Ночь выпускников

— Ещё хочешь, крысёныш? — орал один из моих одноклассников, опуская меня мордой в унитаз. — Ты у меня реветь будешь. Я улыбнулся, а затем рассмеялся, смех всё нарастал и вот я смеюсь, так, что, наверное, слышно в коридоре. Говнюк отшатывается, смотря на меня широко открытыми глазами, в которых читалось отвращение. Я не плачу. Не плакал даже когда отец, пьяный вдребезги, оттачивал своё боксёрское мастерство на матери. Думал, я буду плакать, ублюдок? Ошибался. Медленно встав, я посмотрел парню в лицо, он отшатнулся, будто испугавшись, но в глазах читалась холодная ярость.  — Что ты о себе возомнил, гад?  — А ты? Кажется, я вывел ублюдка из себя. Парень подлетел и ударил меня поддых, я упал, а он начал добивать ногами. Извернувшись и сбив его с ног, я сел верхом, нанося, беспорядочные удары куда придётся. Сколько прошло времени я не знаю. Мы перекатывались, били друг друга с такой яростью, с какой затравленные псы дерут плоть жертвы. В какой-то момент в туалет залетела завуч. — Каштанов и Щербаков! А ну, быстро отцепились, я кому сказала! Устроили тут бойцовский клуб. Это школа, а в школе есть определённые нормы поведения… Я встал и привалился к стене. Похоже, малявки ей уже растрепали, что в туалете двое старшеклассников устроили гладиаторские бои.  — К директору! Оба!  — Как же ты орёшь… Заткнись, — я говорил еле слышно, но старая сука, похоже, обладала отличным слухом.  — Что-о?  — Не слышала, корова? Ещё раз повторить? — говорю уже на повышенных тонах.  — Родителей в школу! Будет взбучка, подумал я, но это того стоило. В кабинете директора было, как всегда, жарко. «Как же его зовут? Вроде Николай… Или Владимир…блять. Какая эта школа по счёту? Наверное, пятая. Неважно. Они все похожи друг на друга, со своими лезущими не в своё дело учителями, ублюдочными одноклассниками и жирными, думающими, что им всё можно, директорами. Владимир Николаевич. Точно»  — Алексей Каштанов, — проговорил директор, листая мои документы. — Менял школы как перчатки и почти из всех вылетал из-за драки. Не надоело?  — А должно? — я фыркнул. — Ну, думаю, должно было надоесть. Знаешь, я давно заинтересовался тобой. Ещё в тот день, когда ты подавал документы. Ведь, если бы ты не заинтересовал меня, то я не взял тебя к нам. Скоро придёт твоя мама, не хочешь поговорить со мной, пока её нет?  — Не горю желанием.  — Почему же? Я мог бы придумать что-нибудь, чтобы оставить тебя… Я перевёл взгляд на него. Не такой он и старый, лет тридцать семь, может немного больше. Седина, редкими кустиками, украшала виски. Пивной живот был спрятан за столом, а руки с маленькими жирными пальцами покоились на моих документах. Глаза, маленькие, можно сказать свинячьи, были прищурены так, будто он что-то задумал. — Так, когда там моя мать придёт? — я нервно сглотнул.  — Примерно через час, — он медленно встал и приблизился ко мне, — у нас не так много времени, может, подумаешь над моим предложением? — его рука погладила меня по коленке, от чего дёрнуло так, что я почти свалился со стула.  — Пошёл нахуй. Думаешь, я буду спать с тобой, и подмахивать, как это делает половина школы? Он разозлился и указал пальцем мне на дверь.  — Убирайся, убирайся вон, – нет, он не кричал, наоборот говорил спокойным и ровным голосом, при этом нервно улыбаясь. Я взял свои документы и вышел из кабинета, затем из школы, а потом и из их жизни. Думаете, я жалею об этом? Нет. Потом я, конечно же, отомстил ему. Им всем. Разрабатывая план мести, я решал, насколько далеко могу зайти. Отомстить директору было нужно не только за себя, но и за других, за тех, кто не мог ему противиться, за тех, кто не мог дать отпор. Спустя четыре года я вернулся, но не один, а со своей подругой с именем Месть. В ночь выпускников я пробрался в школу. В актовом зале было душно, тянуло потом и немного алкоголем. Я хмыкнул. Прошёл вглубь зала, где ко мне подкатила незнакомая девчонка и всунула в руку пластиковый стаканчик с содержимым, едко воняющим спиртом. За один мощный глоток я осушил стаканчик и кинул куда-то в сторону. Вот тогда я заметил её. Она стояла возле стены, волосы свободно падали на плечи, носик вздёрнут вверх, смотрела она на всех с напускной жалостью и нескрываемым отвращением, точь в точь директор, только симпатичная. На ней было короткое платьице и колготки в мелкую сетку, а на голове красовалась корона. Я тихо рассмеялся и двинулся к ней. Игра началась.  — Привет, дочка директора. Она повернула голову в мою сторону и на миг, я прочитал в её глазах заинтересованность. Впрочем, эта заинтересованность резко прикрылась маской равнодушия.  — Ты учишься в нашей школе?  — Учился. Год назад.  — А чего ушёл?  — Вылетел за драку.  — Расскажешь? Я улыбнулся. Вот оно.  — Давай уйдём туда, где тихо и я тебе расскажу. Утром, проверяя свою почту, Владимир Николаевич откроет письмо, где будут фотографии его дочери. Пьяной и с лицом, измазанным в сперме. Его хватит инфаркт. Оказывается, у него было слабое сердце. Это была моя самая лучшая месть. И все, кто когда-то обидел меня и заслуживал мести, получали в подарок мой трюк. Ведь я выжил. И теперь я не тот маленький мальчик, который всегда боялся. Я иду по жизни с гордо поднятой головой и тащу свой новый трюк.