Тигр на равнине, дракон на мелководье

В большом зале царила напряжённая атмосфера. Собрание кланов, что должно было проходить в этом году на Пристани Лотоса, было поспешно перенесено на несколько месяцев вперёд, и сейчас, омраченная холодом погоды и беспокойному вою, мрак заполнял пространство и умы собравшихся людей. Лидеры пяти больших сект молчали, главы мелких старались вообще лишний раз не дышать, выслушивая отчёт предоставленный объединенной группой Цзян и Лань, что несколько недель назад была собрана и отправлена на Луанцзан после взрыва, затронувшего не только ныне призрачный город Илин, но и ближние земли Цишаня и Юнмена. Главный культиватор мрачно барабанил пальцами по подлокотнику, упираясь головой на руку. Красные глаза Вэнь Жоханя страшно поблёскивали, пульсируя духовной энергией. Он слушал и негодовал, хмуря брови. Новости, что принесли ученики двух великих сект, не были утешительными, но и ужасными тоже не являлись. Мертвецы… Полчища трупов, целая армия находилась на вершине горы за непроницаемым барьером, что раньше никто не видел. Старший ученик Цзян, что вел группу, сообщил, что после повторного осмотра части горы были обнаружены кровавые круги-печати, что предположительно и сдерживали всю нечисть, обитающую там. И символы те были свежими, не знакомыми. У входа в курганы так же были найдены обереги, притягивающие обиженных существ, загоняя в ловушку проклятой горы и не пуская обратно. Все они были скопированы чернилами и переданы в руки лучшим мастерам талисманов, но никто из них так и не смог повторить их. Цзян Фэнмянь сидел рядом с женой, чье кольцо изредка потрескивало. Пурпурная паучиха злобно смотрела перед собой и кривила красивые губы, мягко отталкивая руку мужа, которая хотела все взять ее, успокоить. Лань Цижень, замещающий главу Лань, поглаживал свою бородку, размышляя. Глава Не выглядел равнодушно с закрытыми будто в медитации глазами, но напряжённое тело выдавало беспокойство. Сабля рядом тихо вибрировала, отзываясь на эмоции хозяина. Наконец, после долгого молчания, раздался бесстрастный голос главы Вэнь. - Похоже в Илине завелся демонический культиватор – золотые серьги звякнули, когда главный культиватор в интересе наклонил к плечу голову, на губах появилась хищная улыбка. – Сильный наглый демонёнок. Рядом сидящий глава секты Цзинь на секунду замер, вновь спрятавшись за веером. Его глаза потемнели и напряжённо прищурились, когда он спросил: - Разве то может быть человеком? – Задумчиво протянул золотой совершенствующийся, мягко обмахиваясь белым веером. – Никто не заходил в Курганы и не выходил оттуда вот уже несколько столетий, после того как первый глава ордена Вэнь, Вэнь Мао запечатал их. Может ли быть так, что накопленная энергия обиды сотворила ту темную нечисть? Разумная темная тварь? - Невозможно! – Сурово сказал Лань Цижень, холодно посмотрев в сторону говорившего ранее. – Обида уничтожает разум, а не даёт! Тот, кто поселился на мертвой горе и создавший те печати определенно человек. И он опасен. Тьма развращает тело и душу, в конце концов она сведёт с ума! Кто не следует пути меча обречён встретить страшную смерть без шанса на перерождение! Заместитель главы Лань пыхтел от раздражения, и продолжал буравить Гуаншаня страшным взглядом, как учитель непослушного ученика. Человек с красной точкой на лбу еле заметно поморщился и смолк, отворачиваясь. Юй Цзыюань крутила цзыдянь, когда услышала с боку от себя голос мужа. Она обеспокоено посмотрела на лицо Фэнмяня. - Будь то демон или человек, нужно выяснить наверняка. – Спокойным голосом начал глава Цзян. – Появление существа такой силы не сулит ничего хорошего. Взрыв в курганах сломал прошлый барьер и отравил темной ци земли под защитой культиваторов, если ничего не сделать сейчас, оно распространится дальше и кто знает, что произойдет. Послышались слабые голоса , главы мелких кланов были обеспокоены. Все прекрасно знали что может произойти если не очистить от энергии инь земли сейчас. Зима выдалась суровая, белая. Земля мёрзлая, если аура смерти просочиться в нее, наступит голод, неурожай. А там и болезни… -…Поветрие – раздалось откуда-то из толпы, и атмосфера и так мрачная, стала тяжелее. Свечи главного зала мерцали, а морозный ветер бил о створы дверей. Звонкая тишина снова повисла в помещении, лишь обеспокоенные шепотки изредка нарушали ее. Наконец, раздалось громогласно: - Нужно избавиться от монстра Луанцзан. Человек или демон, обратившийся к тьме не следует пути света, он потерян для мира. – Главный культиватор теперь сидел прямо, возвышаясь над остальными, бесчувственно глядя на людей. – Однако прежде стоит подготовиться и очистить территорию. Вся нечисть уже и так сбежала в то проклятое место, если засевший там может управлять ими, произойдет не поправимое. Тут он поднялся и махнул рукой, к Вэнь Жоханю тут же подошли два ученика в белых одеждах с огненным узором. – На сегодня все. Завтра будет вынесено окончательное решение. Главный Культиватор развернулся, уходя с гордой осанкой. Его шаги эхом отдавались о стены, пока тот не скрылся за тяжёлыми дверями. Вскоре после него и другие поднялись, расходясь. Остались только лидер Юнмен Цзян, Юй Цзыюань как хозяйка пристани проводила гостей и пошла раздавать распоряжения своим ученикам все подготовить к завтрашнему совещанию, задумчивый глава клана Не и Лань Цижень. Последний хмурился, попивая чай, а культиватор в серо-зеленых одеждах поглаживал рукоять своей сабли. Вдруг прозвучал бархатный баритон главы Цинхэ Не, не обращаясь к кому-то конкретному: - Вэнь Жохань поспешил с приговором. – мужчина открыл наконец карие глаза с золотыми крапинками. – Глупо нападать. Нужно узнать наверняка, враг ли это, выяснить мотивы и… Тут его перебил звон чашки о стол. Цижень грозно глянув в сторону культиватора, а после строго проговорил: - Какой мотив может быть у человека, что играется с обидой?! Да ещё и в мертвом месте! И взрыв, вызванный им не принес ничего хорошего! Еретик, идущий кривой дорогой. – И без того бледные руки мужчины с лентой на лбу были крепко сжаты до побелевших костяшек, а борода тряслась от сдерживаемого гнева. - Ещё не известно, был ли взрыв спровоцирован человеком. – вдруг заговорил Фэнмянь, мягкие черты стали холоднее, когда тот задумчиво перевел взгляд на колокольчик висевший на поясе. – Решение действительно поспешное. Мы ничего не знаем, ни личности, ни пути по которому тот идёт… И природу курганов тоже. - Глава Цзян, что вы..! – Лань Цижень было встрепенулся, но вдруг весь пыл пропал. Вместо гнева праведника, что горел в глазах минуту назад, вспыхнул вопрос и искры любопытства ученого. – Природа курганов. Думаете, то что там живёт не стремится выбраться, а наоборот, сдерживает? Лидер секты Цзян отрывисто кивнул и сталь пробежала в светлых омутах глаз. Он рассеяно погладил мотивы лотосов на столе а после взял чашку чая, пробуя. - Мы все привыкли игнорировать опасность горы Луанцзан, надеясь что барьер, поставленный несколько веков назад будет как раньше защищать мир от этой братской могилы. Но даже Вэнь Мао не смог создать идеальную печать и обиженные твари то и дело спускались с горы. Сейчас появился культиватор, засевший там и поставивший поле, столь мощное, что сдерживает армию смерти и не даёт приблизиться к живым. – Глава Не поднял голову, посмотрев на двух старых знакомых. – Взрыв тоже странный. Негодование вырвалось за пределы мертвой горы подобно лаве пробудившегося вулкана. Обида копилась в том месте, и трупов становилось больше с каждой новой попавшей туда душой… Ни жизни, ни разумных тварей там не найдешь. Луанцзан сам по себе является демоном, просто спящим, разбудишь его и она извергнет все то, что мы оставили гнить. Лидеры притихли, обдумывая ситуацию. - Слишком долго игнорировали и ничего не делали. Курганы не могли быть полностью очищены и великие секты оставили мертвые земли за негодностью. Если произошел всплеск затаенной обиды, Луанцзан начнет разрастаться дальше в территории. – карие глаза культиватора Гусу Лань грозно сверкнули. – Это общая проблема, да, но это не объясняет, почему тот человек собирает и дальше обиженных тварей. Если все так, как ты говоришь, они только станут новым топливом в взрыве более мощном. Выдержит ли новый барьер? Или то и планирует другой? Отравить весь мир? Тут Фэнмянь и поставил чашку, глухо стуча. - Поэтому и нужно выяснить все наверняка. – Ранее нежная аура мужчины давно пропала, ожесточились, стала ядовитой, как змей ранее спокойный но потревоженный, Глава Цзян смотрел перед собой так, будто набросится в любой момент. – Вэнь Жохань скорее всего пришел к таким же выводам, а потому и просил сначала все подготовить перед походом на гору. Мелкие секты, ближние обычным людям больше нашего, могут не понять и напасть, напуганные. Цижень задумчиво кивнул, поглаживая бородку. Что-то внутри Ланьского ученого неприятно кольнуло и тот в мыслях сказал себя наказать за поспешность. В его голове глухо раздался знакомый женский голос, будто издеваясь звонко рассмеялся: «...Молодой господин Лань! Господин Лань Цижень! Твои правила сами же тебе и мешают, не дают взглянуть на мир с другой стороны! Тебя пока не ткнёшь, и увидеть не сможешь! И наказывает себя все за что-то, и другим по спинам палками бьешь, а жить нужно не продиктованными правилами давно умерших, и опираться на опыт старших, раз своей головой думать не горазд. Обитель эта не заканчивается твоей дурацкой глыбой, оно намного больше и красочное, а ты, засев подобно одинокому тигру на облачной горе, не хочешь видеть тех красок!..» Красивое лицо состаренное дурацкой бородкой вмиг сморщилось, и карие глаза злобно уставились на стол, будто тот его чем-то оскорбил. Сбоку послышался тихий смешок, и переведя раздраженный взгляд, культиватор Лань наткнулся на доброе лицо мужчины в фиолетовых одеждах. Тот по доброму взглянул на него и прикрыл растущую улыбку широким рукавом. Глава Не тоже усмехнулся, искоса поглядывая на покрытое красными пятнами представителя самого праведного клана. - Ох, учитель Лань! – весело проговорил Цзян Фэнмянь. – Вы выглядели так, будто вспомнили кого-то, нашего старого знакомого? - Лидер секты Цзян… - Цижень, у тебя такое лицо, какое было только когда тебя ругала Цансэ-саньжэнь. Будто лимон съел. – Бросил культиватор Не с хищной улыбкой. – Только вот не смотри так обиженно. Разве не она всегда спорила с тобой? И выходила каждый раз победителем. - Это бедствие унесло с собой много нервов, нарушала порядки Облачных Глубин и то и дело норовила высказать свое, оспорить. С ее уходом правил стало больше. – Проговорил Лань Цижень, задумчиво хмуря брови. – Я слышал, до их пропажи с Вэй Чанцзэ, у них был маленький ребенок. Где он сейчас? На этом веселье в чистых глазах Цзяна сменилось сожалением и виной. - Не найден. – Простой ответ. Однако горечь осела пеплом в помещении. – В последний раз его видели в Илине, с родителями, до их смерти. Мальчик остался в гостинице, пока взрослые ушли на ночную охоту, однако те так и не вернулись и хозяйка выгнала сироту на улицу. Больше его не видели, а после началась зима и взрыв… Есть шанс, что малыш не выжил. - Я сожалею. – Мужчина в белом поклонился лидеру секты Цзян. А глава Не со вздохом отвернулся. В закрытые окна вновь постучал ветер и послышался трепет крыльев птицы, отвлекая троих. - Что же. - Культиватор в серо-зеленых одеждах с гербом головы зверя поднялся, - Нужно подготовиться к завтрашнему дню. - И то верно. Вам стоит сейчас отдохнуть, уже поздно. – Тихо проговорил хозяин Пристани, вставая с лотосового трона. – Если дорогим гостям что-то понадобиться, прошу обратитесь к слугам или моим ученикам, они все предоставят. - Благодарю. А птица за окном блестела алыми глазами и скрылась в тени ветвистых деревьев, оставив лишь перо, состоящее полностью из инь. И то приземлившись на белый покров полыхнуло зелёным пламенем, исчезнув. Курганы, не стихающие и кричащие обидой загубленных душ, смолкли. Страшный рев мертвецов сменила тишь смерти, земля покрытая пеплом начала очищаться. Хозяин этого места сидел на самой вершине горы, любуясь холодным блеском ночных сокровищ, когда рядом полыхнул зеленью свет, и ворон с шелестом черных перьев сел тому на плечо. Старейшина Илин преобразился спустя месяц прибытия в человеческом мире. Черные длинные волосы завивались на конце белым, сейчас чистые и расчесанные, они красивым водопадом падали на спину мальчишки. Серебро глаз поблёскивало смешанной энергией, завораживающе прекрасной в своей необычности. Тело тощее ранее стало здоровее, избавился от рванья одежд, заменив те шелком черно-серый с всполохами красного. В руках неизменная флейта, недавно лакированная, все так же черная, с призрачным именем. Неукротимая и преданная своему маленькому повелителю, мурлычет кошкой и покалывает мрамор кожи силой. Усянь с усталой улыбкой выдыхает и махом руки закрывает купол, запирает курганы в иллюзорном барьере и ложном черном тумане. Спускается к преображённой пещере, и бросает лёгкий весёлый взгляд на маленький росток цветка неизвестного, живого.