Пепел

*период с 10.09 по 28.09*       В тот день, когда ребята играли в баре, Лисбет решилась на отчаянный шаг – она пришла в дом Ванды и принялась судорожно обыскивать ящики. – Боги, чем я занимаюсь, – простонала Вебер, открывая очередную дверцу. Женщина искала бумаги с обследованием и она собиралась украсть их. Наконец найдя заветную папку, она постаралась положить все на свои места и двинулась к выходу, но вдруг замерла, посмотрела на фотографию Ванды и поджала губы. – Я делаю это для твоего же блага, не смотри на меня так. Спасибо потом скажешь.

***

      Ванда занималась с детьми в актовом зале. Занятие подходило к концу, когда распахнулась дверь, пропуская Феликса и Эймонда. – Привет. Не против, если мы посмотрим? – спросил Феликс, махнув сестре рукой. – Смотрите, – ответила девушка и вернула свое внимание детям. Ведьма сидела за инструментом, а малыши стояли вокруг нее и повторяли за ней. Было забавно наблюдать, как все они нахмурив брови, пытаются выговорить слова и не отстать от общего ритма. Когда занятие было завершено, Ванда построила их друг за другом и повела обратно в группу. – Ты в порядке? Неважно выглядишь, – Феликс ткнул сестру в бок, когда она вернулась. – Много работы. Я дома только ночую, – пожала плечами девушка и села на край сцены. – Ли обещала сегодня принести виолончель. – Здорово. Я хочу ее послушать, потому что, мне кажется, что ей можно найти применение на наших концертах.       Все это время Ванда ощущала жжение в голове и когда оно стало невыносимым, она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, но ничего не вышло. – Все в порядке? – спросил Феликс, наблюдая за тем, как бледнеют щеки сестры. – Да, да, я же сказала. Давление, наверно, упало, – отмахнулась она и увидела как усмехнулся Эймонд – его голова горела также как и ее.       Услышав в баре просьбу девушки дать ей время, он вдруг увеличил дистанцию и почти не говорил с ней. Феликс двинулся в подсобку, оставляя их наедине и как только его спина скрылась за дверью, Ванда откинулась назад, опираясь спиной на стену и закрыла глаза.       Вскоре в зале появились Лина, Якоб и Мартин. Первая сразу же принялась за свой инструмент и вскоре послышалась музыка. Ванда сидела рядом с ней на полу, сложив ноги по-турецки и внимательно следила за каждым ее действием. Это был контраст – девушка, забитая с ног до головы татуировками, играющая Баха. Показав свои умения, Ли встала и отвесила картинный реверанс, а потом убрала инструмент и двинулась к барабанной установке. – Умеешь? – спросил ее Якоб. – Не-а, – покачала она головой. – Ты здорово играешь. – Я знаю, – усмехнулась Лина и ударила рукой по тарелкам. – Ты тоже ничего. Научи меня, – с вызовом проговорила она и повернулась к нему. Их лица оказались в паре сантиметров друг от друга и Ванда вдруг ощутила разряд в воздухе – Ли, кажется, заинтересовалась парнем. Ведьма поспешила отвернуться и скрыть улыбку – было непривычно видеть, всегда уверенного Якоба, таким растерянным. – Я завтра буду свободен после пяти, приходи, – ответил он. Лина как-то хитро улыбнулась и кивнула, а потом ушла к краю сцены и села рядом с Вандой. – Давно он один? – шепотом спросила девушка у ведьмы. – Я в общине четыре года и за это время он ни с кем не завел отношений, – отозвалась Ванда. – Значит девственник, – заключила она. – С чего ты взяла? – У вас это на лбу это написано, – засмеялась Ли, наблюдая как лицо Ванды покрывается румянцем. – Не злись, все мы когда-то были чисты и невинны. Давно вы встречаетесь? – она кивнула в сторону Эймонда. – Мы не... то есть, – ведьма осеклась, пытаясь подобрать слова. – Понятно, – кивнула Лина и поднялась на ноги. Она встала за синтезатор и принялась перебирать клавиши. Ванда встала рядом с ней. – Значит, вы с Феликсом тут уже четыре года? – Да, в мае было четыре года, – кивнула ведьма. – В какую общину ты попала сначала? – В распределительную. Там я была четыре года, потом меня выгнали и отправили в Южную. Там не хватало людей, но там я продержалась всего год и меня опять выставили к разведчикам. Я прожила у них семь лет, но там сменился предводитель. Такая мразь, – девушка передернула плечами. – Я ей ляпнула всего-то разок, – фыркнула Лина. – Что, прости, сделала? – переспросила Ванда. – Ударила, – закатила глаза она. – Короче, меня опять выгнали и отправили в Западную, там все было хорошо, пока я с дочкой старшего не переспала и меня снова попёрли. – Ого, сколько же лет ты уже тут? – Пятнадцать. Мне было десять, когда за мной пришли, – рассказывала Лина, но вдруг замерла. – Эй, ты чего?       Ванда замотала головой из стороны в сторону, неловко переступила с ноги на ногу и упала. Очнулась она от того, что Феликс тряс её, держа за плечи. – Что с тобой? – спросил брат. – Я не знаю, в глазах потемнело.       Было решено отправить девушку домой, а после и все остальные разошлись. Ванда лежала на диване в гостиной и радовалась тому, что наконец-то ее голова перестала гореть. Каждый раз, когда Эймонд появлялся рядом все повторялось снова и снова, чертово клеймо никак не хотело сдаваться. Ведьма услышала, как в дом кто-то вошел, а через пару минут в комнате появилась Лисбет. – Отдыхаешь? – спросила она и Ванда села. – Да. Я могу у тебя спросить? – Конечно. Что-то случилось? – Не совсем, – покачала головой Ванда. – У меня горит голова, иногда настолько сильно, что я отключаюсь. Это уже пятый обморок за три дня. – Киты возмущаются, – усмехнулась Лисбет. – Да, так бывает, я слышала о таком. Это нужно просто перетерпеть, со временем организм научиться глушить позывы клейма и все станет как прежде. – Понятно, – девушка поджала губы. – Ты хотела что-то? – Да, мне нужны результаты твоего первого обследования. Хотим с Джеймсом отвезти их в одно место, у него там друг работает, может быть, он скажет что-то на этот счет. – Сейчас, мне нужно найти его.       Ванда упорно просматривала каждый ящик, пытаясь отыскать бумаги, но те как сквозь землю провалились. Она уже откровенно начала чертыхаться, проверяя шкафы по третьему кругу. – Что-то не так? – с картинным спокойствием поинтересовалась Лисбет. – Я точно помню, что последний раз они были в тумбе. Бред какой-то, – выдохнула ведьма. – Я не знаю где они, не могу найти. – Как же так? – Хотя, подожди. У меня есть электронная версия на флешке. – О, это отлично. Идем ко мне в кабинет, я распечатаю. *за 15 минут до этого*       Эймонд сидел в гостиной в своей половине дома, когда там появилась Лисбет. – Занят? – Нет. Что-то случилось? – Идём со мной. Я не отниму у тебя много времени, – сказала старшая и они пошли в сторону штаба. – Можем поговорить? – О чем? – О демографическом положении бурундуков, – съязвила Вебер. – Почему вы разошлись? – Это было не моё решение, – отозвался Эймонд, не вдаваясь в подробности. – Послушай, – Лисбет открыла дверь своего кабинета. – Ванда, конечно, не простая, но и ты не подарок. Я очень хорошо ее знаю и понимаю, как сложно ее порой понять, но, знаешь, оно того стоит. Вокруг нее много людей, кажется, на первый взгляд, что вся община – ее друзья, но это далеко не так. Она не доверяет почти никому и чтобы заслужить ее доверие, нужно прыгнуть выше головы раз тридцать. Она выстроила вокруг себя колодец, пытаясь скрыться от людей, но тут появился ты и Ванда так просто и резко разбила эти стены, – Вебер выдохнула. – Я это все к тому, что она на самом деле испытывает что-то к тебе, что-то сильное. И мне казалось, что это взаимно, но ты, прости меня, конечно, сложил лапки. – Я? – возмутился Эймонд. – Ты. У тебя было столько времени, чтобы узнать, что с ней случилось, – Лисбет перебили. – Ты думаешь, что я не пытался? Она молчит и не хочет говорить. – Конечно, она молчит, но почему ты не пришел ко мне, – Эймонд опешил от слов старшей. – Ответь мне честно. Обещаешь? – Обещаю. – Если бы ты узнал, что она больна, остался бы с ней? Подумай хорошо, прежде чем ответить. – Что с ней? – Ответь на мой вопрос. – Ты, я думаю, знаешь достаточно о моей жизни. Я похож на того, кто готов предать человека? – принц изогнул бровь. – Даже если бы мне сказали, что ей осталось жить два дня, я бы провел их с ней. – На, почитай, – девушка протянула ему бумаги, украденные несколько дней назад. Глаза его забегали по строчкам и когда Лисбет поняла, что он прочитал самое важное, она направилась к двери. – Ты пока читай, а я скоро приду. Дождись меня, ладно?       Ванда шла впереди Лисбет и первой зашла в кабинет, а сразу после этого услышала как за ее спиной захлопнулась дверь. – Что за дела? Лисбет, ты чего?! – крикнула Ванда. – Я думаю, что вам есть, о чем поговорить, – сказала из-за двери Лисбет и Ванда услышала её удаляющиеся шаги. Девушка медленно обернулась и увидела Эймонда – он держал в руках бумаги с обследованием. Сердце ведьмы упало вниз, заставляя нервно вздохнуть. – В этом причина? – тихо спросил он. Она молчала. – Ванда? – настойчивее спросил принц. – Я не могла тебе сказать. Мне было тяжело сказать об этом и попрощаться с тобой, отпустить, потому что я люблю тебя. Прости, что не сказала сразу, ты потерял время из-за меня, – она вздохнула, собираясь с мыслями. – Я просто была не готова смириться с этим. С тем, что я тебе больше не нужна, – она отвернулась к двери. – Кому я теперь вообще нужна такой? – Ванда закрыла лицо руками, а потом начала бить по двери. – Лисбет, выпусти меня. Пожалуйста, Лисбет. Я сказала ему, выпусти, – девушка стучала, но старшей не было в коридоре. Обессилив, она уткнулась лбом в дверь, продолжая рыдать. Эймонд подошёл к ней, схватив за плечи, развернул к себе лицом и несколько раз встряхнул. – Пекло, какая же ты идиотка, – на выдохе проговорил он. Принц сыпал проклятье, встряхивая ее, после каждого произнесенного слова. Когда запас ругательств в его голове был исчерпан, он опустил веки и прижал ее к себе. – Иногда я хочу тебя убить. Хватит, успокойся. – Ты не понимаешь, это на всю жизнь, – сквозь слезы проговорила она. – Если бы не чертово клеймо – я бы и слова не сказала, но если мы завершим обряд, тебя ждет тоже, что и меня. – Плевать, – он снова встряхнул ее. – Мне хватит и тебя. Ты никуда не денешься теперь от меня, даже если захочешь, – проговорил Эймонд ей в губы. – Я никуда тебя не отпущу.       Ванда еще долго не могла успокоиться. Даже когда из ее глаз перестали течь слезы, она продолжала всхлипывать и вздрагивать, окатывая его волной эмоций, которые сдерживала столько недель. – Ты сделала правильный выбор, – вдруг подал голос принц. – Ты спасла человека, который живет, помогла брату, – он коснулся губами ее лба. – Я не хочу, чтобы Мари знала. Не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой. – Если ты не захочешь об этом говорить, то мы никогда и никому не скажем. Это останется между нами и Лисбет. – Ты знал, что она нас закроет здесь? – Ванда посмотрела на него. Увидев ее заплаканное лицо, он провел по ее щеке, вытирая остатки слез. – Нет, она позвала меня по срочному делу и дала это, – он указал на бумаги. – А потом тебя привела, – Эймонд коснулся её носа своим.       В кабинете Лисбет стояла небольшая тахта, Ванда чувствовала себя уставшей и опустилась на неё, сняв ботинки, и подтянула колени к подбородку. Перед тем как сесть, она взяла в руки бумаги и принялась перечитывать. Спустя время по её щекам потекли слезы, она вытирала их тыльной стороной ладони и продолжала читать. Дочитав, она скомкала бумаги и кинула в мусорное ведро, стоящее у противоположной стены. – Нам нужно домой, – сказал парень и попытался открыть дверь, но она была заперта. Ванда пыталась несколько раз вызвать Лисбет через часы, но старшая не ответила. – Видимо, она не придёт. Мы, конечно, можем выбить дверь, или решётку на окне, но я думаю, что Лисбет не скажет нам спасибо за это. Хотя подожди, там замок на решётке. Значит, где-то есть ключ от него, – Ванда подошла к столу и поискала сначала на нем, потом открыла несколько ящиков. – Я не хочу капаться в чужих вещах. Попробуем по-другому, – она выставила руки перед собой, из её ладоней вырвался небольшой сгусток энергии и ударил в замок, он щёлкнул и открылся. Девушка, взяв чистый лист, написала: "Милая, я куплю тебе новый замок. С любовью, Ванда"       После она разулась и попросила сделать тоже самое Эймонда. Они встали на подоконник, держа обувь в руках и Ванда, обхватив парня, вылетела из окна. Внизу она опустила его на скамейку. – Обувайся, я сейчас, – девушка взмыла обратно к подоконнику и закрыла решётку, протащила замок через кольца и прикрыла его. Она опустилась на скамейку рядом с Эймондом и тоже обулась, а после они пошли в сторону дома. Ванда ушла в душ первой, а потом пока ждала Эймонда, заварила чай. – Пора спать, я пойду к себе, – сказал принц и поднялся на ноги. Ведьма обняла его, стоя за спиной, заставляя остановиться. – Останься, – проговорила она почти шёпотом, утыкаясь в него лбом. – На ночь? – Навсегда, – чуть громче ответила она.       Эймонд обернулся и внимательно посмотрел на неё. Она мягко нажала на его плечи, заставляя прислониться к стене и подошла вплотную, оставляя между их лицами всего пару сантиметров. – Знаю, что я невыносима и не обещаю, что все будет просто и легко, но мы и так потеряли слишком много времени и теперь я просто хочу быть с тобой, если получится – всю жизнь. Я хочу слышать как ты дышишь ночами рядом со мной, слышать как бьётся твоё сердце, – она прислонила руку к его груди. – Видеть, как в моё сознание пробиваются твои сновидения. Нет, дай мне договорить, – Эймонд потянулся к ней, чтобы поцеловать, но она остановила его. – За эти месяцы это стало потребностью, я не могу без этого. Ты сделал меня женщиной, не в физическом смысле, в моральном – ты научил меня любить. Так что я прошу тебя остаться, если ты все еще этого хочешь. Их губы наконец соприкоснулись, а вместе с тем в голове растеклось адское пламя. Настолько горячее, что это было невозможно терпеть, но они не могли оторваться друг от друга. Девушка двигалась мягко, без резких движений, стараясь вложить в этот поцелуй всю ту любовь и нежность, которую испытывала к нему. Когда она провела языком по его губам, то замерла на мгновение, тихо простонав – ни то от боли, ни то от жажды. Эймонд не смог этого вытерпеть – теперь она, а не он, стояла прижатой к стене и поцелуй стал резче. Ванда прижимала его к себе, словно боялась, что он куда-то денется, если она разожмет руки. – Я так понимаю, что мой план тебе нравится и ты на него согласен, – спросила девушка, разрывая на мгновенье поцелуй. Он лишь кивнул в ответ и толкнул ее, заставляя идти.       Еще никогда в своей жизни Ванда не была такой уверенной и смелой – она, словно выпив храброй воды, начала раздевать его, даже не добравшись до кровати. Когда они оказались в спальне, процент одежды на их телах был ничтожно мал, зато адреналин в крови зашкаливал. Голова продолжала гореть, норовя вот-вот взорваться и ведьма мечтала в тот момент об одном – чтобы пожар, наконец, утих, потому что терпеть его не было уже никаких сил. Даже не смотря на это, она старательно запоминала все, каждую деталь, она хотела сохранить этот момент в своей памяти навсегда.       На улице и без того было ветренно, но сейчас погода начала выходить из-под контроля. Порывы стихии трепали ветви деревьев, поднимали с земли песок, землю и иголки сосен, стучали в окна и завывали в трубах домов. Раздался хлопок – ставни окна в спальне распахнулись под натиском воздушных масс, пуская в комнату свежий воздух, окутывая два, почти голых, тела, прижимавшихся друг к другу. Ветер пронесся по простыням, потрепал волосы, переплетая серебристую и медную копну воедино, оставил свои свежие поцелуи на коже и скрылся, оставляя их наедине.       Эймонду было сложнее – он понимал, что ему нужно контролировать себя, чтобы не причинить боль, но принц был на грани. Желание было настолько сильно, что заглушило зов клейма, хотя по его вискам то и дело разливались огненные волны, словно он засунул голову в пасть Вхагар. Все было не так, как в прошлые разы – Ванда горела также как и он. Она гладила его лицо, касалась кожи и смотрела на него, глазами полными доверия. Даже в темноте он видел ее глаза. Заметив, как она подается вперед, подставляясь под его поцелуи и прикосновения, он смог немного совладать с собой – он заставит ее запомнить эту ночь. Коснувшись губами ее груди, он ощутил, как она сжала его волосы на затылке, прижимая ближе к себе. По его животу прошлось настойчивое прикосновение, уходящее вниз. – Не трогай, – сквозь сбитое дыхание проговорил он, схватив ее за руку. – Я боюсь, что сейчас опять что-нибудь случился, – она даже не стала спорить и вернула руки на его плечи, которые обнимала до этого. – Даже если загорится наш дом, я все равно сделаю это. В третий раз я не дам тебе уйти, – нервно усмехнулся Эймонд. – Знала бы ты как я хочу тебя. – Я не могу пока что до конца понять смысла этих слов. Покажи мне, как это. – Сначала я отыграюсь за свое ожидание.       Пока он изучал ее тело внимательными поцелуями, она перебирала в руках его волосы, которые уже успела распустить. Ванда полностью отдалась ощущениям и закрыла глаза, растворяясь в его прикосновениях, но когда Эймонд коснулся ее женского начала, тело пробрала дрожь. Принц закатил глаза – как можно быть такой чувствительной?       Из-за раскрытого настежь окна послышался скрип деревьев. Где-то, почти под сводом ночного неба, зарождался настоящий ураган, гнущий стволы к земле. Тысячелетние сосны цепляли за землю корнями, пытаясь удержаться.       Огонь в голове достиг предела, оставляя перед глазами искры и одновременно с этим Ванда болезненно простонала. Это было больно, как и в тот раз. И это заставляло переживать – если ей причиняют боль пальцы, то что будет когда... – Ты когда-то уже, – начала она, но так и не смогла задать вопрос, опустив глаза. – Лишал ли я кого-то девственности? – спросил за неё принц. – Да. Тебя это успокаивает? – Сколько у тебя было женщин? – она проигнорировала его вопрос. Эймонд усмехнулся и заглянул ей в глаза. – Мне казалось, что ты не любишь подобные разговоры, – проговорил он. – Все они были достаточно опытными, чтобы научить меня обращаться с женщиной. Еще поговорим? – Ванда покачала головой. – Отлично.       Эймонд ждал. Он читал каждую ее эмоцию, ожидая момента когда она будет готова. Пройдясь поцелуями по ее животу, он опустился ниже и сорвал первый громкий стон с ее губ – она теряла контроль.       Одна из ветвей древней сосны чиркнула по проводам и посыпались искры, озаряя комнату светом, который отразился в глазах девушки, что совсем забыла о своей силе и о том, чем может закончится потеря контроля над собой. Стихия неумолимо набирала обороты, вслед за скоростью крови, бежавшей по венам двоих.       Эймонд продолжал до тех пор, пока он не понял, что Ванда не думает ни о чем, кроме как о его голове между своих ног. Он навис над ней и ощутил, как она уперлась рукой в его плечо – пекло, ну что еще. Девушка запустила руку между матрасом и досками кровати, а после вложила что-то в его ладонь. Увидев его лицо, она нервно засмеялась и села. – Я опять забыла, что между нами примерно пара веков, – сказала она. – Это нужно надеть на, ээ, туда, – она стрельнула глазами вниз. – Дай.       Признаться Ванда и сама отдаленно представляла как это делать, но получилось достаточно уверенно – характерный шуршащий звук и одно нехитрое движение, после которого она снова легла и потянула его за собой. – Так надо, я потом тебе все объясню, – заверила девушка и накрыла его губы. Вскоре мимо ее входа прошлось прикосновение и это были совсем не руки. От незнакомого ощущения с губ сорвался судорожный выдох. – Расслабься, – прошептал он рядом с ее ухом и толкнулся.       Блеснула молния. Раздался гром, сотрясший все живое вокруг. Полил дождь, мгновенно превратившийся в плотный ливень. Погода сходила с ума, но это не отвлекло их друг от друга. Эймонд, оказавшись внутри нее, замер, вглядываясь в ее лицо. Он видел как в ее глазах блеснули слезы, но она не отвела их, не закрыла, продолжила смотреть. Она доверяла ему. Доверяла свое тело и душу. Принц ощутил как она провела ладонью по его голой груди, по плечу, шее, щеке. Он перехватил ее руку, переплетая их пальцы и прижал к кровати.       В их головах одновременно что-то разорвалось, отдаваясь неприятным звоном и заставляя на пару секунд замереть, чтобы прийти в себя. Только Ванда свыклась с ощущениями в голове, как ее накрыла другая волна – резкая и неприятная боль в животе. – Черт, – выругалась она и укусила то, что первым попалось ей – плечо принца. – Тшш, потерпи, это пройдёт. Расслабься, позволь мне двинуться, – он сжал руками её бедра и двинулся глубже. Ванда видела как на его лицо легла маска удовольствия, как он закусил губу и чуть запрокинул голову, упиваясь контактом с ней. С каждым движением их сознание становилось все светлее – печать оставила свой след на их душах и, наконец, убрала свое огненное клеймо. – Тебе приятно? – спросила она, коснувшись его щеки. – Ты себе представить не можешь насколько.       Это льстило и заставляло верить ему, это помогло взять себя в руки и начать расслабляться. Она гладила его лицо и плечи, стиснув зубы, чтобы не сорваться на крик от разливающейся боли, как вдруг она пропала, так же резко как и началась. Будто бы поняв это, Эймонд толкнулся ещё глубже, входя до конца и прибавил темп. – Боги, – прошептала Ванда и подалась навстречу его бедрам, ощущая волну удовольствия.       Парень мгновенно потерял контроль, подхватил её под поясницу и отдался чувствам, что были готовы перелиться через край. Он вдруг осознал, что не только она сейчас стала женщиной, но и он стал мужчиной, потому что ему никогда ещё не было так приятно и хорошо, никогда он не испытывал подобных чувств, он никогда не спал с человеком, которого любит, которого ощущает как себя. Он слушал её мысли и упивался её эмоциями и это распаляло ещё больше, заставляло желать её ещё больше. Впервые ему хотелось не разрядки, а самого процесса, ему не хотелось, чтобы это заканчивалось, но он начал ощущать первые спазмы немного выше своего мужского начала. – Ты прекрасна, – прошептал он около ее уха. – Я так люблю твои волосы, – будто бы в доказательство своих слов он зарылся в них лицом, вдыхая запах. Он ощутил, что в его спину вонзились ногти, а её мышцы стали сокращаться и Эймонд отстранился, глядя на неё – она была близка к концу и ему хотелось видеть как она ослабнет.       С губ девушки сорвался самый сладкий стон, ее пальцы сжались на его плечах, она запрокинула голову назад и закрыла глаза. В ней стало невыносимо тесно и от этого, спустя несколько толчков, он излился сам. Она прижалась к нему, стараясь восстановить дыхание. Через пару минут Эймонд оттолкнулся и лёг рядом с ней. Ванда тут же повернулась и уложила голову на его плечо, прижимаясь к его голому телу.       Дождь кончился также резко как и начался. Все стихло, заставляя их слышать свое разгоряченное дыхание и разогнавшиеся сердца. Пожалуй, открытое окно было очень кстати – это позволило им обоим быстрее восстановить дыхание, хотя отголоски огненной боли в их головах еще давали о себе знать. Ванда первой осознала, что случилось и подняла голову, чтобы посмотреть на Эймонда. Она встретилась с его затуманенным взглядом – в его единственном глазу все еще горел мутный огонь и желание. Увидев его, ведьма прикрыла глаза и подалась вперед, требуя еще один поцелуй. Получив желаемое, она одним легким движением перелезла через преграду в виде его тела и поднялась с постели. Девушка подошла к шкафу, взяла одежду наугад и вышла из спальни. Быстро приняв душ, она натянула футболку и шорты и принялась расчесывать волосы, а затем открыла кран и, набрав в ладони холодной воды, умыла лицо. Когда Ванда распрямилась и посмотрела в зеркало, она вдруг вздрогнула – за ее спиной стоял Эймонд. – Хочешь, чтобы наши волосы стали одного цвета? – развернулась к нему. – Что-то не так? – Нет, – он покачал головой и оперся на дверной косяк. – Всё в порядке? – С чего такие вопросы? – она подошла ближе и провела рукой по его щеке. – Ну, вдруг я не оправдал твоих ожиданий, – Эймонд как-то нелепо пожал плечами и вдруг отвернул от нее свою левую часть лица. – Каких ожиданий? Знать бы ещё чего я должна была ожидать, – она развернула его лицо обратно, держа за подбородок. – Я чувствую себя счастливой. И мне странно, что ты спрашиваешь меня о чем-то подобном, – Ванда отпустила его лицо, чтобы взять за руки. – Тебе не о чем переживать, правда. – Мне просто хотелось услышать, что все в порядке, – он снова отвернулся и ведьма закатила глаза. – Я отберу у тебя повязку и больше не разрешу её носить. Мы только что переспали, а ты прячешь от меня какой-то шрам, – она коснулась губами его левой щеки. – Это часть тебя и она мне дорога, как и любая другая, – она положила голову ему на плечо, и они какое-то время стояли молча. – Купайся. Я пока что пойду и приведу спальню в порядок, – девушка вышла, закрыв дверь за собой. Идя по коридору, Ванда собирала с пола вещи, что они срывали друг с друга в порыве страсти. Подняв его футболку, она улыбнулась, вспоминая как сняла ее с Эймонда, заслужив за это взгляд полный желания и пылкий поцелуй. Оказавшись в спальне, девушка включила свет и мгновенно нашла глазами кровавое пятно на простыне. Быстро сменив постельное белье, она закрыла окно и направилась обратно в ванную, чтобы положить вещи в бельевую корзину. Дойдя до двери, она услышала шум воды и тихо приоткрыла дверь – Эймонд был за шторкой. Ванда быстро прошмыгнула к корзине и закинула туда вещи. В эту секунду вода перестала шуметь, и парень выглянул из-за шторы, красноречиво глядя на нее. – Я уже ухожу, – испугано сказала она. – Мне просто нужно было убрать вещи в стирку, – ответила она на его изогнутую бровь. – Я честно не подглядывала. – Я тебя не прогоняю. Мне было бы приятно, если бы ты, – он дёрнул штору, отодвигая её и Ванда тут же выскочила из ванной. – Смотрела на меня, – на выдохе пробормотал он уже в пустоту. – Кажется, кто-то говорил, что мы переспали и нам больше нечего стесняться, – сказал Эймонд, заходя в спальню и складывая руки на груди. Он наблюдал, как она судорожно поправляет одеяло и подошел к ней сзади. – Я имела ввиду не это, – она усердно делала вид, что занята. Закончив, она развернулась к нему и чуть отшатнулась назад. Эймонд поймал ее, прижимая к себе, а потом наклонился ближе к ее лицу. – Разденься, – почти шепотом сказал он.       Ванда лежала на животе, отвернувшись лицом к окну и обводила пальцем узоры на подушке. Тело её было накрыто одеялом по пояс, волосы разметались по подушке. Она думала о произошедшем, прокручивала каждое действие и слово заново. Ванда пыталась разгадать свои собственные эмоции, но никак не могла. Она ощутила как одеяло сдвинулось ниже, а после осторожное касание вдоль позвоночника. Спустя пару минут по ее спине прошлись губы, оставляя тягучие поцелуи. – Я думала, что ты спишь, – тихо сказала девушка. – Ты слишком громко думаешь, – насмешливо ответил Эймонд. Ванда повернула голову и её медные кудри закрыли лицо, не давая увидеть принца. Он осторожно убрал пряди, открывая ей обзор и поцеловал в лоб. Он продолжал касаться её, проводя то по спине, то по лицу, то по волосам и Ванда улыбнулась. – Что? – Приятно, – отозвалась девушка. – Завтра опять репетиция, скоро мы будем танцевать на концерте, – Ванда перевернулась на спину. – Это выглядит красиво, то как ты танцуешь. – Феликс притащил меня, когда мне было 11, в танцевальный клуб. А до этого я занималась балетом, но он увидел, что это не моё. Хотя, конечно, то как танцует он сам – это вообще отдельная тема. Подвижности его задницы позавидует любая девушка, – Ванда закатила глаза и рассмеялась. – Мари в восторге, говорит, что это классно в постели. Она знает, что я не люблю подобные обсуждения, но иногда она все равно рассказывает мне об их.. отношениях слишком подробно. Она не была такой, когда мы с ней познакомились – она краснела когда к нам подходили парни, а если с ней кто-то здоровался, она чуть ли не в обморок падала. – Сейчас она не выглядит робкой. – Это все Феликс. Мой братец вообще ничего не стесняется, что думает то и говорит. Ты видел, что он творит на сцене? Все комплексы, видимо, мне достались, – засмеялась Ванда. – Когда мы жили с родителями, со мной начинали дружить, чтобы подобраться к нему. Мои одноклассницы через меня передавали ему любовные письма. Знаешь скольких он девушек отшил? По нему убивались многие, но он выбрал Мари, – девушка все это время перебирала свои кудри в руках. – О, Боги, знаешь сколько Мари пролила слез, рассказывая мне, что она в него влюбилась. В какой-то момент я поняла, что она сама ничего не сделает и решила помочь. Мы должны были ехать на слёт в Ковчег и нам нужно было представить свою общину. Мы решили, что наберем команду и будем танцевать. Я знала, что Мари танцует, но она скрывала это, стеснялась. Я уговорила её помочь мне поставить танец и она согласилась. Некоторые части танца мы должны были танцевать в парах и я "чисто случайно" поставила их вместе, – усмехнулась она. – Через пару дней я увидела как мой братец начал с ней заигрывать. Мари была в ужасе, потому что он лапал её во время репетиций, а она стеснялась этого. Спустя неделю Феликс пел на сцене и перед одной из песен он на всю общину признался ей в любви. – Как она отреагировала? – О, она потеряла сознание и потом три дня с ним не разговаривала. Я её обожаю, она прекрасный человек. Вообще когда мы появились в общине, то очень быстро подружились с ней и с Якобом, хотя до этого они даже не общались между собой. Мы долго дружили вчетвером, а уже потом к нам примкнули остальные. – Якоб тоже занимался танцами, как ты и Феликс? – Нет, у него это природное. Я была в шоке, когда увидела в первый раз, потому что с его ростом, каждое сальто может стать последним, – усмехнулась она. – Я иногда хочу убить их с Феликсом. Знаешь сколько репетиций они мне сорвали? – Ванда переменилась в лице и сощурила глаза. – Почему ты злишься? – Я не злюсь. Мне просто не нравится этот человек. – Между прочим, ты сам о нем сейчас заговорил. Брось, Якоб хороший и он мой друг. – Этот друг хотел тебя тра.. – начал было Эймонд, но Ванда прислонила руку к его рту. – Какая разница кто и чего хотел? – ведьма наклонилась к нему. – Может быть он чего-то и хотел, но сделал это ты, – Ванда коротко поцеловала его в губы. – Мужчины не всегда интересуются женским мнением, – хмыкнул Эймонд. – Ты слишком плохо думаешь о Якобе. Не говори ерунды, он бы никогда не тронул меня. – Я говорю не только о нем. Напомнить тебе о Янисе? – Не переживай, я могу за себя постоять. Если меня кто-то попытается тронуть против моей воли, я сломаю этому человеку обе руки и член, чтобы точно нечем было брать, ни меня, ни кого-то ещё, – девушка вызывающе изогнула бровь и Эймонд рассмеялся. – Иди ко мне, – он поманил ее и она легла на его плечо. – Я не сомневаюсь, что ты можешь избить почти любого человека, но от этого я не перестаю переживать. – Всё может случиться, но знаешь, моя мама всегда мне говорила, что пока ты не начинаешь искать приключения, они тебя тоже не ищут. Никто из общины такого не сделает, а за территорию я одна не выхожу. Тот случай в баре был первым в моей жизни, ко мне пристали, потому что видели, что я пьяна. Когда я трезвая ко мне никто не подходит, потому что я слишком презрительно смотрю на всех. И потом, ты же теперь со мной, вот и будешь меня защищать, – она прижалась сильнее. – Ты выглядишь весьма грозно, так что тебе достаточно просто стоять за моим плечом и испепелять всех взглядом. Тем самым, которым ты посмотрел на меня в первый раз в лесу, когда мы гуляли в моём подсознании. – Кажется, что это было так давно, – хмыкнул Эймонд. – Я тебя раздражал? – О, это мягко сказано. Первое, о чем я подумала, когда ты на меня посмотрел, что мы обязательно подеремся со временем. Знаешь что я запомнила больше всего? – девушка села. – И что же? – заинтересованно спросил принц и Ванда откашлялась, а потом протянула ему руку. – "Меня, кстати, Ванда зовут", – девушка изобразила выражение лица Эймонда, а следом рассмеялась. – Я думала, что врежу тебе уже тогда. – И вот мы лежим в одной кровати и ты прижимаешься к моему голому телу. – Я считаю, что подраться никогда не поздно. Даже если вы переспали, – она продолжала смеяться. – Тебя точно нужно научить усмирять свой пыл иначе, – он сжал её бедро. – Ты, кстати, обещала объяснить мне. – Это средство от незапланированной беременности и всяких болезней. – Но ты ведь не, – начал он, но Ванда перебила. – Да, я не могу иметь детей, но, знаешь, как говорила моя бабушка? Раз в год и палка стреляет.       Ванда проснулась от звука шагов за стеной. Она тут же вскочила, вышла в гостиную и увидела Лисбет. – Привет, – сонно проговорила Ванда. – Что-то случилось? – Нет, я просто пришла тебя проверить. – Прости за замок, – сказала девушка, заслоняя спиной дверь в спальню. – Брось, это мелочи. Вы поговорили? Решили что-то?– спросила Лисбет. – А, эм, да. Мы поговорили. – Ну и? – Лисбет сделала шаг к ней и Ванда прижалась спиной к двери. Старшая тут же улыбнулась, понимая в чем дело. – Стой, подожди-ка? Он что, там? – она округлила глаза и засмеялась. – Я смотрю, заточение пошло вам на пользу. Да я прямо сваха. – Не смейся. – Так вот почему ночью такой ураган был. Я смотрю, кто-то очень старался произвести на тебя впечатление. – Вебер! – Ну и как тебе? – продолжая смеяться, спросила Лисбет. – Лисбет! – зашипела Ванда, краснея. – Что? Я вообще-то забочусь о тебе. Может тебе не понравилось и тебя нужно спасать теперь от него, – развела руками девушка. – Меня не нужно спасать, не переживай. – Ладно, если без шуток, то я рада, что у вас все прояснилось. Совет да любовь, как говорится. Жду приглашения на свадьбу, – старшая захихикала и Ванда толкнула её в плечо.       Лисбет ушла и ведьма вернулась в комнату. Эймонд не спал. – Слышал? – Конечно. – Она такая язва. – Брось, это смешно. Между прочим она действительно помогла нам, – он не договорил – Ванда обхватила его лицо руками и поцеловала.       Почти все жители поселения сидели на длинных скамейках перед сценой – сегодня был вечер поэзии. Рядом с Вандой и Эймондом сидели Нур и Аид, сбоку от которых опустилась беременная девушка. – Ирма, как ты? – Ванда подошла к ней, пока не начались выступления. – Всё отлично, спасибо. Жду, когда начнутся роды, уже устала, если честно, – девушка сверкнула зелёными глазами и улыбнулась. – Джеймс говорил, что все случится в ближайшие две недели. Можно? – Ванда протянула руки к животу, и девушка кивнула ей. С трепетом руки ведьмы легли на живот, осторожно поглаживая. Ребёнок зашевелился. – Привет, малыш. Уже думала над именем? – Мне нравится Ролан. А если девочка то Агнес. – Ты не знаешь кто там? – Нет, я не захотела знать.       Ванда села на свое место и Эймонд тут же обнял её – лишь только он знал, как сжималось ее сердце в тот момент.       Концерт шёл спокойно, люди выходили один за одним на сцену и читали стихи – кто-то свои, а кто-то чужие. Ванда иногда и сама читала стихи, но сегодня она решила побыть зрителем. Девушка ждала выхода Криса, парень был очень талантлив и писал замечательные стихи. – Добрый вечер, спасибо, что пришли. Сегодня я хочу начать со своей новой работы. Надеюсь, что кому-то она откликнется, – улыбнулся Крис и сел на стул. – Всё, что было у меня – это ты, Но не было, а есть и будет, В моём мире везде лишь твои черты И я рад, что по-другому не будет. Ты везде. В каждом шорохе, звуке, песне, Даже в книгах и на страницах газет И на сотнях пройденных лестниц Я узнаю тебя в том чудаке, что странно одет. А ещё я повсюду образ твой вижу, Даже в тех окнах, где гаснет свет. Во всех телефонных трубках я голос твой слышу, Даже если… даже если тебя там и нет. Даже когда ты решишь, что я исчез весь, Я приду, постучу в твою дверь и скажу: "Привет. Я всё ещё здесь… Хочешь, я тебя с собой заберу?"       Парень затих, жители наградили его аплодисментами и он снова поднёс микрофон к губам. – Хочу поделиться с вами новостью – вчера в нашей общине стало на одну семью больше. Вот уже три года почти все свои работы я посвящаю одному человеку, которому сегодня хочу сказать спасибо за оказанное мне доверие.       Крис прочитал ещё одно стихотворение, а потом спустился в зал и сел рядом с Элис. Девушка не глядя взяла мужа за руку и улыбнулась.       Когда все закончилось, Ванда и Эймонд решили немного погулять вдоль леса. – Она совсем не разговаривает? – спросил Эймонд, глядя на Элис, которую Крис, держал за руки, помогая делать шаги. У девушки шёл новый этап реабилитации – Джеймс хотел попытаться поставить её на ноги. Получалось паршиво, но девушка могла сделать несколько робких шагов по опоре. – Совсем. Роберт постарался. Я не представляю как можно так притворяться. Он пять лет был с ней, целовал её, спал с ней, клялся в любви, а потом, – Ванда осеклась и замолкла. – Хорошо, что Крис рядом с ней, она была совсем замкнутой, сидела целыми днями дома и смотрела в стену. – Как они познакомились? – Они оба работали в штабе до того как все случилось, так что они были знакомы. После плена Элис уволилась, она не может зайти туда, потому что там все началось, там Роберт оглушил её. Крис был одним из членов спасательной группы, которую Лисбет послала за сестрой, – вещала Ванда. – Элис долго никуда не выходила и Этэль с Лисбет привезли её на поэтический вечер. Крис читал стихи и Элис попросила сестёр, чтобы они взяли у него тетрадь с его работами. Она ведь и сама пишет и её заинтересовали работы Криса. – Попросила? – Она немая, но она может писать и говорить на дактиле – это жестовый язык. О, кстати, вот, смотри, – она кивнула в сторону Элис, которая сделала несколько жестов. – Ты знаешь что это значит? – Я не очень хорошо знаю дактиль, но примитивные вещи, конечно, запомнила. Она сказала ему спасибо и что она хочет сесть, кажется. Но вот это, – Ванда показала жест. – Точно "спасибо".       Вдруг часы на руке девушки звякнули. – Ванда, Ирма рожает, – раздался голос Аида. – В смысле рожает? Ей ведь ещё рано! – Но она рожает. Нур не справляется одна, а меня девушка не подпускает. – Где Джеймс и Лисбет? – Они уехали куда-то, сказали, что по поводу твоего обследования. Вернуться спасибо если завтра. – Я бегу, – девушка сорвалась с места, на ходу собирая волосы в хвост. Эймонд бежал за ней. В госпитале она переоделась, вымыла руки и забежала в палату. – Эймонд, не заходи. Ждите с Аидом за дверью, – скомандовала Ванда. – Ванда, – взмолилась Ирма, увидев девушку. – Мне так плохо. – Я знаю милая, ты сильная, ты сможешь, давай. Нужно дышать, – ответила ей Ванда, а потом повернулась к Нур. – Что с ней? – Родовая деятельность слабая. У нее давление зашкаливает.       Роды были тяжелыми. Девушка истошно кричала, совсем не слыша просьб врачей о том, что нужно дышать. Пока Нур билась с аппаратурой, пытаясь хоть как-то стабилизировать состояние роженицы, Ванда старалась помочь Ирме совладать с собой. Она упорно прикладывала руки к ее голове, сбивая боль, но ничего не выходило. – Она не родит, – сказала Нур, когда прошло уже почти четыре часа. – Что значит не родит?! – Матка разорвется при первой же потуге, – пояснила Иранка. – Нужно резать, потому что если голова встанет в таз, мы можем потерять их обоих. У нее и так уже большая кровопотеря. – Я никогда не делала этого сама, только помогала Джеймсу. Ты умеешь? – Аид умеет. – Нет! Нет! Нет! – взмолилась Ирма. – Пожалуйста, не пускайте его! – Милая, мы хотим тебе помочь, – Ванда повернулась к девушке и взвизгнула. – Ирма! Нет, смотри на меня! – Ванда обхватила ее лицо, пытаясь привести в чувства. – Не закрывай глаза, пожалуйста. Ты нужна нам, ты нужна своему ребенку. – Зови Аида!       Ванда бросилась в коридор, она увидела Эймонда и Аида, сидящих под дверью. Посмотрев на перепачканную кровью с ног до головы ведьму, иранец понял все без слов и бросился в палату. Мужчина явно знал, что делает. Все произошло так быстро, что Ванда и понять ничего не успела, когда услышала заветный крик. – Займись ребёнком, – Нур вложила в ее ладони малыша и отвернулась, продолжая помогать мужу. Что делать с новорожденным девушка знала прекрасно. Вскоре ребенок был приведен в порядок и завернут в пеленки. После этого девушка переоделась сама. Закончив все свои манипуляции, она вернулась в палату. – Она плоха, но шансы есть. Ей нужно быть в реанимации, – ответила Нур, не дожидаясь ее вопроса. – Я не знаю, что делать с мальчиком. О нем кто-то должен позаботится, пока Ирма не придет в себя. – Я, – одними губами проговорила Ванда. Нур повернулась к ней и нахмурила брови, явно не услышав ее. – Я возьму его к себе, – громче повторила девушка. – Уверена? – Да. Я попрошу Феликса съездить в город и купить все необходимое для него. – Если что-то понадобиться – дай знать.       На ватных ногах Ванда вышла в коридор. Все эти часы Эймонд провел под дверью, она ощущала, что он хочет спать, хотя и делал вид, что это не так. Ведьма подошла к принцу и тот взглянул на ребёнка, который мирно сопел на руках девушки. Они пошли домой, Ванда шла очень осторожно и старалась не трясти малыша, боясь разбудить. Она не могла оторвать глаз от мальчика, настолько замечательным он был – тёмные волосы, маленькие глазки и аккуратный носик. Она вспомнила, как из роддома привезли её сестру Теону и улыбнулась. – Феликс, мне нужно чтобы ты съездил в город и купил питание для новорожденного и бутылки, – девушка подняла запястье к губам. – Я что-то пропустил, сестрица? – Ирма родила, она в реанимации. Я взяла малыша к себе, – отозвалась Ванда, а потом добавила. – На время. – Я понял, одна нога тут, другая там.       Дома Ванда осторожно села на диван, держа малыша и откинулась на спинку. Эймонд опустился рядом и погладил её по плечу. Он ощущал её эмоции – грусть и восхищение одновременно. Малыш вдруг завозился и открыл глаза, рассеянно глядя перед собой. – Здравствуй, милый, – тихо проговорила Ванда, глядя на мальчика. – Какой же ты хороший, просто замечательный, – девушка осторожно знакомилась с ним. Где-то через час пришёл Феликс, он тихо прошёл, поставив на тумбу банку смеси, несколько бутылок и ещё какие-то упаковки, которые оказались памперсами. – Можно? – он склонился к ребёнку, а спустя пару секунд улыбнулся. –Помнишь Тею? Только она была поменьше. Как его зовут? – Ирма говорила, что если родиться мальчик, то она назовёт его Роланом, – ответила Ванда. – Побудете с ним? Я помою бутылки и сделаю ему поесть? – спросила она, глядя на Феликса и Эймонда. Те переглянулись, с вытянутыми лицами. – Да бросьте, это просто ребёнок. Я положу его на диван, а вы смотрите, чтобы он не упал, хорошо?       После Ванда встала осторожно опустила ребёнка на покрывало и ушла на кухню. Там она распаковала бутылки, помыла их, обдала кипятком и принялась читать инструкцию на смеси. Поняв, что к чему, она приготовила питание и двинулась обратно. Девушка застыла в дверях и заулыбалась – Эймонд и Феликс стояли, склонившись над ребёнком, и очень внимательно смотрели на него. Она взяла свой старый фотоаппарат и тихо сфотографировала их. – Не обязательно настолько пристально смотреть на него, – прошептала она. Девушка снова взяла ребёнка на руки и принялась кормить. Мальчик несколько раз выплевывал бутылку, но потом все-таки дело пошло на лад, и он поел, иногда засыпая в процессе. Пока малыш ел, Феликс стоял за спиной сестры и во все глаза наблюдал за ней и за ребёнком. – А можно мне его взять потом? – дрожащим голосом спросил Феликс. – Можно попробовать, – усмехнулась Ванда. Как только Ролан доел, девушка поднялась на ноги и уложила малыша на руки к брату. – Не трясись, а то его стошнит, – тихо сказала девушка. – Эй, привет, – тихо поздоровался Феликс. – Он мне нравится, – прошептал он. На первый взгляд Феликс казался несерьезным разгильдяем, но на самом деле, парень был семейным человеком и обожал детей. Подержав мальчика ещё немного, Феликс отдал его Ванде и потёр лоб. Он как-то неловко попрощался и ушёл домой. – Что это с ним? – спросил Эймонд. – Он любит детей. Мы дрались с ним за Теону, вечно спорили, кто будет играть с ней, кормить. Его звали гулять друзья, а он не шёл, потому что Тея устраивала чаепитие для кукол и Феликс помогал ей, – Ванда широко улыбалась, рассказывая о своей сестре. – Когда в общине появилась Джансу со своей дочкой, Феликс расцвел. Наргиз его обожает. – Почему тогда у них с Мари нет детей? – Я не знаю.       Ванда пошла в спальню, там она положила малыша на кровать, ближе к стене, обложила его подушками и какое-то время стояла и смотрела на него. Ей на плечи легли руки Эймонда и она тут же обернулась, укутываясь в объятья принца. Они тихо вышли из спальни и замерли, продолжая обнимать друг друга. – Эймонд, зачем тебе такая женщина? – Я больше не хочу слышать ничего подобного, поняла? – он встряхнул её за плечи. – Прекрати.       Девушка ушла в ванную, оставив Эймонда приглядывать за ребёнком. Когда она вернулась, то увидела, что он ходит по гостиной на руках с Роланом и что-то говорит ему на непонятном языке. – Он плакал? – спросила девушка, подходя к ним. – Нет, просто проснулся. – Ты даже правильно держишь его. – У Хелейны было трое детей, было где научиться. Я по ним скучаю, – Эймонд повернулся к ней. – Знаешь, Эйгон так плохо относился к ней и к детям и мне было так тяжело смотреть на это, так что я старался помогать, чем мог, и это вызвало волну слухов – почти все считали, что это я их отец. Я сначала злился, а потом решил, что мне все равно. Дети не виноваты, в том что у них такой ужасный отец. – Зато у них был хороший дядя. Тебе очень идёт, кстати, – тихо рассмеялась Ванда. – Как и тебе, – ответил он и увидел как она поджала губы. Эймонд подошел ближе к ней и наклонившись к ее лицу прошептал. – Лисбет сказала мне, что надежда есть. Все будет хорошо. – Не нужно. Ты ведь знаешь, что это не так. – Нет, не знаю.       Ночь прошла спокойно, правда Ванда то и дело проверяла Ролана, наклоняясь к нему и слушая дышит ли он. Несколько раз малыш просыпался, чтобы поесть. В эти моменты Ванда уходила разводить питание, а Эймонд качал малыша.