broken glass

— А ты мастер выбирать места для свиданий. — Оступившись, Ризе покачнулась и схватилась за руку мужчины, идущего рядом, чуть не оторвав при этом рукав от его пиджака. — Осторожнее! — Это прозвучало то ли раздражённо, то ли испуганно. — Смотри под ноги. — Битый кирпич. — Опустив глаза, девушка то ли вздохнула, то ли ругнулась шёпотом. — Ну так не запинайся об него. — Ямори попытался высвободить руку, но девушка вцепилась в нее еще крепче. — У меня туфли на каблуках. Я никак здесь не пройду. — Какого черта ты так обулась? — Потому что когда кто-то говорит «пойдем гулять», он обычно не подразумевает под местом прогулки стройку! — А куда я должен был тебя отвести? В центр, может быть? Или сразу к Кокурии?! — Не дожидаясь ответа, он закинул девушку к себе на плечо и быстрым шагом пошел дальше. — Если с тобой кто-то свяжется, он повесится через две недели. — Мы с тобой уже месяц встречаемся. — Ризе, все еще недовольная, устроилась поудобнее и принялась разглядывать машины и материалы, плохо различимые в тусклом свете. — А я и не из такого дерьма выбирался. Как-нибудь переживу. Он остановился возле длинных стальных балок, брошенных прямо на землю, и хотел было привалиться к ним, но вся конструкция угрожающе заскрипела и зашаталась. — Я только хотела сказать, что тебя верёвка не выдержит, а ты уже нашёл другой способ суицида. — Камиширо, всё ещё сидящая у него на плече, мрачно усмехнулась. — Отойди подальше, они меня пугают. — Как страшно, куски железа! — Якумо, смеясь, перехватил её на руки и поднёс к самому штабелю. — Я серьёзно. — Она угрюмо взглянула на мужчину. — Мне иногда снится кошмар, в котором на меня обрушивается строительный кран и я лежу под ним и ничего не могу сделать. А ещё эти балки закреплял какой-то придурок, и если они обвалятся — придавит нас обоих. — Ладно. Он прижал её к себе, а затем вдруг усмехнулся. — Знаешь что? Держись крепче! Мир для Ризе резко дёрнулся, так что она невольно вцепилась в широкие плечи и зажмурилась, пригнув голову. Что-то треснуло, загрохотало железо, они оба взмыли в воздух — а затем Ямори, всё ещё держа её на руках, кинулся бежать, покатываясь со смеху. — Какого… — Открыв глаза, Камиширо увидела развалившиеся балки и, в отдалении, несколько тусклых фонариков — людей, бегущих на шум. — Ну и зачем ты это сделал?! — Просто захотелось! — Одним прыжком перемахнув через забор, Якумо поставил её на ноги, и, схватив за запястье, продолжил бежать по тихой улице, утягивая девушку следом. — Идиот! Завернув за угол, они прижались к стене, прислушиваясь — не гонится ли кто за ними. — Тогда почему ты тоже улыбаешься? — Это нервное. — Ризе прикрыла рот рукой, но не смогла сдержаться и всё же рассмеялась. — Посмотри лучше на город. — Взяв её за затылок, Ямори повернул ей голову так, чтобы она смотрела вперёд. Прямо перед ними начинался пустырь — наверняка серый, унылый и полный мусора, но сейчас, в темноте, этого видно не было. Из этой темноты вырастали сияющие, переливающиеся всеми цветами радуги небоскрёбы. — Это… Красиво. — А теперь посмотри наверх. Осторожно, едва касаясь, словно боясь ненароком сломать шею, Якумо запрокинул ей голову, чтобы Ризе посмотрела на небо. Там горели звёзды — тусклые, но всё же различимые. — Никогда не видела звёзд в городе. Слишком светло для этого. — Девушка улыбнулась, а затем взглянула на мужчину. — Ну привет. — Привет. — Он выпустил её и Ризе, посмеиваясь и потирая шею, пошла вперёд по улице, вдоль тёмных домов, выглядевших заброшенными. — В каком это мы районе? — Окраина тринадцатого. — Он пошёл следом. — Вот как? Ты же, вроде, из тринадцатого? Это звучало так, словно Ризе просто сказала что-то, чтобы заполнить тишину. Медленно идущая по дороге, она не оглядывалась ни на своего спутника, ни по сторонам, вглядываясь только в на свечение на горизонте. На пустыре вспыхнуло несколько искр — отделилось от земли, полетело вверх, рассыпалось по небу ярким цветком. — Это в нашу честь? — Она улыбнулась, глядя на фейерверки. — Выглядит прекрасно. — Мне тоже нравится. — Я люблю золотистые, которые рассыпаются как мелкая пыль. А ты? — Девушка взяла его за руку, но смотрела все еще в сторону, на город и на сияние в небе. — Не знаю. Все одинаково. — Не может такого быть. Может, ты просто сам не замечаешь, что тебе нравится больше? Посмотри внимательней. Пару минут они снова шли в молчании, глядя на искры, рассыпающиеся по небу. Лёгкий ветерок принёс звук отдалённых взрывов и едва ощутимый запах пороха. — Красные. — Это прозвучало уверенно и как-то раздраженно. — Почему? — Похоже на то, как кровь разлетается при ударе. Услышав это, Ризе вдруг засмеялась — искренне, звонко, так сильно, что из глаз потекли слёзы. — Прости пожалуйста! — Девушка обхватила себя руками, попыталась поглубже вдохнуть, чтобы успокоиться, но это ей не помогло — она продолжила хохотать. — Вот за это ты мне и нравишься! — Вообще пятна крови очень сильно отличаются друг от друга. Если она просто капает и если это брызги от удара… — Спасибо, мне обычно не до разглядывания брызг! — Камиширо сняла очки и закрыла лицо руками, надеясь хоть как-то сдержать смех. — Так неинтересно ведь. — Нахмурившись, Ямори сложил руки на груди. — Просто пожрать — важно, но… — Страх смерти и человеческая обречённость? — Кое-как успокоившись, Ризе вытерла глаза и посмотрела прямо на него. — За этим действительно интересно наблюдать. Просто я не придаю такой значимости мелочам. Но в следующий раз посмотрю обязательно. — Чему ты тогда вообще придаешь значение?! — До этого спокойный, даже немного вялый и скучающий, он небывало оживился. — Страх очень уникален, каждый боится по-своему, и мелочи дополняют картину. Как можно не обращать внимания на то, как люди реагируют на свою собственную кровь повсюду, или на то, как она капает у них с рук или с головы? Иногда это похоже на слёзы. А иногда капли крови смешиваются с настоящими слезами, и… — Ящерка. Это прозвучало еще неожиданнее, чем слова Якумо, и совсем неуместным тоном — так что оба замерли посреди дороги, глядя друг на друга. — Что? — Когда ты так улыбаешься и прищуриваешь глаза, то выглядишь как самая настоящая ящерица. Геккон. — Ризе, продолжая улыбаться, потрепала его за щёку. — Милый такой. Мужчина продолжил стоять молча, растерянно таращась на неё, не понимая, что ей отвечать — и что вообще только что произошло. — Ты обнаглела. — Правая половина лица у него чуть дёрнулась от злости. — Почему же? Сказать кому-то комплимент — это разве наглость? Девушка повела плечами и повернулась в сторону — там тихие, пустые улицы сходились вместе, создавая то ли перекресток, то ли маленькую площадь. Несколько окон в одном из домов горели тусклым желтым светом, а у края дороги, чуть мигая, светил фонарь — единственный за все время их прогулки, может быть, вообще единственный на этой улице. — А как насчет такой красоты? — Камиширо потянула было его за собой, но выпустила руку, вбежала в круг света одна. — Это мне тоже нравится. — Зато мне не нравится. — Ямори, недовольно нахмурившийся, остановился в тени и снова сложил руки на груди. — Если появятся голуби, тебя сразу же заметят. — И это мне говорит кто-то огромного роста, огромного веса, в белом костюме и с маской Джейсона Вурхиза в кармане. Конечно, из нас двоих первой точно заметят меня. — Девушка притворно фыркнула. — Иди сюда. Тяжело вздохнув, он переступил черту света. — Довольна теперь? — Да! — Ризе снова взяла его за руку и хотела было что-то сказать, но вдруг замерла, прислушиваясь — какой-то странный вибрирующий звук донёсся от домов. — Мне кажется, или… Нет, не кажется, это моя любимая песня, мы должны потанцевать. Эй, перестань корчить рожи! — Она обиженно дёрнула Ямори, нахмурившегося ещё сильнее, за руки. — Танцуй! Девушка вцепилась ему в плечи и потащила было за собой, но тут же ойкнула и остановилась, потому что партнер наступил ей на ногу. — Я не умею танцевать. Якумо все еще казался хмурым и озлобленным, но сквозь это все яснее и яснее различались растерянность и смущение, доходящие чуть ли не до страха. Ризе, чуть кивающая головой в ритм песни, тяжело вздохнула. — Делай шаг назад, когда я делаю шаг вперед. Ну или просто не пачкай мне туфли. — Это глупо. — Он, всё ещё пытающийся спрятать неловкость за раздражением, положил руки ей на талию. — Какая разница, глупо это или нет, если это весело? Неловко переминаясь на месте, они начали танцевать, постепенно, следом за музыкой, расходясь все больше и больше, кружась в световом пятне, не обращая внимания ни на сбивающийся ритм, ни на камешки и мусор, путающийся под ногами, ни на то, что это вряд ли походило на хоть какое-то подобие нормального танца. Был только мигающий фонарь, ветер, по которому летела длинная белая юбка, и песня на чужом языке, которую включил неизвестно кто.