Солнечное сплетение

— Вот только ни слова про Данзо! — предупреждает Наруто, плюхаясь за столовский стол — Киба предусмотрительно занял ему место рядом с собой и Шикамару. Хотя это скорее по привычке — теперь, когда расписание старшеклассников не совпадает с расписанием учеников помладше, в столовой нет привычной толкучки. Раньше бесстрашные мелкие постоянно лезли под руку, пихаясь, чтобы юркнуть прямо в начало очереди. — Не злил бы ты этого шизика, — игнорирует сказанное Наруто сидящая напротив Сакура, — начало года только. Его директором не назначили, вот он и озверевший… — Да это нормально для него — выгнать из-за минутного опоздания, — ворчит все же Наруто, хотя обсуждать случившееся не хотел. В сказанном Сакурой наверняка есть доля правды: все знают, что Данзо давно на должность директора метит. Кто будет руководить Академией, решает городской Департамент образования. Поэтому-то Данзо и докладывает при любой удобной возможности туда на обнаруженный беспорядок — в школе об этом узнаю́т, когда приходят с очередной проверкой сверху: инспекторы с постными лицами сидят на уроках, нюхают столовские котлеты и лезут даже в громоздящиеся почти в каждом кабинете стеллажи. Что они там хотят найти, не известно никому, но вот Орочимару с Кабуто, химиком, всегда нервничают и грудью бросаются на защиту своих склянок. Хотя Цунаде стоит у руля школы уже много лет, в прошлом году поплыли слухи, что Департамент якобы присматривается к новой кандидатуре, и ее могут уйти. Данзо разгуливал тогда по школе в невероятно приподнятом настроении, но ничего не изменилось — выше должности завуча он пока не прыгнул. Наруто было бы впору тогда сразу документы забирать. — Ну, можешь сильно не переживать — он потом переключился и новенького нахваливал, — немного невнятно говорит, пережевывая картошку, Киба. — Этот Саске то ли конкурсы какие-то, то ли олимпиады по матеше выигрывал... Так что Данзо надеется его от школы в этом году отправить. — Ага, разделит с ним лавры, — фыркает Сакура. — Хотя заслуги Данзо в этом будет ноль. Если ему учителя года дадут, может, хоть успокоится немного… Сакура — отличница, и чисто формально конфликтов с Данзо у нее нет, но его не любит почти вся школа. — А мне вот интересно, — Ино сидит рядом с Сакурой и елозит по тарелке с рисом и овощным салатом вилкой, но толком не ест, — кто-нибудь о Саске что-нибудь знает? Я только в общих чертах помню ту жуткую историю с убийством родителей, мы же совсем мелкие были… И Сакура мне сказала вчера, что Саске после этого в каком-то приграничном городке с дядей жил… — Его отцу принадлежало юридическое бюро, он вместе с моим иногда работал, — подает голос Шикамару. — Все, что помню из разговоров — Учихи особо не светили этим, но их семья богатая была, дом огромный в самом центре, денег — жопой жуй. — Шикамару, я же ем! — кривится Ино, демонстративно втыкая вилку в кусок огурца, но выражение ее лица мгновенно снова меняется на задумчивое. — Он сейчас один живет, получается? Прямо там, где его брат родителей — того?.. И почему это вообще произошло? Ино озвучивает вопросы, которые самого Наруто донимают уже второй день, но он усиленно напускает на лицо максимально скучающее выражение. — Хер знает, — как-то резко вздыхает Шикамару. — Спроси у него сама, раз тебе так интересно. — Обалдел?! — Ино крутит указательным пальцем у виска. — Как я об этом спрошу: привет, Саске, а не расскажешь, почему твоих родителей убили? Шикамару жмет плечами и принимается терзать вилкой неначатую котлету. — Если ты не хочешь, я могу съесть, — оживляется, наблюдая за этим, Чоджи. — Слушай, Ино, а он тебе что — понравился? Так интересуешься… Чоджи даже не подначивает — он совершенно беззлобный. — Вот еще, — фыркает она, и у Наруто сердце почему-то заходится, — хотя он красавчик, признаю. Просто мы вроде как учимся вместе, но ничего про него не знаем. А Наруто вон вообще — его подопечный теперь. И ржет. — Очень смешно, — моментально вспыхивает Наруто. — Шикамару досталась Сакура, Кибе — Неджи, а мне этот придурок! На придурка Саске не тянет все же. Наруто вообще пока не понимает, на кого он тянет. Но ребята смотрят на него с сочувствием. — Судя по вчерашнему, на дружбу с нами он не очень-то настроен, — замечает Сакура. — После такого детства неудивительно, что он замкнутый и грубый. — С нами дружить он, может, и не хочет, а вот с Карин и ее компашкой общается очень даже нормально, — Киба многозначительно играет бровями, пялясь в сторону двери. Наруто прослеживает его взгляд и замечает знакомую четверку. Несмотря на яркие волосы Карин и Джуго, в глаза первым делом бросается почему-то шевелюра Саске. Те, рассчитавшись за обед и чай в прозрачных стаканах, садятся за другой стол, и беседа, хоть и приглушенно, продолжается. — То есть никто ничего не знает? — разочарованно тянет Ино, доставая смартфон и начиная в нем копаться. — На самом деле, про дядю я вообще случайно услышала, — Сакура уже доела, поэтому подпирает щеку ладонью и задумчиво рассматривает маникюр на другой руке. — Мне перед линейкой нужно было к Цунаде зайти, а там она с Какаши разговаривает — и дверь приоткрыта… — Подслушала, значит? — хихикает Ино. — Больно надо! — полушепотом осаживает Сакура. — Я вообще тогда не сразу поняла, о ком речь идет! Подумала — подожду, пока закончат, не буду лезть, а то разговор мне их каким-то… эмоциональным показался. Какаши все расспрашивал Цунаде о Саске… Кажется, его дядя — старый знакомый Какаши. Обито, что ли. Какаши еще про смерть какой-то Рин упомянул, и голос у него так изменился, знаете — как будто они были очень близки. Цунаде его сразу начала успокаивать, говорить, что он ни в чем не виноват… — Я ни хера не понял, — признается Наруто. — Я тоже, — кивает Сакура, — и вряд ли мы узнаем подробности, так что забей. Наруто и рад бы забить, но не может — как будто не сутки о Саске думает, а уже много лет. — Я нашла его в соцсети, — вот чего Ино в телефоне ковырялась, — но профиль у него закрытый и, кажется, пустой. В поисковике только результаты на олимпиадах, а по поводу убийства — не больше, чем нам и так известно, все-таки одиннадцать лет прошло. Может, в газетах тогда подробнее писали, но я ради этого расследования в архив не попрусь… У папы еще порасспрашиваю — вдруг он что помнит. Поискать в интернете информацию — самое очевидное решение, до которого Наруто почему-то не додумался. У него вообще ощущение, что со вчерашнего дня он безбожно тупит. Отлучившийся на минуту Чоджи возвращается с огромной тарелкой воздушных оладьев и с грохотом ставит ее на стол. — Мелкие на своей перемене есть не стали, поэтому мама сказала с вами поделиться, — он аж раскраснелся от предвкушения такой трапезы. Мама Чоджи работает поваром здесь же, в столовой — она пухлая, как и сын, и очень радушная. Младшеклассники воротят носы от бесплатных обедов (а потом покупают в ближайшем магазинчике жвачки и чипсы), и она часто отдает старшим просто так невыпитые компоты и невостребованную стряпню. Шикамару отходит купить чай, а Наруто смотрит перед собой, провалившись в хаотичные мысли. Есть не хочется, хотя магазинные булки не очень-то сытные, а вот чего хочется — непонятно. Ино, нахмурившись, с кем-то переписывается, Сакура обсуждает что-то по учебе с севшим рядом Неджи (на разговорах о будущем и поступлении куда-то Наруто обычно выпадает), боковое зрение предательски выхватывает белую рубашку Саске, и Наруто едва не подпрыгивает, когда Шикамару возвращается с двумя стаканами чая: для себя и Ино. — Мне нужно идти, — она нервно сдувает со лба длинную челку. — Ты ничего не съела, — Шикамару кивает на ее почти полную тарелку, — хоть чай… — Не хочу, — резко отвечает Ино, поднимаясь из-за стола и кидая телефон в ультрамодную (Наруто не разбирается, но раз ее купила Ино, то так и есть) сумку, — увидимся на биологии. — Чего это она? — провожает ее обеспокоенным взглядом уплетающий оладьи Чоджи. Шикамару жмет плечами и, теряя интерес к происходящему вокруг, к чаю даже не притрагивается. Вдруг Наруто получается ощутимый тычок под бок. — Кажется, тебя Цунаде зовет, — говорит ему Киба, мотнув головой в сторону учительского стола. Наруто даже не заметил, как постепенно заполнилась полупустая столовая. Учителя обычно сидят в углу, подальше от очереди, у самого окна. Восседающая там сейчас Цунаде смотрит на Наруто, подзывая жестом: наверняка ничего хорошего это не сулит. Поежившись, он встает, закидывает лямку рюкзака на плечо и нехотя тащится к ней через всю столовую. — Что ты опять на математике устроил? — Цунаде не тратит времени на приветствие, а затем, не дождавшись ответа, продолжает: — Учитель Данзо мне только что опять на тебя жаловался. Узумаки! Год остался — неужели нельзя взять себя в руки? Сказать Наруто нечего. Начинать разводить детский сад на тему несправедливого отношения не хочется: сто раз уже проходили, а жаловаться, как Данзо — противно. Глядя на Наруто, Цунаде смягчается. При всей своей грозности она по-настоящему понимающая, Наруто давно до этого допер. А еще она нисколько за последние десять лет не изменилась — наверное, ботокс какой-нибудь колет. Но лицо у Цунаде все равно живое, красивое — Наруто сложно понять, что общего у нее может быть с опухшим вечно Джирайей. Цунаде — единственная женщина, к которой тот относится с уважением. Наверное, по молодости Джирайя крепко влип, а она его выручила. Может, и не в этом дело, но какая-то история у них точно есть. — Ладно, я с ним поговорила, — машет рукой Цунаде, — но, заклинаю тебя, постарайся не приносить мне хотя бы в этом году проблем! И так головной боли хватает… Наруто кивает, бормочет благодарность и идет на выход. После слов Цунаде тревожность немного улегается, и только поэтому он осознает масштабы вроде бы беспричинной нервозности. В классе биологии Наруто непривычно оказывается заранее, минут за пять или десять до начала урока. Там еще пусто, только слышно, как бряцает чем-то в лаборантской Орочимару. В своем отношении к нему Наруто за кучу лет так и не определился: тип он, мягко говоря, странный, но по какой-то причине к Наруто никогда не придирался. Орочимару фанатично любит свой предмет, и поэтому некоторые вещи (особенно — наглядные) объясняет даже интересно. Наруто так увлекся зоологией. Еще Орочимару ведет факультатив и обожает коллекционировать «талантливых учеников», как сам их, не скрывая исключительного отношения, называет: к нему ходит вся компания Карин и даже Сакура с Шино. Сакура тоже считает Орочимару поехавшим, но за профессионализм его уважает и часто удивляется, что он вообще забыл в школе — ему, говорит она, любая научная лаборатория была бы рада. Но Наруто кажется, что Орочимару на своем месте и недовольным своей участью не выглядит: вот и сейчас на стеллаже красуется вычурного вида свеженькая награда «Учитель года Страны Огня». И, наверное, заслуженная: с олимпиадниками вроде Карин и Сакуры он готов заниматься до вечера, не ноя из-за неоплачиваемых часов, а на переменах вечно копошится в своей лаборантской — один или с Кабуто, который заправляет в соседнем кабинете химии. Тот тоже — оторванный от жизни кабинетный ученый, и Наруто подозревает, что, даже гоняя чаи, они обсуждают всякую научную нудятину. Фрики. Через пару минут класс начинает медленно заполняться, место за соседней партой занимает Саске, и Наруто, усиленно пытаясь продемонстрировать свою занятость, то без энтузиазма жмет кнопки на телефоне, то перелистывает учебник. Предшественник разрисовал раздел анатомии хуями, и Наруто вздыхает: места для новых художеств почти не осталось. Последней в класс заваливается слегка растрепанная Ино, а из лаборантской как раз выползает улыбчивый Орочимару. Улыбка у него, как всегда, пугающая, похожая на оскал. — Рад всех видеть, — вкрадчивым голосом начинает он, откидывая за спину длинные, как у Неджи, волосы, — и в особенности — нашего нового ученика. Чтобы не отнимать у других времени, Саске, останься, пожалуйста, после урока, обсудим детали учебного процесса… Каким-то образом это предложение Орочимару выводит Наруто из себя: наверное, тот прослышал об оценках Саске и теперь хочет заполучить его в свою золотую коллекцию. Саске, судя по кислому лицу, и сам-то не очень доволен, но все же кивает — и зверь внутри Наруто хочет заставить всех от него отъебаться: и Данзо, и Орочимару, и даже одноклассников, пытающихся прознать подробности его личной жизни. Наруто тоже жаждет их узнать — но ему иррационально, до одури не хочется, чтобы в это лезли другие. Хотя кого-то же Саске впускает в круг общения добровольно — тех же Карин, Суйгецу и Джуго. Ощутив из-за этой мысли укол странного, нового чувства, Наруто огромным усилием воли возвращает свое сознание обратно в реальность. — …программа в этом году состоит в основном из повторения, поэтому сосредоточимся на том, что вызывало у вас самые большие сложности. С этого года экзамен по естественным наукам придется сдавать всем, а не только тем, кто хочет поступать на соответствующую специальность. Я разбил вас на группы по три человека, каждая из которых в течение года будет представлять небольшие проекты и презентации. Это касается не только моего предмета, но и химии — мы с учителем Кабуто решили, что так будет полезнее, чем писать бесконечные контрольные, правда ведь? Класс одобрительно гудит, и Наруто забывает удивиться — испытывая одну только обреченность, ну или, по крайней мере, ноль раздражения, — когда оказывается, что Орочимару запихнул его в группу с Сакурой и Саске. Все же, рассуждает он, с Сакурой заодно полегче будет, чем если выпал бы кто-нибудь другой. Орочимару задергивает шторы и показывает на проекторе какой-то познавательный мини-фильм про генетику — Наруто даже увлекается ненадолго, поэтому ему кажется, что длиннющий сдвоенный урок заканчивается быстро. Задерживаться в школе ему ни к чему: некоторые пойдут на литературный кружок, Шикамару — к Асуме на шахматный, он что-то об этом сегодня говорил, Наруто же ничем дополнительно не занимается. Как-то Ли затащил его в школьный драмкружок — Наруто потом еле оттуда вырвался. Учитель Гай — человек неплохой, но по стилю общения смахивает на сектанта: заставляет подопечных вербовать новых людей, печатает листовки и репетиции начинает с коллективной то ли мантры, то ли молитвы. В общем, Наруто убежал оттуда, сверкая пятками, а на другие кружки записываться у него и мысли не было — ни желания, ни времени. Когда разговор заходит о дополнительных занятиях, перед глазами у него стоит загрузившая себя по обыкновению Сакура, и он испытывает из-за этого к ней смесь уважения и сочувствия. Она всегда пыталась стать лучшей. В этом нет какого-то неприятного стремления к оценкам ради оценок (Наруто насмотрелся на таких плачущих в туалетах отличников) — она хочет по-настоящему уметь и знать. Сакура еще в средней школе рассказала Наруто, что мечтает стать врачом, и с той поры идет к своей цели с невозмутимостью бульдозера. Еще один круглый отличник — Неджи, скорее из тех, кому все дается само собой. Он относится к высшему образованию с такой же серьезностью, что и Сакура, и Наруто начинает быстро скучать от их обсуждений. И даже больше, чем скучать — чувствовать себя каким-то ущербным, вынужденным избегать разговоров о будущем или отшучиваться. О каких планах может быть речь, если внятной причины даже в этот чертов двенадцатый класс идти у него не было? Но вот кто похож на человека с четким планом на жизнь — так это Саске. Наруто так кажется, знать наверняка он не может — перекинулись всего парой фраз, да и то — враждебных. — Какие у тебя планы, Саске? Почти все уже вышли из класса. Орочимару, подойдя к последним партам, складывает на груди руки и выжидающе смотрит на Саске. Наруто делает вид, что не может застегнуть рюкзак. Он правда не может, но внутри всего пара тетрадей и учебник, так что в другой ситуации он бы просто закинул его на плечо и побыстрее побежал бы прочь из класса, чтобы успеть перекинуться парой слов со своими и отчалить. В другой ситуации — но не сейчас, когда Орочимару пытается что-то у Саске выпытать. — Что вы имеете в виду? И правда — что имеет в виду этот любитель препарировать несчастных лягушек? Наруто как-то выпустил несколько экземпляров из лаборантской на свободу — вот крику было… — В какой профессиональной сфере ты себя видишь, Саске? Такой одаренный молодой человек, как ты… Я обратил внимание на твои успехи. Может быть, ты интересуешься естественными науками? Наруто елозит молнией на рюкзаке туда-сюда, от усердия чуть ли не высунув язык. — Я интересуюсь правом и поступать планирую на юридический. — Вот оно что… пойдешь по стопам отца? Саске вдруг поворачивается к Наруто и с жутким раздражением выпаливает: — Что ты тут возишься?! Наруто смотрит на него как на тупого и, сграбастав рюкзак, трясет им у Саске перед носом: — Застегнуть пытаюсь! Не видишь? — Думаешь, еще пять минут попыток дадут тебе другой результат? Саске сверкает глазами, и Наруто понимает: злится он вовсе не на его попытки совладать со злосчастным рюкзаком. Его взбесил вопрос Орочимару. Тот с интересом наблюдает за короткой перепалкой, и, когда Наруто вместо ответа продолжает сверлить Саске взглядом, повторяет свой вопрос, словно ничего не произошло: — Так что, собираешься заняться юридическим бизнесом по примеру Фугаку? Наруто медленно направляется к двери, и успевает уловить грубое: — Не вижу смысла обсуждать с вами детали. Вы так фамильярно говорите о моем отце — были знакомы? И — кусок ответа: — Что ж, с тех пор много воды утекло… От сына Фугаку я охоты пооткровенничать и не ожидал. Но, как я и сказал на уроке, экзамен по естественным наукам сдавать нужно всем, а на факультет права Университета Конохи огромный конкурс — хорошие баллы тебе не помешают. Дважды в неделю я провожу дополнительные занятия… Наруто, не торопясь, спускается по лестнице, испытывая ничем не подкрепленную уверенность: Саске откажется. Саске не нравится, когда его пытаются заставить, да даже просто подтолкнуть что-нибудь сделать — если он не хочет, то и не будет. И факультатив этот ему не всрался. Наруто просто знает это, непонятно, откуда: не про факультатив, а про то, что Саске делает все по-своему. Он закидывает домой выданный Ямато цветастый пакет с учебниками — Джирайи там не оказывается, — и направляется к автомойке. Уроки заканчиваются около трех, и время уже близится к вечеру. Скоро вечера эти станут длинными и прохладными, поэтому Наруто больше хочется даже просто занять их, чем подзаработать. Идти — минут двадцать, это вроде центр города, но уже скорее его окраина. Придя на место, Наруто вертит головой — неужели перепутал? Да нет же: слева, как и должен быть, небольшой парк (в Конохе их куча), справа — приметного желтого цвета пятиэтажка. На месте автомойки оказывается какая-то забегаловка со странным названием «Рамен Ичираку». Пахнет очень вкусно, а булки с сыром были давно. Недолго думая, Наруто заходит, потянув на себя тяжелую дверь. Внутри оказывается довольно мило, хотя вся едальня состоит из длинной, похожей на барную, стойки с высокими стульями, и кухни позади. За прилавком — крупный мужчина средних лет, который при виде посетителя сразу же расплывается в широкой улыбке: — Добрый день, молодой человек! Вы в числе первых наших гостей — если возьмете большой рамен, получите харумаки с овощами в подарок! Наруто не знает ни что такое рамен, ни что такое харумаки (овощи он, правда, не особенно жалует), но все же решает взгромоздиться на стул и начинает всматриваться в написанное от руки на дощечке меню, висящее за спиной радушного мужика. — Я, э-э, ну… — хмурит брови Наруто, пытаясь разобрать написанное — с чужим почерком ему особенно сложно, — может быть, что-нибудь порекомендуете? Цены вроде бы нормальные — значит, можно поэкспериментировать. Мужик начинает улыбаться еще шире. — Мы готовим самый аутентичный рамен во всей Конохе! Бульон варится целые сутки… Желудок Наруто издает многозначительное урчание. — Попробуйте классический: со свининой и камабоко, не пожалеете! — его энтузиазм похож на запал учителя Гая, но не такой, что ли, сшибающий с ног. — И если закажете большую порцию… — Что-то там с овощами бесплатно, помню, — кивает Наруто, — но давайте просто большую порцию этого вашего рамена. Мужик начинает хлопотать на кухне, и смотреть за ним интересно: он ловкими движениями выкладывает свинину, длинную лапшу и какие-то непонятные штуки в глубокую пиалу, заливая ее ароматным бульоном. Наруто не очень-то привычен к супам — варить их дома было некому, но они ассоциируются у него с уютом. Таким, как, например, у Шикамару или Сакуры — когда он был в гостях, их матери всегда предлагали вкусный ужин с обязательным супом. Еще до того, как Наруто подносит к губам ложку, у него чуть ли слюна туда не капает — так крышесносно пахнет. — Вообще-то есть полагается палочками, — миролюбиво наставляет мужик, — но в первый раз и так можно. Палочки тут же — в контейнере с приборами, но Наруто, чтобы не позориться, взял ложку и вилку. — Старик, это просто отвал башки! — заключает он спустя пару глотков и укусов, закатывая глаза. — Охренеть как вкусно! Лучшей похвалы тот, кажется, за всю свою жизнь не слышал — чуть ли не приплясывать на месте начинает. А потом минут десять рассказывает о том, как сложно в Конохе оказалось достать нужные ингредиенты с непроизносимыми названиями. Наевшись, Наруто расплачивается и, разморенный, растекается по стойке. Посетителей больше нет, и он решает поделиться с разговорчивым раменщиком: — Я вообще думал, что тут до сих пор автомойка. Работал там перед летними каникулами, думал снова устроиться… — Мы только открылись, — кивает мужик, — пару месяцев потратили на то, чтобы все тут под себя переделать. А ты… школьник, получается? Подработку ищешь? — Вроде того, — чешет затылок Наруто, — у меня выпускной класс. — А работа не будет учебе мешать? — в его голосе слышатся отеческие нотки. Наруто машет рукой. — Чему там мешать! Все равно никуда поступать не буду, а деньги зарабатывать нужно… Мужик смотрит на него пару секунд, а потом говорит: — Я сейчас как раз работника ищу, даже опыт не нужен — заготовки делать, всему могу обучить. Родители не против, если будешь работать вечером? Наруто мгновение мнется перед тем, как ответить — сколько уже лет (всю жизнь!) приходится об этом говорить, а все равно не получается привыкнуть. — Нет у меня родителей. А опекуну все равно, где я пропадаю, лишь бы проблем не создавал. Во взгляд раменщика проскальзывает сочувствие — но не такое, как жалость, от которой хочется сбежать. — Понятно, — он отворачивается, чтобы помешать что-то в большом чане, — тогда, если хочешь, приходи завтра в это же время — покажу тебе все, и договоримся. По деньгам не обижу, непосильной работы давать не буду. Меня Теучи зовут. — А я — Наруто, — они жмут руки через стойку, и ладонь у Теучи — большая и теплая. Вообще-то он Ируку напоминает — кажется, такой же добрый. — Обязательно приду! На автомойке было тяжело — и даже не в физическом труде дело (Наруто его никогда не чурался), а в отношении — и мутных клиентов, и босса, который любил строить из себя невесть что и вычитать по ползарплаты за надуманные косяки. Но школьнику работу найти непросто, поэтому приходилось мириться. А здесь, наверное — все будет иначе. Как только они пожали руки, за стойку уселся новый гость, и Теучи бросился его встречать, улыбнувшись напоследок Наруто. Домой он шел каким-то даже подуспокоившимся после бесконечного дня. Несмотря на десятки неотвеченных вопросов, появилась своего рода стабильность: в ближайшее время он будет при деле и сможет подкопить денег. Что так все получится, Наруто заранее не знал, но, еще зайдя после школы домой, выгреб почти всю заначку из пуза плюшевого лиса — и раньше, чем успевает обдумать свой порыв, заходит в попавшийся по дороге сотовый магазин. Выходит — с недорогим смартфоном. Куда хуже, чем у Саске, но теперь хотя бы совсем как дурак на его фоне чувствовать себя не будет — ну или просто хочет на это надеяться. Да и печатать на новом телефоне куда удобнее — кнопки у старого скорее выдрать хотелось, чем набрать сообщение, — потому-то Наруто их почти никогда не писал.