Пепел

*период с 27.06 по 5.08*       Ванда и Эймонд почти не расходились по своим половинам дома, ночуя то в его спальне, то в ее. По утрам они уходили на работу, а когда возвращались, уже привычно занимались отработкой контроля над энергией, заклятиями или просто разговаривали. В один из дней Ванда куда-то потащила его, крепко держа за руку. На его вопросы, она лишь хитро улыбалась и продолжала молчать. Они долго шли по поселению, пока не уперлись в гаражи. Войдя в один из них, они увидели большую коричневую машину. Эймонд уже видел это средство передвижения, так что бури эмоций у него не возникло, но воспользоваться им ему предстояло впервые. Принц был воинственным и самоуверенным человеком, но чувство самосохранения у него было развито хорошо и попадая в непривычную обстановку, он не лез на рожон и выполнял все просьбы и указания.       Чуть больше года назад Феликс и Ванда общими усилиями купили машину – темно-коричневый внедорожник. Они оба умели водить, хотя для Феликса это было больше игрой, он почти не садился за руль. Ванда же обожала ездить – она любила скорость, ночные поездки под громкую музыку и звук мотора. – Садись, – сказала она, усаживаясь за руль. – Куда мы? – спросил Эймонд, глядя как она пристегивается. Ванда нагнулась к нему, подцепила его ремень безопасности пальцами и вставила язычок ремня в замок, нажимая до щелчка. – Пока не знаю, просто поедем, – она повернула ключ, заводя мотор, а после ткнула пальцем в магнитолу, настраивая музыку. – Я хочу показать тебе лес за пределами общины и пограничного поля, – заиграла музыка и девушка поморщилась. – Феликс, – она закатила глаза. – Что-то не так? – Он забыл убрать свою флешку. В целом, мы слушаем одну и ту же музыку, но иногда на него нападают странные приступы любви к электронной музыке. Ничего не имею против, но из всего многообразия хороших треков, он выбирает что-то из ряда вон выходящее, – вещала Ванда, продолжая нажимать на экран. Она скосила глаза и улыбнулась. – Сколько процентов слов ты не понял? О, вот, то что надо, – девушка улыбнулась, услышав Bon Jovi (1) и, наконец, тронулась с места. Они двигались через лес осторожно, потому как дорога была не самой лучшей, благо машина была приспособлена для езды по такой местности. Ванда постукивала пальцами по поверхности руля, отбивая ритм песен. Эймонд смотрел на нее и думал о том, что сейчас она похожа на своего брата – в их внешности было мало схожего, но они оба, когда им было весело, начинали дурачиться. Ванда всегда была загружена работой, так что наблюдать за тем, как она пританцовывает, сидя за рулем было забавно. – Я часто езжу куда-то ночью, меня это успокаивает. Правда в последнее время пришлось воздержаться от поездок, слишком много было работы и не только. – Это интересно. Ты научишь меня? – Я могу с тобой позаниматься, но чтобы водить машину нужны права на управление. Их выдают в автошколе после того как ты все выучишь и сдашь экзамены. Открой вон ту дверцу, там лежит маленькая коричневая книжка, – она указала пальцем на бардачок. Он открыл и достал обложку с документам. – Понятно, – он покрутил в руках документ, рассматривая. – Как звали твоих родителей? – Вот это смена темы, – она усмехнулась. – Моего отца звали Роберт. Роберт Гросс, он эстонец, а мать – Александра, она была русской. Когда она училась в институте, то к ним по обмену прислали студентов и среди них был мой отец. Они общались, но через полгода он уехал, пообещав, что приедет за ней, после окончания учёбы. Прошло три года, мама уже не надеялась, но в тот день, когда она защищала диплом, увидела его в толпе, – Ванда тепло улыбалась рассказывая о родителях. В её сознании вспыхивали яркие кадры и Эймонд рассматривал их. – Они поженились почти сразу, через два года родился Феликс, а потом я. О том что у нас ещё будет когда-то сестра никто не думал, но мама была рада, потому что после моего рождения у неё были выкидыши и они с отцом оставили эту затею и вот спустя 10 лет родилась Тея, – она улыбнулась, но в глазах её стояли слезы. – Я долго не могла осознать, что их больше нет, спрашивала за что, почему так случилось, а потом поняла, что нужно быть благодарной за то, что я это имела. Почти 15 лет у меня была счастливая семья, место где меня любили, поддерживали и всегда были рады. Не у всех это есть. Я никогда не забуду того что случилось, но и не забуду, что перед моими глазами был пример настоящей любви. Может быть из-за этого у меня и не было отношений – я помнила какая любовь была между ними и думала о том, что у меня будет или как у них или вообще никак, – она смахнула слезу. – Я смотрю на Феликса и вижу маму. Он так похож на неё, во всем, кроме голоса. Голос достался мне, по крайней мере он так говорит. Моя мама прекрасно пела, каждый раз когда я слушала её, то покрывалась мурашками. А внешне я похожа на отца, единственная из троих детей. Да и характер у меня тоже его – нездоровая самоотверженность, альтруизм, желание всех спасти и всем помочь. Он был очень уравновешенным, добрым, рассудительным, но если видел несправедливость, особенно по отношению к своей семье, то мгновенно менялся. Как-то один из мужчин, работавших с ними в институте, высказался в адрес моей матери и отец окунул его головой в унитаз. – И что же, тот мужчина не нажаловался? – А ты бы смог о таком кому-то рассказать? – улыбнулась Ванда. – Да и потом, мой отец был человеком с учёными степенями, никто бы не поверил в эти обвинения, – вещала девушка. – Мама была в ужасе когда узнала, хваталась за голову и переживала, что об этом узнают и уволят их. Знаешь какое качество я больше всего любила в своём отце? Его уверенность. Он с детства приучал нас быть уверенными, говорил: "Раз взялись за что-то, стойте на своём, идите до конца". У нас принято считать, что женщина, выходя замуж, должна быть как за каменной стеной. Пожалуй, мой отец был стеной из самого прочного камня. Наша семья пережила разное, прежде чем обзавестись тем, что мы имели. Мои родители имели высшее образование, но было время, когда оно никому не было нужно и они сидели без работы, у них был Феликс, мама была беременна мной. Отец работал на нескольких работах, иногда даже ночью работал, чтобы мы не нуждались. Тяжело было до моих лет 7. На лето нас отправляли к бабушке, чтобы хоть как-то сэкономить. Тогда ещё был жив дедушка и у них было хозяйство, это спасало нас. Я помню как мы вернулись домой в конце лета и отец всех нас куда-то повёз. Мы не понимали куда едем, даже мама не знала. Папа на тот момент отработал в институте год и как выяснилось копил все это время деньги, откладывал и принял участие в научном конкурсе. Там он выиграл определённую сумму и купил дом. Я помню как рыдала мама, сидя на полу пустого дома, в котором ничего не было, ни единого предмета мебели. Она плакала от радости, потому что папа сказал, что нам больше не надо скитаться по съёмным квартирам. И тогда тоже было тяжело, в доме ничего не было, надо было все делать с нуля, мы даже спали на полу какое-то время, – Ванда зависла на несколько минут. – Когда я впервые пришла к нашему дому, после того что случилось, долго сидела среди руин. Мне не верилось. Мне всегда казалось, что этот дом был, есть и всегда будет. А его не стало, столько лет труда нашей семьи ушло под землю, превратилось в груду камней, дерева и стекла. Возможно, это странно прозвучит, но я больше всего ненавижу Войта именно за это. Мне даже некуда вернуться, понимаешь. Если бы дом был, если бы он уцелел, я могла бы побыть в его стенах, предаться воспоминаниям, коснуться любимых вещей, но он все уничтожил. Будто ничего никогда не было, будто мы с Феликсом выдумали и нашу семью и наш дом. Всем кажется, что я хуже перенесла нашу утрату, но это неправда. Да, я была раздавлена, я молчала много месяцев, казалось, что я сошла с ума, но нет. Я осознала, что их нет, мне больно, мне плохо, но я осознала. Феликс до сих пор ни разу не пришёл на их могилу. Он не может и я не виню его, я его понимаю. Было бы и правда легче думать, что они есть, просто они где-то далеко, и мы не можем к ним приехать. – У тебя есть твое воспоминание, – сказал Эймонд. Он ведь знал, что она создала свой дом в подсознании. – Да, от этого немного легче. Я прихожу туда и ощущаю успокоение, но вместе с тем и боль, потому что знаю, что это лишь плод моего воображения.       Воцарилось молчание. Ванда думала о своём доме и о семье, являя яркие образы и картинки в своём сознании. Эймонд с интересом наблюдал за её мыслями, удивляясь тому, насколько сильно отличаются их миры, каким разным было их детство. – Как зовут твою маму? – Алисента. – Красивое имя, – она увлечённо смотрела на дорогу. – Я не спрашиваю об остальных, потому что понимаю, что тебе неприятно говорить об этом. – Отца звали Визерис, мать – Алисента. Два брата – Эйгон и Дейрон и сестра – Хелейна. – Значит вас было четверо. Каким по счёту ребёнком ты был? – Третьим. Эйгон, Хелейна, затем я, потом Дейрон. Хотя у меня часто было ощущение, что старшим ребенком был я. Дейрон с нами почти не жил, я плохо знал его, но мне показалось, что он был толковым, а вот Эйгон, – Эймонд осекся. – Пекло, он был тупицей. Я поражался тому, какие поступки он порой совершал. Он мой брат и я все равно любил его, как мог, насколько его поведение позволяло. Но он был невыносим. – А твоя сестра? Прости, я не запомнила имя. – Хелейна, – напомнил он. – С ней все сложно. В детстве мы были близки, но у нее была особенность – у нее случались видения, как у Лисбет, но она всегда так странно описывала то, что видела, так что мы не могли уловить их сути. Она всегда была где-то в себе, но с возрастом это стало сильнее проявляться. Особенно после замужества. Мне было жаль ее, когда мать пожелала выдать замуж мою сестру. – Почему? – Потому что все понимали, что Эйгон не способен быть хорошем мужем. Уж точно не для нее. Да, она всегда была не такой как все, но после свадьбы она стала безумной и несчастной. – Стой, подожди. За какого Эйгона? – Ванда вдруг напряглась. – За нашего старшего брата, – пояснил Эймонд. – У нас, Таргариенов, принято сохранять чистоту крови таким образом. Для тебя это дикость, да? – Да нет, инцест, как говорится, дело семейное, – девушка нервно засмеялась, а потом вдруг стала серьезной. – Я бы точно не прижилась у вас, с такими то обычаями. Как представлю, если бы меня выдали за Феликса. – Брось, твой брат хороший человек. – Он мой брат, – фыркнула Ванда. – Тут дело не в том, кто плохой, а кто хороший. Это отвратительно, а еще это риск. Судя по вашей традиции, законы биологии мало кого волновали. У нас запрещены браки между родственниками, потому что, в первую очередь, это может сказаться на здоровье детей. А вообще я не понимаю, зачем с твоей сестрой так поступили. Они что, не видели, что твой брат идиот? – Ванда тихо закипала. – Извини, если я говорю что-то лишнее. – Все в порядке. Это было решение моей матери. Эйгон был старшим сыном, наследником. Она не хотела, чтобы Хел выдали за кого-то лорда и увезли из дома. Когда Хелейна родила, ей стало лучше, она занялась детьми и, кажется, обрела смысл жизни. Правда Эйгон, даже не смотря на детей, продолжал вести себя ужасно, никак не участвовал в их жизни и даже не интересовался как они. – Он мог бы и получше относиться к своей сестре. Даже если они и не любили друг друга, можно было не вести себя как урод. Тем более, что она родила от него. Это, извините, не руки помыть. – Я пытался его образумить, объяснить, что он ведёт себя ужасно, но что толку. Если бы от меня потребовали, я бы выполнил свой долг. – О, я почему-то не секунды не сомневаюсь в этом, но это ужасно, Эймонд. Она же ваша сестра, – девушка передернула плечами. – У нас есть ещё одна сестра, от первого брака моего отца. Она вышла замуж за своего дядю, брата моего отца. При чем сделали они это добровольно. – А кто-то еще, кроме тебя, был адекватным в твоей семье? – спросила Ванда и Эймонд вдруг рассмеялся. – Боюсь, что адекватным и я не был. – У вас ведь было принято рано заключать браки. Почему ты не был женат? – Я был помолвлен с девушкой, дочерью одного лорда, но это случилось за несколько дней до начала войны. Свадьба так и не состоялась. – Она любила тебя? – Мы видели друг друга один раз. Ее отец был важным союзником и мать отправила меня, чтобы я взамен на наш с ней брак, попросил его встать на нашу сторону, – объяснял Эймонд. – Передо мной выставили четверых девушек и я указал на ту, у которой лицо было самым умным. – Какие у тебя скромные требования, – усмехнулась девушка.       Какое-то время они ехали молча. Девушка переваривала услышанное. Потом она свернула с трассы и остановилась на обочине. – Ты не устал? Если хочешь, мы можем вернуться домой, – спросила она, глядя на Эймонда. – Нет. А ты хочешь вернуться? – Нет. Тогда надо решить, куда мы поедем, не кататься же по трассе туда-сюда. Я кажется знаю, – она снова повернула ключ и выехала на дорогу. Они долго ехали, а потом свернули на проселочную дорогу. На ней были огромные ямы, а в конце она уходила круто вниз. Доехав до съезда Ванда приподнялась, глядя вперёд и тяжело вздохнула. – Ну, в добрый путь, земля. Боги, только бы не перевернуться, Феликс прибьет меня, – и она поехала вниз. – И какого черта меня понесло сюда. Давай, родная, – она погладила руль машины и снова вцепилась в него руками. – Кажется, самое время молиться. Отче наш, иже еси на небесех, – начала бормотать девушка, когда машина медленно уходила капотом вниз. После съезда с крутой горы она остановилась и тяжело вздохнула. – Без шуток, но у меня даже глаза вспотели. – Это было опасно, – улыбнулся Эймонд. – Опасно будет, если Феликс узнает где мы ездили. Так что молчи об этом, – они двинулись дальше. Дорога оставляла желать лучшего, но девушка продолжала ехать вперёд. – Я тут давно не была. И видимо больше не поеду сюда. К концу поездки я буду седая. И машина тоже, – Ванда вытянула прядь волос. – Вроде пока что рыжие, – она картинно выдохнула. – Кстати, мы приехали. Дальше пешком.       Они вышли из машины и Ванда смело пошла вперёд. Через несколько минут они подошли к большому озеру. Уже смеркалось и над водой клубился туман. – Да, мы ехали по ужасной дороге ради этой лужи, – усмехнулась Ванда. – Здесь красиво, мне нравится, – он присел около воды на корточки и опустил ладонь в воду. – Умеешь плавать? – спросила его девушка. – Да. А ты? – Ну как тебе сказать. Как бревно – на плаву я удержусь, если будет нужно, но не более. Я предпочитаю плавать в ванной, под душем, – Эймонд вдруг развернулся и набрав немного воды в ладонь, брызнул ею в Ванду. Она взвизгнула и поморщилась. – Ну я так не играю. Не нужно так делать. – А то что? – А то я отправлю тебя купаться. Заодно покажешь мне свои умения, – она собрала тёмный сгусток между ладонями, готовясь ударить. Эймонд моментально вспыхнул и завелся – дерзкая девчонка. – Это нечестно. Я безоружен, – он поднял руки вверх, показывая, что сдаётся, и она опустила ладони, подходя к нему. Это был фарс – он тут же подхватил её и перекинул через плечо. – А это, то есть, честно? – она начала вырываться. – Ну что ты делаешь, отпусти меня. – Я? Я несу тебя купаться, – он смело шагнул к воде. – Нет! Поставь меня на место, – девушка начала вырываться с новой силой. – Эймонд! – Что? Ты ведь сказала, что не умеешь плавать. Я хочу научить тебя, – он был совсем около воды. – Ты что, собираешься бросить меня в воду? – Почему бросить? Я пойду вместе с тобой. – В одежде? – возмутилась она. Эймонд усмехнулся, вспоминая как она привела его на озеро, когда у него был жар. – Если тебе хочется, то ты можешь раздеться, – нагло улыбаясь проговорил он. – Очень смешно, – фыркнула Ванда. – Отпусти меня. – Ладно, – он поставил её на ноги. Они смотрели друг на друга, нервно посмеиваясь. Волосы девушки были собраны в небольшой пучок на затылке и некоторые пряди выбились, свисая вниз. Эймонд подхватил одну из них и заправил ей за ухо. – У тебя красивые глаза. Ты вообще красивая. – Говорит человек, у которого аметистовая радужка, – улыбнулась Ванда, а потом сделала шаг вперёд и уложила руки на его плечи. – Спасибо, – девушка погладила его щеки и медленно коснулась губ, осторожно целуя. Поцелуй не был глубоким и пылким, он был нежным и тёплым, растекающимся по телу приятными искрами. Когда Ванда отстранилась, увидела, что щеки Эймонда еле заметно порозовели и усмехнулась. – Что? – спросил он и она покачала головой.       Вскоре начался закат, они сидели около воды на траве и смотрели на уходящее солнце, а после вернулись в машину, Ванда завела мотор и тронулась, попутно достаточно громко включая музыку. Настроение было хорошим и она пела вместе с магнитолой. Когда они доехали до горы, девушка вцепилась в руль и утопила газ в пол, резко въезжая вверх. Выехав на трассу, она разогналась почти до сотни. Глаза её горели, она любила ездить быстро. Дорога и музыка – что может быть лучше. – Надо заправиться, – она убавила музыку и свернула за заправку. – Сиди здесь, – Ванда вышла из машины, вставила шланг в бак и ушла к кассе. Вскоре она вернулась, дождалась окончания заправки и вынув шланг, села за руль. – Зачем это? – Ну, давай выражаться понятным тебе языком. Дракон ест мясо. Мясо же? Ну вряд ли он травоядный. Неважно. А машина ест бензин. Он через эти шланги поступает в бензобак машины. Вот тут стрелка, которая показывает количество бензина. Если бензин кончится, то мы никуда не сможем ехать, – когда Ванда закончила, Эймонд привычно кивнул. Она снова прибавила музыку и выехала на дорогу. Когда они вернулись в общину, было уже очень темно. Около двери их ждал Феликс. – Вот вы где. Ванда, у нас опять проблемы, сядешь за клавиши? – Что на этот раз? – Янис и Мартин подрались. Два идиота. Точнее Янис идиот, налетел на него во время репетиции из-за ничего. Я устал от него, столько было попыток достучаться, но все тщетно, – сетовал брат. – Так что, сядешь? – Ну куда я денусь. Время есть? – Минут сорок. Кстати, можно тебя на пару слов? – он утянул её за угол дома. – Вы встречаетесь или нет? – спросил Феликс, когда они остались вдвоём. Ванда опешила – ну и вопросики. – Наверно, это называется так, – нелепо ответила она. – Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом. – Я все понимаю, – кивнул парень. – Я рад за тебя, теперь мне будет спокойнее, потому что о тебе сможет кто-то позаботиться и проследить за тобой. – Да за тобой за самим нужно следить, – она ткнула его в бок. – Это что, так заметно? – Ты паришься не о том, – усмехнулся Феликс. – Расслабься и получай удовольствие, – они распрощались и ушли собираться. – О чем он хотел поговорить? – спросил Эймонд, наблюдая как Ванда крутится около зеркала. – Про нас. – И что ты сказала? – Правду, – пожала она плечами. – Он ведь знал, что ты мне нравишься. – И что ты мне – тоже, – отозвался Эймонд и Ванда посмотрела на него в зеркальном отражении. – Что? В тот день, когда ты лежала в госпитале, он вывел меня на улицу и спросил что между нами. Я тоже ответил правду. – В любом случае, Феликс никогда и никому ничего не расскажет, переживать не о чем. – Почему ты так хочешь скрыть это? Ты стесняешься наших отношений? – Нет, но меня знают в поселении все, также как и Лисбет. Люди любят болтать и выдумывать. Знаешь сколько грязи я слышала обо мне и Якобе? А мы просто дружили. – Я вырежу язык тому, кто попробует хоть что-то сказать о нас. – Звучит очень убедительно, – усмехнулась Ванда. – И часто ты таким занимался? – как ни в чем не бывало спросила девушка, орудуя тушью. – Уверена, что мне стоит рассказывать тебе об этом? В моем мире было принято решать вопросы несколько иначе. Нет, конечно, у нас были дипломаты, но меч летит быстрее слова. А о скорости распространения драконьего пламени я вообще молчу.       На улице было тепло и Ванда решила надеть чёрный джинсовый сарафан, такого же цвета футболку и белые кеды. Посмотрев на свои волосы, она надела небольшую черную шляпу, подумав что она спасёт их от ветра – девушка ненавидела, когда её копна разлеталась и лезла ей в глаза и рот. – Черт, каждый раз хочу надеть что-то цветное, а в итоге опять чёрный, – пробормотала она. Ванда стояла напротив зеркала, поправляя одежду, когда Эймонд вернулся из своей половины дома. Он подошел к ней и обнял, стоя за ее спиной. Ведьма обернулась и поправила воротник его рубашки. – Удивлена, как мы еще не начали путать вещи. – Черный – цвет моего дома, я привык к нему. – Сядешь? – она кивнула в сторону дивана и принц опустился на него. Ванда быстро расчесала его волосы. Вскоре они уже были около сцены и ведьма поднялась по ступеням, направляясь к синтезатору. – Феликс, где лист? – спросила Ванда. – На, возьми мой, – ответил Якоб. – Привет. – Привет, спасибо, – только девушка хотела начать распеваться, как ее окатило волной звука из колонки и она подпрыгнула, хватаясь за сердце. – Пардон, я не специально, – сказал Феликс, убавляя громкость. – Сказать тебе, откуда у тебя руки растут? – фыркнула Ванда. – В таком случае, у тебя они растут оттуда же, милая, – не остался он в долгу. Ведьма повернулась к нему, опаляя презрительным взглядом и он тут же поднял руки вверх. – Молчу, молчу.       Феликс уже привычно кривлялся, подпевая играющей на заднем фоне музыке. Его сестра упорно пыталась распеться, но он мешал ей, заставляя всех, кто находился рядом с ними, закатываться смехом. Поняв, что не может пробить невозмутимость Ванды, парень подошел к ней, продолжая танцевать и со всего маху врезался своими бедрами в ее. – Феликс! – рявкнула она. – Что? Ты слишком кислая. – Зато ты, блять, сладкий! Уйди! – девушка вернулась за синтезатор и принялась восстанавливать настройки, которые сбил ее брат. – Мне интересно, когда у тебя оторвется жопа? – спросила она, наблюдая за тем как он раскачивает бедрами. – А ты не каркай, – отозвался он. – Мари тебе за это спасибо не скажет, – парень встал напротив нее, облокотился плечом на стену и положил руки в карманы. Ванда тут же подняла на него глаза и сощурилась. – Ты что, пил? – Совсем немного. Вам же не нужен унылый солист.       Вскоре они начали играть. По обыкновению, к концу первой песни, Феликс стоял без футболки, которая улетела в толпу. Все в общине знали, что он женат, но это не мешало девушкам визжать, стоя перед сценой и строить ему глаза. Феликс знал, что женская часть его аудитории сходит по нему с ума и ему это нравилось, но он никогда даже не разговаривал ни с кем из них, потому что на своей главной фанатке он женился.       Сегодня у ребят была небольшая программа, сыграв которую, они включили музыку и принялись убирать инструменты. Ванда отключала синтезатор, когда к ней подошёл Эймонд. – Может быть я могу чем-то помочь? – Да, я сейчас это сложу, а ты отнесёшь к остальным инструментам, а то он безумно тяжёлый. Феликс, покажешь куда складывать? – спросила Ванда, оборачиваясь на брата. – Без проблем, – ответил тот.       Когда инструменты были убраны, они с Эймондом спустились со сцены в толпу. Феликс, Якоб и Мартин остались что-то обсуждать, но вскоре они присоединились к ним. – Сестрица, у нас есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – начал Феликс, кладя руку на плечо сестры. – Ну давай, удиви меня. – Мы решили выгнать Яниса. Пошли к нам, на его место, – улыбаясь, сказал Феликс и Ванда округлила глаза. – Ну, и где вся радость? – Ты перепил что-ли? – изогнула она брось. – Ну вы чего, найдите себе какого-нибудь парня. Зачем вам я, – ответила девушка, поборов удивление. – Нет, мы подумали и решили, что девушки нам как раз и не хватало – красивой, умной, поющей, воспитанной. О тебе, кстати, говорю, если ты не поняла – сказал Феликс и тут же отхватил подзатыльник. – Нет, вы посмотрите на этого подлизу. Ладно, я подумаю, – сдалась Ванда. – Подумай, – не унимался Феликс. – Я считаю до трех. – Феликс, я серьёзно. – Я тоже. Тебе противопоказано думать, ты же ведь чем дольше думаешь, тем больше сомневаешься и начинаешь выдумывать проблемы и отговорки. Ну давай, соглашайся, – он шутливо толкнул её. *Между прочим, твой брат прав* – раздался голос Эймонда в голове. – *Тебе на самом деле нельзя думать* – он усмехнулся. Больших трудов стоило не отвесить ещё один подзатыльник, только теперь уже Эймонду. – Ладно, ладно, я согласна. Но у меня условие – если вы будете заниматься всякой херней и доставать меня, то я уйду. – Слышали? – Феликс посмотрел на Якоба и Мартина. – Ведем себя прилично теперь – не пьем, не курим, матом не ругаемся. А вообще, я рад, что ты согласилась. Нам не хватает дисциплины, – парень обнял сестру. – Так, я не поняла, вы меня берете на клавиши или няней? – И то и другое. Ты же работаешь с детьми. Считай, что мы твой новый коллектив. – Мм, ещё трое детей, я так рада, – кисло улыбнулась Ванда. Все засмеялись, а после Нур, не спрашивая, утянула Ванду за собой. – Ну что там у вас? – тихо спросила она. – Всё разрешилось. Мы поговорили. – Так вы вместе или нет? – требовательно спросила Нур. – Вроде да, – ответила Ванда. – Ну что значит вроде? – Ну мы поговорили и он остаётся спать у меня иногда. Но ничего не было. Я сказала, что ему придётся жениться на мне, чтобы что-то получить в этом смысле, – Ванда рассмеялась. – А ты этого хочешь? – Чего, жениться? – Да нет же. Я имею ввиду, хочешь ли ты его. Зачем жениться, если не хочешь человека? – Нур внимательно посмотрела на неё. – А, ты об этом. Это все так сложно, я же ничего не знаю. Но мне так нравится, когда он дотрагивается до меня и целует. Боги, Нур, это так странно, я чувствую себя дурой. Счастливой дурой. – Это здорово, что есть человек, который способен вызвать в тебе такие эмоции и чувства. Я рада за тебя, – Нур приобняла её за плечи, и они продолжили танцевать. –Теперь я спокойна. Прежняя ты, – проговорила иранка, наклоняясь к подруге. Песня сменилась, Ванда закатила глаза и обернулась, глядя на сцену и увидела брата, который там стоял. – Вот же павлин, посмотри на это лицо – сказала она. У Феликса была коронная песня (2), стоит ли говорить, что девушки заводились с пол-оборота, когда он пел её. Они вернулись ближе к сцене и наши Мари. – Самое время забирать мужа, – рассмеялась Ванда, глядя на неё. – Он такой хорошенький. Девочки, я не могу, неужели это мой муж, – пропищала та. – Представь себе, – ответила ей Нур. Ванда вдруг ощутила на своих плечах руки и обернулась – Эймонд стоял сзади нее. – Я тебя потеряла, – сказала она, подавшись вперёд, но потом вспомнила, что вокруг куча людей и отстранилась. – Я был с Дереком и Крисом.

***

      Кристиан Стивенсон проживает в общине с младенчества. Его родители были энергетиками и погибли во время третьего раскола, когда мальчику было 10. Крис был самым быстрым человеком в общине и обладал синим энергетическим полем.       Высокий, сероглазый шатен с бледной кожей. На протяжении трех лет состоит в отношениях с Элис, одной из двойняшек Вебер.

***

– А где твоя шляпа? – спросила Нур, когда песня подходила к концу. – Ой, я кажется уронила её на сцене, – она хотела вернуться туда, но её вдруг снова тронули за плечо. Она повернулась и увидела Якоба. – Это, кажется, твоё? – он протянул ей шляпу. – Ты уронила её, когда мы убирали инструменты. – Спасибо. А я как раз её ищу, – она хотела взять шляпу, но парень вдруг поднял руки выше и надел её на девушку сам. – Не стоило. Спасибо ещё раз, – сказала Ванда и заиграла медленная песня. Якоб улыбнулся и протянул ей руку. – Могу я попросить тебя оказать мне такую честь? – Ой, можно подумать я непойми кто. Я просто человек, Якоб, – она закатила глаза. – Прости, но я не могу теперь танцевать с тобой. Нужно, наверно, было раньше сказать. – Ты же знаешь, что для меня ты не просто человек. Но я понял. Значит, мне не показалось. – Прости. Но... – она начала говорить, но он перебил её. – Ну что ты, тебе не за что извиняться. Ты не обязана любить меня, но я надеюсь, что мы продолжим дружить с тобой, – сказал Якоб. – Я прошу у тебя танец, в знак прощания. После него я обещаю сдаться и относиться к тебе только лишь как к другу. Я уважаю тебя и твой выбор. И уважаю того, кого ты выбрала. – Если бы все люди были так адекватны и рассудительны, как ты, – девушка положила руки ему на плечи. – Черт с тобой, давай потанцуем. – Я на самом деле рад за тебя и надеюсь, что у вас все получится. Что ты будешь счастлива, – вещал парень, прижавшись щекой к её лбу. – Потому что ты как никто заслуживаешь этого, – его голос дрогнул и Ванда, опешив, заглянула в его глаза. – Якоб? – Расчувствовался, – буркнул он, прислоняясь обратно, чтобы спрятать глаза. – Как морская свинка, – добавил парень. – Это длилось почти четыре года и я, черт подери, привык к этому. – К чему? Быть отвергнутым? – нервно засмеялась Ванда. – Нет. Ты меня никогда не отвергала и я мог надеяться, – он улыбался, но девушка ощущала как его сердце сжимается от каждого слова. – И я надеялся, пока не увидел два дня назад как он тебя целует. Это случайно получилось, – Ванда увидела его воспоминание – она и Эймонд вышли из дома и направились в сторону штаба. Прежде чем войти в здание, парень вдруг толкнул её за угол, скрываясь от чужих глаз, и прижал к стене. – Когда я был маленьким и жил с родителями, моя мама говорила, что настоящая мечта никогда не сбывается. – Ну хватит, не делай из меня центр вселенной. – Ванда, я, – он осекся. – Отныне ты мой друг, но если он тебя обидит, я, – Ванда перебила парня. – Я знаю, – усмехнулась девушка. – Спасибо, – сказал Якоб отпуская её когда музыка закончилась. Ванда привстала на носочки и крепко обняла его. – Это тебе спасибо. За все, – пробормотала она. – Позволь, я заберу свою леди, – раздался голос Эймонда за спиной Ванды и её сердце пропустило удар. Она даже не поняла от чего – от того, что боялась новой драки между ними или от того, что Эймонд назвал ее леди. – Конечно. Прошу прощения, я украл у тебя танец. Но я сейчас включу что-нибудь ещё, – Якоб кивнул Эймонду и удалился. Ванда медленно повернулась. – Ты уже злишься? – спросила она, глядя на него. – И не думал, – заиграла песня из фильма про Джеймса Бонда (3) и Эймонд притянул её к себе. – Вот же чертенок, – сказала Ванда и положила руки на плечи Эймонду. Они медленно закачались из стороны в сторону. – Ты все слышал, да? – Я слышал даже больше, чем ты думаешь, – он сильнее прижал её к себе. – О чем ты? – Неважно, – он коснулся едва заметно её щеки. – На нас очень пристально смотрит Клер, – шепнула Ванда. – Тогда предлагаю начать целоваться. Она крутилась вокруг меня, видимо ждала, что я позову её танцевать. – Не расстраивал бы девушку. Просто танец, что в этом такого. – Не хочу давать надежд на что-то, – он пожал плечами. – Она неправильно поймёт это. Так что на счёт поцелуя? – Ты хочешь меня поцеловать на зло Клер или, – её вдруг перебили. – Я хочу тебя поцеловать, потому что хочу, – он накрыл её губы. Она замерла на пару секунд, стоя с открытыми глазами. А потом ответила, опустив веки. Со стороны выглядело так, будто они впервые целуются и девушка была в шоке.       Они не видели, как Клер убежала в слезах в сторону домов, смахивая слезы и как половина общины замерла, наблюдая за ними. – Ты знал? – спросила Мари у Феликса, смотря на стоящую неподалёку пару. – Догадывался, – улыбнулся Феликс. – Один из немногих моментов, когда мне хочется взять пример с сестры, – парень поцеловал жену.       Песня закончилась. Ванда и Эймонд отстранились друг от друга. Девушка стояла с пылающими щеками и безумными глазами. К ней подошла Нур и, хитро улыбаясь, утянула её за собой. – Я снова украду её у тебя, – бросила она Эймонду. Тот лишь кивнул. – Сколько удивлённых взглядов ты успела сосчитать? – спросила её Ванда, когда они отошли. – Вместе с твоим? – усмехнулась Нур. – Достаточно. Я видела как Клер убежала в слезах, так ей и надо. Мне она не нравится, я пару раз ловила её, когда она строила глаза Аиду. Слишком любвеобильная девушка. – Серьёзно? Я не замечала за ней, чтобы она приставала к кому-то ещё. Я знала, что она бегала какое-то время за Якобом и теперь за Эймондом. – Джеймс жалуется на неё постоянно. – Боги, он же старше её почти вдвое. Ей ведь всего 17 лет. – Ну это ты бережешь себя, а ей уже не терпится, – Нур рассмеялась.       Около двенадцати ночи все стали расходится по домам. Ванда обвела глазами толпу в поисках Эймонда, но не нашла его. Она повернулась и пошла к дому. Принц сидел на крыльце и поднялся на ноги, когда девушка подошла. – Почему ушёл? – Я не так давно тут, ждал тебя. – Идём. Я кое-что должна тебе отдать, – она потянула парня за руку и он послушно пошёл за ней. Ванда включила светильник, стоящий на тумбе около дивана. В её руках появился свёрток и она передала его Эймонду. – Что это? – Открывай, – кивнула она. – Лисбет отдала мне его два дня назад, я все ждала подходящего повода, чтобы отдать. – И что же за повод сейчас? – Не знаю, у меня просто хорошее настроение, – усмехнулась Ванда. Эймонд развернул последний слой и увидел чёрный рюкзак. Девушка подошла и потянула за молнию, а после запустила руку внутрь и вытащила стопку чёрных вещей. Она взяла в руки футболку и развернула её, показывая принцу. На правой груди была надпись: Эймонд Таргариен 4-ый патруль Вторая Северная пограничная община – Уже можно начинать радоваться, – она шутливо ткнула его в плечо, а потом обняла. –Поздравляю. Хотя, конечно, такой себе повод для радости – теперь около четырёх суток в месяц ты не будешь спать. – В пекло сон, – отозвался принц и забрав футболку из её рук, положил её на диван и впился в губы девушки. – Я сказала Лисбет, что ты хочешь пополнить ряды патруля и она разрешила. Даже экзамены не захотела у тебя принимать, сказала что и так уверена в тебе. – Почему? – Потому что тебя я обучала. Она сказала: "Ну ты точно херне не могла научить", – Ванда рассмеялась. – Я в этот момент вспомнила как давала тебе курить.

***

      На улице была хорошая погода, и ребята договорились посидеть в лесу у костра. Этэль после обеда пришла к Ванде и просидела до самого вечера.

***

      Этэль Вебер попала в общину в семилетнем возрасте вместе со своей двойняшкой Элис. Девушка управляла стихиями огня и воздуха и умела проходить сквозь стены. Её поток обладал красным цветом и был стабилен. Она была высокой девушкой с темно-русыми волосами и карими глазами. Вместе со своим мужем – Дереком – они воспитывают двоих близнецов – Рикарда и Долорес.

***

– Доли и Рик не возмущались, что ты ушла? – спросила Ванда. – Нет. Они уже привыкли к Саре, она им как бабушка, – ответила Этэль, имея ввиду одну из работниц детского сада. – И потом, я же быстро вернулась к работе, после родов. Им было всего 10 месяцев, когда в первый раз пошла в патруль. – Я помню тебя беременной. Ощущение, что это было вчера, а детям уже больше года. – Да, время летит, – девушка задумчиво улыбнулась. – Дерек сегодня изъявил желание поиграть на гитаре. – Отлично, а то вечно мы с Феликсом отдуваемся, – улыбнулась Ванда. – А ты будешь петь? – Я не знаю. Ты же знаешь, что я пою только для себя, – ответила Этэль. – У тебя прекрасный голос. Зря ты его прячешь.       Девушки вели непринуждённую беседу и пили чай, сидя на полу в гостиной. Когда время подбиралось к пяти они стали собираться. – Я хочу что-нибудь сделать с волосами, – сказала вдруг Ванда, придирчиво глядя на себя в зеркало. – Знаешь, у меня есть идея. У тебя есть бусины? – Полно. Сейчас достану.       Через полчаса работа была завершена. Тонкие косы по три штуки с каждой стороны тянулись от виска, каждая из них плелась по небольшой пряди волос, на которые были нанизаны бусины. По центру головы была проплетена более толстая коса рыбий хвост. – Ого. Мне нравится, спасибо большое, – сказала Ванда и направилась к большому зеркалу. Внимательно посмотрев на косметику, она решила, что краситься ей не хочется. После она пошла одеваться – чёрные джинсы, укороченный белый топик и огромная рубашка из толстой фланели в черно–темно-зеленую клетку.       Девушка зашла на кухню и принялась делать чай в термосе. Это было негласное правило – когда ребята сидели у костра, то каждый брал с собой небольшой термос с чаем или чем-то горячим. Ванда вдруг замерла, глядя перед собой. Она подумала о том, что у Эймонда нет термоса и открыв шкаф, взяла другой, побольше. Когда Ванда и Этэль подошли к опушке леса, то там уже собирались люди. Девушки увидели Криса, Элис и Дерека и двинулись к ним. – Привет, – сказала Ванда всем. Она подошла к Элис и присела на корточки. – Привет, милая, – тихо сказала она. – Я очень рада тебя видеть.       Элис улыбнулась, но глаза её оставались пустыми, ровно как и всегда. У девушки был поразительно стеклянный, отрешенный взгляд. Она редко появлялась в общих компаниях и вела затворнический образ жизни.

***

      Элис Вебер пережила, пожалуй, многое. Она, как и её сестра-двойняшка, попала в общину в семь лет. Элис была сильной духом, целеустремленной и подавала большие надежды. Девушка быстро достигла чёрного уровня и была одним из самых сильных энергетиков среди поселений. В 15 лет её приняли в штаб, где она возглавляла группу, обеспечивающую работу пограничного поля. Она была настолько сильна, что могла за сутки в одиночку вырастить сильнейшее поле и удерживать его несколько часов во время набегов тёмных.       Одновременно с тем, как её приняли в штаб, у неё завязались отношения с Робертом Эльстадом. Парень был старше неё на 10 лет, но их это ничуть не смущало. Сам Роберт на тот момент находился в общине всего год и только втягивался в работу.       Они были вместе пять лет и собирались жениться, все было очень серьёзно. Пока в одно утро Элис не застала его за странным занятием – Роберт копировал её записи касающиеся обороны пограничного поля, которые она сделала накануне. Элис сама лично придумала новое заклятье, которое было способно запечатать границу настолько прочно, что тёмные бы никогда ее прорвали.       Девушка подняла часы ко рту, чтобы поднять тревогу, поняв, что Роберт предатель, но он оглушил её. Элис искали четыре месяца, все это время она провела в плену. Тёмные пытали её, желая узнать, что за заклятье она создала, но девушка молчала. Роберт, как правило, сам занимался её допросами, проявляя к ней невероятную жестокость.       У тёмных есть тюрьма для пленных, что находится в глухом и проклятом лесу. Её зовут чёрной свечной, потому что она очень высокая и узкая, выстроенная из чёрного камня. Когда Лисбет узнала, что её сестра там, то собрала отряд в который входили она, Аид, Нур, Якоб и Крис.       Роберт изувечил не только её тело, но и душу, разум, волю. Когда Элис вернули домой, у неё было вырвано несколько ногтей, вырезаны куски кожи, сломаны ребра и пальцы. На спине и груди девушки виднелись шрамы от ожогов, он оставил клейма на ней. Ванде довелось работать с девушкой и она увидела одно из воспоминаний, пожалуй, самое жуткое. Пытки длились на тот момент около двух месяцев, Элис продолжала молчать. Тогда Роберт дал ей страшное обещание – "раз ты так любишь молчать, я заставлю замолчать тебя навсегда". И он его выполнил. Элис немая. Он замучил её разум настолько, что она даже в подсознании говорит с трудом, крайне редко и мало. Помимо этого он разрушил поле её позвоночника, девушка не может ходить. Функционируют лишь её руки и голова и то после длительной реабилитации – Джеймс потратил почти год на то, чтобы восстановить функции хотя бы этих частей её тела.       Роберт отрезал её, когда-то длинные, волосы, которые девушка красила в рыжий цвет. Сейчас она носит медное каре. Но самой главной потерей стало её энергетическое поле – с чёрного, оно стало голубым и стабилизировалось. Она лишилась почти всех умений, кроме силы внушения и эмпатии. Но даже несмотря на это, девушка продолжает участвовать в обороне поселения, когда приходят тёмные.       Спустя два года после случившегося она вдруг неожиданно для всех переехала к Крису. Никто не заметил отношений между ними, но расспрашивать их не стали. Лисбет и Этэль были благодарны парню, потому что он действительно любил их сестру. Они не имели возможности разговаривать, но между ними всегда вёлся более высокий диалог, чем себе можно было бы представить.

***

      Уже стемнело и на поляне собрались почти все, не было только Феликса и Эймонда. – Нет, ну и где они? – Мари нахмурила брови. – Иногда я поражаюсь безответственности твоего брата. – Я надеюсь, что ничего не случилось, – Ванда было подняла часы ко рту, но тут её отвлёк голос. – Я схожу за ними. Побудьте с Элис, – сказал Крис и двинулся в сторону штаба. Ванда встала на колени, напротив инвалидного кресла и улыбнулась девушке. – Тебе, ведь, пора красить волосы. Помочь тебе? – спросила Ванда и Элис кивнула. – Я собиралась в город на днях, поедешь со мной? Выберем краску и потом я покрашу тебя.       Послышались голоса, Ванда повернула голову и увидела, что к ним приближаются Крис, Феликс и Эймонд, последние двое были в патрульной одежде. Молодые люди что-то оживленно обсуждали, Феликс активно жестикулировал, определённо что-то объясняя. Ванда сжала руку Элис и поднялась на ноги. – Привет, – поздоровалась девушка, стоя в пол-оборота к Эймонду. – Тебе идёт, – ответит тот, касаясь одной из бусин на её голове. – Спасибо. Почему вы в патрульной одежде? – Ходили к пограничному полю. Нужно было кое-что проверить, – Эймонд стоял в одном шаге от неё и продолжал разглядывать её волосы. – Судя по тому что ты не смотришь на меня, ты опять избегаешь меня? – Нет. – Тогда поцелуй меня, – проговорил Эймонд. – Мы не виделись целый день. Или ты совсем не скучала? – Пожалуйста, давай не здесь. Я не хочу быть центром всеобщего внимания.       Все двинулись глубже лес. Группа направлялась на уже привычную поляну примерно в двух километрах от болота Виру. Ванда глубоко вздохнула и улыбнулась – она любила подобные вылазки, потому что была ведьмой и нахождение на природе придавало ей сил. Прибыв на место, путники рассредоточились по поляне, каждый занимаясь своим делом. Ванда сняла рюкзак, и оставила его около бревна, а сама ушла в глубь бора, чтоб помочь собрать ветки для костра. Она не заметила, как отошла достаточно далеко. Девушка шла вперёд, привычно перебирая сгусток чёрной энергии между пальцами, думая обо всем на свете. Она остановилась и закрыв глаза, улыбнулась, упиваясь прохладой и тишиной. Ванда знала, что обладает чудовищной силой, но эта сила меркла и была равна нулю по сравнению с силой природы. Вдруг за спиной хрустнула ветка и девушка тут же обернулась – в сантиметре от неё она увидела знакомое лицо с повязкой. Эймонд тут же накрыл её губы, увлекая в поцелуй. Несколько раз он укусил её за губы, наслаждаясь недовольным шипение. Его рука провела вверх по её бедру. *Эймонд* *Что?*       Девушка надавила на его плечи, отодвигая от себя. – Веди себя прилично, – усмехнулась она. – Любишь лес? – Именно этот лес. Когда у нас будет выходной, я хочу показать тебе несколько мест. Мы, между прочим, живём в заповеднике, здесь много интересного и красивого, – девушка шла вперёд, собирая ветки, что лежали на земле. – Я ведь ведьма, мне нельзя находился вдали от природы, иначе моя сила начнёт сходить на нет.       Костёр был разведен, Ванда сидела на земле. Вдруг к ней подошла Нур, протягивая гитару. – Видимо мы не дождёмся сегодня музыки. Сыграешь что-нибудь? – спросила девушка и Ванда кивнула, взяв инструмент. Это была старая гитара Феликса. Девушка тронула струны и поморщилась. – Феликс, сколько ты не играл на ней? Ужасный звук, – произнесла она. Феликс лишь пожал плечами. Ванда принялась крутить колки, настраивая гитару. Завершив, она снова начала играть (4).       Вокруг начали садиться люди, кто-то тихо подпевал. Когда девушка допела то опустила ладонь на струны, останавливая мелодию. – Будут ли какие-то желания? – спросила она у всех присутствующих. – Ты знаешь группу Seether? – спросила вдруг Этэль. – У них есть совместная песня с Эми Ли. – Broken (5)? – улыбнулась Ванда. – Именно. Чур я за девушку, – улыбнулась она в ответ и полилась музыка. Первой начала Ванда, она пропела куплет, на припеве Этэль тихо присоединилась, а потом запела во весь голос второй куплет. – Ты что, поешь? – округлил глаза Феликс, обращаясь к Этэль, когда песня закончилась. – Этэль, почему ты никогда не выступала на концертах общины? – последовал следующий вопрос, но уже от Нур. – Сцена – это не для меня, – пожала плечами Этэль. – У меня фобия. – Нашла проблему! – хмыкнул Феликс. – Давай мы будем петь в лесу, тут нет сцены.       Всё рассмеялись. Феликс забрал гитару у сестры и начал играть. Ванда приподнялась на руках, опираясь на бревно, что было за её спиной и села на него, рядом с Эймондом. Девушка взяла термос, стоящий рядом, и открыв его, протянула парню. Он посмотрел на неё, вопросительно изгибая бровь. – Чай, – она протянула термос ближе и он взял его и сделав глоток, зашипел. – Пекло, – выругался он. – Обжегся? – она подалась вперёд, но тут же остановилась. – Сестрица, все и так видели как вы целуетесь. Ни в чем себе не отказывай, – раздался голос Феликса, когда в песне был проигрыш. – Ещё одно слово и я надену гитару тебе на голову, – Ванда закатила глаза. Эймонд вдруг обхватил ладонями ее лицо и поцеловал. Ванда замерла с широко открытыми глазами, но спустя пару мгновений веки ее опустились, и она ответила. Когда Эймонд отстранился от нее, девушка уничтожила его взглядом. Она увидела, как ей подмигнула Нур и расслабившись, опустила голову на плечо Эймонду. Вдруг она услышала знакомую мелодию - Феликс играл (6). Ванда запела, не поднимая головы с плеча молодого человека.       Домой они вернулись уже после 12 ночи и разошлись по своим половинам дома. Ванда сходила в душ и улеглась в кровать. Спустя полчаса она села, роняя лицо в ладони – сон снова не шёл. *Это наваждение*       Она взяла подушку и пошла к двери, соединяющей их половины дома. Тихо открыв её, она прошла по коридору, вышла в гостиную и чуть помедлив, зашла в спальню, замирая на пороге – Эймонда не было в постели. Прислушавшись, она уловила звук воды в ванной, но в следующее мгновение он прекратился, а ещё через пару минут дверь открылась. Девушка сидела на краю кровати, когда Эймонд зашёл в комнату. Она тут же поднялась и обняла его. – Я не могу уснуть. Опять, – проговорила она, утыкаясь в его плечо. –Я не могу спать, когда тебе нет рядом. Это чертово клеймо сведет меня с ума. – Тогда, может, хватит бегать уже? Оставайся насовсем, – сказал Эймонд, глядя на нее. Ванда виновато отвела глаза и вздохнула. – Ложись.       Девушка послушно улеглась на кровать и Эймонд лёг рядом, крепко обнимая её. Ванда прислонила ладони к его груди и провела носом вдоль его ключицы, на секунду она замерла, а потом её губы обрушились на его шею, рассыпаясь поцелуями по коже. Он тут же чуть запрокинул голову, зарываясь пальцами в её волосы и прижимая к себе. Девушка вдруг отстранилась, глядя на него безумными глазами. – Я мучаю тебя, – проговорила она, тяжело дыша. – Мне нравится, продолжай, – он сам накрыл её губы. Она надавила на его плечи, заставляя лечь на спину и села сверху. – Седьмое пекло, вот теперь ты точно издеваешься, – его руки прошлись по её талии, сжимая, а после опустились на бедра. – Я, – неуверенно начала девушка. – Эймонд, я, – снова попыталась она и шумно выдохнув, уперлась в его плечо лбом. – Черт, в моей голове это звучало проще. У меня сейчас случится сердечный приступ, честное слово. – О, я не стою таких жертв, – усмехнулся он. – Оно ведь не оставит нас в покое, – тихо сказала она. – Выходит, что так, – Эймонд старался говорить как-то можно безразличнее. Ему было интересно, что же она скажет дальше. – Значит, нам ничего не остается, кроме как завершить обряд? – Ты ведь говорила, что мы не обязаны это делать. – Да, но.. – начала девушка, но тут же осеклась и отвела глаза. Ванда вздохнула, продолжая сидеть на нем и снова посмотрела на него. – А если я этого хочу?       Это была ситуация из разряда "ни слова больше". Одним резким движением Эймонд уложил ее на спину и навис сверху. – Тебе нечего бояться. Я обещаю, что буду осторожен и если тебе хоть что-то не понравится – я остановлюсь и не трону тебя, пока ты снова не попросишь.              Боясь напугать девушку, принц двигался очень медленно, не совершал резких движений. Он прислушивался к каждой перемене ее эмоций, стараясь игнорировать свои. Игнорировать, но не подавлять. Мысли в его голове сменяли одна другую, являя яркие образы предвкушения и каждый раз, когда кадр сменялся, Эймонд отстранялся, чтобы посмотреть на нее. Вместо привычного страха в ее темно-карих глазах блестело любопытство, но былое стеснение, маячившее где-то на задворках разума сковало ее тело. Она не двигалась. Совсем. Эймонд отстранился и с самой мягкой из своих улыбок, обхватил ее ладони. – Нас ведь здесь двое, – тихо проговорил он, побуждая к действиям. – Прости, я задумалась, – опомнилась вдруг она и услышала смех в ответ. – Точнее засмотрелась. – На меня? – вопрос 10/10, но он играл с ней. – А ты здесь еще кого-то видишь? – съязвила она и Эймонд внутренне фыркнул – вывести ее из себя было проще, чем он думал. – Я отыграюсь за твою дерзость, – он снова вернулся к ее губам.       Все это время они оба ощущали жжение в голове, словно там разливается огонь – печать требовала соединения.       Избавившись от футболки, Эймонд потянул резинку на её волосах и осторожно распустил их, раскладывая пряди на подушке и плечах девушки. Коротко поцеловав её в губы, он провел носом по её шее и принялся покрывать поцелуями кожу, а после плечи и ключицы. Добравшись до верхней части груди, он ощутил дрожь в ее теле и замер. – Мне остановиться? – тихо спросил он. – Нет, все хорошо. Я просто переживаю, – призналась она и погладила его щеку. – Я ведь сказал тебе, что остановлюсь, если что-то пойдёт не так. – Я боюсь не боли, – ответила Ванда. – Я боюсь того, что тебя ждёт. –Меня? – он нехотя оторвался от её шеи, которую целовал все это время и нервно отбросил волосы назад. – И что же меня ждёт? – Разочарование, – просто ответила она. – Я ведь ничего не знаю и не умею, – девушка закрыла глаза и отвернулась. Эймонд тихо выдохнул – седьмое пекло, ну что за создание Неведомого. – Сейчас ты снова скажешь, что я говорю глупые старомодные вещи, но, – он глубоко вздохнул. – Ты тем и прекрасна для меня – твои тело и душа будут только моими. Могут быть, если ты разрешишь мне.       Ванда лишь кивнула, давая ему свое согласие и Эймонд продолжил. Не разрывая поцелуя, принц мягко потянул её за плечи, заставляя сесть и коснулся застежки на её позвоночнике. Сделав несколько неудачных попыток, он оставил эту затею и увёл ладони на её талию. Ванда завела руки за спину и раздался щелчок. Эймонд отстранился, глядя на неё, пытаясь понять, что произошло. – Я..расстегнула, – дрожащим голосом проговорила она. Парень провел пальцами по её плечам, цепляясь за бретельки и потянул на себя. Он увидел, как она куда-то тянется и подумал, что девушка хочет прикрыться. – Ты очень красивая, не закрывайся, – попросил Эймонд и обхватил её запястья. – Я не закрываюсь, – покачала она головой, высвободила руки и потянула край его футболки вверх. Он не сопротивлялся, находя что-то прекрасное и милое в её пылкой робость. Ванда провела по его уже голым плечам, словно никогда не видела его таким, словно он не лежал несколько месяцев перед ней почти всегда раздетый, словно она не обрабатывала его раны. Да, она видела его ещё более раздетым, совсем голым, но тогда он был её пациентом, а сейчас перед ней был мужчина. Мужчина с которым она согласилась стать женщиной и разделить ту участь, которую им пожаловали души, хранящие их мир по ту сторону.       Ванда любовалась им. Было непривычно видеть его таким – Эймонд всегда был воплощением спокойствия, сейчас же его взгляд лихорадочно блестел, выделяясь на фоне тьмы комнаты, движения стали беспорядочными, но продолжали быть осторожными, успокаивающими, дыхание сбилось, также как и ритм его сердца. Сердце. Ванда протянула руку и коснулась его грудной клетки, желая ощутить его ход. Эймонд проследил за ней взглядом, пытаясь понять чего она хочет и накрыл её ладонь своей, прижимая ближе. Девушка осторожно расстегнула повязку и сняла её, а после распустила его волосы, заставляя их рассыпаться по плечам принца. Вторая ее рука так и покоилась на его груди и Эймонд, надавив на нее, медленно повел ее вниз, заставляя замереть в нижней части живота.       Дав ей достаточное количество времени, для того чтобы разглядеть себя, Эймонд склонился и оставил первый поцелуй на её груди. По началу было неловко, также как и в первый раз, но спустя несколько минут, Ванда запустила пальцы в его волосы, прижимая ближе к себе. Язык принца прошёлся по ареоле, а после она оказалась у него во рту. Девушка шумно выдохнула и сжала свои пальцы, заставляя Эймонда сдавленно зашипеть. – Нравится? – спросил он и так зная ответ. – Да, – ответила она. Наигравшись с грудью, принц провел по её бедру, и спустился ниже, целуя живот, а потом отстранился и девушка услышала, что он раздевается. Ванда опустила взгляд и он тут же перехватил его, гадая над её реакцией. Эймонд специально двигался медленно, распаляя её интерес. Когда он избавился от одежды, то думал, что Ванда отвезёт взгляд, но она продолжила смотреть. Даже когда он провел по своей, уже голой плоти, рукой, бессовестно играя с собой и издавая тихий вздох, ведьма продолжила смотреть. – Ты ждёшь пока я передумаю? – поинтересовалась она, наблюдая за ним. Он нервно засмеялся и навис над ней вновь, а после одним рывком избавил её от шорт и белья – последних элементов одежды. – Я отдаю тебе последнее, что у меня осталось, – вдруг сказала она, обхватив его лицо руками, когда они оба остались абсолютно голыми. – Я отдала тебе свой первый поцелуй, любовь, доверие, теперь отдаю душу. – Не переживай, я осознаю всю серьёзность ситуации, – он облизал свои пальцы и осторожно запустил в неё, заставляя всхлипнуть. – Твою мать, – простонала она, пытаясь сморгнуть слезы. – Расслабься, это скоро пройдёт, – проговорил принц где-то рядом с её ухом. Она слышала его сквозь пелену мата, заполонившую её разум. Но делать было нечего. Ванда сжала пальцами его плечи, впиваясь в них ногтями – не одной же ей страдать. Словно извиняясь за причиненную боль, он прислонился губами к её груди, вспоминая, что из всего того, что они уже успели попробовать, это вызывало у неё самые сильные эмоции. Это помогло – спустя время девушка задышала ровнее, внутри неё стало мокро и не так тесно, а вскоре до его слуха донесся заветный звук. Ванда едва слышно простонала, ощущая как её накрывает тёплая волна незнакомых ей ощущений. – Боги, Эймонд, – проговорила она, почти шёпотом.       Звук собственного имени, сорвавшийся с её губ, да ещё и в подобном тоне, заставлял сходить с ума. В тот момент он был готов отдать все, за то, чтобы услышать это вновь. Не слыша собственный голос, принц вдруг заговорил с ней на Валирийском, рассказывая ей о том, как она прекрасна, признаваясь ей в любви и призывая верить ему. Он совсем не помнил того, что она не понимает его. – Эймонд, – позвала она, собирая остатки воли в кулак. Ванда сжала его предплечье, призывая остановиться. – Хватит. Сделай это, пока я опять не начала бояться и не передумала. – Пекло, – он нервно усмехнулся, согнул её ноги и развёл в стороны. Его губы прошлись по внутренней стороне бедра – сначала левой, затем правой. Эймонд подхватил девушку под поясницу и приблизил свои бедра, готовясь к столь желанной близости.