны одновременно от удовольствия и удовлетворенности.  "Тогда, полагаю, мне придется просто держать тебя здесь. Так ты никогда не заблудишься."