Дурное общество

Сириусу всегда твердили, что общение с мародёрами, все ровно, что нахождение в дурном обществе. Вальбурга была женщиной строгой и начитанной. Хотя по молодости сама получала выговоры от своей матери за выбор друзей. Конечно, Вальбурга и Сириус—два разных человека. Сравнивать их—глупая затея, да и навряд-ли это сейчас к чему-нибудь приведёт. Факт того, что вальбурга не одобряла ни одного из приятелей Сириуса, остаётся фактом. Спорить с матерью Сириус не очень то и хотел, ибо спорить с ней—играть с огнём. В детской песенке «Брадобрей» были строчки, где бедолагу брадобрея сожрал лев. Вот примерно такое бы и ожидало Сириуса, если бы он осмелился в тот вечер хоть как-то возразить вальбурге. В прочем, в семье Люпинов ему были рады всегда. Миссис и мистер Люпин безгранично благодарили мародеров за дружбу с их сыном. В особенности они благодарили Сириуса, ведь в большинстве своём бродяга заставлял лунатика сиять. Дождливый вечер. Сириус осмелился уйти из семьи, перед этим сильно поругавшись с матерью. Нет, он даже под кожу ей сегодня не лез. После побега Андромеды она сама не своя. Вечные придирки к младшему сыну и подзатыльники старшему, со временем начинают надоедать. В этот раз Сириус не дал себя ударить, чем вызвал недовольство матери. —ну и катись к своему ебучему Салазару,—выругался Блэк себе под нос, направляясь в дом Люпинов. Как было сказано ранее, люпины с большой радостью принимали Бродягу к себе. Он был вечно желанным гостем в тёплой и дружной семье люпинов. Что уж скрывать, поттеры тоже сильно любили Бродягу. В общем, он был любимчиком всех родителей своих друзей. Даже родители Лили были без ума от его талантов и превращений в собаку! А это, по мнению Сириуса, было прогрессом. Дождь не давал нормально разглядеть дорогу. Ещё и лето. Вот только было знойно, а тут уже и ливень с грозой. И никто же не остановится и не подвезёт Сириуса до Ремуса. —катись оно все под жопу Мерлина!—сириус пнул ближайший камень и направился дальше. Если верить памяти Сириуса, то сейчас нужно свернуть во дворы, а после пройти через лес, чтобы оказаться у люпинов. Гриффиндорский галстук промок до самой ниточки, собственно как и Сириус. Пусть он и был свободолюбивым, но факультет был самой главной гордостью. Даже дома при родственниках он носил этот Чертов галстук, чтобы смотреть на их злобные гримасы. Конечно, носил он без рубашки, не любил особую официальность. Тем более сейчас лето! Какой к хуям галстук с рубашкой? Чаще всего свой «знак отличия» он носил как повязку на голову. Надо же как-то подвязать волосы, верно? Юноша даже за несколько километров от дома слышал эти недовольные возгласы матери. Он прямо чуял, что она сейчас говорит: «вот же сукин сын! Сбежал все таки. Ну ничего, он придёт и тогда огребет по первое число!». Ну или что-то типо этого. В прочем, ему не особы были интересны слова матушки. Он хотел гулять, наслаждаться молодостью и тому подобное. Но никак не слушать надоедливые рассказы о чистоте крови и своих друзьях, которые словно из маггловского зоопарка сбежали. Если верить словам вальбурги, то Сириус конечный идиот, Джеймс невоспитанный упырь, Лили ужасная грязнокровка, Питер гомосексуал,а ремус просто жалкая дворовая шавка. Самому Сириусу иногда казалось, что поливать его друзей грязью—являлось хобби Вальбурги, о котором она умело молчала, лишь иногда делала вбросы о том, какие они ужасные. И самое интересное, что ни один из семейных ужинов не проходил без брезгливых вставок о том, что Сириус гриффиндорец, а не слизеринец. Сегодня было тоже не исключение. В ходе этого всего, Сириус пару раз хотел запустить мясом прямо в Друэллу, проткнуть своей матушке глаз вилкой, да и Беллатрикс что-нибудь сделать. Слишком они его заебывали. Он выбирал то, что ему по душе. На то он и бродяга. Вечно откинутый от своей родной семьи, смог найти другую семью. Углубившись в свои мысли, Сириус не заметил, как стих ливень, и как он подошёл к дому Люпинов. Кажется, они кого-то ждали. Блэк вздохнул, помешкался, а после постучал в дверь. Ему открыла милая женщина, ростом гораздо ниже Сириуса. —миссис люпин! Как я рад вас видеть!—сириус ярко улыбнулся, смотря прямо в ее очаровательные карие глаза,—можно у вас пожить немного? —о Мерлин, милый, заходи конечно!! Мы всегда тебе рады, ты же знаешь!—миссис люпин завела его в дом, накормила и Сириус отправился в комнату к Ремусу. Двухэтажный домик значительно отличался от тех больших замков, в которых жили Блэки. Но этот дом был наполнен семейной атмосферой. Вся семья люпин обожала цветы в горшках. Что таить? У миссис люпин их было очень много. Каждый свободный угол был заставлен ими. А на подоконниках росли огурцы, да помидоры. Лунатик как обычно сидел у окна и читал книгу. Сириус заглянул к нему в комнату. Рем отвлёкся, с улыбкой встретив друга. Даже им было не известно, сколько часов они в ту ночь проболтали. В конце концов Сириус решился. Блэк накрыл своими губами губы Люпина, затягивая его в их первый, взрослый поцелуй. На улице вновь идёт моросящий дождь. Правда, к утру температура на улице начала подниматься. Окна запотели, не давая полного обзора на улицу. Сириус вывел пальцем на стекле «R+S» и обвёл это в сердце. Такое неровное, но такое многозначащее. —эй, луни, смотри!—блэк взглядом показывает на надпись на стекле. Рем улыбается, смотря в прелестные серые глаза Сириуса. Даже им не известно, сколько в ту ночь они проболтали. Но в эту особенную летнюю ночь Сириус и Ремус до конца осознали, кто они друг другу. В эту летнюю ночь Блэк стал намного ближе с членом «дурного общества», которое так не любила вальбурга. Сириусу же до сих пор непонятно, почему она называла их «сбежавшими из дурного общества». Но,то что осталось в стенах резиденции Блэков, пусть там и хранится. Самое главное, что у него есть Ремус.