Пепел

*период с 5.06 по 23.06*       Ванда сдала патруль и направилась домой. Ночь была спокойной и скучной, настолько, что под утро она приседала и бегала вокруг деревьев, чтобы не заснуть. Дома она приняла душ и вышла на кухню. Эймонда, обычно читающего за кухонным столом, ведьма не обнаружила. С момента той ночи, когда они вернулись из бара прошла почти неделя и они виделись за все это время от силы два-три раза и то мельком на улице. Ванда боялась. Старалась делать над собой усилия, проявлять инициативу, но чем больше ее проявляла, тем больше начинала переживать и поддаваться панике.       На утро после бара, Эймонд проснулся с ужасной головной болью и в абсолютно пустой кровати. Она опять убежала, создание Неведомого. Увиделись они уже под вечер – принц шёл вместе с её братом из штаба, а она куда-то шла, явно опаздывая. Увидев их, она хотела было подойти, но, очевидно, вспомнив прошлую ночь густо покраснела и нелепо улыбнувшись, прибавила шаг. Так продолжалось изо дня в день.       Пройдя по кухне несколько кругов, Ванда решила, что есть ей не хочется, так что она отправилась в сторону спальни. На запястье звякнули часы. – Я слушаю, – сказала Ванда. – Привет. Сдалась? – спросила Лисбет. – Да, уже дома. А что? – Я там твоему соседу дала на днях кучу заданий по заклятиям, их нужно проверить. Сможешь? Я просто уезжаю на несколько дней. – В Ковчег? – Ну а куда я ещё могу ехать. Не на Бали же загорать. – Я проверю, но, наверно, вечером. Он обычно в это время с Феликсом в штабе. – Его там нет. Я тоже так думала, пришла туда, чтобы спросить как у него успехи, а Феликс сказал, что не видел его уже два дня. Видимо задания сложные, нет времени, – вещала Лисбет. Ванда нахмурилась. – Я поняла. Проверю. Хорошей дороги. – Спасибо, – связь прервалась и в этот момент из-за стены раздался отрывистый лающий кашель. Ванда закатила глаза и пошла к двери, что отделяла одну половину дома от другой. Девушка вошла в гостиную и увидела Эймонда, который полулежал на диване с книгой в руках, завернувшись в плед. Он не видел девушку, потому что она стояла за его спиной. Снова раздался кашель. – И давно ты болеешь? – спросила она недовольным голосом. Он обернулся, но ничего не ответил. – К Джеймсу ты, конечно, же не ходил, – девушка подошла к дивану и строго посмотрела на парня. – Что болит? – Ничего, – буркнул он. – Просто кашель. – Просто кашель? Да у меня чуть стена не рухнула, – нервно засмеялась Ванда. – И где ты умудрился заболеть? – Не знаю, – пожал он плечами. – Понятно. Одевайся и пошли. – Куда? – На убой, блин, – съязвила она. – В госпиталь. Одевайся, – повторила девушка. Он молча встал, натянул футболку и они с Вандой направились к выходу. Когда они оказались в госпитале, Ванда открыла одну из дверей и кивнула Эймонду, чтобы он заходил. – Сиди здесь, я сейчас приведу Джеймса. Джеймс быстро провел осмотр и сказав, что ничего серьезного у принца нет, расписал схему лечения и удалился. Ванда быстро пробежалась глазами по листу бумаги и, кивнув сама себе, вышла, но вскоре вернулась, держа несколько пузырьков в руках. Когда они вернулись домой, девушка ушла на кухню и принялась что-то варить, вскоре появился резкий травяной запах. Она вошла в гостиную с несколькими чашками в руках и поставила их тумбочку рядом с диваном. – На, пей, – она протянула ему чашку в которой было налито совсем немного. Эймонд выпил и тут же сморщился. – Она на спирту, держи, это вода, – она протянула ему другую ёмкость. – Так, теперь вот это, – к нему в руки перекочевала следующая чашка. Когда содержимое закончилось, Ванда указала на большую кружку. – А это чай.       Ванда унесла посуду в кухню и помыла её, после чего вернулась в гостиную и принялась раздвигать диван. Она принесла из спальни чистое постельное белье и заправила спальное место. – Поздравляю, мы снова живём вместе, – прокомментировала она. Девушка отодвинула простынь и села поперек дивана, облокачиваясь на спинку. Эймонд последовал её примеру и открыл книгу, за которой успел сходить в свою половину дома, пока Ванда готовила отвар. Сама же девушка включила телевизор и принялась листать каналы. Остановившись на одном из них, она обняла подушку и устремила свой взор в экран. Время шло, воздух становился плотнее от напряжения. Ванда безумно хотела спать, но тяготы ее многодневных дум не давали ей погрузиться в царство грез. – Я тебе наверно мешаю, – сказала Ванда, увидев как Эймонд закрыл книгу. – Нет, – он покачал головой. – Непривычно, да? – спросила девушка, когда началась реклама. – Уже не так как в первые дни. Эта штука мне нравится, – он кивнул на телевизор. – На самом деле, ты молодец. Я не представляю, что было бы со мной, если бы я попала в другой мир. – Мне нечего было там терять. Единственная за кого я переживаю, это моя мать.       Диалог прекратился, потому что закончилась реклама и они оба уставились в экран. Спустя время Эймонд решил, что хочет поговорить о том, что произошло несколько дней назад. Он повернулся, готовясь начать говорить, но тут же осекся – Ванда спала. На сей раз на самом деле. Прошло около часа, когда девушка начала возиться и на мгновение открыв глаза, опустила подушку и улеглась, поворачиваясь спиной к Эймонду. Он закрыл книгу и тоже решил лечь спать, потому что его уже давно клонило в сон. Парень осторожно двинулся вперёд и помедлив секунду, обнял Ванду. Он замер, пытаясь понять как она отреагирует, но, кажется, девушка спала. Эймонд осторожно накрыл её и лёг. – Мне жарко, – пробубнила она и дернула плечом. Принц тут же отстранился, снимая с неё одеяло. Ванда обернулась на него, глядя сонными глазами. – Я имела ввиду плед, – она потянула Эймонда за руку обратно, заставляя обнять себя.       Вскоре они оба заснули, а когда проснулись было уже почти 3 часа дня. Ванда проснулась первой и погладила руку, что лежала на её талии. И вот опять все повторяется по кругу – сначала они ходят мимо друг друга, словно чужие, а потом засыпают вместе. Она перевернулась на спину и увидела, что Эймонд тоже не спит. Он подался вперёд, но девушка тут же закрыла ему рот ладонью. – Ты болеешь. Забыл? – сказала она. Эймонд вздохнул и отстранился. – Хотя, конечно, мы и так спали слишком близко, – добавила она и перевернувшись на бок, несколько раз коснулась губами его шеи, а потом приложила руку к его лбу, проверяя спала ли температура. – Как ты себя чувствуешь? – Мне лучше. Опять я доставляю тебе неудобства, – проговорил он. – Ерунду всякую говоришь, – закатила она глаза. Девушка поднялась на ноги и ушла на кухню за лекарствами. Она напоила Эймонда и протянула ему кружку с новым чаем, над которым клубился пар. – Пей. Тебе надо больше пить.       Ванда мыла посуду, когда услышала шаги за своей спиной. – Ты зачем встал? Быстро иди обратно. – Мне надоело. – Мне тебя за руку отвести? – фыркнула она и он тяжело вздохнув, ушёл в гостиную. Ванда вернулась в комнату и села на диван, рядом с Эймондом. – Не обижайся, но тебе нужно лечиться и больше отдыхать. – Я не привык столько лежать, – отозвался он. – Я понимаю, но сейчас так надо, – она провела рукой по его левой половине лица.       Эймонд жил эти дни у Ванды. Она часто уходила из дома, потому что у неё была работа в госпитале или музыкальном классе. В одно утро, после завтрака, Эймонд подошёл к раковине, где Ванда мыла посуду, чтобы поставить тарелку. – Спасибо. – Пожалуйста. Как ты себя чувствуешь? – спросила она. – Кажется, я выздоровел. – Это хорошо, – улыбнулась она. – Я никак не привыкну, что ты теперь выше меня. Столько времени ты сидел, – сказала она, поднимая голову. Ванда хоть и не была маленького роста, но рядом с ним она казалось крошечной – он был выше неё больше чем на голову и гораздо шире. – Эймонд? – позвала она. Парень собирался уйти в свою половину дома и обернулся, услышав свое имя. – Мы забросили занятия. Мы можем сейчас пойти тренироваться? Если ты, конечно, не занят и не против. – Можем, – кивнул Эймонд.       Тренировка проходила почти молча. Они пытались контролировать стихию огня, которая продолжала капризничать. Раз за разом Эймонд старался удержать огонь в своих руках, но то и дело терял над ним контроль. Когда это случилось в очередной раз, он тяжело и нервно выдохнул, наблюдая как девушка тушит подожженную им траву. – Не нужно злиться, ты же не думал, что получиться с первого раза. Я помогу тебе, – она подошла к нему сзади и обхватила голову руками, подчиняя себе его сознание. –Давай, попробуй ещё раз, – сказала Ванда и Эймонд начал заново. Она пыталась дать ему понять, что он должен испытывать для успешного контроля. Стихия ведь не шутка, если потеряешь контроль твой удар будет не направлен на что-то конкретное, а такое может повлечь за собой неприятные последствия.       Все померкло. Мир как-будто погрузился во тьму – исчезли звуки, запахи, цвета. Не было ничего. Только два человека в кромешной тьме. Ванда так и стояла за его спиной из-за чего они не видели лиц друг друга, но их веки одновременно опустились. Им явилось одно видение на двоих – они увидели две души, одну черную, а вторую огненно-красную. Два круглых и тонких, словно хрусталь, шара, которые поглотили друг друга. В видении появились звуки – шепот. Множество голосов, которые шептали одно и тоже, превращаясь в жуткий до дрожи гул. Было невозможно отличить, что хотят сообщить голоса, но Ванда и Эймонд не хотели понимать. Все что они делали это предпринимали истошные попытки отстраниться, прервать этот ужас, но не могли, потому что каждый раз, когда делали хоть один шаг в сторону друг от друга, испытывали адскую боль, пронзающую тела. Ванду вдруг осенило и она перестала пытаться отстраниться, а наоборот прижалась к Эймонду. Ощутив ее рядом, он прижался к ней в ответ. Они оба думали, что раз они эмпаты, то могут помочь друг другу справиться с наваждением. Все и правда прекратилось. Они открыли глаза и удивились тому, что стоят лицом друг к другу. – Что ты сделал? – спросила она. – Я? Я думал, что это ты, – отозвался он. В этот момент на поляне появились Якоб и Феликс. – Вы в порядке? – судорожно спросил у Ванды брат. – Вы не пострадали? – Нет. А почему ты спрашиваешь? – девушка почуяла неладное. – Интересная ты. Только что было землетрясение, а ты спрашиваешь о чем я переживаю. – Что? Какое землетрясение? – недоумевала она. – Здесь не было никакого землетрясения. Все замерли, переглядываясь. Не могло же оно быть настолько локальным. Все двинулись в штаб, чтобы выяснить , что произошло. Место, на котором располагалась их община, не отличалось особой сейсмической активностью, тем более такой сильной и резкой. Они провели в штабе много времени и расходились по домам уже почти ночью, но так и не смогли найти объяснений произошедшему. Ванда и Эймонд вернулись домой в кромешной тишине и пошли на кухню. Они оба сидели друг напротив друга и смотрели в стол. Что с ними было? Пока всю общину трясло, они словно побывали между мирами. Ванда читала когда-то в одной из книг, что бывают такие случаи, когда энергетическое поле само по себе превращается в щит для своего хозяина, если тому угрожает опасность, но почему они не могли отойти друг от друга и все эти видения, голоса. – Я пойду к себе, наверно. Пора спать, – сказал он, поднимаясь со стула. Ванда закрыла глаза, вздыхая. – Не уходи. Пожалуйста, – шёпотом попросила она. Они переместились на диван в гостиной и Ванда вдруг положила голову к нему на колени. Девушка почувствовала, что замёрзла и повела плечами. Он стянул плед, лежавший на спинке дивана и накрыл её. Его рука гладила её волосы до тех пор, пока она не засопела. Она улыбалась во сне, ей снилось что-то непонятное, он так и не смог уловить сути видений.       Открыв глаза, Ванда не сразу поняла, что что-то не так. Спустя несколько минут она вспомнила вчерашний вечер и резко встала – всю ночь она проспала на коленях Эймонда, который сам спал сидя. Время было раннее и она решила, что будить его точно не стоит. Девушка осторожно уложила его на диване и накрыла пледом. Сама она села на пол и включила телевизор на первую громкость, его вовсе не было слышно. У неё звенела голова и немного клонило в сон. Сегодня был выходной, идти никуда не нужно, и она была рада этому. Вдруг она почувствовала касание на своих волосах и обернулась. – Проснулась? – Эймонд выглядел весьма бодрым. – Ты что же, не спал? – дошло вдруг до неё. – Даже виду не подал, когда я тебе перекладывала. – Я охранял твой сон. – Ты, наверно, безумно устал. Сегодня выходной, тебе нужно поспать. – Всё в порядке.       Девушка, опираясь на руки села на диван и наклонилась к нему. Несколько мгновений она смотрела на него, как будто спрашивая разрешения, а потом поцеловала. *Наверстываешь упущенное?* – спросил он и Ванда тут же ткнула его в плечо. Она почувствовала его улыбку, а после осторожно оттолкнула его, разрывая поцелуй. Какое-то время она так и сидела, наклонившись к нему, Эймонд гладил её щеку, глядя ей в глаза. – Так странно, – сказал он вдруг. – Что странно? – В сантиметре от моего лица девушка и она не смотрит на меня с ужасом или отвращением. Это странно. – Давай договоримся. Вот есть женщины, а есть дуры. Я предпочитаю относить себя к первым, – она хмыкнула. – Ты не считаешь это ужасным? – Я считаю ужасным того человека, который это сделал. Безусловно, я не могу говорить, что я святая. Во время набегов тёмных мы все берёмся за оружие, что называется, и приходится иногда убивать. Но убить, когда ты защищаешься это одно – там либо ты, либо тебя. Но это, – она провела по его шраму кончиками пальцев, он тут же накрыл её руку, прижимая сильнее к своей щеке. – Это ужасно, только если начать думать о том, какими бездушными бывают люди. Я не верю, что ты мог сделать что-то настолько ужасное, за что тебя вот так заставили расплатиться. И перестань себя винить в этом. Теперь это часть тебя, теперь ты такой. Ну и что? Ты стал хуже от этого? Нет. – За исключением внешнего уродства, ничего не изменилось, да, – ответил Эймонд на её пламенную речь и тут же получил в ответ шутливый удар по лбу. – Это особенность, а не уродство. Перестань, – она коснулась повязки, и он моментально напрягся. – Не нужно, – безлико сказал он. – Что я там не видела? – она нагнулась ниже. – Ты считаешь меня вменяемой и адекватной? – Да. При чем здесь это? – Ну так вот на правах адекватного и вменяемого человека, я тебе говорю, что ты красивый. И что ты, – она осеклась, отводя глаза в сторону, но через секунду вернула их обратно. – Ты нравишься мне. Ты внимательный и умеешь сопереживать, ты умный, с тобой интересно, а ещё, я конечно, этого не успела испытать на себе, но я уверена, что ты надёжный и преданный, что тебе можно довериться. А ещё ты красивый. И если тебе не нравится твоя левая половина лица, то есть правая. Хотя мне они нравятся обе. Мне плевать, восемь у тебя глаз или вообще ни одного, – она дернула повязку и бросила назад через плечо. – Не обижайся только, но знаешь почему все так? В тебе живёт маленький ребёнок, которого не пожалели, не долюбили, не дали того количества тепла и заботы, в котором этот ребёнок нуждался. Сейчас тебя поздно жалеть, но я помню, как в детстве моя мама сажала меня на колени, гладила по голове и молча выслушивала. Чтобы я ей не рассказывала, какими бы переживаниями не делилась, она в конце всегда говорила, что это мой выбор, что я ее ребенок и всегда им останусь, что она всегда за меня, она говорила, что я самая лучшая. Я не твоя мама и на колени я тебя, увы, не посажу, но в следующий раз, когда тебе станет плохо из-за этого, я готова тебя выслушать и сказать, что ты самый лучший.       Воцарилось молчание. Он просто не знал, что ему ответить на это, хотя Ванда и не ждала от него слов, ей хватало тех эмоций, которые он испытывал в тот момент и того, как он смотрел на нее. Ванда подалась вперед и осторожно поцеловала его шрам. – Хочешь, я расскажу тебе? – вдруг спросил он. – Этого должен хотеть ты, – тихо ответила она. Эймонд прислонил ладони к ее лицу и они одновременно опустили веки. Ванда увидела как он оседлал Вхагар, почувствовала как он волновался и радовался, когда впервые оказался на ее спине, как взвизгнул, когда драконица поднялась в небо. Радостные кадры сменились печальными, когда он оказался в яме. Перепалка с племянниками, драка, оскорбления, лезвие. Ванда вздрогнула и ощутила, как по ее щекам хлынули слезы, она прижала ладони к лицу и вывалилась из его подсознания. – Прости, я задумался, – в ужасе заговорил Эймонд, возвращаясь вслед за ней и хватая ее за руку. Принц так увлекся, что забыл закрыть воспоминание о той адской боли, что прошлась по его лицу в тот день и вся она передалась девушке. – Я не хотел, чтобы все так закончилось. – Все в порядке, – рвано ответила Ванда, убирая, наконец, ладони и глядя на него красными от слез глазами. Она обхватила его лицо, пытаясь успокоить. – Он болит сейчас? – спросила она, хотя и знала ответ. После того, как Эймонд кивнул, она обняла его и они просидели так много времени. – Тебе нужно отдохнуть, ты не спал ночью. – Я могу попросить тебя? – спросил он. – Конечно. Что такое? – Побудь со мной пока я сплю. Хочу проснуться и увидеть тебя рядом. – Хорошо, – она перекатилась через него. –Идём, – она раскинула руки, а потом обняла, укладывая его голову себе на грудь. – Засыпай, я буду рядом. Все хорошо, – она провела по его голове, убаюкивая и вдруг начала тихо петь колыбельную. – Какой у тебя красивый голос, – проговорил тихо Эймонд, когда она допела. – Спой ещё.       Через некоторое время он заснул, и Ванда увидела его сон. Ему снилась женщина, красивая, с рыжими волосами и печальным встревоженным лицом. Он спал, но девушка какое-то время продолжала намурлыкивать что-то под нос, пока сама не провалилась в сон. Когда они проснулись было уже темно, в дверь стучали. Ванда начала пытаться перелезть через Эймонда, чтобы открыть дверь, но он остановил её. – Я сам, – сказал он вставая.       Эймонд подошёл к двери и открыл её. На пороге стояла Мари. – Ой. Привет. Что-то случилось? – девушка была удивлена. – Нет. Я просто был на кухне, а Ванда спит. Ты что-то хотела? – Мы собирались идти в бар. Я думала позвать вас, но раз она спит, то не буду её тревожить. Ты не хочешь пойти с нами? – Клер идёт? – Да. – Тогда я пас, – ответил Эймонд и Мари закивала головой, усмехаясь. – Я понимаю, она правда бывает излишне навязчива. Все хорошо? – Да, а почему ты спрашиваешь? – Мы с Феликсом переживаем за Ванду, – начала Мари. – Мы рады, что у неё появился новый друг, ей это нужно, – девушка улыбнулась. – Она помогала мне, теперь это делаю я. Не переживайте, я позабочусь о ней. – Спасибо, – усмехнулась Ванда, когда он вернулся в комнату. – Ты может быть хотела пойти? А я решил за тебя. – Нет. Выспался? – Не знаю. Пока не понимаю. – Я хочу кое-что спросить, если это не моё дело, то останови меня. Ты заснул и тебе снилась женщина... – начала Ванда. – Мама, – перебил её Эймонд. – Это моя мама. – Она красивая. – Да, за свои годы я так и не увидел женщину красивее. – Ты говоришь о ней с любовью, но при этом говорил, что не скучаешь по своей семье. – Вот об этом я не хочу говорить. Не из-за недоверия. Мне просто не хочется. – Я и не прошу. – А знаешь, ты чем-то похожа на неё. Внешне. Может быть из-за этого я тебя выбрал. – Выбрал? – переспросила Ванда и он закатил глаза.       После они отправились на кухню, чтобы поесть, а затем девушка мыла посуду. Эймонд стоял рядом, опираясь поясницей на столешницу и ловил выпадающие на ее лицо пряди волос, осторожно заправляя их обратно. – Нужно ложиться спать, – сказала девушка, когда они были в гостиной. – У тебя все хорошо в штабе? Сработался с парнями? – Да. Правда я много чего не знаю и не понимаю, но учусь. – Всё наладится, ты уже во многом разобрался. Я вижу, что ты стараешься, Феликс очень хвалит тебя. Тебе просто нужно время. – Как и тебе, – он изогнул бровь и улыбнулся. – Я просто не хочу торопиться. – Я понимаю. Я пойду к себе, спокойной ночи, – они попрощались, и Ванда услышала, как закрылась дверь в его половину дома. Девушка сходила в душ, расставила вещи по местам и легла в кровать. Несколько часов она возилась, пытаясь уснуть. Она считала всех животных которых знала, пела, зажмуривала глаза и лежала во всех позах. Сон не шёл.       Эймонд спал рядом, пусть и на соседней кровати, несколько месяцев, и она настолько к этому привыкла, что теперь ей казалось, что что-то не так. А за последние дни девушка и вовсе приняла за данность его руку на своей талии ночью. Она посидела на кровати, а потом встала и одним рывком сорвала подушку и одеяло. В полной темноте она пошла к двери, отсоединяющей одну часть дома от другой, шаги её были нервными, но тихими. Она вошла и в такой же тьме последовала в сторону спальни. Беззвучно подойдя к кровати, она положила подушку и легла, укрываясь одеялом. От звука недовольно шлепнувшегося тела рядом с собой, Эймонд обернулся. – Ванда? Все в порядке? – Я не могла уснуть. Прости если разбудила. – Скорее удивила. Что-то случилось? – Я привыкла, что ты спишь рядом, к звуку твоего дыхания и пробивающимся в моё сознание сновидениям. Я два часа пыталась уснуть, у меня не вышло. Так что извини, но сегодня я буду спать здесь, а завтра что-нибудь придумаю, – пробурчала она не открывая глаз. Эймонд не нашел в себе сил признаться в том, что тоже все это время на мог уснуть. – Я бы хотел, чтобы ты всегда спала рядом, – тихо проговорил он. – Поговорим об этом завтра. Я очень хочу спать, – она и правда уже еле говорила. Эймонд осторожно двинулся ближе и помедлив обнял её. Девушка лежала спиной к нему и когда его рука легла сверху, она сильнее прижалась к нему, укладывая ладонь на его предплечье. – Доброй ночи, Эймонд. – И тебе доброй ночи.       Они оба провалились в сон, а проснулись от сработавшего будильника в той же позе что и заснули. Эймонд потянул Ванду за плечо, поворачивая её на спину и коснулся губами ее лба. – Прости за это, – она обвела их глазами. – Пекло, ну и за что ты извиняешься? – Я не даю тебе какого-то ответа, не подпускаю к себе, а потом прихожу среди ночи и ложусь спать, а мы не в отношениях. – Мне все равно в чем мы. Я столько лет следовал каким-то правилам и, знаешь ли, рад, что в этом мире все проще. Никто не казнит и не будет высмеивать нас, за то, что мы спим в одной постели. Особенно с учётом того, что мы на самом деле просто спим. – И все-таки сегодня я лягу у себя. – Но я буду рад, если ты снова придешь ко мне.       Они быстро собрались и ушли каждый по своим делам. У Ванды целый день шли занятия с детьми. К вечеру ведьма ощутила, что безумно устала, потому что мало спала ночью. Она собиралась уходить, как вдруг в актовый вошёл Якоб. – Привет. Занята? – спросил он. – Привет, нет. Ты что-то хотел? – Вообще-то да, я не просто так пришел. У нас сегодня концерт и я хотел пригласить тебя на самое, между прочим, лучшее место. – На какое же? – На сцену! Вообще-то у нас проблема, Янис заболел, клавиши и второй голос пустые. Очень нужно помочь. – Ну ты и черт, конечно. Приглашает он, – девушка засмеялась. – Брось, ты же любишь сцену. Совместим приятное с полезным. – Ладно, ладно, я согласна. Мне нужен список того что мы будем играть и время к которому нужно быть готовой. – Вот список, через два часа начало. Огромное тебе спасибо, ты нас очень выручила. Проводить тебя? – Мне казалось, что твой дом находится в другой стороне, – прогремел вдруг голос Эймонда, который появился в дверях актового зала. Он выглядел недовольным. Якоб одарил принца тяжелым взглядом и, кажется, хотел что-то ему сказать, но Ванда накрыла ладонь друга и свела брови к носу, мысленно умоляя его не отвечать. – Якоб, вам нужно репетировать, я не хочу тебя отягощать и дойду сама, – тихим, но твердым голосом сказала девушка. Он посмотрел на нее, кивнул и вышел через подсобку, что не пересекаться с Эймондом. – Ещё раз спасибо, ты нас очень выучила. До встречи, – бросил он на прощание. – Эймонд? – позвала Ванда, когда они шли по улице. – Да? – Он мой друг. Перестань так реагировать на него. – Ты что, совсем ничего не видишь? – недовольно спросил Эймонд. – Вижу, но есть одна проблема – он не нравится мне и мне, казалось, что ты понимаешь это лучше других. Откуда в тебе столько ревности? Я ни одному человеку не позволяла столько, сколько позволяю тебе. – Утром ты сама сказала, что мы просто спим вместе, потому что ты уснуть не можешь одна. Выходит, что я для тебя тоже друг? И ты можешь к нему пойти, точно также как и ко мне? – Ты так ничего и не понял? Я тебе вчера столько всего сказала, а у тебя сейчас поворачивается язык говорить мне это? – она отцепила от него руки и вдруг размахнувшись, ударила его по лицу. – Я все могу понять, но то что ты сейчас намекнул на то, что я шлюха, которая спит со всеми подряд, это слишком! Он мой друг, ясно? Моё отношение к нему такое же как и к Феликсу, – она развернулась и пошла прочь. – Остановись! – он схватил её за руку. – Если хочешь кем-то командовать, то вали обратно в свой Красный Замок и командуй там, а мной не надо! – она выдернула руку из его хватки и зашла в дом, захлопнув дверь перед его лицом.       Девушка быстро собралась и села за пианино, чтобы прогнать песни. До начала оставалось около 30 минут и она, решив, что если останется дома, то займется самокопанием, ушла на улицу. Ванда просто шла, обходя кругами общину, пока не подошло время идти на сцену. Она пришла последней и сразу же встала за синтезатор, делая вид, что настраивает его. – Всем привет. Спасибо, что пришли. У нас сегодня небольшая перестановка, наш Янис заболел и сегодня его подменит моя сестра, – объявил Феликс. – Ну что, поехали!       Ванда не слышала его. Она вспомнила вчерашний вечер, их разговор с Эймондом и на глаза навернулись слезы. В голове вихрем крутилось все то, что происходило между ними эти месяцы. Может быть для кого-то это мало и несерьезно, но для нее было важно каждое прикосновение, потому что она никогда не испытывала ничего подобного. Ванда проморгалась и подняла глаза. *Давай, соберись тряпка* – девушка мысленно ответила себе пощёчину. Это помогло, она пришла в себя. *Пошло все к черту*       Она двинула стойку микрофона ближе к себе и тронула клавиши. Настроение стало улучшаться. К концу песни она забыла, что её что-то беспокоило, ну или заставила себя забыть. Её голос лавировал между высокими нотами и расщеплением связок. Она чувствовала как её бьёт адреналин и повернулась на брата, он подмигнул ей, улыбаясь. – Кажется у нашего Яниса появился соперник. Может нам стоит взять на клавиши тебя? – спросил Феликс в микрофон, глядя на Ванду. – Только на клавиши? То есть места рядом с тобой я не достойна? – она изогнула бровь, отвечая ему также в микрофон. – Ты не достойна быть в такой посредственной группе, как наша, – он захохотал и начал новую песню, улыбаясь сестре. Он знал, что она любит её. – Для тебя, мелочь (1) – сказал Феликс и тут же увернулся от скомканного листа, брошенного в его голову.        Если бы Ванду попросили назвать свою самую любимую песню, то она бы без раздумий назвала Dearly Beloved. Сегодня она пела ее особенно чувственно. Она получала удовольствие от того что делала, в ней было столько огня, когда она стояла на сцене, что он мог спалить все вокруг дотла, а сегодня к нему добавилась еще и боль. Девушка вдруг поняла, что плачет. Она так старалась выплеснуть чувства через голос, отдать все в микрофон, но боль перелилась через край и потекла слезами по её щекам. Ванда упорно пыталась остановиться, но не могла. Соленая вода размазывала тушь по лицу, капала на руки и клавиши, неприятно жгла кожу. *Отлично. Теперь добрая половина поселения видела как я рыдаю*       Не смотря на град слез, она сохранила голос ровным, он не дрогнул ни разу. Музыка затихла и она отвернулась от зрительного зала, судорожно утирая последствия истерики. Якоб округлил глаза, но она тут же покачала головой, умоляя не заострять на этом внимание. Остаток выступления прошел без проблем, она смогла взять себя в руки и собраться. Больше всего на свете она ненавидела подводить кого-то и сейчас, сидя за инструментом, она не могла испортить выступление брату. – Якоб, поможешь? – спросила Ванда, поворачиваясь к парню, когда они закончили играть. Девушка назвала ему песню (2), он понимающе кивнул и стал отбивать ритм, а потом начал барабанное соло, которое было в начале этой песни. Пальцы Ванды заскользили по клавишам, подключились Феликс и Мартин. Она запела, стараясь не смотреть в зал, но поняв, что не получается, закрыла глаза. Это помогло, стало легче дышать. Ванда думала о том, что сейчас прокричиться и ей станет легче, что она оставит эмоции здесь, на сцене, но в итоге просто срывала голос. Когда все закончилось, она села на пол прямо на сцене и запрокинула голову назад, надеясь, что слезы втекут обратно. Ребята собирали инструменты, а она все сидела. – Эй, ты устала? Что с тобой? – спросил Якоб, трогая её за плечо. – Да, просто устала. Все в порядке, – отозвалась она. – Проводить тебя домой? – Нет, я хочу остаться здесь.       Пока на сцене убирали инструменты, люди перед сценой танцевали. Феликс, Ванда и остальные ребята сошли в толпу. Ванда ощутила как Якоб взял ее за руку, понимая, что с ней что-то не так. Она была благодарна ему за то, что вот уже четыре года в любую трудную минуту он был рядом. Они подошли к группе людей, где были Мари, Нур, Аид и Эймонд. На последнего Ванда старалась не смотреть, но она ощутила тяжёлый взгляд парня. Ему не нравилось, что она держит Якоба за руку. – Ты такая молодец, – кинулась на неё Нур, обнимая. – Мне плохо, – ответила она, зарываясь в волосы подруги. – Что с тобой? – Нур, пожалуйста, уведи меня отсюда, – прошептала Ванда, еле сдерживая слезы. – Конечно, милая, только Аиду скажу, – Нур отошла от неё и их с Эймондом глаза встретились. Она тяжело вздохнула, проглатывая подступивший ком и отвернулась от него, врезаясь в Якоба, который тут же схватил ее за плечи не давая упасть. Проскользнула дурацкая идея на зло Эймонду начать его целовать, но нет, Якоб тут не при чем, не нужно причинять ему боль. – Якоб, – Ванда приподнялась и сказала тихо ему на ухо. – Есть курить? – Конечно, держи. Там не много, правда, но у меня есть дома закрытая пачка. Хочешь, я принесу? – Нет, этого хватит. Спасибо, я потом куплю и отдам тебе. – Да хватит тебе, отдаст она. Не нужно ничего отдавать, – усмехнулся он. – Ванда, что-то случилось? У тебя глаза красные, – спросил Якоб и она не выдержала. Подавшись вперёд, девушка обняла его, уткнулась в плечо и расплакалась. – Эй, ты чего? – опешил он. Ванда не могла говорить, задыхаясь от слез. Якоб перекинул её через плечо и понёс прочь. Они дошли до окраины общины и парень опустил её на скамейку. – Эй, что с тобой? – Я устала, – она наконец взяла себя в руки. – Это ведь не все? Не хочешь рассказать? – он сидел на корточках напротив неё. Ванда отрицательно покачала головой. Якоб понимающе кивнул и сел рядом с ней, закурив. Девушка последовала его примеру, а вскоре к ним пришла Нур. – А я вас ищу, – улыбнулась она. – Я вас оставлю, – Якоб поднялся и обняв на прощание Ванду, удалился. – Что со мной не так? – спросила Ванда после очередной затяжки. – В каком смысле? – Я 19 лет хранила свое сердце и все к нему прилагающееся, а сейчас плачу из-за человека, которого знаю пару месяцев. – Я так понимаю ты об Эймонде? – спросила Нур. – Как ты поняла, что любишь своего мужа? – Очень просто. Я поняла, что веду себя с ним также, как и с самой собой, что мне спокойно и естественно находится рядом с ним. Ну и бонус в виде выброса гормонов в кровь, – она улыбнулась, но тут же стала серьёзной. – Влюбилась? – Да. – А он? – Бредовая ситуация. Он начал проявлять чувства раньше, но черт, он ведёт себя ужасно. Я даже не знаю, как это назвать, то как он себя ведёт. Человек ночью разговаривает с тобой по душам, а утром злится на тебя из-за ничего. И сколько бы я не пыталась объяснить, сколько бы не говорила слов, все бесполезно, – Ванда пересказала их последний диалог после которого она закрыла дверь перед его лицом. – Я даже не знаю, что и сказать. А ты хочешь отношений? Вернее не так, ты хочешь быть с ним? – Хотела, а теперь, после этого, я даже не знаю. Я уже не уверена. Мы слишком по-разному относимся к этому, потому что родились и росли в разное время. Знаешь, ощущение, будто бы мы с ним пишем одну песню, но находясь в разных городах, с разными часовыми поясами и говорим на разных языках, – Ванда потушила сигарету. – Я никогда и никого не любила, береглась, чтобы встретить человека, которому я смогла бы подарить свои чувства. Я не хотела тратить себя на короткие интрижки, боялась привязаться и потом страдать. Больше всего я этого боюсь – привязанности. И мне показалось, что у нас может что-то получиться с ним, – она осеклась. – Насколько далеко вы зашли? – Да мы никуда не зашли. Кроме поцелуев, объятий и совместного сна, ничего не было. Но знаешь, что меня пугает? Он столько времени жил у меня, я спала на соседней кровати и привыкла. Я не могу спать, если его нет рядом. Дошло до смешного – я вчера два часа пыталась уснуть, в итоге психанула и заявилась к нему в спальню и осталась там, – рассказывала Ванда. – Это наваждение, Нур. У меня вот тут, – она постучала по своей грудной клетке. – Узел. На днях случилось кое-что странное. Я даже не знаю как это описать. – Странное? – переспросила иранка. – Не переживай, я никогда и никому не расскажу ничего, ты можешь мне доверять. Объясняй как можешь, я пойму. – Мы занимались, у него не получается контролировать огонь и я встала за его спиной, обхватила голову, чтобы подчинить себе его сознание и помочь. Мы как-будто оба вылетели в туман, такая темнота была, тишина, аж жутко. А потом было видение. Ты же знаешь как выглядят души? – Похоже на шар из цветного стекла. – Да. Там было два шара, черный и красный, они соединились. Начался гул, какие-то голоса, но я не разобрала ни слова. Все это время мы с ним пытались отцепиться друг от друга, но не могли, потому что нам обоим было больно от этого, – ведьма затихла. – Пока мы не расслабились, все так и продолжалось. Потом на поляну прибежали Якоб с Феликсом и сказали, что в общине было землетрясение. Странное совпадение, да? – Жуть какая-то. Ты говорила с кем-то об этом? – Нет. Я жду Лисбет, хочу поговорить об этом с ней. – Пока ее нет, мы можем поискать информацию сами. – Через базу данных? – уточнила Ванда. – Нет, через базу нельзя, иначе это сразу увидят. А ты, как я поняла, не хочешь обсуждать это с кем-либо пока что. Мы можем пойти в библиотеку, там много полезных книг, вдруг что-то найдем. – Это и правда хорошая идея. Я буду рада, если ты мне поможешь. – Тогда завтра после работы отправимся туда, – улыбнулась Нур, а потом добавила. – Знаешь, мне кажется, что Эймонду не хватает от тебя определённости. Но это не значит, что ты должна уступить и делать так, как хочется ему. Уважай себя в первую очередь, но помни, что за гордость ты можешь поплатиться. – Знаешь я, кажется, уже это сделала, – она уронила лицо в ладони и снова заплакала. – Может так будет лучше? Пусть все закончится сейчас, даже не начавшись. Нур, я хочу побыть одна. – Конечно. Но если что, то обязательно зови. – Спасибо.       Они попрощались и Ванда закинув ноги на скамейку снова закурила. Девушка думала о произошедшем, пытаясь понять, как вести себя дальше, когда услышала крики, доносившиеся со стороны сцены. Девушка взмыла в воздух и через несколько секунд уже была в толпе. В центре стояли Якоб и Эймонд, которые явно из-за чего-то повздорили. – Парни, парни, давайте успокоимся, – сказал Феликс, стоя между ними. Было очень забавно наблюдаться за его действиями, потому что он был похож на кота Леопольда. Забавно до тех пор, пока в поле зрения не попадали два, распаленных злобой, лица. – Я успокоюсь только тогда, когда он перестанет трепать нервы твоей сестре, – процедил Якоб. – Не подходи к ней, понял, иначе я сделаю так, что вы вылетишь из общины и далеко не своим ходом. – Это угроза? – усмехнулся Эймонд. – Предупреждение. Первое и последнее. – Интересно, – принц продолжал улыбаться и заложил руки за спину. Было видно, что ему абсолютно плевать на то, что перед ним стоит до жути злой двухметровый человек. Конечно, Якоба только больше распаляла наглая улыбка Эймонда. – Назови мне хоть одну причину, по которой я должен слушать тебя? – поинтересовался принц, склоняя голову набок и изгибая бровь. – Я знал, что ты слепой, но ты ещё и тупой, как я вижу, – Якоб бессильно выдохнул, а потом рванулся вперёд и ударил Эймонда. – Вот тебе первая причина! Ещё добавить?       Забрало упало. Занавес опустился. Эймонд ударил в ответ и они сцепились в такой крепкий клубок, что Аид и Феликс не могли их разнять. Эта драка выглядела жутко – оба парня прекрасно понимали куда надо бить и с какой силой. Они оба были сильными и крепкими, а главное – каждый из них считал, что прав и не собирался отступать. Казалось, что у Якоба должно быть преимущество – рост. Он был выше Эймонда, но это никак не помогало ему. Вскоре парни упали на землю, продолжая наносить друг другу удары. – Да отцепись ты от него! Якоб! – рявкнул Феликс, дергая друга за шиворот. – Эймонд! – Аид пытался образумить второго, хотя это было бесполезно.       Каким-то чудом Феликс и пришедший на помощь Крис, оттащили Якоба, но он продолжал вырываться и пытаться снова повалить своего противника на землю. Аид тем временем держал за плечо Эймонда. Парни здорово потрепали друг друга, но, кажется, их мало это волновало – они были готовы снова ринуться в бой. – Ты совсем дебил, скажи мне? – орал на Якоба Феликс. – Придурок, блять! – Я не сдержался, – Якоб сплюнул кровь. – Отпустите, я успокоился, – сказал он, тяжело дыша. Крис и Феликс переглянулись и медленно убрали руки. Это была ошибка, Якоб снова рванулся вперёд, чтобы продолжить "беседу" с Эймондом. В самый последний момент между ними встала Ванда, прижимаясь спиной к своему соседу. – Хватит! Оставь его! – рявкнула она. – Ванда, – начал Якоб, но девушка толкнула его. – Я сказала хватит! Если он тебе не нравится, тогда хотя бы пожалей мой труд. Его еле на ноги поставили. Я запрещаю подходить к нему, ясно? – Все видят как он себя ведёт и все молчат, никто не заступился за тебя ни разу. – Может быть потому что я могу сама за себя заступиться? Иди к Джеймсу и приведи себя в порядок. – Ванда, – снова попытался Якоб. – Это приказ! Быстро! Либет нет, я за старшую, ты не можешь со мной спорить, – девушка сделала шаг вперёд и заглянула ему в глаза. – Пожалуйста, иди.       Якоб вздохнул и пошёл в сторону госпиталя. Когда он проходил мимо Эймонда, Ванда плотнее прижалась к принцу спиной, закрывая его, но как только друг скрылся среди домов, обернулась. – А ты, – она ткнула ему в грудь. – Веди себя по-проще! Ты больше не принц, забудь, и будь так добр, усмири свое высокомерие. Иначе я размажу твое надменное лицо по пограничному полю! – Ванда, я принесла аптечку, – проговорила Нур, дотрагиваясь до плеча подруги. – Вряд ли стоит их обоих вести к Джеймсу, я лучше здесь его обработаю. – Да, спасибо, – Ванда опустилась на скамейку и закурила. – Из-за чего? – спросила она, когда рядом сел Феликс. – Я не знаю, не слышал. Но Якоб начал первый. – Я должна доложить Лисбет. Это дисциплинарное нарушение. – Я знаю, – Феликс поджал губы. – Но его же не выгонят из-за одной драки, он даже энергию не использовал. – Феликс, это будет выговор. Какой-нибудь идиот, вроде Яниса, спровоцирует его на драку и он вылетит из общины. Или того хуже, с него сорвут часы, – девушка нервно затянулась. – Что мне делать? Якоб мой друг, но я сейчас старшая и для меня все должны быть равны. – Якоб совершил ошибку, так что он заслуживает наказания. Это моё мнение. – Я пойду домой. Я устала. – Конечно, – они поднялись на ноги и обнялись. Ванда выглянула из-за плеча брата и увидела, что Эймонда уже не было. Когда она подходила к дому, то увидела, что принц стоит около двери. – Заблудился? Твоя дверь с другой стороны. – Не считаешь, что пора поговорить? Ванда я, – начал он. – Я считаю, что если ты сейчас не отойдешь отсюда, то я имею право врезать тебе. Я не пошутила про твое лицо на пограничном поле. – Если мы после этого поговорим, то вперед, – он сделал шаг к ней. – Прочь с дороги! Я не хочу тебя видеть! Найди себе другую дуру, которая захочет терпеть твой характер, а с меня хватит, – Ванда не смотрела на него. – Почему тогда заступилась за меня? – Потому что мне не все равно на тебя, но теперь это ничего не значит. Забудь, ясно? Я не собираюсь ждать, когда ты соизволишь начать ценить мое хорошее отношение к тебе, – она вскинула лицо и сжала челюсть, сдерживая слезы. – Я и правда полюбила тебя и мне нужно было совсем не много – просто каплю понимания и хорошего отношения к себе. Но, видимо, для тебя это слишком много. Уходи.       Он вдруг отошёл, пропуская её. Ванда быстро вошла в дом и направилась к двери, отделяющей их половины, и закрыла её на щеколду. Сил больше не было, она прислонилась к деревянной поверхности спиной и стекла вниз. Через пару секунд раздались её рыдания. *Это закончиться. Поплачь сейчас, а утром станет легче* – повторяла она себе, давясь от слез. Но легче не стало. Ни утром, ни через два дня, ни через пять.       Эймонд слышал ее слезы. Несколько раз он выходил в коридор, в котором была их смежная дверь и понимал, что она сидит за ней и ему хотелось выбить эту чертову дверь и поговорить с ней, но он понимал, что девушка не станет его слушать, по крайней мере сейчас уж точно. Сколько он себя помнил, он был собственником. Если ему что-то принадлежало, то Эймонд ни за что не был готов делиться этим с кем-либо. Но Ванда ведь не вещь, она человек. Он понимал, что в этом мире все было иначе, здесь были другие нормы, устои и принципы, но не мог выносить Якоба рядом с ней. Только он сам мог любить ее и больше никто.       За прошедшие дни они почти не виделись, разве что мельком на улице и случайно на кухне. Ванда выучила когда он просыпается и засыпает, чтобы свести к минимуму их совместное времяпрепровождение. Пришлось вставать на час раньше и позже возвращаться домой. В первый день она была зла и выкинула вторую порцию еды в мусорное ведро, решив, что не будет больше ему готовить. Через полчаса она остыла, все-таки собрала ему завтрак и поставила тарелку в холодильник, накрыв её крышкой. Подумав, она взяла стикеры и написала на первом: "В холодильнике на второй полке снизу стоит тарелка, накрытая крышкой. Это тебе. Нужно поставить её в микроволновку и разогреть, как я тебя учила". После она приклеила этот стикер на холодильник. На следующем листке она написала: "Вот эта тарелка" и наклеила его на крышку. А после написала на всякий случай инструкцию как включить микроволновку и наклеила на дверцу. Ванда учила его пользоваться бытовой техникой, но пару раз он чуть не сжег дом и она решила напомнить ему. После она собралась и ушла. В тот день она работала в госпитале до обеда, а потом у неё были свободные полдня, которые девушка провела закрывшись в спальне.       Все дни проходили по одному образу и подобию. Она вставала на час раньше, чем он и возвращалась домой за час до конца его работы в штабе и оставляла ему ужин с уже привычными стикерами, ела сама и либо закрывалась в спальне, либо уходила гулять. Ночами она почти не спала, в основном девушка находилась в подсознании, а пару раз она уезжала из поселения на машине и выкрутив магнитолу до огромного значения неслась по трассе в никуда. Помимо этого у нее было еще одно занятие – они с Нур часами сидели в библиотеке, пытаясь найти хоть какую-то информацию о тех странных видениях. – Это какой-то ужас, мы столько всего перебрали уже, но так ничего и не нашли, – Ванда захлопнула книгу и тут же чихнула, ощущая в носу пыль. – Тебе не обязательно тратить на это время, у тебя ведь есть свои дела. – Брось, мне не сложно. И потом, мне самой интересно узнать, что же это такое было. Ты, кстати, не говорила с Лисбет? – Нет. Она после приезда из Ковчега очень занята, у меня не получается ее поймать, – Ванда встала из-за стола и пошла к стеллажу. – Завтра день рождения у Ричарда. Ему бы исполнилось 39. Я хочу побыть с ней, чтобы она не сидела в одиночестве. – Мне так жаль, что у нее так случилось. Я не застала Ричарда, но когда мы с Аидом пришли в общину, Лисбет только три года была на посту и она все еще страдала по нему. Сейчас я вижу в ее глазах смирение и мне так жутко. Я не представляю как смогла бы жить, если бы, не дай Аллах, такое настигло меня, – Нур переплела пальцы в замок. – Я знаю что такое любить и понимаю ее, понимаю как это больно. Его нет уже десять лет, а она все еще с ним и я бы поступила также. Лисбет кажется такой холодной иногда, но это неправда. Всю свою любовь она отдает общине, наше поселение это ее жизнь. У нас у всех семьи, отношения, а для нее мы все семья, каждый. И я так восхищаюсь ей и так благодарна за то, что она делает для нас. – Она чудесная. Я потеряла маму и Лисбет в какой-то степени заменила мне ее. Только ей я могу рассказать все что у меня на душе, к ней иду просить совета или плакать и она ни разу не выгнала меня, даже если была очень занята. – Вы не помирились? – спросила Нур, меняя тему. Ванда замерла, стоя спиной к подруге и сделала вид, что разглядывает переплёты на полке. Молчание затягивалось и иранка понимала, что ведьма не ответит. – Смотри, я что-то нашла. – Где? – Ванда села рядом с Нур и опустила глаза на страницу. – Зачастую стихийные бедствия происходят в месте большого энергетического выброса, причиной которого может стать столкновение полей двух энергетиков, – прочла она вслух. – Всё, в целом понятно, но почему могли столкнуться ваши поля? Вы не ссорились в тот момент? – Нет, я просто держала его сознание, – пожала плечами Ванда и откинулась на спинку стула. – Это какой-то бред, мне кажется, что мы занимаемся с тобой ерундой. – Отставить панику. Мы обязательно что-нибудь найдём, а ещё нужно поговорить с Лисбет. Она самая настоящая энциклопедия и обязательно расскажет что-то на этот счёт.       В один из дней к ней подошёл Феликс и попросил отвезти его в город. Парень и сам умел водить, но на их общей машине чаще ездила Ванда, чем он. – Мне нужно купить кое-что из одежды, – пояснил брат. – Да, хорошо. Мари поедет? – Я не говорил с ней, но я думаю, что она не откажется.       Они договорились выехать около 5 вечера и разошлись по домам. Ванда обрадовалась, когда увидела, что на кухне пусто и принялась готовить. После того как все было готово, девушка убралась на кухне и оставила порцию еды для Эймонда. Уже вошло в привычку писать ему маленькие записки с пояснениями на стикерах. Она была зла на него, но ей так нравилось заботиться о нем. Пару дней назад парень стал оставлять ей записки в ответ. Ничего особенного там не было, просто учтивая благодарность за приготовленную еду или поглаженные вещи, стопки с которыми она оставляла по утрам на кухонном столе. Первую записку она показательно смяла и бросила на пол на кухне, давая ему понять, что он не прощен, но на следующий день, увидев новую бумажку, улыбнулась и убрала ее в ежедневник. В итоге у нее получилась своеобразная коллекция из цветных записок. Прошлым утром, она вдруг позволила себе вольность и кроме привычных инструкций, написала в конце своей записки "Хорошего дня". Вернувшись домой, она обнаружила ответное послание: "Может быть тебе это и не нужно, но я готов принести тебе извинения. У тебя есть полное право не верить мне, но я прошу тебя поговорить со мной. Я буду ждать тебя на кухне после работы". Сердце сжалось.       Ванда сидела в своей спальни на кровати в темноте и смотрела на дверь. Она знала, что он ждет ее, что сидит за кухонным столом и ждет. Конечно, хотелось выйти к нему и зарыть топор войны, но потом она вспоминала из-за чего они поссорились и ей хотелось зарыть уже не топор, а его самого. Нет, достаточно вторых шансов.       Поездка с братом и Мари позволила ей расслабиться и отвлечься от происходящего и в ту ночь она впервые нормально заснула, пусть и ненадолго. Когда они ходили по торговому центру, девушка зацепилась глазами за толстовку. Она долго отговаривала себя, но потом все-таки купила её. Дома девушка постирала и выгладила вещь, а потом аккуратно сложила и завернула в кусок крафтовой бумаги, обернув верёвкой. Подумав, она взяла тонкий маркер и прямо на бумаге написала: "Лисбет как-то мне сказала, что ты отказался забирать какие-либо вещи из дома, так что вот, носи". Ей хотелось добавить что-то колкое, но она не смогла. Ванда подошла к общей двери, тихо открыла её и положила свёрток на пол.       Утром Ванда тихо вошла в кабинет Лисбет и застала ту за курением. Женщина сидела без обуви на подоконнике, перед настежь распахнутым окном и медленно выпускала пар изо рта. – Десять лет пытаюсь бросить и все никак. Такая дрянь, один раз затянешься и все. Ванда подошла к подоконнику, разулась и села напротив Лисбет. Какое-то время они курили молча, а потом ведьма вынула шоколадку из кармана толстовки и протянула ей. Женщина улыбнулась. – Знаешь, я всю жизнь ненавидела шоколад, – сказала она и Ванда округлила глаза – все в общине знали, что Лисбет любит сладкое и шоколад в особенности. Она судорожно вспомнила сколько шоколадных тортов сделала для нее за эти четыре года. – Начни моргать. Я ненавидела шоколад, плевалась, а потом его не стало и я десять лет ем его каждый день, потому что он его любил, – Лисбет закрыла лицо руками, беззвучно плача. Ванда подалась вперед и обхватила ее руки. – Ты так и не смогла полюбить больше никого? – спросила Ванда, когда они сидели уже на софе в кабинете старшей. – Это невозможно. – Я отчасти тебя понимаю. Я бы, наверно, тоже не смогла забыть человека. – Забыть? Милая, дело совсем не в этом. Мы с Ричардом были меченными. – Кем? – Ты серьёзно? Ты за четыре года ни раз не слышала об этом? – Лисбет изогнула бровь и Ванда отрицательно покачала головой. – Ты меня удивила. Это распространённая вещь, но она встречается далеко не у всех. Есть такая легенда о безумном энергетике. Он полюбил женщину и стал ею настолько одержим, что боялся и на шаг от нее отступить. В нем росли ревность и сомнения и тогда, чтобы прекратить это, женщина принесла в жертву свою душу. Она поставила клеймо, печать души, чтобы они навсегда остались вместе. Все было хорошо, пока не случилась трагедия – женщина погибла, но мужчина не смог избавиться от привязки. До конца своих дней он нес обет и был ей верен. Есть такие строчки из народа: только мне ты будешь верен, или станет мир твой бренен, даже будучи в гробу, душу я твою найду, – Лисбет откинулась на спинку софы. – С тех пор такие привязки происходят сами по себе. Если две души, схожие по своей энергетике встречаются рядом, они соединяются. Знаешь, говорят, что киты выбирают пару себе один раз на всю жизнь. Из-за этого печать души прозвали китовьим клеймом, – она вдруг задрала футболку и показала татуировку кита на ребрах. – У Ричарда была такая же. – Это что получается, ты можешь просто столкнуться с человеком и все, живи тепеть с ним? – Бывает, что это происходит и случайно. Это обряд. Всё души умерших энергетиков, носивших это клеймо отыскивают родственные души и пытаются их соединить, – Лисбет усмехнулась. – Мы с Ричардом и так любили друг друга, но в один день гуляли по улицам в Ковчеге и вдруг у нас обоих случился припадок. – Припадок? – Да. Мы провалились в междумирье и попали на обряд. Души умерших энергетиков шептали заклятья, совершая над нами церемонию. Я так испугалась тогда, это было очень страшно. Благо Ричард знал, что это такое, потому что его родители были меченными, – пока Лисбет предавалась воспоминаниям, Ванда медленно отъезжала. Вот же черт... – Он заставил меня стоять рядом с ним, потому что когда происходит церемония, нужно, чтобы люди касались друг друга, если они будут пытаться отойти, их может разорвать. – И такое бывало? – Не часто, но я слышала о подобных случаях, – сказала Лисбет. – Самое удивительное знаешь что? Пока над нами совершался обряд, по набережной Ковчега прошлось торнадо. Обряды, которые совершаются над душами это большой всплеск энергии в пространстве, природа это чувствует и даёт такие реакции.       Ванда округлила глаза. Землетрясение. В её голове медленно собирался пазл. Она собралась с мыслями и продолжила свой допрос. – Как же так? А если ты не любишь человека или видишь его в первый раз? Если вас заклеймят, то придётся быть с ним? – Не обязательно. Постановка клейма это только первая часть обряда, есть ещё вторая, не выполнив которую вы можете разойтись как в море корабли. – Что за часть? – А ты пораскинь мозгами, – улыбнулась старшая. – Как ты думаешь, во время чего происходят сильные энергетические выбросы у человека? – Ну, когда он пугается, плачет, – начала перечислять Ванда и осеклась, видя как Лисбет закатывается смехом. – Я все забываю, что ты у нас одуванчик, – сказала она. – Чтобы завершить обряд, нужно вступить в, мм, телесный контакт с человеком. Когда люди занимаются сексом, у них происходят самые сильные выбросы энергии. Тебе ли не знать, ты же эмпат. – Ну извини, я не стою под дверями моего брата, когда они с Мари, кхм, – фыркнула Ванда. – Не злись. Да, все так банально, но на самом деле, после того как на вас ставится печать, физическая близость становится иной. В первый раз это будет видно отчетливее всего. Я вот, например, потеряла сознание, когда мы завершали обряд. Ты чего такая зелёная? Все хорошо?       Ванда закрыла лицо руками, не в силах подобрать слов. Эта жизнь что, издевается над ней? – Эй? Я тебя так засмущала? Если тебе неприятно, то давай сменим тему. – Лисбет, – Ванда оторвала руки от лица. – Помнишь, Феликс говорил тебе, что у нас было землетрясение? – Так, – протянула Лисбет. – Продолжай. – В это время мы с Эймондом стояли в лесу, отрабатывали контроль над огнём и тут случился, как ты его назвала, припадок, – Ванда снова закрыла лицо руками. – Что мне делать? – Слушай, он неплохой парень, да и мне казалось, что он тебе нравится, но если нет, то это ничего не значит. Я же сказала, что обряд состоит из двух частей. Или стой, подожди. Вы что, – она недоговорила. – Нет! Нет, у нас ничего не было. Но Лисбет, – Ванда опустила глаза. – Я не знаю как это назвать. В общем, мы вроде бы как встречаемся. Ну точнее, встречались, но сейчас мы поругались. И, черт, куда подевалось все моё красноречие?! – Ты боишься, да? Что если вы переспите, то все? – Да. Это ведь такая ответственность. Я полюбила его, но обрекаться на такое так страшно. – Я знаю. Все что я хочу тебе сказать – китовье клеймо это самое тяжёлое бремя на свете, но вместе с тем это и самое прекрасное, что может быть. Вы становитесь продолжением друг друга, вы чувствуете друг друга как себя. Но есть одно побочное действие – если с кем-то из пары что-то случается, второй обречён на одиночество.       Девушка вернулась домой на ватных ногах и просидела на кровати до утра, сложив ноги по-турецки. Она все думала о том, что услышала и пыталась понять, что ей делать. Если она сейчас пойдёт на мир с ним, то рано или поздно, они завершат обряд и тогда окажутся в плену на всю жизнь. Можно перестать с ним общаться и никогда не говорить ему правду, чтобы уберечь от этой жертвы, но тогда это будет нечестно и потом, как это будет выглядеть, если он случайно узнает правду?       Ванда сообщила Нур о том, что их поиски не принесли плодов и что она больше не хочет занимать ее свободное время. Иранка немного поспорила с ней, но поняв, что это бесполезно – сдалась. Сама же Ванда продолжила пропадать в библиотеке – теперь она знала точно, какие книги ей нужны и завела отдельную тетрадь, для того чтобы записывать всю информацию про печать души. Некоторые книги находились в общем доступе и она брала их домой, чтобы как можно внимательнее изучить.       Из огромного множества прочитанного, девушка узнала, что китовье клеймо является пограничным понятием – его так и не смогли отнести к темным или светлым заклятьям. Также Ванда прочитала о том, что такое клеймо может поставить сам человек, но это нарушение, которое карается высшей мерой. По сути это был такой же грех, как и приворот. Печать души имеют право накладывать только лишь энергетики потустороннего мира – мертвые души, что уже прожили свою жизнь.       Китовье клеймо ставится один раз и на всю жизнь. То есть, даже если ты не совершил вторую часть обряда, пятно на твоей душе все равно останется и от этого никак нельзя избавиться. С момента завершения всех стадий обряда энергетики принадлежат друг другу и не имеют права разрывать свои отношения. В случае смерти одного из партнеров, второй не имеет права выбрать себе новую половину, потому что клеймо будет отталкивать и вредить новому избраннику, вплоть до того, что может наступить смерть. ***       Ванда стояла на кухне и варила кофе. Не сказать, что она была фанатом, но из-за недостатка сна приходилось пить его, чтобы не заснуть на ходу. Под глазами залегли мешки и ей приходилось краситься плотнее, чем она привыкла, чтобы скрыть это. Хотя даже так люди замечали, что с ней что-то не так. Перелив кофе в чашку, она села за стол, сделав глоток она тут же обожгла язык и скривилась. Остаток завтрака прошёл без происшествий. Ванда встала мыть посуду и вдруг замерла – она услышала его сознание за спиной. Девушка сжала губку и выдохнув, постаралась сохранять спокойствие. Она домыла посуду, вытерла руки и наконец обернулась. Эймонд так и стоял в дверном проёме и смотрел на неё. Когда она обернулась, он сразу же отметил, что девушка выглядит уставшей. Она была без косметики и последствия бессонных ночей были отчётливо видны. – Доброе утро, – наконец выдал он. Эймонд все эти дни искал с ней встречи, но она уходила раньше, чем он просыпался и сегодня, наконец, поймал её. – Если оно доброе, – буркнула девушка и вышла в гостиную. Помедлив он пошел за ней и вдруг замер – в рамке на стене над пианино висел его портрет, который она когда-то нарисовала. – Кажется, я не разрешала тебе входить. Выйди из моего дома. – Нам пора поговорить, не считаешь? – Мне кажется, что мы уже достаточно сказали друг другу. Особенно я, – она стояла к нему спиной и красилась. Руки её дрожали. – Я не хочу снова открывать свое сердце человеку, для которого это ничего не значит. Признаваться в чувствах, а потом, – её голос дрогнул. Эймонд сделал шаг к ней, но она тут же обернулась выставляя руки, в которых уже висел приличный сгусток энергии. – Не смей! Стой где стоишь! – лицо её было полно страха. Эймонд сдался и ушёл к себе. Ванда тут же подошла к смежной двери и закрыла её, а после взяла рюкзак и вышла из дома, громко хлопнув дверью.       Она неслась вперёд, казалось что ещё немного и из её головы повалит пар. Подойдя к двери госпиталя, девушка шумно выдохнула и натянув улыбку вошла внутрь. День прошёл как обычно, после госпиталя она пошла на репетицию с девушками. Ванда пробыла в зале почти до 12 часов ночи и потом, тяжело вздохнув, поплелась домой. Подойдя к двери, она достала ключ, вставила в замок. – Вот же черт! – она пнула дверь. Уже около недели её замок заедал, а сегодня она так хлопнула дверью, что он окончательно сломался и теперь девушка не могла его открыть. – Хотела же попросить Аида починить, – буркнула она и села на крыльцо, обхватив голову. Она долго курила и перебирала варианты, как попасть домой. Дверь ломать не хотелось, потому что в таком случае ей пришлось бы ночевать нараспашку открытой. Бить окно тоже плохая идея – в спальне оно было над кроватью и спать в осколках такая себе перспектива, а в гостиной на окне была решетка. Оставался последний вариант – заходить через половину Эймонда. Ванда долго сражалась с собой, но потом здравый смысл победил – оставаться ночевать на улице было плохой идеей. Она мученически простонала и поднялась с крыльца. Подойдя к его двери, она тихо повернула ручку и обрадовалась, что дверь была открыта – появился шанс пройти незамеченной. Ванда зашла внутрь и замерла, в доме было тихо и темно. Она осторожно двинулась вперёд, преодолела прихожую, затем гостиную и вышла в короткий коридорчек перед ванной. Оставалось сделать шагов десять до двери, она прибавила шаг, дернула за ручку и простонала – дверь была закрыта с её стороны. – Черт, ну почему именно сейчас, – обречённо прошептала она. Ванда взвизгнула – кто-то резко развернул ее к себе лицом. Интуитивно она вцепилась в горло нападавшему, но разглядев в темноте взгляд, полный ехидства, закатила глаза.